1.

-Что может быть хуже реального мира?
— Реалити-шоу. (с)

Пролог. (Tracklist — Wolfs rain soundtrack — [Friends])

Кохара неподвижно лежал на холодном полу, раскинув руки в стороны, и сонно рассматривал белые точки на черном небе. Одна из них быстро двигалась, из чего он сделал вывод, что это самолет. Истерзанное тело ныло от причиняющих боль многочисленных царапин и синяков.
Шо вытянул руку перед собой, будто пытаясь коснуться неимоверно далеких небес, умоляюще глядя в пустое черное пространство за стеклом открытого окна. Однако небеса молчали. Только природа тихим шелестом ветвей деревьев и прохладным ночным воздухом, наполненным запахами сладковатого дыма, воды и листьев, успокаивала истерзанную душу и мысли парня; а ветер похож на нежную руку матери, спокойно перебирающую пряди рыжеватых волос. Он устало вздохнул.
Ничего уже не будет хорошо. Но он сам согласился платить за чужие ошибки, и теперь ему оставалось, только молча и покорно сносить всё, что выпадало на его долю. Он не привык жаловаться. Ведь он еще и любил.
Почему это небо не может взять меня к себе?

Part 1.
Это случилось в воскресенье, кажется.
Группа, удачно отмечавшая выход нового PV, завалилась в бар и вышла оттуда уже в доску пьяная. Нао, как лидер, решил проводить самого младшего в группе домой, решив, что остальные справятся сами.
Обняв друг друга за плечи, и пытаясь идти ровно, Огата и Мураи скрылись в темноте ночного переулка, откуда еще пару минут раздавался звонкое пение гитариста и чертыханья драммера, который почти нес эту тушку на своей спине.
Самыми трезвым на фоне остальных были лишь я и Юко, потому что пить нам совсем не хотелось. А вот Сага и вовсе не стоял на ногах, поэтому Торе приходилось фактически нести его на себе.
Юко — миниатюрная черноглазая девушка, немного похожая на ту, что мы снимали в Number Six. Одна из миллионов таких же японок, и я откровенно не понимал, что он в ней нашел.
Однако, она была всегда болтлива и весела и совсем не раздражала так, как бывало с другими девушками. К примеру, моя последняя пассия так вообще была истерична до крайности и вечно била посуду. Даже мой любимый сервиз.
— Осторожней...ты, — Амано едва не споткнулся о порог, пытаясь пронести басиста в его собственный дом.
У меня нестерпимо болела голова, требуя то ли сна, то ли продолжения банкета. Думать навеселе было почти невозможно.
— Шинджи, вали за пивом, — по-хозяйски проорал Сагачи, показывая рукой на дверь. Ему всегда было не занимать наглости. Амано посмотрел на басиста с выражением "а не лопнешь, деточка?". Более того, ему очень не хотелось оставлять девушку наедине с пьяными согруппниками. Конечно, он знал, что вокалист, в силу своей наивности, ничего не сделает, а вот Сага, как заправский кобель, вполне был способен на что угодно, особенно в нетрезвом состоянии.
— Шо... — Тора скосил взгляд в сторону вокалиста.
— Я присмотрю за ним, — Конечно же, я надеялся, что Сага все-таки уснет быстрее, чем что-нибудь натворит.
— Давай быстрее, Амано-сан, — Юко прижалась к его груди и слегка коснулась губами его щеки, — Потом домой поедем, — Она тут же провела пальцами по его губам, отчего гитарист, нежно улыбнулся и развернулся к выходу, закрывая дверь за собой.
— Я могу сбегать в душ, пока Такаши-сан занят? — Обратившись ко мне, девушка прижала одну ладонь ребром к губам в молитвенном жесте. Молча покосившись на допивающего остатки саке басиста, я только утвердительно кивнул, лишь бы она скрылась с глаз поскорее. Щелчок дверного замка в ванной был мне ответом.
— Сага, может хватит уже на сегодня? — Отдираю упирающегося друга от уже пустой бутылки и выбрасываю её в мусорное ведро. Думаю, на сегодня будет ему достаточно.
— Шоооо, не будь таким жестоким, — Звучно протягивает блондин, вытягивая подрагивающую руку перед собой. Еще бы. Я не куплюсь на такие дешевые трюки.
Вздохнув, устало прикрываю глаза, потирая переносицу двумя пальцами.
— Такаши, спи уже давай, — За этим жестом не замечаю, как внезапно он хватает меня за руку, и тянет на себя. От неожиданности теряю равновесие и тут же оказываюсь прямо на его груди, чувствуя, как щеки моментально заливаются краской.
Знал бы еще Такаши, сколько ненавистной боли доставляют его заигрывания, хотя ведь именно из-за этого я и полюбил его. Когда-то. Поэтому сейчас пытаюсь оттолкнуться ладонями и привстать, чтобы избежать лишних случайностей.
— Эй, не надо так делать! Да ещё так внезапно!
— Ну не злись, Казу, — Разводит ладонями мертвецки пьяный басист.
Я больше не намеревался вдыхать запах алкоголя, поэтому резко сел на диванчике, раздумывая, что делать дальше. Исходя из всего этого, ему достаточно просто прилечь, чтобы уснуть.
Однако вышло всё совсем не так, как я хотел. Точнее, вообще никак.
— Разве с этим, я выгляжу не круто? — В руке басиста сверкнул черный пистолет. Он повертел его в руке, щелкнув предохранителем. Вообще не понимаю, откуда он его взял, однако это могло закончиться печально.
— Круто, круто, отдай эту хрень, — Я осторожно протянул руку, требуя сдать оружие.
Надеюсь, он понимает, что творит? Это же опасно!
— Сага?
— А...?
— Отдай пушку, — Легко прихватываю блестящий черный ствол пальцами, стараясь ненавязчиво отобрать эту дурацкую штуку у пьяного Саги.
— Ну же... Откуда ты его только что взял?
Внезапно Такаши, будто очнувшись, резко выкидывает кисть вперед, выхватывая рукоять оружия.
Всё происходит настолько быстро и неожиданно, что я растерянно выпускаю из рук вещицу, с громким и глухим звуком простреливающую насквозь мышцу между большим и указательным пальцами моей ладони, а затем позади меня раздается приглушенный вскрик и стук упавшего тела на паркет.
С шипением прижав кровоточащую руку к груди, я еще не понимаю, что же все-таки произошло. Острая, прошивающая всю кисть, боль, заглушает все ощущения.
Приоткрыв глаза, я впадаю в ступор. На Сагу наконец-таки подействовал алкоголь, и он после всего этого просто-напросто отключился. Шагнув назад, я поскальзываюсь на чем-то жидком носком ботинка.
Обернувшись назад, я в ужасе распахиваю глаза: расползается влажное багровое пятно по ее одежде; тонкая струйка алой крови, смешанной со слюной, медленно стекает изо рта задыхающейся девушки; постепенно затихает хрип; закатываются глаза.
Испугавшись, отскакиваю назад.
Кровь стремительно бежит по венам, готовя сердце к приступу. В голове мгновенно проносится черно-белой смазанной кинолентой примерное развитие событий.
Хотя, какое там развитие — Тора просто убьет Сагу и все!
Всё это вообще как-то нереально. Как будто не со мной.
И если всё это ужасный сон — то я хочу как можно скорее проснуться.

Зажмуриваю и открываю глаза — ничего не меняется: Юко все так же лежит на паркете с простреленной грудью, а басист крепко спит. Может, оно и к лучшему. Что он не знает, что натворил.
Пальцы лихорадочно дрожат, а по спине струится холодный пот. Скорую вызывать уже поздно, если только катафалк. И еще Тора... Он сейчас должен придти, а эта картина его явно не обрадует.
Нет-нет-нет.
Шаг назад, упираясь ногами в диван. Бредовая мысль, что я могу лишь помочь Такаши избежать этого. Я не хочу, чтобы Амано что-нибудь с ним сделал.
Улыбаюсь, совершенно странной, почти безумной улыбкой. Ну, раз так.

Молча, шелестя кончиками джинс по полу, беру Сакамото на руки и тащу в спальню, где небрежно кидаю на постель. Вроде как он сам свалился именно здесь. Кровь стучит в висках, отдаваясь глухой болью в затылке.
Еле тащусь обратно. Протираю рукоять оружия платком, чтобы стереть отпечатки пальцев басиста и оставить свои.
-Прости, Амано, — Шепчу про себя, вскидывая пистолет и глядя перед собой прямо, — Я не позволю никому причинить вред. И уж тем более распасться группе. И если так надо — вокал не такой уж и незаменимый элемент.
Колотит. Лихорадка. Кажется, температура тела опустилась до нуля, до чего же пальцы холодные.
Теперь заключительная часть плана — ожидание. Ибо возможно, это последние минуты моей никчёмной жизни.
Все так же, не издавая ни звука, присаживаюсь на диван. Изъедающее изнутри ожидание. Сейчас все тело противится этому, требуя сбежать, скрыться и не рисковать. Всё, что надо — это успокоиться.
Закрываю глаза, мысленно желая, чтобы всё это поскорее закончилось.
Из-за этой нервотрепки я жутко вымотан, да и алкоголь тоже действует, поэтому меня сильно клонит в сон. Внутри — как после урагана или сильного ливня — опустошение. Не хочется думать или ждать, поэтому я просто засыпаю. Сердце, затихающими ударами, отсчитывает последние минуты затишья перед началом конца.

Конец, или же начало, наступает совершенно неожиданно. Я плыл по волнам снов, смешанных с полустёртыми воспоминаниями из юности, когда меня резко выдернуло из блаженной дремы.
Причем не только вырвали, но еще и со всей силы кинули на пол.
Перекатившись набок, я еле оперся о локоть, поднимая голову.
Тора.
На его лице четко вижу ярость, смешанную с горечью и отчаянием. Непередаваемый букет эмоций. Чувствую боль каждой клеточкой своего тела.
— Что тут произошло? — Шипит сквозь сжатые зубы, и кажется, что он уже знает ответ. Ну, пусть будет так.
— Случайность... — Опускаю голову, уставившись на паркет крупным планом, — Прости, Амано...
Резкий прошивающий удар. Боль обжигает бок не хуже пламени.
В очередной раз носок ботинка проходиться по ребрам.
Шиплю, отчаянно пытаясь хоть как-то отползти на стертых локтях, чтобы Тора за эти секунды хоть немного остыл и перестал меня бить. Я знал, что он не так быстро отходит.
— Тора! Амано-кун! — Кажется, это голос Нао. Сквозь непрекращающийся звон в ушах я мало что мог услышать, — Перестань! Тора!
Нелепые звуки возни и на некоторое время прекратившиеся побои.
— Не бей его! Он же вокалист! И твой друг! — Последнее хрипло, будто горло сдавили. Нао ухватил взбешенного гитариста, обвив его локти руками и прижимая к себе, чтобы Амано не забил Кохару насмерть.
— Сукин сын! Отпусти меня Нао, я его убью!
Холодные пальцы обессилено сжимают теплый ворс ковра, а дышать становится все труднее.
Скорее, ну же, пусть он быстрее прибьет меня и дело с концом...
От осознания того, что до сих пор ничего не происходит, слегка удивленно приоткрываю глаза. Холодный стальной блеск в глазах Торы, пугает больше, чем его ярость. Нао даже перестал сдерживать мужчину, оставив его руки и отступив назад, но все ещё готовясь, хотя бы на пару минут задержать гитариста. Даже зная, что со своими силами ему не справиться.
Тигр — он как огромный поток раскаленной лавы — сжигает и уничтожает все на своем пути, и мало кому под силу его остановить.
— Тора-кун... — Нао слабо попытался нарушить воцарившуюся мертвую тишину. Ответом ему было молчание. Тора прожигал меня взбешенным взглядом, пока делал слабые попытки подняться и встать на ноги.
Не надо, прошу...Я делаю это все, только ради человека, которого люблю... Сильно люблю...
Я не готов терять хоть кого-то, кроме себя.

Нао тяжело вздыхает и вытаскивает из кармана брюк, гремя разноцветными пушистыми брелками, слайдер. Пока набирает номер, вкратце, тихим голосом объявляет.
— Мы не можем допустить, чтобы этот случай просочился в прессу, — ощущаю на себе тяжелый взгляд тёмных глаз Мураи, — Иначе это будет конец Alice nine. Поэтому, пользуясь своими связями — сохраним всё в тайне и выпутаем Шо-куна из этого случая, — чуть тише про себя добавляет, — ну мало ли, что может случиться с девушкой, поздно гуляющей по ночам...
На этих словах Амано до боли сжимает кулаки. Я знаю, каково ему...
— Тора-кун? — Наоюки предупредительно закрывает меня собой, пытаясь отвлечь Амано от линчевания вокалиста, — Успокойся, пожалуйста. Иначе ты будешь не лучше...
Не лучше? С губ срывается слабая усмешка: угу, убийцей.
Больно. Задыхаюсь, как от недостатка воздуха, выдавив из себя слабый хрип, потому как горький ком где-то глубоко в горле, мешает дышать.
Теперь даже если я попытаюсь оправдаться — мне не поверят. Но я ведь сам этого хотел, не так ли?
В тот момент я еще надеялся, что всё это скорее закончится...


Репетиция началась как обычно в восемь утра. К этому времени в студии уже собрались все участники.
Правда, сегодняшняя репетиция как-то не клеилась. Сага с Поном таскали колонки из одного угла студии в другой, заменяя новыми для лучшей акустики. Басист совсем не помнил той ночи, потому что был дико пьян, и мог лишь только догадываться, что там произошло.
Тора же молча сидел в углу, лениво перебирая струны гитары. Я его даже заметил не сразу — весь в черном, в тёмном углу студии, как притаившаяся дикая кошка, готовая в любой момент сорваться.
Один только Наоюки, чуть улыбаясь, наигрывал свои партии на установке, создавая в этой гробовой тишине хоть какие-то звуки.
Вздохнув, я продолжил разбирать бумаги с текстами песен. Сегодня, наверное, холодно, потому что я чувствовал, как конечности на руках и ногах начинают мерзнуть. Да и легкая хлопковая футболка тоже отнюдь не согревала. А теперь вымерзание замедленно происходило внутри меня. Так бывает — это всего лишь защитная реакция.
Если бы я мог куда-нибудь уйти — ушел бы?
— Шо-кун, — Из раздумий меня вырывает довольный голос Пона. Он беспечно плюхается на диванчик возле меня, — Что с тобой? Ты весь день как в воду опушенный.
Точнее без воды, просто, ага.
— Все в порядке, — Заверяю его, стараясь выдавить искреннюю улыбку. На что Хирото только недовольно хмыкает.
— Я вижу, как у вас "всё в порядке", — Хмурится мелкий гитарист, и потом, совершенно неожиданно, опускается и кладет голову мне на колени.
— Пон...
Я растерянно озираюсь, ловя на себе возмущенные таким поведением взгляды согруппников. Хотя я сам не могу сказать, что они чувствуют. Неужели Хиропон не знает, за кого меня тут все считают?
Вопреки своим мыслям я все же улыбаюсь, осторожно ероша гитариста по волосам, отчего тот как-то победно ухмыляется. Это было так необходимо? Показывать группе на чьей ты стороне? Задерживаю дыхание на секунду, чтобы осознать ситуацию. У меня такое предчувствие, что худшее ещё впереди. Но не сейчас...
Пока что я рад, что хоть кто-то ещё в меня верит.


Вода в бутылке была настолько холодная, что казалось, будто это кусок льда. Я знаю, что это вредно для голоса, но почему-то внезапно возникшая дикая жажда превысила все иные приоритеты. Нетерпеливо глотая минералку, я задумался, вертя в руках крышечку от бутылки и тупо наблюдая за вьющимися верх — будто цепи ДНК — прозрачными пузырьками.
И не сразу заметил, точнее, я просто почувствовал, что за спиной кто-то есть. Причем заметил это я по тому, что меня будто тенью накрыло.
Коридор был пуст и никто не мог помешать в этот момент Амано, который все ещё кипел от злости.
Резко толкнув меня к стене, о которую я больно ударился спиной, он схватил мои запястья так, чтобы я не смог вырваться. Как только я услышал его полный ледяной и тихой ярости голос над ухом — внутри всё замерло и сжалось. Кажется, даже сердце на пару секунд.
— Т...Тора...
— Я не дам тебе уйти от ответственности.
Он взглянул на меня исподлобья, будто удав, который уже поймал кролика, оставляя тому лишь шанс тщетно биться в сильных тисках, ожидая последней агонии.
— Ты заменишь её, слышишь... — вкладывая в каждое слово, как можно больше цинизма, хладнокровно произнес Амано — Будешь моей девочкой...
— Что...? — я задохнулся от страха, расползающегося тонкими трещинами по телу. Будто дыхательные пути перекрыли. Перерезали.
Тора наклонился, до боли сжимая в ладонях мои запястья, причиняя тем самым боль, и оставил заметный укус на шее, чуть выше плеча. Клеймил.
— Теперь ты моя собственность — наконец, отойдя на шаг назад, гитарист освободил меня, позволяя уйти.
Еще пару секунд я лишь молча, тяжело дыша, пялился на него, скованный сетью этих самых уз страха перед этим человеком. Наверное, так чувствует себя самоубийца, летящий вниз головой с небоскреба. Страх неизбежности, нэ?
Он не уходит, ждет, когда я подойду и пройду мимо него. А мне страшно даже шаг ступить навстречу.
Кажется, будто пропасть.
Шаг вперед — знак согласия со всеми его условиями.
Шаг. Два. Прохожу мимо Торы, едва заметно, с облегчением, выдохнув, как только я миновал его.
Не думаю, что хищник просто так отпустит свою добычу, но пока у меня ещё есть время.
Подготовиться.

2.

(Tracklist — Collide (kaRIN & Statik) — Euphoria)

— До завтра, Шо — кун. Постарайся не опаздывать — Наоюки, с улыбкой, махнул рукой в мою сторону.
Сейчас я мечтал только о кружке горячего чая и спокойном сне. А еще...надо обо всем подумать. Правильно ли я поступил? Все-таки не смотря ни на что, Сага был ко мне равнодушен. По крайней мере, внешне все выглядело именно так.
Я видимо был слишком растерян после сегодняшней угрозы Амано, потому как не сразу услышал приближающиеся ко мне тихие шаги за спиной. А потом понял, что поздновато...
Кто-то резко выхватил меня с размеренного шага, потянув назад, за шкирку, отчего я чуть не потерял равновесие. Потом ощутил обхватившие мою грудь и талию сильные руки, волокущие куда-то вдоль по коридору. Должно быть от неожиданности, расползающимся по телу — сковывающим движения ядом — страха, замираю, обратив испуганный взор на Амано, который со спокойно — угрожающим выражением на лице тащил меня за собой. Сейчас надо бы наплевать абсолютно на все принципы и спасать свою шкуру, однако это было лишь минутным желанием, потому что Тора крепко держал меня за шкирку, а мне оставалось только безуспешно пытаться сопротивляться, скользя ботинками по полу. Этим бы я еще больше утвердил свою вину. Сердцебиение троекратно участилось.
Мгновение, рывок — и вокруг лишь томно обволакивающая темнота.
Нет, я точно был в сознании, скорее просто это было настолько тёмное помещение, что я растерянно махал руками по сторонам. Растопыренные пальцы касались шершавых стен, каких-то холодных и скользко-деревянных поверхностей. В тишине и темноте стук сердца казалось бил по ушам, оглушая. Беспомощный котенок, угодивший в ловушку свирепого тигра.
Беззвучно. Тихо-тихо. Как перед смерчем.
Хватает за запястья, притискивая меня своим телом к одной из гладких, холодных стен. Глаза уже привыкли в темноте, различая слабый силуэт гитариста, который как я понял, затащил меня в какую-то маленькую, не используемую кладовку. Если выхода нет, к чему пытаться вырваться?
Руки Торы резкими, небрежными движениями стащили джинсы. Застывший в душном воздухе звон металлической пряжки ремня, упавшей на пол. Сильные пальцы крепко, до боли сжали мою шею сзади, заставляя прогнуться вниз. От ужаса перед происходящим, я почувствовал, что меня может стошнить, но не показать свой страх перед хищником — означало для меня выиграть маленькую битву с собой.
Всё произошло слишком быстро. Резкая боль, будто пронзающая низ живота игла, отчаянное царапанье холодной, бездушной стены, и слабые попытки закричать. Амано предупредительно закрыл мой рот ладонью, и мне оставалось лишь отрывисто выдыхать при каждом резком толчке. Его движения были как он сам — четкими, порывистыми, грубыми. И изящными. Гибкая кошка, безжалостно впивающаяся острыми когтями в самое сердце. Вымораживает изнутри.
Рвет, в кровь, так что я стискиваю его пальцы зубами, пытаясь хотя бы как-то отомстить за это.
Ощущаю как Тора окрашенными черным лаком ногтями проводит вдоль спины, оставляя на чувствительной коже краснеющие полосы.
В темноте — очередные вспышки ненавистной боли.
И такой приторно-удушливый запах, преследующий повсюду.
Гитарист тихо прошипел, когда я прокусил кожу его ладони, давясь хлынувшей в горло кровью.
— Ты ответишь за это... — полная ярости угроза. Мне было уже абсолютно плевать, я лишь зажмурил глаза, молча ожидая, когда всё это закончится. Надо привыкнуть.
В темноте — вся концентрация на ощущениях.
Отпускает мой рот, вплетая пальцы в волосы, и с силой тянет на себя. Запрокидываю голову вверх, издавая тихий полустон — полурык, извиваясь всем телом в попытке вырваться.
В темноте — животный страх.
Ещё пара толчков, и он наконец, высвобождая мои уже затекшие запястья, отступает назад, с бездушным выражением лица застегивая свои штаны.
Боль все еще не проходит, но я от бессилия уже сполз на такой же, как и стены, холодный пол, скрежеща содранными ногтями сухой бетон. Тупые иглы. Не проходящие, ничего оставляющие после себя.
Внезапно из темноты — резкий пинок в живот, так, что дыхание останавливается, и остается только беззвучно открывать и закрывать рот. Чувствую всем расцарапанным боком холод пола.
Видно, как он опускается на колени и едва прикасается пальцами к моей щеке, нежно проводя по ней.
— За укус — коротко пояснил Амано, шумно поднимаясь и звеня металлической пряжкой ремня. По силуэту видно — поправляет футболку, приглаживает волосы и открывает дверь. Яркая полоса света слепит глаза. Тора выходит, шаркая ботинками, беззвучно прикрывая за собой дверь.
Когда шаги в коридоре стихают, я осознаю, что это было еще не так жестоко, в отличие оттого, что меня ждет после. Мое наказание за любовь.
Подтягиваю колени к груди, обхватив их руками, пытаясь как-то свернуться, чтобы не растратить последнее тепло тела. Даже слёз нет. Просто тянущее ощущение, что время остановилось, и я пойман этим человеком, словно бабочка в сети паука.
Надеюсь, кровь во рту все ещё его.

Я не помнил, как приполз домой. Да, почти приполз. Еле-еле волоча ноги и цепляясь пальцами с раскрошившимися ободками ногтей о стены родного дома. Все как-то не так. Пусто, глухо, чисто.
Даже Ниасо-чан не выбегает с приветственным мяуканьем, чтобы как обычно цапнуть за штанину и уставиться своими черными просящими глазками, требуя, чтобы его накормили.
Но я и так слишком поздно пришел. Не утруждая себя снятием ботинок и свитера, запер дверь и, наконец, позволил себе слабость свалиться прямо на пол. Перевернулся на спину, раскинув руки, и тупо уставился в светлый потолок. Чего я ещё ожидал? Прощения?
В груди медленно нарастал неприятный комок смешанных чувств.
Как бы хотелось сейчас прижаться к кому-нибудь теплому. Чисто по-человечески.
Как к матери. Чтобы потрепали по волосам и, улыбаясь, сказали "Эй, малыш, все будет хорошо. Я же рядом. Я тебя буду защищать"
Сам себе усмехаюсь. Мне не так нужна защита, я уже взрослый для этого. Тут на щеках появились первые предательские слёзы.
Фраза из разряда — "если бы мне раньше кто-нибудь сказал" — что я буду истерить, как баба, я бы покрутил пальцем у виска. Щеки в одну секунду стали мокрыми, а с губ не исчезал солоноватый привкус. Все, что попадалось под руку, летело куда-то в стены, внутрь дома, сбивая вазы, косметику со стола, компьютерные игры и все, что было в зоне моей видимости. В голове крутились лишь смутные образы Торы, сжимающего мои запястья, и того, что произошло в том помещении. Орать хотелось от еще не прошедшей боли и обиды. Я проклинал гитариста, на чем свет стоит. И как же не хочется признавать свое плачевное положение. Напоследок швырнув с размаху какую-то округлую коробку, я выдохся. Так же, как выдохся орать. Слезы наконец иссякли, а голос теперь стал чуть хрипловат. Я в изнеможении упал на ближайший диванчик в комнате, и устало закрыл глаза. Это ощущение — будто все силы покинули тело. Словно лес после грандиозного кострища — от бушующего пламени остался только черный пепел, едва витающий в сухом, спёртом воздухе. Опустошение.
Едва облизнув губы, мне почудилось, что они сладковато-ванильные на вкус. Может быть это уже было от усталости, потому как, едва коснувшись головой декоративной диванной подушки, я моментально провалился в глубокий, неспокойный сон.

Ночь была неспокойной. Я должно быть долго ворочался, всё пытаясь хоть как-то заснуть, то погружаясь в бессознательное забытье, то вновь смутно начиная просыпаться. Состояние несостояния. Ощущая, что возвратился из царства Морфея, я лениво кутался в теплый плед и ворочался, сминая простыни и сильнее прижимая к себе подушку. Иногда по телу проходил озноб, но я пытался пока не думать об этом. Единственное, о чем я неосознанно думал: когда же закончиться эта ночь?


Смс пришло после репетиции, когда мы с Хирото сидели в маленьком уютном кафе, внутри торгового центра.
Просто Хиро позвонил и безапелляционно заявил мне, что через полчаса будет у меня. Я поначалу удивился и даже был растерян, но все же кинулся убираться и принимать душ. Все-таки надо держать себя в руках и не быть тряпкой. Едва выйдя из душа, я тут же пошел открывать младшему гитаристу. Хирото, в простой клетчатой рубашке и клешеных джинсах, переминался с ноги на ногу, ожидая пока я найду все свои вещи, которые постоянно разбрасываю по квартире.
— Ты не против, что я отнимаю твое свободное время? — осторожно спросил блондин.
Ну да, только сейчас он решил спросить об этом, когда я независимо от обстоятельств вынужден буду ответить "Не против, все нормально"
Тяжко вздохнув, я отправился следом за мелким, который, вызвав такси, повез меня развеяться в небольшое, тихое кафе на набережной. Там заказав мне кофе с какими-то овощными сладостями, довольно заманчивыми на вид, мы уселись за столиком, рядом с окном.
— Так...напомни мне цель нашего визита сюда? — внимательно слежу за его реакцией. Смутился.
— Шо — кун, я ничего такого. Просто хотел, чтобы ты расслабился немного...
— Я могу и дома, на диване расслабиться, Хирото! — четко выговариваю каждый слог, попутно сдувая со лба непослушную челку. Вокруг немного народу — это место не популярное, оттого мы иногда заваливаемся сюда поодиночке или вдвоем. Девочки за соседним столиком начинают громко хихикать, привлекая моё внимание. Сейчас меня это совсем не волнует.
— Шо — кун, я... — он протянул это "я-я-я" и замер, когда его на полуслове оборвал сигнал моего мобильника, извещающего о новом смс.

— В 22 у меня дома. Попробуй только не прийти.

Вот как? Теперь я буду мальчиком по вызову для тебя, Тора? Признаться, ты выбрал как нельзя более подходящую жертву для этого.

— Кто там? — вытянул голову Пон, любопытно заглядывая на экран мобильного. Все равно ничего не увидит из-за отсвета. Тихо вздохнув, захлопываю слайдер, молчаливо уставившись в окно, будто бы игнорируя вопрос гитариста.
— Тот, кого я меньше всего хочу видеть и знать. Устроит такой ответ? — за окном автомобили, вечно спешащие люди. Как это похоже на нас.
— Да... — словно сожалея, тихо произнес Пон, который наверняка даже не понял, кого я имею в виду.
Уфф...
— Хиропон, ты ведь хотел что-то сказать? — гитарист как-то резко вскинул на меня глаза, сначала решительно, но потом, встретившись с моим — холодным и пустым — взглядом, все так же молча уставился в пол. Я облокотился локтем о стол, подпирая ладонью подбородок и заинтересованно глядя на Огату.
— Хотел сказать, что тебе надо побольше отдыхать, Шо — кун — явно соврал Пон, пытаясь улыбнуться. Ещё этого мне не хватало. К тому же именно сейчас.
Нервно треплю в руках бумажную салфетку, глядя куда-то перед собой расфокусированным взглядом. Надо ехать к Торе, но для начала собраться с силами. А это может — как последний вздох.
— Ладно — поднимаюсь с места, пододвинув тарелки с нетронутыми пирожными Пону. Мельком проносится мысль, что Нао смял бы все это в два счета, не смотря на свои переживания — Давай, попробуй, а мне пора.
— Куда? — обеспокоенное выражение лица нашему гитаристу весьма идет. Он хватает мой рукав, вопросительно заглядывая в глаза.
— Надо.
— Но...
— Пон.
— Угу...
Пальцы разжимаются, выпуская мой рукав, и я уже делаю шаг навстречу к выходу, как неожиданно для него, чуть поворачиваюсь и по-дружески запускаю пальцы в его волосы, взлохмачивая отросшую челку.
— Эй, не зацикливайся. Все нормально! — этого достаточно, чтобы он неуверенно заулыбался. И мне видимо достаточно, чтобы очистить совесть за то, что я вынужден сейчас так быстро покинуть его.

На улице солнечно и тепло. Вдыхаю всеми силами легких чистый осенний воздух, чуть сладковатый от дыма костров. Ветви деревьев в соседнем парке — тянутся к солнцу черными ветвями, выглядывающими из-за, расцвеченных в желтые тона, крон. К небу. Наверное, там есть свобода.
Сейчас мне не до этого. Устало выдохнув, сую руки в карманы джинс, бесцельно шагая по сухим опавшим листьям, которые с легким хрустом ломаются и шелестят под ногами. Когда нельзя ничего вернуть назад. И когда ничего не поделать.
Мать всегда говорила мне, что выхода не может не быть. Но я отвергаю все пути признания моей невиновности, если от этого пострадает Такаши.
В итоге короткой прогулки оказываюсь в отдаленной части парка, с вишневым мороженым в руках, где бездумно и отстраненно разглядываю верхушку высотного здания, где живет Тора. Туда мне надо сейчас встать и пойти. Словно отсчитывая последние мгновения, вытягиваю перед собой ноги, не желая делать абсолютно никаких движений. Подтаявшее мороженое холодит ладонь.
— Ммм...Казумаса?
Таких совпадений не бывает. Чтобы именно сейчас, именно здесь и именно в этом отдаленном месте парка ко мне тихими шагами, раскидывая осеннюю листву, подошел Сага. Но так и есть, он по-хозяйски развалился на скамейке рядом, с удивлением глядя мне в глаза.
У него очень красивые глаза. Меня нестерпимо манит прикоснуться к его щеке, провести и слегка потянуть за локон, но я сдерживаюсь, понимая, что это может отпугнуть его. Тихо вздыхаю. Знал бы он, что я прошел и ещё пройду ради него.
Внезапно от мыслей отвлекает ощущение острого холода на пальцах. Опомнившись, приподнимаю руку с потекшим мороженым, слизнув с пальцев липкую, сладко-белую струйку.
Черт, на куртку капнуло.
Наверное, это странно выглядит со стороны.
Взрослый мужчина с подтаявшим мороженым в руках и ведет себя, как ребенок.
Сага, лишь тихо хмыкнув, с полуулыбкой достает из кармана платок и протягивает мне.
— Шо, ты очарователен. Прямо как дитя малое! — голос тихий и ласковый, будто и правда как с ребенком разговаривает. Все что мне остается — молча уткнуться в платок, стараясь не выдать порозовевших щек.
— Вовсе нет...
— Хмм... — тонкие пальцы гитариста касаются кончиков светлых волос — А что тогда?
Предел. Ещё немного подобной ласки — и я могу сорваться. И тогда только окончательно испорчу все.
Дружбу. Доверие. Понимание. Возможно группу.
— Мне пора. — хотя возможно это и был мой последний шанс признаться, но лучше оставить всё как есть. До поры, до времени. Доев мороженое, быстро вскакиваю со скамьи, быстрым шагом направляясь к выходу из парка.
Время, время, время.
У меня его так немного.
Сага так и остается там, где я только что сидел. Я даже ощущаю этот его пронизывающий взгляд на своей спине. И даже иду чуть тише, будто шорох сухих листьев вот-вот потревожит устоявшуюся, проведенную мной грань — можно/нельзя.
Я не перейду черты, хотя бы пока не буду уверен хоть в чем-то. Так что...
Время поджимает. Я уже должен быть около дома Торы.
Зачем я это делаю? Я ведь вполне осознаю, что будет там.

Страх. Боль. Бессилие. Обреченность.

Дикий коктейль осознанного поступка ради кого-то. Наверное, кто-то другой на моем месте поступил бы так же. Возможно.
Оглядываюсь по сторонам, заходя внутрь огромного, зеркально — застекленного здания. В холле как всегда — шумно и пахнет кофе. Люди бегают по делам, а среди них, под ногами путаются ещё и чьи-то дети. Меня тут знают, равно как и всю группу, поэтому никто ничего не спрашивает, проводя меня взглядом и продолжая перелистывать свои кипы деловых бумаг.
7 этаж, 703 комната. Здесь Тора жил уже пару месяцев.
С каждым шагом, все ближе к этой комнате — ощущение страха и нежелания совать свою голову в петлю.
Ноги будто ватные, тяжело ступить. Кончики пальцев отчего-то нервно подрагивают.
Лестница, дальше по коридору. 700...701...702...
Тут.

Дверь открыта. Точнее, я просто нажимаю на ручку, как она со скрипом отворяется, обнажая черное, пустое пространство передо мной.
Полоска света прорезает тьму комнаты, едва освещая пол, ковер и мягкую мебель. Оглушительная тишина весомо действует на нервы, слабыми импульсами струясь по венам и заставляя кончики пальцев слегка подрагивать.
— Явился? — неожиданная яркая вспышка света режет глаза, заставляя сильно щуриться. Тора стоит посреди своей комнаты, в просторной, черной рубашке и брюках.
— Т...Тора? — оглядываюсь на вполне обыкновенную комнату — Что...
Договорить не удается. Тень, до сей поры обосновавшаяся сзади, двинулась мне навстречу и в один момент я оказался обездвижен — к моему рту приложили тряпку, промоченную в чем-то соленом и остро пахнущим. Едва я рефлекторно вдохнул эту дрянь, как тут же понял, что слабею, и совершенно не могу шевельнуться. Руки, ноги тело — совершенно не слушались. Голова налилась странной, сонной тяжестью, будто я не спал дня три, по крайней мере.
— Начинаем... — Тора что-то коротко говорил, но я уже не слушал, медленно погружаясь в дрему.

3.

(Tracklist — Hexen Prozess — Tender Flesh

Yurayura...

Их было двое. Конечно же, Тора не мог придумать мести изобретательнее. Сначала просто насиловали, заломив руки за спину и туго перевязав веревкой, причиняя лишь сплошную боль. Естественно потому, что так распорядился Амано. На спине ясно отпечатывались краснеющие следы ногтей и ударов. Возможно, они не учли того, что то средство, которым меня обездвижили, еще и затупляло острую, разрывающую боль внизу живота.
Наконец отпустив меня, незнакомец отошел — я слышал тихие твердые шаги по ворсу ковра. Такой поступью ходят только тигры.
— Почему же ты не кричишь? Разве не больно? — Тора вплетает пальцы в мои волосы, оттягивая назад и заставляя, даже из моего позорного положения — коленно-локтевой, смотреть ему в глаза. В них плещется всё та же ярость, что и в самом начале.
Я осмелился высказаться на этот счет, но внезапно понял, что не могу — из горла доносился только неясный хрип. Черт, этого ещё не хватало! Нет-нет-нет-нет... Только не мой голос!
— Хрр...
— Ты жалок, Кохара — заключительный пинок под ребра валит на пол, — Кому ты вообще нужен?

А это, Тора, уже моё дело.
Пытаюсь сконцентрироваться, сплевывая кровь с разбитой губы. Неужели ему ещё мало?
Очевидно его это зрелище заводит так, что он опускается на колени рядом с моим телом, бесцеремонно впиваясь грубым поцелуем. Крепко удерживая пальцами мой подбородок, слизывает проступающую, через мелкие ранки красную жидкость.
Другой рукой сжимает мои обнаженные плечи, оставляя царапины и синяки.
Когда это закончится? Сколько уже длится?
Холодные пальцы едва касаются щеки, скользят вниз, вдоль сонной артерии и ключицы.
— Т...Тор...
Резко перехватив мои запястья, впивается ногтями в синие вены, отчего невыносимо хочется кричать и выть. Неожиданно чувствую кожей нечто холодное, скользящее по руке змейкой — шелковую ленту, связывающую покрасневшие запястья.
— Тора!
— Молчать! — приказным тоном властно рявкнул Тигр, с размаху ударяя по щеке. Похоже, что действие той дряни начинает проходить, потому что яркая вспышка боли заполняет все сознание.
Слышу свой собственный, едва различимый хриплый стон, когда он резко входит, придавливая связанные руки к полу за запястья. Боль настолько острая, что мне кажется вот-вот просто отключусь, но последовавшие ритмичные движения никак не позволяют погрузиться в пустое забытье.
Что-то теплое стекает по ногам, и мне даже не хочется осознавать что, хотя ответ и так очевиден. Шинджи налегает всем телом, вдавливая в ковер так, что ворс болезненно впивается в обнаженную спину. Пытаюсь сопротивляться, однако выходит лишь извиваться под ним, стискивая зубы, чтобы не кричать в голос. Невозможно. Опять этот панический животный ужас перед ним — как перед хищником, готовым разорвать добычу. Напрягаю спину, пытаясь хотя бы приподнять торс, однако сильный удар в грудь выбивает дыхание. Естественно хищнику не нравится.
Кончики пальцев начинают неметь от недостатка крови из-за туго перевязанных лентой вен и артерий. Ещё совсем немного. Терпи.
Амано резко выгибается, и я ощущаю как внутри становится горячо. Его ногти небрежно оставляют длинный след на груди. Наверное, сейчас, свернувшись клубком на полу, я выгляжу довольно-таки жалко. Но не до этого...
Амано поднимается, оставляя меня на полу и даже не удосужившись развязать мои руки. Тянется за пачкой сигарет, выдернув одну зубами, подносит к лицу зажигалку и глубоко вдыхая через фильтр никотин, оглядывается в поисках одежды. Натянув первые попавшиеся джинсы, Тора молча располагается на диване, закидывая ногу на ногу.
Надо бы тоже...собраться. И поскорее уйти. Подальше.
Эта месть затянулась.
Пытаюсь подняться под его пристальным ледяным взглядом. Сначала на локти, потом, подставив колено и опираясь на него, поднять торс. Автоматом как-нибудь.
Все же первая попытка провалилась. Наверное, из-за остатков действия того препарата или просто от бессилия и ломоты во всем истерзанном теле.
— Жалко выглядишь, — отстранено заключил гитарист, перехватывая двумя пальцами сигарету и выпуская дым.
— Кто же в этом виноват? — саркастическая усмешка это всё, на что меня хватает. А он просто и коротко отрезает:
— Ты сам.

Потом я и не мог толком вспомнить, как добрался до дома, как я вообще смог подняться, однако, залив в себя бутылку коньяка, вдруг принял неоднозначное решение. Хотя я и сам категорично отметал мысли об этом, но почему бы не попытаться?
Как нельзя кстати, когда я уже собирался лечь спать, на мобильном отобразился входящий звонок от Саги. Взяв все ещё подрагивающими пальцами телефон, я тихо спросил.
— Да?
— Шо?
— Да...
— Что с твоим голосом? — беспокойство даже немного приятно.
— Все в порядке. Просто много репетировал.
Тут уже как раз подвернулась подходящая ситуация, для воплощения плана в жизнь.
— Ааа.. ну, завтра выходной, так что отдохнешь. Я как раз хотел с тобой поговорить.
При этом сказанном в серьезном тоне "поговорить" у меня неожиданно покраснели щеки. Хотя, возможно это всего лишь алкоголь.
— Ну так как? — нетерпеливо напомнил Сакамото, — Приедешь?
— Хорошо.
— Тогда жду к пяти, — после звонкого смешка короткие бездушные гудки в трубке возвестили об окончании разговора.
Отличный повод.
Примерно с такими мыслями, немного радуясь складывающимся обстоятельствам, я, зябко поежившись, натянул плед, погружаясь в смутный, беспокойный сон.

4.

(Tracklist — Innerpartysystem — this empty love)

Как же долго я ждал выходных. Казалось бы не неделя прошла, а целый месяц. Или даже больше.
Но в любом случае, хорошо, что не надо видеть ни микрофонной стойки, ни вялых, сонных согруппников. И особенно Тору.
Поставив на стол чашку со свежесваренным кофе, я, подперев ладонью щеку, задумчиво уставился в окно. Интересно, что такого нового у Саги? Может опять хочет посоветоваться, покупать ли ему новый бас? Давно ведь уже присматривает.
Сегодняшний день ведь свободен, поэтому можно ещё поваляться в постели или подольше посидеть в ванной. Ну и потом, забравшись с ногами на кровать и устроив на коленках ноутбук, просидеть пару часов в Интернете. Я утвердительно кивнул своим мыслям.
В принципе все бы так и было, однако неожиданный звонок в дверь прервал мои замыслы.

— Шо-кууун! — нечто светлое и пушистое ткнулось прямо в нос — Я вот мимо проходил, выгуливал Могу, вот и забежал, узнать как выходной!
— Ещё только утро, Хирото — как-то безрадостно произнес я. Должно быть жестко с моей стороны, но все мои мысли на данный момент были забиты только предстоящей встречей.
— Всё в порядке, Шо-кун? — Ну всегда так — стоит мелкому гитаристу почувствовать что у меня нет настроения, так он тут уж не отстанет, считая своим долгом исправить положение.
— Все нормально — стараюсь улыбнуться как можно жизнерадостнее и гладя тявкающую и вырывающуюся собачонку по голове — Хочешь кофе?
Пон неловко улыбается, опустив голову и пряча за челкой смущение — Ну...если совсем чуть-чуть...
— Тогда проходи, не стой. И не забудь закрыть дверь в коридор — предупредительно поднимаю вверх указательный палец — Иначе твой Могу напугает Ниасо-чана.
— Хорошо! — Хирото выполняет всё в точности, как ему было сказано. Размашисто и бодро прошаркав на кухню, усаживается за столик, на самом краю, ожидая, пока я разолью горячий напиток по чашкам.
За окном середина осени. Яркий, солнечный свет пробивается сквозь золотистые листья крон деревьев, наполняя всю округу какой-то особенной — своей собственной жизнью.
Наверное, можно и прогуляться.
— Шо-кун, с тобой в последнее время и правда что-то не так...
— С чего ты взял? — удивленно смотрю на Пона, который неожиданно заинтересовался однообразным рисунком моего паркета.
— Ну...Ааа...Нао так говорил — после короткой паузы признался гитарист — Да и видно, что тебе не очень-то хорошо. Это ведь из-за того случая?
— Хирото — моя чашка похоже настолько громко стукается днищем об стол, что он невольно подпрыгивает на месте. Нет, ну никак, никогда я не пойму его — Ты ведь знаешь об убийстве, так?
— Угу... — совсем тихо.
— Тогда какого черта ты не относишься ко мне как остальные?
— Как так...?
Охх... чувствую, я ничего не добьюсь.
— Забей... — Правда не стоит об этом сейчас. Сразу неприятные воспоминания.
Вся эта ситуация медленно, но верно сводит меня с ума.
— Шо... — все так же неловко опять начинает Пон. Но как только я вопросительно поднимаю взгляд, заправляя непослушные локоны за ухо, гитарист снова замолкает. Да что ж такое-то?!
— Огата, ты ведь не просто так "мимо шел"? Что ты хотел сказать? — ну же, подними на меня взгляд, не бойся сказать. Хотя бы ты. Видимо, прочитав мои мысли, Пон решительно заглядывает в глаза.
— Пожалуйста... не делай сегодня ничего с собой — выпалил на одном дыхании.
Я подавился кофе.
— Ч...чё? — моё, искаженное гримасой удивления, лицо сейчас впору было снимать на камеру — С чего это вдруг ты решил, что я буду с собой что-то делать?
— Просто... — гитарист замолк, а затем, спустя пару минут тишины, резко подскочил и унесся в прихожую, откуда по квартире сразу разлился радостный лай Могу — Извини Шо-кун, мне пора!
Когда я подошел к выходу, Пон был уже одет и готов к выходу, прихватив поводок собаки в одну руку. Это все довольно-таки странно было. Что это всё значит?
Однако прежде, чем я успеваю что-либо спросить, как согруппника уже и след простыл. Слышны только удаляющиеся шаги на лестнице. Вот проныра!

Следующие пару часов я активно стараюсь забыть это происшествие, безотчетно щелкая клавиатурой, но из головы никак не вылетали странные слова Пона. "Не делай ничего с собой"
Сегодня не хочется куда-либо выходить. Лучше посидеть дома, наслаждаясь тишиной и уютом, лениво разглядывая разлинованную яркими лучами осеннего солнца, стену.
Маленький Ниасо упрямо пытается запрыгнуть на кровать, однако в виду своего роста получается это у него с трудом. Кое-как вскарабкавшись по свисающему краю одеяла, котенок, мягко ступая и утопая лапками в пушистом пледе, сворачивается клубком возле моих ног.
— Как я тебе завидую — вздыхаю сам про себя, обращаясь к питомцу — Ни забот, ни проблем, можешь делать, что тебе хочется и никто не будет наказывать.
— Миу... — котенок, уставившись непонимающим взглядом, почесал лапкой за мохнатым ухом.
— Именно...

К четырем я уже был собран. Оставалось лишь закончить с прической и выбрать аксессуары. Слишком пустой день на сегодня. Я даже не заметил, как стемнело.
Внезапно меня посетило осознание того, что, несмотря на выходной — Тора не звонил. Конечно же, я не желал этого и чтобы он не испортил мне вечер в дальнейшем, лихорадочно — будто бы он должен был позвонить прямо сейчас — отключил мобильник. Убежал, спрятался на время. Оправдание найду позже — батарейка села, телефон потерял, утопил в аквариуме — только потом.
Маленький экран потух, и я отчего-то задумался, как должно быть ему сейчас одиноко. Даже не смотря на то, что он со мной сделал. Ведь не смотря на жестокость, Амано хороший человек.
Настенные часы пробили ровно пять.
— Чеееееерт! — я уже опоздал, а до дома Сакамото было ещё как минимум полчаса пути.

— О...ты все-таки явился — встретив меня на пороге, мокрого и тяжело дышащего, Такаши облегченно выдохнул — Ты что, под дождем бежал?
Едва ступив за порог, с небес, будто назло чтобы задержать меня, полил проливной ливень. Я, естественно не взявши зонтик, промок насквозь, пока бежал по ночным, освещённым тусклыми фонарями, улицам. Лишь бы не слишком опоздать.
— П...прости Сагачиии — не успеваю до конца выдохнуть, как басист тут же заталкивает меня внутрь квартиры, тихо возмущаясь таким безалаберным отношением к своему здоровью.
— Я же буду чувствовать себя виноватым, что заставил тебя идти под дождем, если драгоценный вокалист Alice nine внезапно упадет, подкошенный простудой!
Усадив "драгоценного вокалиста" на диван, хозяин квартиры засуетился вокруг, сначала всучив в мои руки чашку с горячим чаем, а затем принес большое, светло-желтое полотенце, которым вытер волосы насухо.
— Вот так лучше, только тебе надо до конца просохнуть. Раздевайся — коротко распорядился Сага, унося опустевшую чашку на кухню.
Для него это конечно наверняка было нечтом — само собой разумеющимся, однако меня вдруг сковал страх и смущение. Вообще-то довольно подходящая атмосфера для того, что я собирался сделать, но пальцы, зажав пластиковый кружок пуговицы, так и замерли, слегка подрагивая и не смея продолжать действие. Не могу?
— Шо, ну что же ты, а? — вернувшись в гостиную, басист недовольно цыкнул и мгновенно присев передо мной на колени, быстро расстегнул мокрую, неприятно липнущую к телу, рубашку.
— Эээй! — слегка офигел я от такой наглости — Сага!
— Да?
Тёмные, едва подведенные по привычке тушью глаза, которые определенно свели меня с ума еще когда мы только начинали. Ну может не совсем тогда, а позже, когда я....А когда это все собственно началось?
Я не мог дать точного ответа. Возможно после того поцелуя на сцене? Или когда ты выступал, держа в зубах очаровательно-красивый белый цветок?
— Шо, ты чего замечтался? — поток воспоминаний прерывает обеспокоенный голос.
— А...? — совсем уж рассеяно получается. Сакамото заботливо укутывает меня в теплое полотенце, хотя согреть получше сейчас меня могли только его объятия.
За окном льет дождь и это сейчас единственная музыка, которую мы слышим. В его доме звенящая тишина. И это смущает меня ещё больше. Кажется, я даже пошевелиться не могу. По телу пробегают мурашки волнения. Пальцы сводит возбужденной судорогой. Так прямо сейчас?
— Ты в порядке?
Нет. Я в полном "невпорядке".
— Да. Не волнуйся.
— Я кстати чуть забыл, зачем тебя позвал — партнер по группе приподнялся и устроился рядом со мной на диване, потирая пальцем переносицу. Обычно он всегда так делал, когда волновался. Вот так вот и сейчас, за этим привычным жестом я понял, что это нечто чрезвычайно важное для него.
Может быть...? Пальцы почти немеют, а сердце бьется всё интенсивнее. Я пришел сказать, что я к нему чувствую.
— Я наконец-то нашел себе девушку — радостно заулыбался басист, нетерпеливо ерзая на диване — И хотел спросить, что ты об этом думаешь?
Сердце пропустило удар.
Если бы на меня вылили ведро ледяной воды и ударили тяжелым мешком — эффект от его слов был бы меньшим. Блондин с дурацкой, счастливой улыбкой, щебетал что-то о том, какая она хорошая, вежливая, стеснительная и хорошо готовит. Я кажется ненадолго потерял дар речи.
Значит... все, что я делаю, все, за что я расплачиваюсь — всё это напрасно? У меня нет даже шанса?
— Шоооо, да что с тобой сегодня такое? — Сага, все так же улыбаясь, приподнимает кончиками пальцев моё лицо за подбородок, нетерпеливо ожидая моего ответа.
Только. Не. Плачь.
Я будто уже не здесь, даже его голос слышу как-то отдаленно. Слышу только удары замирающего сердца и звон в ушах. Проклятый дождь.
— Мне...надо идти... — мой голос хриплый до ужаса. Я потерял все, что имел. Точнее, то, чего у меня и не было.
— Шоо?!
Выдавливаю из себя как можно более дружелюбную улыбку, стараясь не выдать растерянность и огорчение. Идиотом был, идиотом и останусь, без сомнений.
— Да стой же ты! — резко хватает за руку, будто выдергивая из моего состояния, и в следующий момент я уже осознаю, что прижат им к стенке. Я точно должен услышать, что он хочет сказать.
— Да черт возьми, Шо!? Я к тебе, как к лучшему другу доверился, а что ты творишь? Эй! — грубо приподнимает пальцами за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Наверное, именно сейчас в моем взгляде так ясно отражаются все мои чувства, поэтому я рефлекторно опускаю голову, в попытках вырваться из его рук.
— Отпусти.
— Сначала...
Я хотел, чтобы этот момент произошел в более романтичных обстоятельствах, а не как сейчас — всего лишь в порыве отчаяния и попытке вернуть себе крупицу былой веры в призрачный шанс оставаться рядом с ним. Но я должен понимать, что мне не светит большее.
Тело наливается какой-то сладостной тяжестью, когда я чувствую на его губах почти незаметный вкус кофе. Чувствую, как басист замирает, наверняка потрясенный моими действиями. Так хочется сейчас тихо прошептать, сквозь поцелуй, моё настоящее, тёплое и терпкое "Я люблю тебя"
Руки слегка касаются его талии, хотя я даже не чувствую ответной реакции на мои прикосновения. Чего он ждет?
— Шо, прекрати... — не просьба, не приказ, просто, словно сухая констатация — Прекрати это — добавляет Сага тихим, низким голосом. Так больнее всего.
Отстраненно уставившись куда-то в сторону, отцепляет меня от себя.
Мне плевать. Честно-честно — на то, что дрожат руки, на то — что ноги подкашиваются от первого поцелуя с ним, на то — что в груди болезненно сжимается сердце, а из горла доносится лишь тихий хрип. Плевать.
Я будто в замкнутом пространстве — не могу сбежать. И словно бесценная птица в клетке, пытаюсь найти выход, но натыкаюсь только на золотые прутья.
Выбежав на улицу, снова попадаю под тот же самый дождь. Долго я у него был?
Холодная вода, стекающая с волос по вискам и шее, немного приводит в себя. Ощущение что у меня лихорадка. Тело ощутимо дрожит, как изнутри, так и снаружи и сейчас, наверное, на мне уже сухого места не осталось. Дурак...надеяться было не на что, я просто слепо верил в иной исход. Что всё будет хорошо, и я добьюсь его внимания и любви. Добьюсь того, чтобы он смотрел только на меня и думал только обо мне. Пусть не сразу, но я терпелив.
Каким идиотом надо было быть, чтобы действительно в это верить.

"Пожалуйста, не делай сегодня ничего с собой"

Распахиваю глаза, молча глядя в темную пустоту ночного, заволоченного тяжелыми тучами, неба.
Пон всё знал.

Если я задержусь под дождем ещё чуть-чуть, то завтра точно проснусь с высокой температурой. Кончики пальцев на руках и ногах замерзли настолько, что я их просто не ощущал даже при движении.
Почему-то в последнее время вся моя размеренная жизнь катиться в тартарары. И виной всему не только я. Слишком много потрясений, разочарований за одну неделю. Ещё немного и я точно окончательно сломаюсь.
Не сразу осознаю, что меня схватили за руку и настойчиво, грубо куда-то тянут. Так, что я даже спотыкаюсь. А потом — тепло.
Тора захлопывает дверцу машины и обойдя её, садится с другой стороны рядом. Без слов вытаскивает откуда-то с заднего сиденья небольшое полотенце и кидает прямо мне в лицо.
— Вытрись. Машину намочишь — коротко приказывает гитарист, даже не глядя на меня. В душном помещении салона автомобиля, щелкает зажигалка и от возникшего ярко-желтого всполоха Амано зажигает сигарету. Почему из всех возможных вариантов, обо мне позаботился человек, которого я пожалуй ненавижу больше всего на свете?
Он слегка приоткрывает окно, выпуская наружу сероватый дым. Освещенное едва дрожащим огоньком сигареты, красивое лицо гитариста, выглядит загадочно и слегка устало. Под глазами, сейчас без косметики, различимы явные круги от недосыпания. Он ничего не спрашивает, просто молча курит, сложив руки на руль и безразлично уставившись в лобовое стекло, за которым ливень только усилился. И я так же — просто слежу взглядом за стекающими прозрачными каплями на той стороне окна.
— Кохара, ты так и продолжишь на меня пялиться, пока я тебя снова не вышвырнул под дождь?
— Почему?
— Не спрашивай — поняв с полуслова, ответил Тора — Я не хочу, чтобы из-за тебя у группы были проблемы.
Молча вытираю волосы и откидываюсь на сиденье. Чего ещё можно было ожидать.
Все мысли сейчас занимает Сага. Если из-за этого группа пострадает, тогда Нао — сан даже не станет останавливать Тору, который уж точно прибьет меня.
— Почему бы вам просто не избавиться от меня? — это определенно мой голос. Слабый, безжизненный и пустой. Настолько, что даже мне самому страшно — Так было бы легче всем.
— Ты так думаешь? — наконец он обратил на меня свой взор. Я боюсь его — это совершенно точно. И из этого страха каждый раз рождается моя ненависть к нему. Всё взаимосвязано.
— Ты эгоист, Кохара. Хочешь найти решение всех своих проблем одним разом, не думая, что от этого может кто-то пострадать.
— Пф...
А по-моему пострадавший тут только я. Да и вообще, какое он имеет право так говорить?
Он вообще ежесекундно должен желать мне скорой и мучительной смерти. Я же убийца.
Пусть и фиктивный.
Но теперь — если моя жертва больше ничего не стоит — разве у меня есть выбор? Я не смогу больше сносить издевательства Торы, не смогу рассказать правду о Саге — потому что теперь даже просто не поверят. Да и не желаю — все таки пусть хоть так он не будет знать ничего и жить дальше.

Тора, выдохнув сизый, сладковатый дым, приоткрыл окно и выбросив сигарету, молча повернул ключ зажигания. Черная иномарка бесшумно тронулась с места, утопая в темноте городской трассы.
Я даже не сразу ощутил то, что мы движемся, да и вопрос "куда?" сейчас волновал меня меньше всего. Главное — подальше от дома Саги.
Всю дорогу мы молчали. Ты — наблюдая за дорогой и постоянно регулируя скорость, я же — подтянув коленки к груди и уткнувшись в них носом, едва-едва засыпал. Наверное, я действительно очень устал, раз мог задремать в метре от моего врага номер один.
Внутри было как-то совершенно пусто. Когда я убегал из дома басиста, застрявшим в горле комом, едва сдерживал подступающие слёзы. Теперь даже их не осталось. Не хотелось растрачивать себя на другого человека. Накатывающее волнами отчаяние и боль, пропали, как темная вода отлива в новолуние, оставившая от себя только запах мокрого песка и старую ветошь.
— Приехали. Вылезай — так же немногословно, как и всегда приказал Амано. Осознав его слова, я поднял голову, еще с полминуты растерянно озираясь по сторонам. Знакомые выкрашенные белым стены, маленькие бумажные фонарики и колокольчики перед дверью.
Тора привез меня домой.
— Я скажу Нао, что ты завтра не придешь на репетицию.
Оборачиваюсь на Шинджи, удивленно оглядывая гитариста. Вроде бы он все тот же Тора, те же темные волосы, телосложение, жесты, взгляд — однако теперь будто вижу его впервые. Заново.
И этот новый Тора — уже не враг мне.
— Спасибо — коротко и растерянно киваю, выбираясь из машины под проливной дождь. Кааами, он так и не кончился до сих пор? Наступая на мокрые, отсыревшие листья под ногами и хлюпая по темным лужам, я быстро добегаю до порога, уже успев промочить волосы и плечи. Холодными пальцами нащупываю в кармане ключи и открываю входную дверь.
Такое чувство, будто давно тут не был. Уезжал всего час назад, а вернулся уже другой я.
Не тот, который жил здесь достаточное количество времени. Не тот, кто тут жил, мечтал, надеялся. Наверное, просто что-то внутри, во мне перевернулось и поменялось. Но я всё так и оставлю. Не хочу ничего менять.
— Мяяяяяяу — котенок, царапая ткань джинс, протяжно просит поесть. Хотя я ведь точно кормил этого хулигана перед выходом.
— Сейчас, подожди немного — лихорадочно запираю все замки, и только убедившись, что все надежно закрыто, устало сползаю спиной вниз по шершавой поверхности двери, подбирая, как и тогда в машине Торы, коленки к груди и утыкаясь в них носом.
Что со мной, а? Почему внутри такая глубокая пустота, что я даже просто заплакать не могу?
Голодный котёнок, напоминая свои требования, мягко потерся о мои ноги, царапая прозрачными коготками коврик на полу прихожей.
— Да, да... — нахожу наконец в себе силы подняться и сняв обувь, протопать на кухню.
Я просто не представлял уже, что делать дальше и где найти желание, чтобы жить. Единственное что я понимал — сейчас я не смогу ничего решить. Мне нужна ванна и отдых.
Пока довольный Ниасо, громко мурлыча, заглатывал корм, я быстро открыл горячую воду и включил радио. Оно, тихо протрещав какое-то время, настроилось на местную волну.

Я знал это с самого начала
Вот почему я не огорчен
мало помалу, мало помалу
это как считать числа*

Сделав погромче, чтобы было слышно в ванной комнате, медленно снимаю одежду.
Для меня это своего рода некий ритуал — раздевшись полностью, оглядывать свое тело в высоком, напольном зеркале. А не так давно в этом был ещё и смысл — определять на какой стадии заживания сейчас находятся следы издевательств нашего гитариста. Длинные царапины поперек хребта уже почти незаметны. Синяки на бедрах и талии стали больного, желтоватого оттенка. Слава Ками-саме, укусы и засосы уже исчезли. Довольный своим неплохим состоянием, я наконец погрузился в горячую воду.

Проснувшись через час, я осознал, что меня слишком разморило и от этого вероятность заболеть, только увеличивалась. К тому же сытый и довольный котёнок начал с громким мяуканьем носиться по комнатам.
Приложив пальцы к голове и слегка массируя виски, я устало закрыл глаза. Если подумать — все, что я могу сейчас — делать вид, что все нормально. И надо извиниться перед Такаши.
— Оу... — удивленно выдыхаю, когда, включив телефон, обнаруживаю два пропущенных от Амано. Как раз в тот период, когда я был в доме басиста. Значит ли, не зря выключал?
Но если подумать — Тора мог звонить только по одной причине. И если он каким-то образом оказался там — на улице, рядом с домом Саги и затащил ещё меня в свою машину — почему не спросил про это? Что он вообще там делал?


________________________________________

* the Gazette — D.L.N.

5.

(Tracklist -Alice nine -WHITE PRAYER )

Мой дом очевидно стал жутко популярен у членов группы Alice Nine. Именно эта мысль посетила мою сонную голову, когда с раннего утра меня разбудил настойчивый звонок в дверь. Я очень честно притворялся спящим и не хотел открывать, но когда время непрекращающегося звона перевалило за 10 минут, все-таки поднялся с постели и неохотно поплелся открывать.
Ожидал я в принципе кого угодно и на этот раз это был наш драммер.
Нао, в своей обычной, повседневной рубашке и джинсах, ну и, конечно же, огромных, солнечных очках, бодро поздоровался, без приглашения заходя внутрь. На высокий столик в прихожей, Наоюки поставил бумажный пакет с продуктами, откуда приятно пахло чем-то сладким.
— Доброе утро, Шо-кун!
— И тебе того же... — я чуть не дополнил "...и тебя туда же" но это, конечно же было бы весьма грубо с моей стороны, так что я оставил свои мысли при себе. Тем более что я был ему обязан многим — от избавления моей шкуры от неба в решетку, вплоть до ароматных, принесенных специально для меня, шоколадных рожков.
— Я разбудил тебя? — сделав наивное выражение, спросил наш барабанщик. Я молча взглянул на часы, которые показывали 7:23.
— Не-а — я постарался скрыть весь сарказм в голосе. Хотя, по сути, репетиция начиналась уже через час и было странно почему он завалился ко мне в такую рань — А как же репетиция, Нао-сан?
— Ааа — протянул Мураи — я оставил их решать технические проблемы, так что сегодня пусть справляются без меня.
— Технические проблемы — я слегка удивленно одну бровь.
— То есть уборка, перетаскивание колонок, замена кабелей и прочая мелочь — непринужденно улыбнулся драммер, склонив голову к плечу.
— Ааа..нуу, ясно — как-то неуверенно вышло у меня. И чтобы скрыть это, я сунул один из рожков в рот.
— Я хотел поговорить о том случае с девушкой Торы — без лишних прелюдий сообщил Наоюки.
— Пхе... — давлюсь круассаном от неожиданности такого заявления. Однако лидер, не обращая на меня внимания, продолжает.
— Раз — он поднял указательный палец вверх — Насколько я знаю собственника Такаши — он вряд ли дал бы тебе оружие, даже в пьяном бреду. Два — добавил ещё один палец Нао — на оружии найдены слабые отпечатки Саги. А поскольку оружие — его собственность, они должны быть яснее, если их только кто-то нарочно не стирал.
Вся моя броня рушиться в одно мгновение, и я задыхаясь, замираю, опустив взгляд.
— И три — заключает мой гость — у тебя не было мотива для убийства.
— Я же говорил, что случайно...
— Шо, зачем ты прикрываешь Такаши?
Нао даже не слушает меня.
— Да, черт возьми, никого я не прикрываю! Сага мог сам легко протереть свое оружие, а про мотивацию — я уже говорил, что вышло случайно! По пьяни! — не выдержав напора, с силой ударяю ладонями по столу — Как он сам мог протереть оружие, если был в отключке?
— Вот ты и попался — щелчок пальцев, будто сейчас я сказал что-то, что могло выдать меня — Честно сказать, я просто сымпровизировал — признался Нао, по-прежнему мило и непринужденно улыбаясь — Однако, если тебе этого недостаточно, я провел ещё одно небольшое расследование, уже после закрытия дела.
Я насторожился, а Мураи продолжил, выдерживая некую паузу, перед открытием какой-то истины. Он немного нервно стучал пальцами по столешнице, выдавая свою взволнованность. Легкий осенний ветер, ворвавшись в открытую форточку, растрепал мои волосы.
— Ты не мог знать, что в соседнем доме установлена камера наружного наблюдения.
Обреченно оседаю на стул, уложив голову на сложенные на столе руки. Черт, все пропало.
— Камера успела заснять тот момент — уже тише договорил брюнет — Так вот, теперь объясни мне, Шо: почему ты прикрываешь его?
— Глупый вопрос... — у меня выходит неуверенно и тихо. Мне не важно, поймет ли лидер или нет. Теперь я окончательно растерян. Все это кажется каким-то дурным сном, и я в нем как Кэрролловская Алиса — блуждаю, никак не могу выбраться и сколько ни бегу, все равно остаюсь на месте.
— Ты не рассказывал никому? — поднимаю слегка усталый взгляд на драммера, который, подперев ладонью подбородок, задумчиво смотрел в окно. Обратив внимание на меня, Нао отрицательно покачал головой, что дало мне повод облегченно вздохнуть. Хотя бы так.
— Но я расскажу всё Торе — Пообещал он и в ответ на мое несогласное махание руками, безоговорочно заметил — Не спорь, он с Сакамото ничего не сделает, вся его злость немного поутихла. Но — тебе будет легче, разве нет?
С этим существом спорить абсолютно бесполезно. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как принять все это.
— Делай, что хочешь.
Мураи тоже согласно кивнул и поднялся со стула, поправляя воротник рубашки.
— Мне пора — его пальцы неожиданно вплетаются в мои волосы, слегка взъерошив макушку — Не болей, Кохара.
Когда входная дверь в прихожей негромко захлопывается, я начинаю понимать действия и мысли лидер — сана.
Он ведь просто очень любит свою группу.

После приема нескольких антибиотиков, чувствую, что слабость и боль во всем теле постепенно отступает. Теперь можно расслабиться, ибо болеть я не хочу, хотя бы, чтобы не беспокоить остальных. Ещё один день безделья, в который мне опять нечем заняться.
Беру ноутбук в руки и вхожу в интернет, хотя мыслями я сейчас очень далеко от нудной проверки почты. Ситуация удручает.
Задумчиво прикусываю кончик большого пальца — старая школьная привычка. Странно, что расследование не заметило той камеры. Или не взяло в расчет, хотя такое вряд ли возможно. Что сделает Амано, когда узнает? Если вообще поверит драммеру. Хотя обычно Нао негласно считался последним человеком на земле, которому можно было не доверять.
Слишком много вопросов накопилось в моей голове, поэтому лучше забыть об этом на время. До завтра.


— Шооооо-куун — едва я переступаю порог репетиционной, как меня тут же чуть не сбивают с ног, повиснув на шее и радостно вопя что-то про долгожданное возвращение и конец осенней депрессии. Не-а, Хирото, ещё совсем не конец.
— Ну, все-все, Пон, отпусти, а то шею точно сломаешь — искренне улыбаясь, отцепляю от себя младшего гитариста, оглядывая довольно светлую студию. На диванчике, прямо под высоким окном о чем-то тихо разговаривают Тора и Нао. Я, кажется даже знаю, о чем. Басиста, как предполагаю, вообще ещё нет здесь. Хотя оно может и к лучшему.
Пока Хирото убежал за гитарой, чтобы начать играть, присаживаюсь на высокую колонку, подальше от согруппников и слегка касаюсь пальцами своих губ. Я не знаю, как смотреть в глаза Такаши, после того, что я позавчера натворил у него дома. Он прямо и жестко дал понять, что между нами ничего быть не может. Даже маленького шанса, надежду о котором я так много времени теплил в себе. А теперь, за какую-то неделю весь мир затрещал по швам, будто лед, трескающийся с приходом весны, переворачивая всю мою жизнь верх дном. Теперь я уже не могу остановить ход событий и последующие за этим последствия. Иногда я задаюсь вопросом — что я здесь вообще делаю? Зачем?
Этим же вопросом я задавался ещё тогда, в Гивуссе, однако кончилось лишь тем, что я захотел уйти, чтобы найти свое место. Неужели мне придется снова повторить этот шаг?

От мыслей отвлек настойчивый звук — Хирото никак не мог настроить свою гитару, отчего она издавала не слишком приятное высокое дребезжание.
— Блин... — коротко шепнул мелкий, пробуя струны снова и снова.
Пока я наблюдал за этим зрелищем, не сразу заметил, что ко мне подошел старший гитарист. А когда заметил, он уже стоял вплотную, видимо оставив Нао на том же диванчике одного.
— Т... Тора? — я инстинктивно отшатнулся, сжимая кулаки. Сердце испуганно забилось, как у загнанной хищником дичи. Хотя вряд ли он на глазах у всех решится причинить мне вред.
Еще с полминуты Амано просто молча смотрел в мои глаза, совершенно не проявляя эмоций, так что я даже не мог догадаться, что он сделает в следующий момент.
— Прости. Я был не прав — я едва не упал от оцепенения с колонки, на которой сидел.

Тора.

Упал на колени.

Сложив руки перед собой.

Склонив голову, едва касаясь лбом пыльного пола.

И принес искренние извинения.

Так приносили извинения разве что в старой Японии. И то провинившиеся перед хозяином слуги или подчиненные.
Тигр, гордый и непоколебимый и чтобы вот так...
Я не мог найти слов, чтобы описать моё удивление, только растерянно водил взглядом по репетиционной, ища поддержки то у замершего, с открытым ртом Хирото, то у слегка потрясенного инициатора сего действия — Наоюки.
— Тоораааа-сан — неловко протянул я, пытаясь наконец придти в себя — Я...
— Я правда не знал, что всё так — На этот раз гитарист поднял взгляд, будто спрашивая меня. А я? А что мне остается?
Когда самое гордое существо из всех мне известных вот так встает перед тобой на колени, выпрашивая прощения, конечно же, я не могу ничего поделать.
— Я прощаю, Тора-сан — хотя на самом деле, я ещё не понимал, простил ли сейчас, или давно, однако так или иначе это все равно останется навсегда неприятным осадком в моей памяти. Но теперь Тора — не враг. По крайней мере, я могу больше не напрягаться каждый раз, когда он проходит мимо. Теперь оставалась лишь одна деталь.


Сакамото влетел в репетиционную, коротко поздоровавшись и тут же вытащил свой бас, усиленно готовясь к репетиции.
Нао напомнил об опоздании, на что Сага уверил барабанщика о больших пробках на дороге. Удовлетворенно щелкнув пальцами, тем самым показывая, что он готов к игре, басист теперь уже полностью оглядел студию. Пон тоже закинув ногу на ногу, ожидал указаний от лидера. Когда взгляд басиста остановился на мне, я ощутил, как по спине невольно прошлась волна жара, а пальцы, держащие листы бумаги слегка дрогнули. Но это было не долго — лишь до того момента, как Нао озвучил, какую партию мы повторяем и по счету его палочек, дружно заиграли соло-бас и драмм. Рассудив, что моё присутствие здесь пока было не обязательным, я тихо вышел в коридор, чтобы пройтись и купить в автомате чего-нибудь сладкого.

— Ну что за черт! — со злости я пнул старую цветастую железяку, которая никак не хотела выдать мне после оплаты пакетик воздушного риса в шоколаде. Могли бы хоть написать, что автомат не работает.
— Проблемы? — послышался за спиной низкий, приятный голос, явно не одного из моих согруппников. Я слегка отодвинулся от автомата со сладостями, когда в него со всей силы ударили носком ботинка, отчего аппарат задребезжал и наконец-таки выдал заветный пакетик.
— Спасибо, Аой-сан — я вежливо слегка склонил голову, на что гитарист другой группы только помахал рукой.
— Ну хотя бы ты, без формальностей, Шо — кун — затем Юу сделал серьезное выражение лица, слегка проведя пальцами по моей щеке — Ты что, не спишь совсем?
Широяма тонко намекнул на мои, все ещё заметные круги под глазами, к которым я тут же рефлекторно прикоснулся. Наверное, это выглядит слишком пугающе, раз за меня волновался даже он. Юу пожал плечами, мило улыбнувшись.
— Смотри, береги себя, иначе заболеешь — посоветовал он, на что я только согласно кивнул. Аой склонив голову к плечу, продолжил — Вон мы и так уже неделю носимся с Таканори, который потерял голос во время выступления. Не хотелось бы, чтобы то же произошло и с тобой — брюнет протянул руку, взъерошив мои светлые волосы — ну всё, мне пора. Я забежал только за гитарой.
Я оглядел его с головы до ног — он и правда очень спешил, о чем свидетельствовала легкая куртка и не до конца застегнутый чехол с гитарой за плечом. Ещё секунду простояв вот так и заглядывая в мои глаза, Широяма, наконец тихо выдохнул и попрощавшись со мной, обернулся, чтобы быстро прошагать в сторону выхода.

— Через три дня закрытый концерт, так что поднапрягитесь, ребята — сделав такое заявление, Нао весело улыбаясь, подкинул палочки в воздух и тут же поймал их на лету.
— Хмм... — неопределенно подал голос Тора, будто бы пропустив это заявление мимо ушей, продолжая натягивать струны на грифе гитары. Сага с Хиро переглянулись — естественно теперь уж Нао заставит всех усиленно работать допоздна. Я же, даже не пошевелился, просто молча продолжил читать деловые бумаги, связанные с концертом, чем наверняка вызвал непонимание со стороны согруппников. Отсутствие реакции никогда не было моим амплуа.
— Шо — кун? — подал голос Нао, слегка постукивал палочками друг о друга, наверняка чтобы привлечь моё внимание. Не оставив этот жест без внимания, поднимаю взгляд и рассеянно улыбаюсь.
— Все в порядке, я буду готов — придавая своему голосу больше уверенности, заверил я, возвращаясь к бумагам.

6.

(Tracklist -Сны Моего Неба — Last Spring\Final Sounds)


Мокрый, холодный осенний дождь полил неожиданно и со всей силой, словно настоящий, тропический ливень, который появляется внезапно и так же мгновенно пропадает. Вода стеной стояла перед крышей выхода из студии, так что мне, по обыкновению забывшему дома зонтик, не представлялось возможности пробежаться под открытым небом. Но и перспектив в том, чтобы стоять здесь, у входа в здание, я тоже не видел.
Облокотившись плечом о косяк двери из толстого слоя пластика, я решил ждать, пока погода немного улучшиться. Кончики пальцев уже начали изрядно замерзать, пока я наблюдал, едва различимые люди под разноцветными зонтиками, расползались в этом ливне, стремясь поскорее попасть домой. Где их наверняка кто-то ждал...
— Какой же ты предсказуемый, Казумаса — я инстинктивно отшатнулся, услышав этот голос позади себя. Однако надо мной тут же навис весьма милый, прозрачный зонт, а его владелец дружелюбно улыбнулся в ответ на мою реакцию.
— Не съем я тебя.
— Да кто тебя знает. Ты же породистый хищник, так? — немного расслабившись, я заглянул в глаза Торы, в которых был едва заметен хищнический блеск предвкушения добычи. Амано закрыл глаза и прикрыв ладонью рот, искренне рассмеялся, будто бы я был маленьким, недоверчивым и капризным ребенком, который, сгорая от любопытства, всё равно отказывался от чего-то из чувства гордости.
— Ну да, ну да — неожиданно тихо и спокойно произнес Тигр, подходя ближе и пряча мою макушку под своим зонтом — Могу проводить, раз уж ты оказался в такой плачевной ситуации?
С одно стороны мне конечно же было приятно, что он обо мне позаботился, но с другой — я всё ещё ему не доверял полностью. Ведь всего неделю назад, я отчаянно, в истерике, кричал от обиды и злости, о том, как его ненавижу. Как хочу, чтобы он умер. Человек, унизивший меня, причинивший много боли и страданий. А что я испытываю сейчас?
Похоже, так и буду до конца жизни рефлекторно остерегаться его.
— Шо? — Тора осторожно попытался привлечь моё внимание, все так же замерев передо мной и ожидая ответа.
— Домой хочу... — как-то совершенно невпопад, я просто озвучил мысли. На что мой собеседник расплылся в довольной улыбке и держа над моей головой зонт — подтолкнул ближе, к стене дождя.
Идти нам пришлось молча и быстро, потому что, несмотря на зонт, косые струи дождя, уносимые ветром, все равно замочили одежду. Да и смысла говорить что-либо не имелось — звуки голоса тонули в непрерывном стуке капель, разбивающихся о всевозможные поверхности улиц, но громче всего о пластиковую поверхность нашего зонтика.
Добрались мы до моего дома уже через час. Довольные и мокрые ввалились в мою прихожую, весело смеясь и даже не понимая причин такого нашего поведения. Просто мне вдруг стало как-то легче с тобой общаться, переговариваясь о каких-то мелких насущных пустяках или поступках согруппников. Маленький котенок, выбежавший в коридор встречать хозяина, тихо шикнул, обнаружив рядом со мной большого и создающего много шума Тигра.
— Эй-эй, Ниасо-чан, не ревнуй, пожалуйста — Тора уже было протянул руку, но видимо испугавшись мужчины, котёнок зашипел ещё раз, для самоутверждения и моментально смылся куда-то под диван гостиной. Я лишь снова захохотал, наблюдая за этой сценой, сползая спиной вниз по двери.
— Не забывай — он тут главный — сквозь смех, попытался я изобразить серьезность. Однако уже через две секунды не выдержал, и ты присоединился к моему веселью.
— Да, да я капитулирую — Амано обезоруживающе поднял ладони вверх, подтверждая свои слова.
Немного успокоившись мы, наконец, разулись и прошли в мой дом.
Для начала я заставил его принять горячий душ, пока переодевался сам, а затем, дождавшись его из ванной, распаренного и довольного, кинул в его руки сухую одежду, отправившись на кухню, чтобы приготовить горячий чай.
— О, ты катаны коллекционируешь? — приметил Шинджи, тыкая пальцем в сторону комода, на котором действительно покоилась на подставке пара-тройка старинных мечей. Они были моей маленькой гордостью. Одну из них мне отдали после съемок кросс гейма, а вторую, совсем недавно, после senkou.
Остальные же мне иногда дарили хорошие друзья и знакомые. Но они все имели для меня равнозначную ценность, не смотря на то, что в целях безопасности их лезвия были не заточены.
— Бутафория, оставшаяся после съемок — процитировал я гитариста, который уже вынул из ножен один меч и благоговейно рассматривал свое отражение в клинке. Как ребенок, честное слово — улыбаясь своим мыслям и не спеша заваривая ароматный чай, я вдруг ощутил, как голодный котенок вцепился коготками в тонкую ткань брюк, требуя поесть.
— Ой-ой-ой, Ниасооооо!
-Мяяяяууу! — требовательно царапнул снова.
Было то вовсе не больно, просто неудобно как-то делать шаг с повисшим на штанине маленьким котенком, чей хвост сейчас подвергался опасности на него наступить.
— Проблемы? — на этот раз Амано заглянул на кухню и быстро оценив ситуацию, проворно отцепил моего упирающегося питомца от брюк, взяв его на руки.
— Какой непослушный — констатировал Тора, щекоча пальцами мохнатое брюхо — И такой милый. Весь в хозяина — непринужденно закончил гитарист, играясь с котенком.
Но почему-то у меня, от его последней фразы внутри все как-то непривычно заворочалось. Я сам заметил, как дрогнули руки, едва не выронив чашки. Почему он так странно говорит, хотя ещё недавно...
Внезапно его ладони уперлись по обе стороны от меня, на столешницу, тем самым, поймав меня в свою хитрую ловушку — между столом и своим телом. Я ошеломленно замер, чувствуя, как его дыхание едва касается моей шеи и не в силах пошевелиться. Старый, тот самый животный страх снова, с неумолимой скоростью, возвращался.
— Шо... — это казалось, снова происходит. Снова и со мной. Неуловимый запах опасности повисшей в воздухе — Послушай...
Мои руки задрожали и весьма ощутимо, а сердце бешено забилось, учащая пульс.
— Шо — снова повторил моё имя Амано — Прости меня — его руки легли уже на мою талию, высвобождая из своей западни и повернув меня лицом к себе, Тора уверенно заглянул в мои глаза — Я бы сделал всё, что угодно, чтобы ты простил меня. Здесь — Теперь его ладонь осторожно легла на мою грудь в районе сердца. Дыхание перехватило.
— То...рааа — мой дрожащий голос, кажется, звучал невероятно жалко и тихо — Отпусти... — в подтверждение своих слов я попытался отстраниться, ещё больше вжимаясь поясницей в стол. Не сейчас это нужно было — слишком ярки ещё те воспоминания.
Когда этими же руками он связывал меня, жестоко избивал и разрывал всё моё существо до невыносимой боли, до хрипоты в голосе, когда я уже не мог кричать. Все это снова пронеслось перед глазами, будто кадры старой, затертой кинопленки.
— Хорошо — наваждение наконец схлынуло, когда мужчина отстранился и я почувствовал, что снова могу дышать — Я подожду.
— Чего? — я поднял на Тору недоуменный взгляд. Что ему ещё нужно было? Разве и так мало?
— Шо — взгляд Тигра стал серьёзным и решительным. Он, подняв правую руку, невесомо коснулся пальцами моей щеки — На этот раз я не сдамся.
— Да о чем ты? — моя нетерпеливость и любопытство смешались в одно странное ощущение, будто вокруг меня происходит нечто невероятное и загадочное, а я опять остаюсь в стороне. Даже то, что я пару секунд назад испытывал настоящий страх к этому человеку, не помешало мне скорчить слегка обиженную, недовольную мину и требовательно дернуть Тигра за рукав.
— А ты слышал старинную поговорку, о том, что любопытство сгубило лисицу? — внезапно произнес он, за секунду до того, как я почувствовал на своих губах его горячее дыхание. Перед глазами всё поплыло.
Что он такое творит?
— Тора... — выходит немного жалобно. Я все пытаюсь что-то возразить, порывисто глотая воздух, потому что Амано прижимается сильнее, целуя уже более глубоко и требовательно, до боли вжимая меня поясницей в столешницу. Зачем?
Так не должно быть.
Собрав последние силы, отталкиваю его подальше, испуган прижимая ладонь ко рту.
— Что... это?
— Ты идиот или как? — он едва заметно склоняет голову к плечу, глядя на меня каким-то странным взглядом, будто я ребенок, которому объясняют счет — Поцелуй.
— Я это и без тебя понял, Тора. Заче...
— Потому что ты мой — он ловко ловит моё запястье, прижав к себе, снова упрямо твердит своё — Я понимаю, что я жестоко с тобой поступил...
— Вот именно Тора — строго перебиваю его, вырвав своё запястье из его рук — Ты думаешь, я всё возьму и забуду? Даже если ты так извинился?
Он снова повторяет мое имя — шепотом, совсем тихо, с почти прозрачной искоркой надежды в голосе — Шо...
— Ты помнишь, как меня зовут? — скорее машинально прикладываю холодные пальцы к вискам, устало прикрывая глаза. Тора, понизив голос ещё тише, назвал моё настоящее имя, вопросительно уставившись на меня и ожидая последующих событий.
Я же не знал, что мне ответить. Оттолкнуть его или же — воспользоваться его чувствами для своей маленькой мести? Я всё ещё не был уверен ни в чем, особенно в ощущениях, испытываемых к этому человеку. Мой мир и так за одну неделю разрушили до основания, и я теперь просто не знал, кому верить, а кому нет.
— Кохара? — его голос отвлек от мыслей, стараясь привлечь к себе внимание — О чем ты думаешь?
— О том, что мне хочется отдохнуть и поспать — без лишних эмоций сообщил я, уже собираясь обойти согруппника и последовать своим же словам. Однако от его последующего вопроса я замер на месте.
— Ты так меня ненавидишь?
Сколько я себя помнил — я всегда старался держать все в себе и не поддаваться ненужным эмоциям. И тем более не брать им верх надо мной. Я никогда не хотел быть ненужным. Быть тем, кто только мешает и кого всё же вынуждены терпеть рядом.
Теперь всё как-то сильно изменилось.
И что я должен же был ответить теперь?
Когда с одной стороны — это будет значить что, застывшая камнем во мне ненависть, все-таки взяла надо мной верх, с другой — что я просто слишком мягкохарактерный и быстро простил его. Пожалуй, второе все таки есть.
— Нет, Тора — не оборачиваюсь, наверное, потому что не хочу видеть его пристальный, жаждущий надежды взгляд — Не ненавижу. Тебе пора домой.
— Дождь ещё идет — Амано указал на окно, за которым действительно шел так и не ослабевший ливень.
— У тебя зонт есть.
— Все равно промокну. Заболею и умру, и ты будешь в этом виноват — Тора уже явно наглел, с улыбкой выводя такие смешные доводы, лишь бы остаться у меня ещё ненадолго. Это было бы смешно, если бы ещё не было чуть-чуть грустно. Я боялся, что если оставлю его здесь, то хищник сегодня точно заполучит свою добычу.
— Уходи Тора, я вызову тебе такси.

7.

(Tracklist — 65daysofstatic — Drove Through Ghosts To Get Here)


— Да!
— Прекратииии! Вытащи!
— Тихо, не ори ты так и расслабься.
— Саагаааа!
— Да не дергайся Хирото, больнее будет!
— Сагачиии! — в который раз испуганно простонал Пон, усиленно сжимая в руках один из запыленных кабелей от усилителя.
Такаши, с чувством собственного достоинства, наконец, извлек из воротника мелкого гитариста небольшого паучка, который попал туда, когда Хирото разбирал старые провода.
— Вот — мелкое насекомое быстро задергало лапками, зажатое в пальцах басиста — А ты уже напугался.
— Выкинь его! — гриф гитары был угрожающе направлен на спасителя. Хотя Хирото не особо боялся насекомых, все же лучше когда они не ползают по твоей спине.
— Эх ты — легким жестом кисти Такаши, паучок полетел куда-то в сторону захламленного угла с исчерпавшей свои сроки техникой.
— Хватит дурью маяться — Нао постучал палочками, привлекая к себе внимание остальных участников группы — Скоро концерт, давайте усиленно работать!
— Нао — саан! Мы и так работаем, не покладая рук, мы уже наизусть каждую мелочь знаем — тут же запротестовал Пон. Сага только хмыкнул.
— И где же носит нашего второго гитариста? — будто бы обращаясь сам к себе, уже тише пробурчал лидер-сан, прокручивая палочки на пальцах. Шо, все это время молча сидевший на диване, встрепенулся, не поднимая взгляда на происходящее в репетиционной. Только он понял, что на самом деле драммер обращался именно к нему. А ему-то откуда знать, где шляется Тора?

— Хорошо — молча согласился гитарист, натягивая уже подсохшую куртку — Вещи занесу потом.
Я не особо слушал, набирая номер такси, только неопределенно кивал словам Амано.
— Вот, такси будет через пять минут...
— Шо — последняя попытка, которую вокалист отмел сразу же.
— Не опаздывай завтра на репетицию — твердо и четко выговаривая каждое слово.
Шинджи опустил взгляд и, прихватив стоящий в углу зонт, больше не говоря ни слова, прикрыл за собой входную дверь.

— Кто ему звонил? — снова вопрос никому. Однако Хирото тут же незамедлительно поднял руку.
— Я!
— И?— Нао вопросительно покосился на блондина.
— Он что-то прохрипел — неуверенно ответил Пон — наверно заболел.
— Вот только этого нам не хватало! — всплеснул руками лидер — Раз уж так срывать последние репетиции!
— Успокойся, Нао — сан, мы все давно как следует отрепетировали — вмешавшись в разговор, заверил басист — Вот к концерту бы ему лучше выздороветь.
И Мураи не мог с ним не согласиться.
— Так ладно, поскольку без гитариста особо не прорепетируешь...Ммм... Шо!
— Я? — у меня возникло нехорошее предчувствие от его уверенного тона.
— Ты-ты — драммер обвел лукавым взглядом студию — Езжай к Шинджи — сану, узнай, что с ним. А мы пока отрепетируем втроем. И никаких "но"! — лидер заранее прервал все возникшие вопросы — И не забудь позвонить мне. В студию сегодня можешь уже не возвращаться.

Отлынивать, конечно же нельзя было. Поэтому, собрав вещи, прикупив в магазине немного фруктов, уже через полчаса я стоял у входа и неуверенно нажимал белую кнопку дверного замка. Звон внутри квартиры раздавался около пяти минут и только потом послышались шаркающие, приближающиеся шаги.
В последний раз, когда я был здесь — воспоминания были не из приятных. Но моя мать, ещё в детстве, учила меня преодолевать собственные страхи. Погода на улице снова начала портиться, а воздух холодать. Соответственно мои пальцы, державшие бумажный пакет с фруктами, уже довольно ощутимо замерзли, пока я бежал из соседнего супермаркета, до его дома.
Тигр, завернутый в плед и в домашних тапочках, это конечно не совсем то, чего я ожидал, но, судя по его бледному лицу, он действительно серьезно заболел.
— Шо?
— Как видишь.
Взгляд Торы растерянный — не ожидал? Он отодвинулся, пропуская меня в свой дом, и запер двери за моей спиной. Не Тигриная ли ловушка?
— Прости за мой внешний вид — неловко начал оправдываться Тора — просто не думал, что ты все-таки придешь.
— И что тут такого? Из-за меня ведь ты и заболел — чуть снизив голос, закончил я, пройдя на кухню и ставя бумажный пакет на стол. Здесь я чувствовал себя очень неуютно. Никогда не думал, что добровольно вернусь сюда, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Да и теперь эти воспоминания накатывали с новой силой. Так, что пальцы начали подрагивать, а в животе неприятно, чуть ли не до тошноты, скрутило.
— Ты не обязан был... — неловко начал гитарист, но, увы, его оборвало то, что неожиданно пришлось увернуться от летящего в него апельсина. Моментально среагировав на это, Тора маневренно уклонился, вопросительно взглянув на меня.
— Да, черт возьми, не обязан! — ещё минута этих воспоминаний и я точно выпрыгну в окно, лишь бы быть подальше отсюда — Почему именно меня Нао заставил сюда идти?!
— Кохара
— Я уже 29 лет Кохара. Я помню свое имя!
Сорвался. Не за этим ведь я сюда шел. Просто что-то во мне, внутри, кричало не своим голосом, что нельзя тут оставаться, что тут произошло много плохого и надо отсюда бежать, пока воспоминания не охватили окончательно, доводя до истерики.
Определенно не стоило сюда приходить.

— Ну всё, всё, успокойся — почему ему все вот так просто дается? Стоит только обнять, несильно прижимая к себе, как я неожиданно даже для самого себя, успокаиваюсь. Просто замолкаю, не понимая, что со мной твориться. Нельзя делить мир только на черное и белое. Потому что Тора — скорее серый цвет в этой гамме.
— Торааа...
— М?
— Оденься, а?
Действительно, пока он бережно прижимал меня к себе, плед просто-напросто упал, обнажая торс. Я облегченно вздохнул, когда он, уже через пару минут переодевшись, снова вернулся ко мне.
— Ну, как, эротично смотрится? — обращаясь ко мне, улыбнулся гитарист, демонстрируя простую белую футболку и синие джинсы.
— Не-а — безапелляционно, не моргнув, изрек я. Однако уже через секунду не смог сдержать улыбки — Я все равно гораздо лучше смотрюсь. В чем угодно.
— Не спорю — неожиданно согласился Амано, устраиваясь напротив меня и пристроив локти на стол — И так, ты ведь лечить меня пришел?
— Ммм...
— Шо?
— Ммм...?
— Сейчас точно запущу в тебя чем-нибудь!
— Ммм...попробуй.
Мне было смешно и приятно играть с ним. Конечно же, он бы и попытался швырнуть в меня чем-нибудь, но вдруг дернулся, скрючившись, будто от боли и опустил голову на сложенные на столе руки. Я беспокойно поднялся и, обойдя стол, положил свои ладони на его плечи. Забыл, что у него и так все хреново.
Очередная ловушка хищника.
Это я понял, когда внезапно оказался притянут за руку и уложен на его колени.
— Попался — лукаво улыбнулся Шин, не выпуская меня из неудобного, лежачего положения. Подергавшись пару раз, я понял, что это бесполезно. Не отпустишь. Не смотря на то, что сейчас он ещё был ослаблен из-за болезни, Тора все равно оставался слишком сильным для меня
— А если я позову на помощь? — попытки отбрыкаться от чего-то неумолимо приближающегося? Или просто испытываю тебя и себя?
— Зови. Ты знаешь, КАК я тебя заткну — нагло усмехается.
Зачем я это начал — я не знаю. Может из-за прирожденной вредности или преднамеренно.
Набрал в грудь побольше воздуха, демонстративно этим показывая, что сейчас точно закричу. И Тора конечно же не упустил шанса.
Второй поцелуй.
В первый раз я был напуган, зол, мстителен, что угодно, но сейчас я действительно совсем ничего не чувствовал.
И ответил.

-Ну так, вы готовы? — Нао нетерпеливо перекладывает айпод с ладони на ладонь. Сейчас у всех легкий мандраж — так всегда, перед выступлением. Такаши видимо успокаивает постоянное отжимание и затруднение в движении остальных людей, а Тора и Пон просто курят в сторонке о чем-то тихо переговариваясь.
Вокруг бегает толпа народа, что слегка раздражает — звукорежиссеры, осветители, техники, гримеры — все делают последние штрихи в своей работе. Закинув ногу на ногу, привычно успокаиваю себя чтением текстов. Костюм жутко неудобный — жмет и колется. Но это всего лишь издержки профессии.
— Готовы — бодро отрапортовал Сага, отряхивая костюм. Лидер-сан покачал головой.
— Наш выход, ребятки — он протянул руку — Сведем публику с ума!
На его ладонь легли ещё четыре.
— Да! — нетерпеливо воскликнул Пон.
— Естественно! — буднично произнес Тора
— Сделаем это! — последовал ответ Саги.
— Ага — присоединился я. Сейчас надо было полностью сосредоточиться.
Выход на сцену, волнение и громкая музыка — все это оживляло меня. Только на сцене я мог не таясь, отрываться по-полной и не скрывать своих эмоций и чувств, вкладывая их в строчки придуманных слов. Выкладываться на всю.
Именно на сцене я забывался в себе. Здесь была другая моя реальность — только для меня и музыки.


— Шо... — тихо выдохнул Тигр, нетерпеливо запуская холодные ладони под мой свитер. Было в этом его выдохе и желание и мольба. Но он теперь никогда не переступал рамки, не ясно когда и как установленные нами, без моего согласия.
Когда-нибудь. Но только не сейчас.
Вырываюсь, не встречая сопротивления, ощущая, как краска смущения заливает щеки.
— Мне... мне надо домой — звучит как оправдание, хотя я ничем ему не обязан.
— Хорошо.


Что-то вдруг произошло. Горло схватило, будто в него вонзили сотню маленьких, острых швейных игл. Голос внезапно охрип и окончательно пропал, а в глазах резко потемнело. Даже дыхание кажется, оборвалось на какое-то мгновение.
Осознав, что происходит, я выронил микрофон, держась за шею двумя руками, не ощущая ничего, кроме ноющей, мерзкой боли.
Не помню, что было потом — кто-то уволок меня за кулисы и, усадив на стул, почти насильно влил теплой воды.
— Шо — сан, вы в порядке? — этот незнакомый голос, точно кого-то из режиссеров. Вокруг слишком много народа — это уже чрезвычайно бесит. Утвердительно киваю — да, в порядке. Почти, только не могу и слова сказать.
Пару минут просто сижу, спрятав лицо в ладонях и не ощущая абсолютно ничего — даже боли. Пока меня не просят пройти к выходу, где уже ждет машина скорой помощи.
Сегодня я не смогу закончить песню.

8. End.

(Tracklist -Alice nine — Electric Eden)


Никогда не любил лежать в больницах. Потому что это нагоняет дикую тоску. И уже в первый день вот такого времяпрепровождения, я чуть не завыл.
Поудобнее устроившись на кровати — почти сидя, уложив подушку повыше — с грустью глядел в окно. Красно-желтые листья с крон деревьев медленно облетали, кружась в воздухе. Ещё только октябрь, а листьев почти не осталось. И участившиеся дожди только усугубляли ситуацию.
Вчера со мной долго провозились — впихивая таблетки и меряя показатели моего тела. Я устал. Дико устал — и все эти люди никак не хотели это понять. Наверное, поэтому всю эту ночь я с таким удовольствием высыпался, не смотря на моё отвращение к больницам.
— Кохара — после нерешительного стука, дверь отворилась — Как ты себя чувствуешь?
Тора присел на стул рядом с кроватью, уложив шуршащий пакет на пол и вопросительно глядя в глаза. Ну что тут можно ответить?
— Все в порядке. Только много лишнего беспокойства — говорить уже было не больно. Лишь слегка саднило горло. Почти незаметно.
— Если ты плохо себя чувствовал, надо было сразу сказать. Ты знаешь, сколько человек за тебя беспокоилось?
— Сколько? — наивно переспросил я.
— На данный момент думаю помногу, с каждого континента. Шо, это не шутки, знаешь ли.
— Раньше тебя это как-то не особо волновало — упрямо заметил я, делая акцент на "раньше" Когда из-за него же я и охрип.
— А сейчас волнует! — повысил голос Амано, четко выговаривая каждое слово. Но затем устало выдохнул, прикрыв глаза — Мне пришлось ещё и сочинять извинения за тебя в твоем блоге. По крайней мере, все улажено более-менее.
— Ну, спасибо и на этом — слегка обиженно произнес я, положив вытянутые руки перед собой. Не хотелось, чтобы он видел меня таким — разбитым и слабым. Все концертные тряпки с меня давно сняли, оставив на теле только простые шорты.
Между нами снова повисло неловкое молчание. Я не знал, что сказать, равно как и он. Хотя и был искренне рад, что он сразу же посетил меня, иначе я бы снова вешался со скуки, как тогда.
За стеклом, на улице полил мелкий, противный дождь, наполняя сухие, скорежившиеся листья, на подоконнике с той стороны — прозрачными чистыми лужицами воды.
— Шо... — будто вспомнив, Амано щелкнул пальцами и потянулся к пакету. Шуршание отвлекло меня от отстраненного созерцания сего зрелища, приковав внимание к гитаристу — Я не знаю, сколько дней ты ещё тут будешь, поэтому притащил твой геймбой.
— Серьезно!? Спасибо! — хоть какое-то будет развлечение в этом жутком месте.
— Шо...
— Что? — отвлеченный игрушкой, обращаю внимание на него. Почему теперь неловкость?
Руки тянуться ко мне, обвиваясь вокруг шеи. Притягивает к своему плечу, вплетая пальцы в мои растрепанные, ото сна, волосы на затылке. Слегка холодно.
— Тора?
— Молчи. Идиот. Знал бы ты, как я волновался — почти беззвучно шепчет Амано, едва касаясь губами моего виска. По телу, будто электрический ток — дрожь где-то изнутри. Он заботливо гладит меня по волосам, опуская ладони и проводя пальцами уже вдоль шейных позвонков. Другая ладонь уже где-то на середине обнаженной спины, пальцы очерчивают изгибы лопаток, позвоночника, опускаясь ниже, к бедрам.
— Тора — попытка вырваться, но это довольно-таки трудно сделать, когда тебе нельзя даже подниматься с постели и все, что тебе остается — ожидать исхода — Тора, прекрати.
Вопреки моим ожиданиям, Амано тут же отстраняется, вздыхая как можно глубже. Так непривычно видеть на его щеках легкий румянец.
— Прости... — глубокий вдох — Сорвался.
Отворачиваюсь к стене, неловко сминая пальцами край покрывала. И снова это вязкое, застывающее, как древесная смола — молчание.
Которое прерывается внезапно — кучей ворвавшихся в палату согруппников, похожих на стайку промокших воробьев. Сбросив куртки, меня обступили плотную, засыпая градом разных вопросов.
— Шо, ты как?
— Как самочувствие?
— Всё в порядке?
Однако напор был тут же категорически подавлен, загородившем меня старшим гитаристом — Эй, эй, спокойно ребятки. Ему отдых нужен.
— Так нечестно, Тора! — запротестовал Пон.
Меня почему-то охватило странное смущение. Я привык к сцене, к многотысячной толпе, но почему же смущался перед своими же согруппниками?
— Вообще-то Шинджи — кун прав — Наоюки приложил палец к губам — Будьте потише и не тревожьте Шо.
"А лучше свалите" — именно такая мысль проскочила в голове старшего гитариста. Тора грациозно выпрямился, ловя на себе подозрительные взгляды.
— Чем это вы тут занимались? — поспешил заметить Сага, заметив ещё не сошедший со щек Амано румянец, на что тут же получил по затылку.
— Не твоё дело — зло прошипел Тора.
— Ладно, ладно, мы всего лишь проведаем нашего дорогого вокалиста и уйдем — прикрывая ладонью рот, хитро ухмыльнулся лидер — Не думал, что ты такой собственник, Шинджи — кун.
— Нао!!!


К вечеру все успокоилось.
Ребята давно смылились, каждый по своим делам, так что со мной по-прежнему оставался один Амано.
— Тебе разве не надо домой? — чуть склонив голову, улыбнулся я.
— Нет. Меня там никто не ждет — непринужденно откликнулся Шинджи.
— А Чикен?
— Эта скотина найдет что пожрать.
— Тора — мой голос приобрел серьезность — Иди домой.
— Не хочу — честный ответ.
Вздохнув, прикладываю пальцы к вискам. За окном сыро, дождь и темно, не представляю, как он потащиться домой, если только не собирается ночевать здесь. Уж это навряд ли, ведь он сегодня провел со мной целый день и наверняка устал, а ещё завтра репетиция....
Вообще, я вроде бы должен его ненавидеть, избегать, жаждать мести, но не могу. Когда он сейчас вот такой, открытый и ласковый — все напрочь забывается. Осторожно вплетаю пальцы в его черные, мягкие волосы. Я действительно слишком слабохарактерный?
— Ммм... Шоооо — до меня доноситься тихое мурлыканье Тигра. Похоже, его все-таки сморило, раз он уже полчаса неподвижно сидит, устроив голову на сложенные, на краю постели, руки.
Ещё немного, и ты достигнешь своей цели, Тора.

— Извините, но посетителям пора уходить, мы закрываемся — молодая медсестра неловко кашлянула у дверей, нарушая наше с Тигром перемирие. Тора поднял сонный взгляд, некоторое время задумчиво уставившись на нее, а затем поднялся на ноги.
— Я останусь.
— Нельзя — тут же последовал бескомпромиссный ответ.
— Ммм? — он подошел к ней, своей привычной хищнической походкой и приобняв за талию увел в коридор. И уже через пару минут снова появился в дверях моей палаты с довольной улыбкой. За его спиной послышалось неловкое — Если что-то надо будет, скажите, Амано-сан!
Медсестра явно была смущена тем, что там ей сказал гитарист. Брюнет поймал на себе мой сердитый, собственнический взгляд.
— Тора! Что это было?
— Хммм? — гитарист лукаво ухмыльнулся, подсаживаясь на свое место рядом со мной и складывая руки на край кровати — Лисёнок ревнует?
— Да ты...!
— Да?
— Совсем нет — чуть капризно ответил я, отворачиваясь к стене и скрывая румянец на щеках. Вот ещё! Я вовсе не ревную.
Свет в больнице гаснет. Везде, в том числе и в комнате, где нахожусь я с ним. Слишком неожиданно. Внезапно понимаю, что остался один на один в темноте с хищником и чуть отодвигаюсь ближе к окну.
Молчание. Тягучее, глухое — в темноте это ещё страшнее — так и хочется зарыться с головой в одеяло и закрыть глаза, стараясь побыстрее уснуть. Но объятый страхом — даже боюсь пошевелиться, чтобы не спровоцировать лишнее движение со стороны Тигра.
— Шо... — его глаза будто светятся в темноте, и от этого пронзительного взгляда я, всем существом начинаю слегка дрожать. Я всё ещё так же, как в детстве, боюсь темноты. Прекрасно понимаю о чем он просит — чувствую это по его дрогнувшему голосу. И холодным рукам, в момент обвившим мою талию — Шо, прошу... — хриплый голос Торы над ухом.
"Я слишком просто и быстро простил его" — промелькнула мысль, перед тем, как меня вжали в кровать, надавливая ладонью на грудь. Одно моё слово сейчас могло его остановить, но я почему-то не мог сейчас его произнести. Не мог или не хотел? Одурманен его сильными руками, шарящими вдоль тела, тихим, бессвязным шепотом, ласкающим слух и нежными поцелуями в области шеи.

Нет...всё должно быть не так. По-другому. Это неправильно.

— Тора...
— Да? — не прекращая покусывать плечо и забираться ладонями под покрывало. Он, чувствуя мою нерешительность, усиливает ласки, осторожно касаясь пальцами низа живота. Замираю, силясь сказать то, спасительное "нет" но никак не выходит. Только по всему телу разливается странное тепло и легкая, возбужденная дрожь.

— Нет

Тора тут же отстраняется, роняя голову на мою грудь и успокаивая тяжелое дыхание. Жмурюсь, неловко краснея. Наверняка он сейчас почувствует, как сильно бьется мое сердце.
Едва слышимый смешок. Нежное касание пальцев на моей щеке, оставляющее ощущение холодного следа. Затем, пальцы Торы перемещаются, слегка обводя тонкие линий моих губ.
— У меня есть вся ночь впереди — странно шепчет он — Я хочу, чтобы ты знал...
— О чем? — не глядя на него, глажу по черным волосам. Сердце болезненно сжимается.
— Я, пожалуй, всю жизнь буду сожалеть о том, что сотворил с тобой — мои пальцы замирают. Почувствовал мою дрожь, Тора ловит мои ладони, прижимая их к губам — Но это была злость. Сильная. — И затем неожиданно — Как думаешь, почему я решил покинуть Гивусс вместе с тобой? Я любил нашу группу, я любил музыку. И сейчас люблю. Просто тогда боялся, что больше у нас ничего не получится — он снова уверенно заглянул мне в глаза. От этого, его взгляда немного страшно. Будто фосфоресцирует, как у кошки. Амано тихим голосом продолжил — Но я решил рискнуть, потому что ты сказал, что все получится. Что мы можем достичь гораздо большего. Твоя сила и уверенность передались мне, Кохара. И за это я тебя полюбил — Я поежился от его прямого взгляда. Он почти шептал, непрестанно прижимаясь губами к моим пальцам и слегка улыбаясь — Всё это время я сомневался, боялся, что тебе моя любовь покажется просто глупостью, временным увлечением, просто восхищением или самообманом. Поэтому я все эти годы заглушал в себе эти чувства. Встречался с девушками, парнями, надеясь, что это и правда, всего лишь влюбленность. Каждый раз, изменяя не только тебе, но и самому себе, причиняя этим только боль. Но оно до сих пор так и не прошло — Тора приподнялся, опираясь руками в кровать и приблизив лицо — Я больше не сдамся. Я люблю тебя.
На этот раз, я даже не сопротивлялся, когда его губы снова коснулись моих. Только успел заметить отсветы нарастающего пламени в его глазах. После его признания я не знал, как себя чувствовать. Я... с каких пор он завладел мною полностью и безвозвратно? Значит ли это, что наша долгая и непримиримая война окончена? И моя с самим собой тоже?

— Вы сегодня явно не настроены играть, ребята — Нао громко постучал по тарелке, призывая к тишине и вниманию к своей персоне — Эээй!
— Нао — сааан, что мы можем сыграть без вокалиста и гитариста? — пробурчал Сага, ударяя ладонью плашмя по струнам баса. Шо и Тора отсутствовали весь день и только Нао знал причину.
— Многое Такаши — кун, многое, так что не отлынивайте — барабанщик повторно ударил по тарелкам — Давайте партию из white prayer.

Гибкий, властный Тигр, с затаившейся в глубине невероятной силой. Доминантный во всем.
И сейчас, старающийся не уронить чашку горячего чая, которому несет своему личному, маленькому и ручному лисенку, осторожно ступая по мягкому ворсу ковра. В доме вокалиста уютно и тепло и за высоким окном мерцает огнями ночной, холодный Токио.
— Эй, Шо, оставь свою игру, ты ведь ещё не до конца здоров!
— Нуууу! — капризно тянет Кохара, не отрываясь от FF — Ещё немного!
— Кохара Казумаса марш в постель! — строго приказывает Тора, указывая пальцем на разобранную кровать со смятыми одеялами, второй рукой аккуратно ставя стакан на прикроватный столик, где уже покоится горсточка лекарств.
— Нуууу!!!
— Без "Нуууу"!
— Нуууууууууу!
— Вот ведь упрямое создание — тяжко вздыхает Амано и, подходя ближе к телевизору, подносит палец к кнопке off — Сохраняйся и выходи.
Обиженно дую губки, подчиняясь ему. Ну прямо как мамочка. Раньше правда, меня с трудом могли вытащить из бассейна или речки, где я очень любил плескаться — теперь вот из компьютерной игры. Кажется, давно пора заметить некую закономерность.
Грустно вздохнув, забираюсь под кучу одеял, позволяя Торе напоить меня чем-то горьким и одновременно приторно-сладким.
— Бее — высовываю язык, выражая все свое недовольство по поводу напитка. Тора в ответ только едва уловимо посмеивается.
— Тебе точно столько же лет, сколько в паспорте? Не жмурься, Кохара. Иди сюда — одним рывком обхватывает мой подбородок, поворачивая к себе. Упираюсь ладонями в его плечи, судорожно вдыхая сухой воздух и его запах — вишня? Дыхание перехватывает, когда наши губы сливаются в долгом нежном поцелуе, который ты потом сводишь в более требовательный. Теперь совсем не горько — наоборот сладковато.
— Шо? — отстранившись, тихий вопрос, прижимаясь лбом к моему обнаженному плечу.
Впервые отвечаю словом из двух букв.
Гитарист валит на спину, вжимая в кровать раскрытыми ладонями и оказавшись сверху, медленно проводит дорожки из поцелуев вдоль шеи и ниже — на грудь. Откидываю голову назад, оставляя шею незащищенной и открытой для ласки. Знак доверия.
Хищник все-таки заполучил свою добычу. Не смотря на то, что лисица — тоже плотоядный хищник.
— Шо... — задыхаясь от многочисленных поцелуев, Тора поднимает голову, заглядывая в глаза. Наверняка сейчас темно-медового цвета. От этого его, предвкушающего долгожданное удовольствие, взгляда лихорадочно трясет. Не смотри так, Тора. Я и так сдался.
Прохладные руки скользят вдоль тела, массируя и отыскивая чувствительные места. Кровь, нагнанная бешено-бьющимся сердцем, приливает к лицу, отчего прикосновения пальцев Торы к моим щекам — кажутся охлаждающе-спасительными.
— Расслабься Шо — тихо предупреждая, закидывает мои ноги на свою поясницу.
На этот раз не так больно. Просто короткая, белесая вспышка, а затем быстро сменяющие друг друга чувства — небольшая тошнота, тяжесть, скапливающаяся внизу живота, возбуждение, головокружение и желание — из-за которого вырывается тихий стон, сводящий тебя с ума.
Ощущение будто густой сок впрыснули в вены — затормаживает кровь, не позволяя резких движений, забирает все силы. И все что я могу — только задыхаясь, изгибаться под ним, до боли сжимая в ладонях простыни. Легкая боль. Короткие поцелуи и медленный ритм.
Тора старается не причинить боли, поэтому прощаю ему его размеренность — он не хочет повторять прошлых ошибок. Дрожащими пальцами касаюсь кончиков его взмокших, слипшихся волос, тихо выстанывая его имя.
Черт, я больше просто не выдержу.
Хрипло простонав, Амано прижимается бедрами, заставляя меня кричать. Ещё чуть-чуть.
— Торааа...
Устало откидываю голову на подушки, чувствуя всю тяжесть чужого, горячего тела. Мы оба ещё тяжело дышим. Тора вплетает пальцы в мои волосы на висках, слегка, нежно целуя пульсирующую сонную артерию на шее и успокаивающе поглаживая другой рукой живот.
— Больно было? — срывающийся шепот на ухо.
Обвиваю его шею руками.
— Нет.


p.s.

— Как у тебя с голосом? — Сагаччи откладывает настроенный бас, мерными шагами приблизившись ко мне. Отрываюсь от бумаг, задумавшись над неожиданным вопросом. Репетиционная пуста — Нао воспитывает Пона, где-то в студии записи аранжировки. Тора ищет подходящий к усилителю кабель. Басист же, от нечего делать, теперь просто прохлаждается на диване рядом со мной.
— Думаю нормально — улыбаюсь ему, перелистывая документы. С тех пор, как я вынужденно его поцеловал — прошло больше месяца, однако только теперь мне кажется, мы остались одни. Я так и не извинился перед ним. И слава Ками — от него все-таки скрыли обстоятельства того убийства. Тора был категорически против, но смирился, приобретя нечто большее, чем у него отняли.
— Нормально? Я надеюсь не как в прошлый раз — было нормально и вдруг всё сорвалось?
— Нет, нет — вздохнув, откладываю бумаги — Тебе что-то нужно?
Сага молча вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку. Пламя, после короткого щелчка, осветило его красивое лицо и тут же погасло. Через полминуты, выдохнув серо-сизый дым, Такаши, наконец, неуверенно соизволил ответить.
— Не знаю. Думаю да.
— О, как — во мне проснулось то самое, восхваляемое любопытство лисицы — И что же?
— Тот случай. Месяц назад.
— Ааа...мм...извини — немного смутился я — Ты ведь так и не познакомил меня со своей девушкой?
Басист странно посмотрел на меня. Ну явно ведь, что он имел ввиду другое, как бы я не старался уйти от больной темы.
— Кинула — отстраненно ответил Сага, в своей типичной для него, немногословной манере — Повелась на деньги.
Теперь кажется и я задел его за живое. Снова.
— Эмм... прости.
— Да не суть — неожиданно его пальцы осторожно пробежались вдоль моей спины, между лопаток и далее по позвоночнику вниз.
Что за дела!?
— Эй! — то, что мы с Торой скрывали свои отношения от согруппников, делало ситуацию с одной стороны довольно опасной — Такаши!
Но едва я успел повернуться, как мне зажали рот ладонью и, толкнув в грудь, бесцеремонно повалили на диван. Он не слушал меня, продолжая целовать шею, слегка касаясь кончиком языка маленькой родинки. Но, увы, с его телосложением, мне было не трудно сбросить его с себя.
— Ты что творишь?!
— Разве не ты первый начал? — облизнулся басист. Я только сжал ладони, так сильно, что ногти впились в кожу. Да, по сути, он прав, но в тот раз он оттолкнул меня.
— Забудь — вытираю рукавом рубашки его следы с губ. Тора вполне может почувствовать чужой вкус и запах.
— Забыть? — не вполне понимаю, что происходит дальше. Сага хватает меня за ворот рубашки и подняв, прижимает к стене — Как ты себе это представляешь, Казумаса?
Никак. Черт, я всё ещё никогда не видел в его глазах зарождающуюся истерику.
— Отпусти...
— Да лучше убью — последнее слово парализует, действуя как замедленный яд. Я знаю — он уже убивал.
— Сагааа... — умоляюще смотрю на него. Я не готов умереть. Ни сегодня, ни завтра, ни скоро — когда я наконец нашел того, кого действительно люблю. Может и я сам себя обманывал, думая, что люблю Сакамото? Не может быть — я бы тогда не пошел на такое ради него. Значит любил. В прошлом.
Пальцы разжимаются, отпуская мое горло. Скольжу спиной по стене вниз. Де-жа-вю.
— Прости Шо — прикрывает ладонью рот — Я не хотел.
— Я знаю.
Глубоко вздохнув, Сага присаживается рядом со мной, успокаивающе гладя по взъерошенным, светлым волосам.
— Извини — притягивает меня к себе, обвив руками за шею. Из моего сидячего положения я, естественно падаю, но не хочу двигаться. Нет желания и сил — Шо, не молчи.
Нет смысла в словах.
— Что тут происходит? — Тора, по привычке, скрещивает руки на груди, ожидая прояснения ситуации. Странно выглядим, наверное — Сага, на корточках, прижимающий меня к себе. И я, почти лежащий на полу, даже боясь пошевелиться и чувствуя напряжение гитариста.
Может по хозяйскому тону голоса Торы, может по взгляду, полному слепой и тихой ярости — Сага осознал, что к чему и выпустил меня из объятий.
— Он сказал, что у него нога болит, Амано — сан — вежливо улыбнулся Такаши, помогая мне встать. У меня больше шея болела, чем нога.
— Все в порядке, Китсуне? — ревность тут же улетучилась, сменившись беспокойством. Тора аккуратно взял меня под локоть, усаживая на диван.
— Да, да всё хорошо — я бы должен злиться на Сагаччи, но тут я скорее сам виноват. Холодные пальцы касаются моей щеки.
— Поехали домой, лисёнок? — ласково, вполголоса, предложил Тигр.
— Конечно.
Убедившись, что все в норме, обвожу напоследок репетиционную комнату взглядом — басист лукаво ухмыляется мне.
Не отстанет, я знаю.
— До завтра, Шо-кун.
— До завтра, Сага-сан