Нацепив на плечи нечто, напоминающее черную штору с бахромой, Шо наблюдал, как тихо умирают снежинки, врезающиеся в стекло теплого окна. Одна, две, три, тысяча. Все они удивительны.
Зима наступила как-то внезапно. Нет, снег падал еще в ноябре, но сразу, же таял, превращая свои липкие комья в грязные, глубокие лужи. И только, кажется последним числом, Шо, выйдя на улицу, ощутил пронизывающий до самых легких, морозный запах зимы. На языке растаяла маленькая снежинка, даря свою льдисто-свежую воду с привкусом горного хрусталя.
— Шо-сан, простудитесь. Зайдите в дом – Тора приоткрыл двери, топчась на пороге дома, за что удостоился только сердитого фырканья – ну неженка.
Пусто и уютно на улице. Сады перед домом заснули и зацвели белыми, новыми цветами. Но они, даже под тяжелой шапкой снегов, тихо шептались о чем-то своем, словно загадочные розы из снов Алисы. Кохара прислушивался к этому шепоту, на грани слышимости и фантазии, чувствуя, что они, словно скрывают в себе какой-то секрет. Дальше за садами начинался глубокий и дикий лес.
— Там дальше опасно, даже для вас, Кохара – сан – теплый шарф вмиг аккуратно обвился вокруг шеи, скользкими складками струясь по плечам. Шо приподнял подбородок, демонстрируя всем своим видом твердокаменную неприступность – хотя на самом деле, он лишь дивился тому, как Амано смог бесшумно пройтись по снегу.

Тонкие пальцы соприкоснулись со стеклом. Дом спит. Зимой он всегда дремлет, словно огромное животное, впавшее в спячку.
— Вы не проголодались? – Шо даже не обернулся на низкий голос своего сожителя. Нигде от него покоя нет. Последние месяцы он старательно избегал Торы, и прятался от него, во всех, известных ему, потаенных уголках. Но Шинджи всегда его находил.
Пальцы очертили кромку силуэта леса, который ощерился неровной линией горизонта по ту сторону стекла – Нет, не голоден.
— Не голоден?
Шо обернулся на него, прожигая возмущенным взглядом – Нет!
Он никогда не любил людскую кровь. После нее слегка подташнивало, так что взамен своей выдающейся диете, он предпочитал кровь птиц. Хотя, птицы давно уже улетели в другие края.
— Шо-сан, пора спать — старший вампир склонился над самым ухом Казумасы. От него веяло талой водой и снегом, такой запах часто остается на одежде, после того как вернешься домой с зимнего мороза. Даже сопротивляться не очень-то хотелось.

Снег хрупкий. При каждом шаге, мы разламываем тысячи хребтов снежинок, каждая из которых имеет свою уникальную структуру и форму – не жестоко ли? Но в эту ночь снег прекратился, и, из-за тяжелых, словно низкий бетонный потолок, облаков, выглянул серп белой луны.
Шо некоторое время смотрел в серую пустоту над собой. Сон никак не спешил завладеть сознанием, так что оставалось просто дожидаться, когда же организм поймет, что уже глубокая ночь. Ничего.
Вампир откинул теплое одеяло, и его ноги, до самых бедер пробрал ледяной воздух ноября. Казу нетерпеливо облизнул губы, укутавшись, на голове тело, той же накидкой с бахромой и покинул свою спальню.
Половицы под ногами тяжко заскрипели, словно доживающие свой век старухи, тихо ворчащие о своей судьбе. Рыжий пробирался сквозь темень коридора, туда, где по идее находилась одна, заветная комната. В ней обосновался Амано. Может быть, в этот раз удастся застать его врасплох? Шо, ещё не определился, что сделает, если ему удастся увидеть спящего Тору. Может быть, выкинуть его за дверь?
Казумаса – один из наследников с чистой, не смешанной кровью Первых. В большинстве своем благодаря множеству интриг, в незамутненные ДНК вампиров, вплелись звенья своей же далекой родословной, или что хуже — людей. Наследников исчезающего рода, уже практически не оставалось, поэтому остатки берегли особенно ревностно.
Кохара улыбнулся своим мыслям – ему было откровенно наплевать на это. Он вырос и жил один, вдали ото всех, так что его не интересовали всякого рода, дворянские игры, протухшие насквозь ложью и предательством. Фальшивки. Только тишина и покой были в цене. А тут ещё заявился этот странный тип, хотя теперь уже не претендующий на старенький, но такой любимый дом.
Итак. В комнате настолько темно, что даже его необыкновенное ночное зрение почти ничего не различает. Только силуэты постели, предметов мебели, на фоне светло-синего, вытянутого прямоугольника окна. Луна, бесстыдно наблюдающая за ними сквозь окно без занавесок, молчаливо передвигалась по небу. Шо неосторожно наступил на половицу, которая тут же отозвалась жалобным треском. Глаза уже начали привыкать к темноте, и теперь можно было разглядеть шелковые складки одеяла на пустой постели.
— Ты так громко ходишь, что и мертвого разбудишь – низкий голос вампира раздался прямо за спиной. Шо даже не успел среагировать, когда его нагло схватили за запястье и притянули вплотную к горячему телу. В голове зазвучала плавная мелодия сонаты Моцарта, словно бы в его голову влились воспоминания о музыке. Телепатия? Он и это умеет?
— Если вам не спиться, значит, вы ещё недостаточно утомились – Тора, одетый в свой обычный черный плащ, дернул его за руку на себя, накреняясь всем телом – Сегодня прекрасная ночь.
— Иди на хрен — не замедлил огрызнуться Кохара, подчиняясь властной силе старшего. Шинджи плавно изогнулся, заставляя партнера проделать то же самое. Шаг влево, поворот. Вторая ладонь Амано непринужденно легла Шо между лопаток, подтягивая его ближе к себе.
— Ты такой неуклюжий, Кохара — притворно вздохнул Тора, отпуская запястья своего подопечного – Каменная глыба куда грациозней тебя.
— Да нифига! – Казу тут же схватил ладони ухмыльнувшегося Торы. Черт, попался. Ну и ладно.
— Раз, два, три, раз… — Шо пытался уследить за плавными движениями танца. Нельзя было не признать, что Амано в этом профи. Шаг назад, шаг влево. Тонкий серп с небес, укутывал их фигуры призрачным сиянием, заполняя воздух, пронизанный светом из окна, своей звездной пылью. Мельком – взгляд в серо-зеленые глаза, отсвечивающие синим. Движения Шо стали менее ломкими, и уже больше походили на танец. В доказательство этого, половицы, на которые он наступал, почти не скрипели.
Музыка начала уходить из головы, затихая и заканчиваясь, и Казу внезапно обнаружил, что его повалили на кровать. Спина ощутила складки ткани под собой.
— Тора?
Шинджи аккуратным движением, стащил с его плеч такую надоевшую накидку с бахромой, из-за которой не удавалось разглядеть хрупкую, изящную фигуру.
— Не сопротивляйся – прохладные губы Амано прикоснулись к ямочке на шее Шо, отчего рыжий вздрогнул. Такая нежность была крайне непривычна, если он вообще когда-нибудь их ощущал. Человек, с цветом волос крыла ворона, мягко склонился над ним, опираясь на локти, чтобы не слишком придавливать своим телом. Словно огромная кошка, требующая ласки.
— Причинишь мне боль – голову снесу – Казумаса оскалил выдвинувшиеся клыки – И кастрирую.
Тора, в ответ, лишь невнятно промычал, продолжая ласкать такое желанное тело, доводя Казу до дрожи. Когда пальцы касались чувствительных точек на коже, рыжий непроизвольно выдыхал слабые стоны, сжимая в ладонях прохладный шелк простыни. Проведя ладонями вдоль стройных ног, Амано осторожно поднял их под колени, закинув на свою талию. Шо послушно скрестил ноги, царапая ногтями пиджак Шинджи, молчаливо требуя полностью избавиться от одежды.
— Сейчас, Шо… — черные лужицы одежды разлились на полу и краях постели, и нежные губы вновь отозвались легкими поцелуями по коже. Острая, резкая боль, будто пронзила всё тело, заставив Казумасу болезненно вскрикнуть.
— Тора!!!

***
— Ты прощен.
— Ммм? – Амано приоткрыл один глаз, жмурясь от полного удовлетворения жизнью. Луна уже скрылась за горизонтом, уступая место алым полоскам рассвета. Разлинованное теплыми и холодными красками небо, светлело, наливалось запахом свежего снега и мороза.
Шо лежал в постели напротив, плотно закутавшись в плед, по самый нос и сонно наблюдал за лицом Торы – Прощаю за тот, первый, раз.
— Ммм… — Шинджи припомнил, как с ними произошло это впервые, правда, тогда это было явно насилием – Спасибо, Шо – сама. Айй… — Тора едва не слетел с кровати, получив раздосадованный пинок под одеялом – За что!?
— За всё хорошее – сердито пробурчал Кохара, отворачиваясь в другую сторону и стягивая весь плед на себя.
— Тогда надо будет сделать что-то плохое – шепот над самым ухом только поспособствовал смущению рыжего вампира, который вообще зарылся с головой, скрывая свою неловкость. И, черт, этот парень добился своего.
— Шо – сама, может, вы хотите повторить? – сильные ладони под одеялом, притянули его себе.
— Тора!!