Тора-кун, я бы хотел услышать твою историю с самого начала. Во-первых, где ты родился и вырос? Какая у тебя семья?

Я родился на окраине Кавасаки, а когда пошел в детский сад, мы переехали в Иокогама. Сначала я жил с отцом, матерью и младшим братом, но потом мы переехали в двухэтажный дом и с нами стали жить бабушка с дедушкой.

Какая у тебя с братом разница в возрасте?

Два года. Сейчас он уже закончил университет и работает.

Ты не чистокровный японец, я прав?

Отец моей матери… он будет мне дедушкой – американец. Так что моя мать – хафу (так японцы называют детей от смешанных браков). Но прямо перед её рождением дед умер, и бабушка снова вышла замуж. Так что дедушка, с которым я жил – не кровный мой родственник.

Ты знал об этом, когда был младше?

Понятия не имел. Я начал подозревать что-то подобное примерно в конце начальной школы или в начале средней. Время шло, а мне это ничуть не мешало.

Родители рассказывали, каким ты был ребенком?

Ну, во-первых, я не плакал. Когда был совсем маленьким, ни разу не написал в кровать. Кажется, я был немного странным.

С тобой было трудно?

Немного. А вот когда я подрос, стало действительно тяжело.

Какие воспоминания у тебя сохранились? Времен детского сада, например.

Хм, ничего особенного не помню. Единственное воспоминание – меня дразнили. Просто потому, что у меня глаза были не такого цвета, как у всех, и коричневые волосы.

В такие моменты тебе, наверное, не хотелось ходить в школу.

Да, не самые лучшие времена.

У тебя не было друзей или приятелей?

Не было.

В таком случае ты, должно быть, старался поскорее вернуться домой.

Нет, тогда я не особенно думал об этом. Я же был в детском саду, я даже не понимал смысла слова «издеваться». Да и в начальной школе дети особо не заморачивались «причиной издевательств».

Итак, они обзывались?

Ну да. Плюс мня частенько поколачивали, так что я постоянно ходил в синяках. Но я рос и издевательства постепенно прекратились.

Сколько примерно тебе было?

В четвертом классе начальной школы я уже был высоким, примерно 160 см ростом.

Когда тебя дразнили, ты сидел дома и не ходил гулять?

Почему же, ходил. В младших классах я тоже не замечал, что меня дразнят. Похоже, когда меня приглашали в гости, это тоже было издевательством.

Весьма злобные издевательства.

Да ничего особенного. Тогда не было ничего вроде современных издевательств в Интернете, обычные детские ссоры: они вкидывали мои вещи, били меня или приглашали в гости и бросали одного.

Тебя это раздражало? Были мысли вроде «Однажды я поставлю вас всех на место»?

Были. И «поставить на место» в моем случае означало скорее «я вас всех убью». Эта злость во мне росла и росла, но ситуация изменилась.

Ты в тайне от всех тренировался?

Ничего такого, но, хм, мне и правда иногда не нравилось мое детство. Я говорил учителям о том, что надо мной издеваются, но они отвечали мне только: «Прекрати провоцировать их» и ни капли не помогали; я говорил родителям, но всё, что они говорили: «Ну, дети всегда так делают». Так что я решил: «Ну и черт с ними».

Значит, в детстве ты думал, что у тебя никогда не будет друзей.

Точно. Из-за того, что произошло тогда, я стал тем, кого вы видите сейчас.

Если честно, я не думал, что тебе пришлось с таким столкнуться, Тора-кун.

Правда? Из-за такого детства я не научился доверять людям. Мои чувства сразу же перевирают.

Хочешь сказать, твои чувства изменились?

Да. Над слабым издеваются, а над сильным – нет. Думаю, людям не стоит про это забывать.

У тебя строгая семья?

Мне строго говорили: «Тебе следует ходить в школу». Мне тогда казалось, что школа – что-то вроде работы для детей. Меня воспитывали по правилам; мои родители образованные люди, они всегда говорили, что учеба поможет мне в жизни. А я никак не мог этого понять: «Да зачем мне всё это?». Ведь дети не хотят быть похожими на родителей.

Да, особенно в подростковом возрасте.

Мне кажется, даже подростки не так уж сильно бунтуют, скорее уж у них есть собственные мечты, и жить они хотят соответственно им. Мне говорили: «Учись усерднее», но даже если я старался, но все равно получал плохие оценки, я думал, что родители будут сердиться.

У тебя в детстве были комплексы?

Мне иногда кажется, что у меня не было ничего, кроме комплексов. Сейчас я могу нормально общаться с людьми, я рад, что смог вписаться в общество, правда, я часто спорил с родителями.

Что было хуже всего?

Я был довольно толстым. Наверное, потому, что родители всегда хотят накормить детей вкусностями: «Съешь это, съешь то».

В этом плане они не были строгими?

Они были строгими только когда дело касалось учебы. Я становился все толще и толще, было ужасно осознавать это. Когда я поступил в среднюю школу, я свернул с правильного пути.

И как далеко ты зашел?

(смеется) Я практически не ходил в школу. Даже семпаи у меня были из хулиганов.

Ты ходил в школу для мальчиков?

Нет, там и девочки учились. Я не говорю о драках – мои родители строго к этому относились; они видели, что с утра я уходил в школу, но на самом деле я поводил время в МакДональдсе или в школьном медкабинете (смеется). Плюс с первого класса средней школы я старательно худел.

И как ты это делал?

Каждый день я вызывал у себя рвоту или принимал слабительное.

Вызывал рвоту?

Да, я четко это помню. Не многие в начале средней школы делают это. Я сильно похудел.

Сколько ты сбросил?

В конце начальной школы при росте 165 см я весил около 80 кг, в первом классе средней школы я весил 47 кг при росте 174 см.

Не слишком ли мало?

Слишком. Но я еще и спортом занимался: ходил в бассейн. Делал всё, что можно.

Занимаясь, ты стал худым и практически другим человеком.

На меня даже родители сердились: «Что ты вообще ешь?», но мне казалось, что они думали: «Этот парень старается, чтобы сбросить вес».

Так твоя жизнь изменилась после этого?

После этого моя жизнь превратилась в хаос (смеется).

Наверняка так и было, но разве ты не освободился от того, что мучило тебя в детстве?

Да, думаю, я освободился от этого.

Ты сильно изменился: начиналось всё с того, что тебя дразнили, потом ты похудел, а потом и популярным стал.

Точно, похудев, я стал популярным.

Такие внезапные изменения не каждому человеку под силу.


Я тоже так думаю, но не так уж сложно это было.

Вроде «А заметят ли они меня теперь?»

Люди действительно стали замечать меня. Кроме того, тогда мой знакомый, с которым мы до сих пор общаемся, недоумевал: «Что случилось с этим парнем?». Я сильно изменился внешне.

И ты по-прежнему был далек от «правильного пути»?

О да.

Как насчет тех, с кем ты зависал в средней школе?

У меня были приятели.

Ты был из тех, кто прогуливает школьные собрания, потому что они скучные? И всякие соревнования тоже.

Вовсе нет, даже хулиганы все равно ходят на такое. Как раз эти собрания мы в основном и посещали (вместо школы)(смеется).

(смеется) Ну разве это не проторенная дорожка всех хулиганов?

Да нет, я всего лишь пытался стать таким. Если б я был настоящим хулиганом, всё было бы по-другому.

Что ж, по крайней мере ты не дрался. Что тебе нравилось делать?

Больше всего я любил прогуливать школу и играть на гитаре.

И что же такого интересного было в гитаре?

Мне было любопытно. Мой семпай-хулиган тоже играл на гитаре. Почему-то в то время все играли BOШWY.
BOШWY как раз пели о современном обществе, да? Все, кто пытался строить из себя хулиганов, слушали BOШWY (смеется). Поэтому в начале средней школы мы все пользовались гелем для волос.

Как в манге "Be-Bop High School"? [прим. манга про школьников-хулиганов, которые не жалели геля на дикие прически]

На самом деле с теми, кто хотел быть похожим на BOШWY, было не всё так просто (смеется). Частенько среди них были те, кто разочаровался в обществе или, допустим, разругался с родными. Ко мне это не относилось, но среди хулиганов были и сироты, и дети из неблагополучных семей.

Для тех, у кого были семьи, всё могло быть немного иначе, но в любом случае это значит, что они были недовольны и чувствовали себя покинутыми. Какие песни ты играл, Тора-кун?

Как-то раз я заглянул к приятелю, у которого была гитара, вот он и дал мне ее. Дома у него валялись табы BOШWY, так что пусть я и не знал песню, он все равно учил меня ее играть, потому что выбора не было. И я играл.


А потом ты пошел и купил себе собственную гитару?

Ага. Парень, которому нравились BOШWY, сказал: «Давай соберем группу. Ты играешь на басу». Помню, я тогда подумал: «Что ж, поставить дома барабаны у меня не получится, но вот бас или что-то подобное - ок». Так что я пошел и купил бы себе бас, но я был всего лишь школьником, у меня было всего 10.000 йен, это был подарок на Новый год, а бас был очень дорогим, и мне не хватило денег. В итоге я купил гитару.

Хочешь сказать, что если бы тебе тогда хватило денег, ты бы сейчас был басистом?!

Еще 5.000 йен и я бы был басистом (смеется). Я тогда не то чтобы очень хотел играть в группе, мне просто предложили «А давай…». У нас не было ни барабанщика, ни вокалиста (смеется).

Но ты всё же увлекся гитарой.

Да. Всё это казалось мне чем-то вроде игры. Мой классный руководитель тоже был гитаристом. Он сквозь пальцы смотрел на наши прогулы, можно было совершенно спокойно сидеть где-нибудь и бренчать на гитаре (смеется).

Ха-ха-ха, прямо как в кино.

Мне тоже так казалось. Когда меня вызывали в учительскую и спрашивали, чему я научился, я думал: «Вам что, сыграть прямо тут?». Я тренировался каждый день и стал играть куда лучше моего друга. Поэтому он бросил гитару и стал басистом (смеется). Видя это, ребята из моего окружения тоже взяли в руки гитары.

Похоже, в школе тебе было не скучно.

Было действительно весело. Всё, чем я занимался – спал в медкабинете. «Я простудился» - «Окей, давай измерим температуру». Мне давали градусник, а я причитал: «Ооо, у меня 40 градусов!» (смеется). Ближе к обеду я вставал и говорил: «Пойду поем чуть-чуть» (смеется).

То есть ты был совершенно здоров. А родители не приходили в школу? Тебе не задавали вопросы начет учебы?

Задавали, но так как мой руководитель и сам был гитаристом, всё проходило нормально. А я обычно говорил что-нибудь типа: «буду стараться изо всех сил!» (смеется)

Уже тогда ты начал доставлять всем проблемы?

В то время главным для меня было не делать то, чего я не хочу. Я учился и в старших классах, но экзамены были ужасно сложными, поэтому я думал: «Ну, мне хотя бы рекомендательное письмо». Но получить его при моих оценках было практически невозможно. Ужасная была школа. Мне кажется, сейчас ситуация немного улучшилась.

Суровая школа.

Очень. Я подозревал: «Не может она быть такой мирной, тут половина учеников учатся так же плохо, как я» (смеется). В начале учебного года на торжественном собрании была большая драка – всё и правда очень походило на аниме.

У дерущихся что, и деревянные мечи с собой были?

Точно! У всех были безумные прически, и в первый же день учебы из школы вылетели 50 человек (смеется). Я не хотел туда возвращаться.

Потому что тебе было страшно туда идти?

Но в итоге я поладил с этими хулиганами; я очень старался и всё-таки получил аттестат, хотя это было невероятно сложно. Сначала я даже в группе не играл, присоединился позже. Первый концерт мы отыграли, еще будучи школьниками, только вот публика состояла в основном из тех самых школьных хулиганов (смеется).

Ха-ха-ха. Ты вообще думал о будущем?

Нет, я не думал вообще ни о чем. «Я просто буду плыть по течению и закончу школу».

(смеется) Это похоже на выживание.

Это оно и было. Я практически не появлялся в школе. Тем не менее мне удалось выпуститься, даже несмотря на мои ужасные оценки. Всё потому, что я убирался в храме.

Убирался в храме?

Это была буддистская школа, там был храм. Я часто его убирал (смеется).

Из всех участников Alice Nine только ты рос в таких условиях, верно?

Ну да, только я. Как будто я из другого мира (смеется).

У тебя нет никаких хороших воспоминаний?

Никаких. Я тусовался с приятелями из других школ, но ни у кого из них не было девушек, так что они дразнили меня: «Всё, ты больше не наш друг» (смеется).

Как будто говорили «Ты изменился». Значит, даже в такое непростое время нашлось место любви.

Едва ли (смеется).

Мда, всё это далеко от моих представлений о «безмятежной юности».

Очень далеко. Я очень хотел жить нормальной жизнью. До сих пор иногда думаю о том, что в жизни повидал немало всего.

Но очень старался пробиться?

Нет, я не старался. Я работал вовсе не так усердно, как вы, должно быть, думаете.

Это неправда. Ты увлекался гитарой и стал профессиональным гитаристом.

Когда я был в выпускном классе, меня спросили: «А что с твоим будущим?». И вот тогда-то я подумал: «Вот черт, я так увлекся выживанием, что ни о чем не думал» (смеется). Я поступил в музыкальную школу, постепенно начал более-менее серьезно относиться к музыке.

Интересно, что нынешний Тора-кун скажет, глядя на себя в школе?

Я бы сказал «О боже мой».

«О боже мой, хорошо, что я играю на гитаре»?

Даже не знаю. Но мне кажется, что раз я достиг всего, несмотря на то, с чем мне пришлось столкнуться, значит, у меня не было иного пути; ничего не поделаешь с тем, что было тогда... Сейчас я готов учиться новому, узнавать обо всем. Наверное, сейчас у меня мозг более гибкий, чем был тогда, и я сам стал восприимчивее.

С самого детства твоя жизнь была неразрывно связана с борьбой.

Да. Это вовсе не значит, что я вырос в бедной семье, я бы даже сказал наоборот, наша семья была довольно обеспеченной – вот что странно. С самого детства я много размышлял о человеческих личностях.

Возможно, поэтому ты ко всему подходишь спокойно и обдуманно.

Может быть.