Пролог.


Казумаса, в приступе онемения, ослабил руки и черное, гладкое тело револьвера под весом своей тяжести, выскользнуло из скользких ладоней. Глухой стук об асфальт свидетельствовал, о том, что оружие упало в небольшой слой снега. Шо сделал неуверенный, короткий шаг назад, ломая мириады снежинок под ботинками. От самых кончиков пальцев, растекалось такое удивительно сильное и приятное чувство вседозволенности и леденящее душу – страха. Страха перед первым убийством. Он неподвижно наблюдал за тем, как Тора скидывает с себя безжизненное тело, пачкая одежду и руки в чужой крови. Чужой, и возможно своей.
— Шо… — прихрамывая на одну ногу, брюнет подошел к нему, отчаянно хватая за все ещё вытянутые руки и прижимая к себе, положив ладонь на его талию – Шо, закрой глаза. Не смотри. Слышишь меня?! Шо! Не смотри на кровь!
Казумаса как-то нервно всхлипнул, отходя от только, что пережитого шока и крепко зажмурив глаза, уткнулся холодным носом в шею Амано.
— Я… теперь…


01

— Шо, бака! – Тора засмеялся в телефонную трубку, слушая отрывистое дыхание Казумасы на том конце провода – Возьми мне сок. И себе что-нибудь полезное. Я уже замучился ждать тебя и мне ужасно скучно!
— Ну футбол посмотри – Казу поправил съезжающий со сгиба локтя, белый пакетик с соком, который только что положил в магазине – Я буду через пять минут. Подождешь?
— Ммм… — Кажется Тора слегка мурлыкнул в трубку – Подожду, если купишь плитку шоколада.
— Ах ты наглый шантажист! – звонкий смех Кохары, льющийся из маленького аппарата заставил мужчину искренне улыбнуться. Тора, весь этот вечер, сидевший дома, лениво перелистнул страницу журнала о музыке.
— Да, я такой
— Ежемесячно.
— Да-да, я … ЧТО?! – от запоздалой реакции Амано на тонкое сравнение его с женщиной, Шо заливисто заржал в трубку. Брюнет злобно фыркнул, выговаривая громким, угрожающим голосом, отвлекаясь от рассматривания прекрасной черной гитары.
— Вот придешь домой, и одной прелюдией ты сегодня не отделаешься!
— Какие ты прокладки предпочитаешь с крылышками или без? – совершенно будничным тоном Кохара проигнорировал Амано. Они оба прекрасно знали, что это всего лишь глумливое дурачество, но Шо иногда считал, что ему просто необходимо специально нарываться на подобные угрозы в адрес его маленькой задницы.
— Кое-кто сегодня здорово получит – рыжий парень даже представил во всей красе, как его тигр, на той стороне провода, пошло и смачно облизывается. Конечно, в основном он был парнем довольно таки умным и спокойным, но поддразнить Амано, для него было почти святым делом. Слушая тяжелое дыхание в трубке, щеки Шо слегка зарумянились, а пальцы, выбиравшие чай, застыли прямо над белой, цветастой коробочкой. Если Тора продолжит и дальше так ворковать, Шо вполне мог оказаться в неловком положении, прямо посреди супермаркета.
— Тора!! – теперь уже смех черноволосого мужчины вовсю лился из телефона Шо – Зараза ты.
— Я и не скрывал этого – Шо наконец схватил с полки квадратную картонную коробочку с чаем и кинул её в корзину к остальным продуктам. Яркий свет люминесцентных ламп начинал раздражать глаза.
— Шо… возвращайся скорее домой – сердце Казумасы подпрыгнуло в грудной клетке, а диафрагма казалось поджалась от сладкого ощущения кома в животе. Это было так мило и нежно с его стороны, что рыжий начал тереть щеки, пытаясь избавиться от залившего скулы румянца. Тора ждал его в их большом, теплом доме. На улице была середина ноября, тихая снежная метель и острый запах мороза, а там, за стеклами высоких окон, к которым льнул лунный свет и ночные огни молчаливого Токио, его ждал Тора.


***


— То есть как это – взял и ушел? – мелодичный голос человека, совершенно не соответствовал его виду и статусу. Он, спокойно и почти равнодушно смотрел на двоих доносчиков, которые, хоть и были ужасно похожи друг на друга, но не являлись, ни близнецами, ни братьями. Оба парня были почти одинакового роста, накрашенные темными тенями и вишневой помадой, со светлыми волосами, кончики которых лежали на их плечах. Единственное, что их сразу различало, это косые проборы челки в разные стороны и серебряное колечко пирсинга Йоши, на левой стороне его нижней губы. В остальном, они с Хиро были похожи, словно братья.
Невысокий человек в круглой шляпе с короткими полями, нахмурился, словно перед ним была толпа совершенно инфантильных детей.
— Это что ещё за детский сад? Он взял и ушел?
— Исчез — склонил голову Йоши, незаметно облизнув губы кончиком языка. Это было одной из его маленьких привычек, которая означала сильное волнение.
Некоторое время человек раздумывал, остановив бесцельный взгляд на золотом кольце своего безымянного пальца правой руки. Оно было искусно создано в виде маленького, китайского дракона, держащего в зубах жемчужину. Символ доверия подчиненному. Если так, то не слишком желательно, чтобы об этом инциденте знал тот человек. Это может подорвать его авторитет, как и авторитет организации. Но, этот парень был довольно хорош, разве не так?
— Хорошо – в голосе человека сквозила плохо скрытая ядовитость – Наймите лучших и убейте его, но сначала… – рука с драконьим кольцом на пальце приподняла к лицу поближе небольшую фотографию с полароида. На ней был запечатлен, в движении, молодой мужчина с черными волосами, который вполоборота смотрел куда-то мимо тайного фотографа — … скажите ему, что может быть, пора вернуться домой?
Человек в шляпе, без всяких эмоций на лице, зажал фото между указательным и средним пальцем, а затем кинул её Йоши и Хиро, которые утвердительно кивнули. Поймав её на лету, Хиро повернул фотографию обратной стороной, на которой было написано только имя. Все, что было нужно, и этого было достаточно.
— Амано Шинджи – он вслух прочитал имя цели своему «брату» — Отлично.


***


Тонкие пальцы с силой сжали в кулаке влажную простыню. По бледной коже осторожно стекали блестящие капельки пота.
— Тора-а-а…прошу… — Шо почувствовал, как защипало глаза от еле сдерживаемых слез. Это было немного больно, но доставляло просто бурю страстных ощущений. Мужчина грубо прижимал его ладони к постели, заставив прогнуться в типичной колено-локтевой позе и нависая сверху, двигал бедрами чересчур резко и глубоко, задевая все самые ощутимые точки. Казумаса ощутил его тяжелое, горячее дыхание у своего затылка, когда Амано, в порывах, утыкался в его шею и плечи носом или больно прикусывал кожу. Мало того, ему было не слишком удобно принимать Амано в себе, когда его плавным телодвижениям мешала, не снятая до конца рубашка, которая все еще висела на одном плече, сковывая его предплечья белой, мятой тканью.
— Тихо-тихо – Тора толкнулся сильнее, зачарованно ловя своим тонким слухом смущенные вздохи Кохары и едва срывающиеся с губ просьбы. То ли продолжать, то ли остановиться.
Тора поднял одну руку и прошелся кончиками пальцев по слегка взмокшей коже, вдоль бугристой линии позвоночника. Невероятно чувствительный парень отзывался на каждое прикосновение – вздохами, хрипом, всхлипами, дрожью. Кожа молочного цвета стала таковой из-за того, что он все время носил теплые, закрытые вещи, и почти не выходил на солнце.
— Казу… — пальцы брюнета, скользнули под живот Шо, и Тора слегка надавливая ногтями, провел пятерней вдоль сладко поджимающегося желудка и до самого паха. Ощущение, словно гладишь гибкую, мурлычущую кошку – рыжий выгнулся, стараясь не сбивать ритм, и уткнулся лицом в простыни, скрывая свой протяжный стон. Амано только улыбнулся, облизывая пересохшие и покрасневшие от поцелуев губы, чтобы снова нагнуться и приложившись к хрупкой, изящной шее, ускорить их движения, доводя себя и его до оргазма. В одном из последних порывов, Шинджи вплотную прижимается грудью к извивающейся под ним спинке, заставив его поднять голову, и изогнуться, для того, чтобы сунуть в рот Кохаре два пальца, для полноты ощущений. И чувствуя, как его ладонь тут же обдает обжигающим, влажным дыханием, а язык, в состоянии эйфории, скользит по фалангам пальцев, Тора не выдерживает. Светло-рыжие волосы путаются, щекочут щеку, а их взмокшие, потемневшие кончики замирают на предплечьях Казумасы красивыми, кольцевидными рисунками. Вся эта прекрасная картина, кажется ему, нечтом идеальным, принадлежащим только ему одному. Сделав еще несколько сильных движений, Амано, с какой-то долей садизма, зажимает ладонью рот Кохары, когда тот резко вскрикивает.
— Казу... — тяжелое дыхание брюнета скользит вдоль шейных позвонков, заставляя плечи Казумасы дрожать от ещё не улетучившегося состояния, после оргазма — Всё, все.
Тора хотел бы сейчас увидеть его глаза — именно тот момент, когда он ощущает, как внутри раскручивается спираль сладкого и болезненного удовлетворения. В это мгновение его глаза темнеют, до цвета тёмного мёда. Он видел это уже много раз, но никогда не мог оторваться от этого томного взгляда.
— Ты... в меня... — едва успокоив бешенное биение сердца и рваное дыхание, Шо устало распластался по испачканной кровати. Вообще-то он никогда не был против этого, но потом было не слишком приятно, ждать в ванной, когда все внутри стечет.
— Ммм... ты же сегодня плохо себя вел — Тора перекатился с Шо на спину, улыбаясь белому потолку, будто сытый и довольный кот. Он подтянул покрывало, лениво подтягиваясь, но зная что надо встать и убрать простыни — ...Рыжая бестия.
Кохара, вполне придя в себя, сердито надул губки, вызывая на лице мужчины нежную улыбку.
— Спи, через пару часов нам кошек кормить.


***


— Хаято мертв.
Сакамото поднял голову и изумленно уставился на своего любовника, который, с видом деловой бизнесвомен, устроился в мягком кресле за резным, дубовым столом с разбросанными горками разных бумаг. Леда, со скучающей мимикой, перебирал документы, относившиеся напрямую к здешним органам самоуправления. Ну, в вкратце, к самой организации. Его взгляд бесцельно блуждал по длинным спискам имен, жертв, сутенеров, убийц всех мастей, преступников и прочего сброда.
— Мертв? Как так? — Сага, захлопнул рот и подошел к блондину, оперевшись руками о край стола. Леда сунул ему под нос бумагу — имя и фото со знакомым, лицом было вычеркнуто и стояла черная печать, возвещавшая о том, что этот таинственный брюнет был убит. Такаши некоторое время вчитывался в строки, не понимая их смысла, а затем резко смял в ладонях белоснежный лист.
— Нет, это слишком просто для него. Он может обхитрить даже смерть — покачал головой Сага.
— Я тоже так думаю — улыбнулся Леда, откладывая бумаги в сторону и по-детски подняв руки, будто вредный ребенок, просящийся на ручки. На его тонких, мягких губках заиграла лукавая улыбка.
— Кажется, намечается что-то важное. Неспроста ты залез в главный архив.
— Муррр — утвердительно мурлыкнул светловолосый. За те годы, прожитые вместе, Сага, как никто лучше, научился понимать своего любовника. Даже в том, что он был полусумасшедшим, был свой какой-то скрытый мазохизм, потому что это, только подстегивало Сакамото в их странных отношениях.
Поэтому высокий и худой парень аккуратно коснулся большим пальцем нижней губы Леды, надавливая, словно на мякоть фрукта — Что ты знаешь, мой маленький хитрец?
— Я знаю, что я что-то знаю! — совершенно детским тоном, радостно воскликнул Леда, словно сейчас они говорили не о жизнях, а леденцах и мороженном. Сакамото в ответ приподнял бровь и пристальнее вгляделся в глаза блондина. Не переставая улыбаться уголками рта, Леда повел плечами, прислушиваясь к библиотечной тишине залитого солнечным светом архива.
— Двести тридцать три — не смотря на улыбку, глаза сумасшедшего выражали полную серьезность. Сага удивленно уставился на партнера, и по его спине пробежал неприятный холодок
— Всего лишь месяц прошел...
Леда улыбнулся. Причем на этот раз улыбка была болезненно-понимающей. Он прекрасно знал, насколько "его" Сакамото близок к Торе. Они были больше, чем просто друзья детства, скорее как братья. Но это правда — если они могут вот так просто уйти и исчезнуть — в этом месте просто наступит анархия и беспорядки.
— Ты ведь знаешь, что всё не так просто? — на этот раз лицо Леды уткнулось в живот стоящего рядом Такаши. Тот положил ладонь на его голову, запуская тонкие пальцы в светлые и уложенные плойкой волосы. В пустой тишине светлой комнаты, похожей на обыкновенный домашний офис, был едва различим их аритмичный стук сердец. Сага конечно все понимал — просто так это не могло закончиться.
— Знаю.

02.

— Охх... — Кохара провел пальцами по своей бархатистой коже на груди, в том месте, где зиял довольно внушительный засос. Подушечка указательного пальца обвела маленькое, покрасневшее пятно-укус по кругу. Тора иногда любил отметить его, как свою собственность. С удовлетворенным вздохом, Шо застегнул верхние пуговицы рабочей рубашки, скрывая следы их сегодняшней бурной ночи. Ненароком он снова вспомнил нежные прикосновения сильных рук Амано, его мягкие губы и требовательные поцелуи. Сколько прошло времени с их первой встречи? Уже достаточно много лет, но только сейчас они действительно начали наслаждаться друг другом. Однажды, как думал Кохара, Хаято раскрыл глаза Торе, который сначала видел в рыжем пареньке лишь ребенка, сбежавшего из приюта и шумную обузу, которую он так и не смог, в конце концов, застрелить, а теперь это был уже красивый и умный любовник. Само слово «любовник» Кохара не любил — оно звучало как-то немного пошло и не описывало всего того, что происходило между ним и мужчиной — наёмником. Но как по-другому? Пара? Вторая половина? Шо кивнул своему отражению в зеркале. Они, двое совершенно разных людей, которых, железными цепями, сковало одиночество, опасность и любовь. Он осторожно коснулся кончиками пальцев того места на спине, чуть выше лопатки, где всё ещё оставался уродливый шрам от пули. Его прикосновения встретила неровная, гладкая ямка рубца и парень поморщился — не от боли, а от ощущения, как ужасно должно быть это выглядит.

— Шо, время! — приглушенный расстоянием и темнотой подсобного помещения, голос Торы, предупредил о том, что кафе открывается и им пора приступать к работе. Тихо выдохнув, Казу отвел взгляд от зеркальной поверхности, поправляя серый фартук и завязывая на спине его длинные лямки, и сам себе улыбнулся. Ещё один тяжелый, но приятный день в окружении толпы кошек и одного, самого любимого тигра. Но едва ступив вперед, по коридору, его вдруг охватило странное предчувствие, какое бывает перед тем, как должно совершиться что-то ужасное. Что-то, что может снова изменить его жизнь. Взяв себя в руки, Кохара сжал кулаки, списав все это на обыкновенную усталость, и удивлением заметил, как в дверь подсобки, из самого кафе вбежала, чуть ли не половина, их пушистых питомцев. Кошки, с большими, округлившимися глазами, запрыгивали на картонные коробки вдоль стены, в которых хранился корм и игрушки. — Что такое? — тихо пробормотал юноша, протягивая руку и успокаивающе проводя ладонью вдоль спинки серой британки с голубыми глазами — Риа-тян, ты напугана?

Кошка в ответ только нервно дернула хвостом и прижала округлые ушки к голове. Тора... почему Тора больше не зовет его? Ведь он уже с минуту тормозит здесь. В один момент атмосфера будто сгустилась, и по маленькому кошачьему кафе раздался звон бьющегося стекла.

Британка, округлив глаза до размера чайных ложек, тут же спрыгнула вниз и смешалась с толпой сородичей, которые мгновенно скрылись во всевозможных углах. Сердце Шо бешено забилось, представив себе самые ужасные положения, в которых они только могли оказаться. Тора наверху, звон стекла слишком мощный — скорей всего разбита витрина, куча испуганных кошек. И к тому же то, кем Тора был...

Парень преодолел порог из ступенек за одну секунду, мгновенно вылетев в помещение кафе.

— ШО! — запечатанная зеленая пачка сухого кошачьего корма, тут же сбила его с ног, заставив не очень грациозно, свалиться на ковер за стойкой. Ощутив под ладонями короткий ворс, Шо приоткрыл один глаз, осознавая, что ударился затылком о деревянный порог выхода, между подсобкой и просторным помещением. Боль кольнула, но тут, же забылась, когда один из приглушенных выстрелов, пробил насквозь стоящую на стойке пачку кошачьего корма. Небольшие, круглые сухарики тут же высыпались вниз, горстками осыпав ботинки Казумасы. — Что за...?

Кто-то там, стрелял в них. Тора, прислонившись спиной к высокой стойке, метал в нападавших ножи и все острые, холодные предметы, какие попадались под руку. И, кажется, он был ранен — одна ладонь зажимала плечо в том месте, где на серой рубашке расплывалось тёмное, блестящее от влаги пятно. Кохара, в панике, вопросительно уставился на кровь, а затем поднял взгляд, по которому легко читалось все его беспокойство и волнение к раненному мужчине. Шо даже не замечал начавшуюся дрожь в пальцах. — Всё нормально — Тора попытался даже улыбнуться, но тут, же сердито зашипел от боли. Защищаться было больше нечем. Единственным выходом было бежать через черный выход, пока противник не осознал, что они безоружны. Кохара, не обращая внимания на то, что брюнет яростно отрицательно качал головой, подполз ближе, замерев перед Амано на коленях.

— Тебе надо...

— Шо, какого черта!? — очередной выстрел над их головами, заставил обоих вздрогнуть. И совершенно неожиданно для обоих, по опустевшему помещению, залитому лучами зимнего солнца, наступил момент тишины, после которого стены эхом отразили заливистый женский смех. Хотя голос убийцы был слегка хрипловат и низок, но это явно была особа слабого пола.

— Ну хорошо мальчики, поиграли и будет с вас — раздался четкий, металлический щелчок и спустя минуту, Шо с удивлением отметил, что запахло сигаретным дымом. — Ну, вылезай уже, я вас пока не трону! — с легким раздражением воскликнула девушка, судя по звуку выдыхая из легких горький дым.

Кохара окинул взглядом пространство за стойкой, в поисках чего-нибудь, чем можно было защититься. В углу, под полками валялись осколки разбитого стакана и недолго думая, Шо прихватил один из них, спрятав ладонь с осколком в рукаве. Девушке на вид, можно было дать лет двадцать или чуть больше. Да и о том, что это вообще девушка говорил разве что не мужской голос и отсутствие кадыка. В основном её можно было назвать андрогинной — выбеленные волосы с заметным сиреневым оттенком уложены в довольно стильный эрокез на одну сторону, оставляя длинные пряди на затылке, которые свободно ложатся по шейным позвонкам, спине и плечам, скрытым черным, кожаным плащом. Полы плаща едва ли не подметали пол за её высокими ботфортами на пятисантиметровом каблуке. Она, деловито устроившись на продырявленном пулями диване, из которого торчала рукоятка ножа, безмятежно вдыхала никотин кент-а. — Так значит, ты тот мальчишка — её взгляд серо-стальных глаз скользнул вдоль стройной фигуры Казумасы, подмечая видно какие-то мелкие детали — Милый. — Кто ты?! — Амано все ещё не мог твердо стоять на ногах, поэтому использовал стойку в качестве опоры. Шо глубоко вздохнул, подпирая мужчину и перекидывая его здоровую руку себе на шею. Парень очень боялся, что рана может оказаться серьезной и Амано потеряет много крови. Девушка недовольно хмыкнула, кладя серебристый пистолет и глушителем на свои колени.

— А еще говорят, что у девушек короткая память, Тора.

Некоторое время они безмолвно смотрели друг другу в глаза. И только спустя минуту, за которую брюнет видимо, успел перечислить в голове всех знакомых и не очень, он неуверенно высказал предположение, не слишком похожее на утверждение.

— Оми?

— Бинго, малыш! — девушка с белыми волосами довольно ухмыльнулась, перетаскивая языком сигарету из одного уголка губ в другой — А теперь вопрос, номер два — Что я здесь делаю?

— Организация хочет убить Тору — вмешался Казумаса, помогая мужчине сесть на стул, прямо напротив убийцы. Он и так знал, что это рано или поздно произойдет. — Вопрос номер три — зачем ты разгромила кафе? — низким, рычащим голосом вмешался Шинджи, обводя взглядом разруху вокруг, на что девушка только рассеянно пожала плечами.

— Кошек ненавижу.

— Почему же ты меня не убьешь? Я ведь перед тобой, как и твоё оружие? Шо вздрогнул от подобной речи мужчины. Он что, нарывается? И кто эта дамочка с плоской грудью?

— Ммм... — взгляд Оми снова стал бесцельным — Это пока что не в моих интересах. — А ну да, неразделенная любовь и все такое? — поддел брюнет, за что тут же получил тычок в больное плечо. Тора лишь покривился, сдерживая болезненный стон.

— Нет, это просьба одного человека — совершенно серьезно и без тени своей, видно всегдашней, ухмылки сказала девушка — Вскоре тут начнется кровавая расчленёнка, если вы ещё хоть немного останетесь здесь — дотлевший наполовину, кончик кента бесцеремонно ткнулся в обивку дивана — Я буду сопровождать вас до Саппоро, мальчики.

***

— О, вы опять уезжаете? Так скоро? — удивленный взгляд соседа по лестничной клетке заставил Шо слегка смутиться. Такашима и так присматривал за Чикен уже довольно много времени, и просить об этом снова было просто неловко. Казумаса неуклюже переступил с ноги на ногу.

— Да, я ...

— Хорошо — внезапно, с улыбкой, согласился Койю, протягивая руки к сонной полосатой кошке — Не беспокойтесь, Чикен уже привыкла ко мне. Даже с рук ест.

— Благодарю — Казу искренне улыбнулся блондину, слегка склонив голову — Надеюсь мы не слишком...

— Все в порядке — еще раз заверил Такашима, опуская питомца Торы на свой ковер в прихожей — Если что-то будет нужно, я позвоню.

Шо открыл рот, желая ещё что-нибудь сказать, но его слух уловил хлопок двери за спиной.

— Нам пора — Такашима заметил, как вдоль по коридору, абсолютно игнорируя все и всех, твердым шагом прошла беловолосая девушка в длинном плаще, а за ней, закрыв дверь на замок, возник высокий и молчаливый сосед с волосами, цвета крыла ворона. Тора, с легкой полуулыбкой, отсалютовал Такашиме поднятой вверх ладонью и направился вслед за дамой. — До скорой встречи, Койю — сан — получив в ответ лишь дружелюбную улыбку и тихое «до встречи», Казумаса, быстрыми шагами, последовал за остальными.

Когда тебя окружает снег, ты не чувствуешь себя таким одиноким.

К такому выводу иногда приходил Казумаса, наблюдая, как мимо окна их купе, проносились смазанные, белоснежные пейзажи зимы. Снег иногда залетал в окно через открытую верхнюю форточку, нагоняя в салон свежий, морозный ветер и звуки мягкой тишины. Ему так нравилось испытывать эту отрезанность от мира белоснежными стенами маленьких пчелок, что сейчас он бы с радостью прошелся куда-нибудь в сторону курительных комнат. Хотя холод медленно, но верно пробирался под теплую серую толстовку, Шо никак не мог заставить себя закрыть окно, чтобы не терять это чувство покоя и умиротворения. Другая сторона стекла отражала сейчас глубокую равнину под ними, с заснеженными лесами и белоснежными, словно лист бумаги, полями — видимо они переезжали мост. Солнце уже наверняка село за горизонт, потому как предметы, в этом неярком свете, снова начали сплываться для Кохары в единые, бесцветно-серые пятна. Из-за снежной бури он мог ориентироваться только по собственным ощущениям. Поезд шел уже пару часов, так что Амано, сидящий напротив, не выдержал и все-таки задремал, утомленный насыщенным днем и длительным ничегонеделанием. Облокотившись о стену, он опустил голову, упираясь подбородком в свою, вздымающуюся, от медленного дыхания, грудь. Кохара с любопытством иногда поглядывал на него — голова брюнета покачивалась от ритмичного стука колес, но будить его, чтобы заставить нормально лечь на бок и укрыться пледом, он пока не спешил. К тому же с ними была девушка, которая, кстати говоря, куда-то подевалась, когда поезд тронулся со станции.

На какую-то минуту, Шо показалась заманчивой эта романтика момента, и он, повинуясь скорее порыву чувств, на ощупь перебрался к Амано, придвинувшись вплотную к мужчине.

— Замерз? — Тора неожиданно приоткрыл один глаз, заставив Кохару вздрогнуть. Хотя к этому он и привык уже давно, сейчас, в сумрачной, светлой тишине, он ощутил давно забытое чувство восхищения этим человеком. Шо казалось, что в данный момент они так близки, как это ощущается в жизни очень редко. Когда нельзя нарушать глупыми словами приятную тишину, полную комфорта и безопасности. Шинджи поднял голову, и, судя по сонному, рассеянному взгляду, он все-таки, правда, спал. — Нет — осмелев, Шо положил голову ему на плечо. — Видишь? — это однозначный вопрос, значение которого он понимал сразу.

— Пока нет... Шо ощутил, как теплые пальцы нежно надавили на его нижнюю губу, словно бережно изучая их неровную поверхность. Раскрытая ладонь Амано обосновалась на его талии, пытаясь максимально сблизить их контакт. Кохаре не нужно было ни зрения, ни слов, чтобы понять все, тем невидимым ощущением, которое связывало их, подобно красной нити. — Я люблю тебя, Шо...- шепот мужчины раздался прямо над ухом смущенного Казумасы. Его горячее дыхание обозначилось у самого виска, слегка сдувая рыжие пряди волос. Амано опустил руку ниже, поглаживая фалангами пальцев изящный изгиб шеи, с пульсирующей под кожей сонной артерией. Шо казалось это знаком доверия — позволить убийце коснуться своей самой слабой точки. Он был открыт и почти что беззащитен.

Однако именно в этот момент в дверь их маленького купе раздался неловкий стук. Прикинув по звуку, что человек за дверью ниже обычного, Тора поднялся, жестом приказав насторожившемуся любовнику не двигаться. Но мужчина, не позволительно для себя, потерял осторожность, когда в проеме двери оказался невысокий парнишка, явно лет семнадцати, или чуть старше. На его худой, но судя по виду, гибкой фигуре, была надета простая черная футболка и синяя спортивная накидка, а на бедрах висели, закрепленные широким поясом, мешковатые брюки — совершенно обычный подросток, разве что его отросшие волосы, были насыщенного, ярко-алого цвета.

Мальчишка невинно улыбнулся, склонив голову набок

— Вы Амано Шинджи — сан, верно? — от ледяного ветра в проходной поезда, дующего из открытых форточек, его щеки слегка заалели. Выглядел он сейчас, совершенно как потерявшийся щенок. Амано утвердительно кивнул, наблюдая, как парень, заглянув внутрь салона, молча, кивнул сам себе, увидев там Казумасу. И тут внезапно, он, прихватив что-то длинное, которое все это время находилось возле стены со своей стороны, быстро отпрыгнул назад, а мимо самого входа в купе, со свистом, пролетела пуля. Амано резко отпрянул назад, вглубь салона, хватая за руку Казумасу и пряча его за своей спиной.

— Что происходит? — не замедлил поинтересоваться испуганный парень, слепо хватаясь руками за плечи Шинджи — Что тут твориться?

— Собирайтесь мальчики, наша остановка! — возникшая в проходе, беловолосая девушка, беззаботно улыбнулась, словно сейчас готовилась пойти повеселиться на дискотеку. Поезд, однако, еще на ходу и о прибытии на станцию никто не объявлял.

Не став спрашивать ничего больше, Тора решил, что пока она на их стороне — она сможет помочь им, и самое главное — спасти Казумасу, который сейчас практически ничего не видит. Ухватив небольшую, перекидную сумку с вещами и оружием, Амано на мгновение прижался к губам Кохары, хватая его за тонкие запястья.

— Доверься мне и беги, хорошо?

— Да — просто ответил он.

— Время сейчас не очень подходящее — Оми стреляла ещё несколько раз в ту сторону коридора, куда прыгнул парнишка с красными волосами, но обратных выстрелов, кроме рикошетных, оттуда не появлялось. Чем же защищался тот ребенок? И кто он вообще такой?

Быстро вытянув Шо за собой, они побежали вдоль проходной, прикрываемые сзади спиной хохочущей от веселья девушки. Казумаса смутно видел очертания длинного коридора, лишь из-за света, который создавал сам снегопад за окном. Выстрелы сзади его только подгоняли вперед, хотя ему казалось, что он бежит по серой, неосвещенной пещере с гладкими полами и стенами. Одна из пуль отрикошетила прямо возле его щеки, со звоном угодив в деревянную панель. — Черт — Амано тихо выматерился впереди, и тут же, Шо ощутил холодное дуновение ветра на своем лице. Он распахнул межвагонные двери, выталкивая Казумасу вперед — Поднимайся, скорее!

Сильные руки, схватив его ладони, потянули куда-то вперед, и Шо скривился, ощутив кожей ладоней, покрытые снегом, ледяные скобы, ведущие на крышу состава. Он боялся. Его сердце бешено колотилось, а адреналин подскочил в крови — но он знал, что сейчас надо просто довериться Торе. Кивнув куда-то в расплывчатую, сумеречную пустоту, Кохара не медлил больше не секунды. Резкий, холодный ветер и снег сковали все тело железными обручами, а плечи буквально затряслись крупной дрожью — на нем ведь была всего лишь толстовка и кофта под ней — не в противовес минус десяти и ветру, от быстрого хода поезда. Не смотря на то, что сейчас было время его «слепоты», Кохара едва различал оттенки в этом серо-коричневом месиве — такое случалось лишь зимой, когда из-за снега мир становился белым и светлым, до самой темноты. — Нам придется прыгать! — раздался за спиной, приглушенный снегом, крик Оми. Это был не приказ или просьба, а просто констатация факта, от которой у Шо по коже пошли мурашки — последнее, что он помнил перед тем, как мир в его глазах потерял оттенки, это был проезд высоко над белым полем долины с шапкой покрытого снегами леса. — Шо! — теплые руки Амано ухватили его сзади за спину, заставляя упасть на колени. Тора тихо зашипел от боли, когда тонкое лезвие шакена* разорвало его кожу на плече. Неужели кто-то до сих пор использует такое оружие, для владения которым, нужно иметь невероятное мастерство и умение. Он со злостью наблюдал, как из стены снега, словно из тумана, появляются очертания фигуры того самого мальчишки. Тот продолговатый предмет, который Тора не смог разглядеть сначала, оказался катаной с заточенным, длинным лезвием. Этот мальчик однозначно убийца. По его запястью, из-под рукава накидки, капала кровь, которую он либо игнорировал, либо старался не замечать.

— Амано Шинджи — будто на автомате, повторил мальчишка его имя. Его красные волосы запорошил снег. Тора уже приготовился к худшему, прижимая к себе затихшего Кохару, но в этот раз фортуна была на их стороне. Если быть точнее, фортуна стояла позади них, приготовившись накормить маленького пацаненка отборным свинцом. От одного меткого выстрела Оми, парня с красными волосами откинуло назад, расплескав кровь по свежевыпавшему снегу крыши. — Быстро, прыгай кретин!!! — заорала девушка, отбиваясь стволом револьвера от метательных звезд, которые практически все были нацелены прямо в сердце — мальчишка, кажется, был беспощаден даже к женщинам, и Оми была готова поспорить — к детям тоже.

Однако снегопад и ветер от движения, делали своё дело — их, всё время, шатало в разные стороны, а снаряды отклонялись от заданной цели, по большей своей части попадая по металлической крыше.

Решительно вздохнув и посмотрев вниз, Амано выждал нужный момент, и, сжав в объятиях своего любовника, зажмурил глаза, рванув с крыши несущегося поезда.

Удар был весьма мягкий, нежели ожидал бывший киллер — они упали прямо в снежный ухаб, но поскольку склон был довольно крутой, то пришлось несколько секунд, катиться вниз, словно слепленным детьми, снежкам.

— Охх, к...ак холод..но... — тихо простонал Казумаса, съёживаясь в один маленький клубок. Он приоткрыл глаза, уставившись едва видящим взглядом в мрачное, песочного цвета небо, откуда, с тихим шелестом, падали белые хлопья снега. Его колени страшно болели и не двигались от холода.

Но вдруг на его щеку капнуло что-то горячее и липкое. — Тора?

Мужчина, до сих пор нависавший над ним, сильнее сжал объятия. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь шорохами тысяч снежинок. — Тора?!

Его руки осторожно прошлись вдоль боков Амано, и поднявшись выше, задели кровоточащую рану на плече, заставив Тору болезненно выдохнуть.

До Шо, очень скоро дошло их незавидное положение — они оказались неизвестно где, посреди заснеженной долины, у самой опушки соснового леса, совершенно одни, без карты, еды, одежды и хуже всего, с раненным, неизвестно насколько тяжело, Шинджи.

Молодой человек с рыжими волосами тихо выматерился.

____________________________________________________________

*Шакен — (звездочка) одна из разновидностей сюррикена.

03.

Он ещё никогда не чувствовал себя настолько легко и спокойно. Вокруг никакой белой вьюги, застилающей горизонты, так, что стоит вытянуть руку, и ты не увидишь кисть. Здесь никого не было. И ничего. Никаких привязанностей, обязанностей, ни любви, ни эмоций.
Шо ощущал только приятную легкость во всем теле и теплоту, окутавшую его, будто теплое одеяло. Он всё ещё помнил, что ему отчего-то было жутко тоскливо и страшно, но теперь это не имело значения. Он был где-то здесь, откуда все равно, никуда не уйдет.

- Что такое…? - Казумаса растерялся, чувствуя, что его внезапно охватывает тревога, а тело наливается свинцовой, горячей тяжестью. Глотку резко обожгло, а в груди разливалась приятная теплота.
Шо открыл глаза, бесцельным взглядом смотря вверх. Нечеткие, темные силуэты расплывались, издавали странные, неприятные шумы и крики, постепенно формируясь в более четкие лица людей. Чьи-то руки обхватили его торс. И горло вновь обожгло чем-то горячим и жидким, заставляя разум работать яснее.
- Ааагхх! - Казумаса болезненно откашлялся, снова чувствуя, как его руки едва шевелятся от холода. Покрасневшие ладони до сих пор сжимали не менее ледяные руки Амано, который пристально наблюдал за ним, и за тем, как Оми усиленно вливает в глотку рыжего какое-то жгучее пойло из маленькой бутылочки. Снова прокашлявшись, Шо выплюнул почти половину жидкости.
- Пей! – Кохара даже поразился, насколько эмоционально звучал голос девушки. В нем чувствовалось беспокойство и строгость, вместо обычной веселой беспечности. А потом, он с удивлением отметил, что тепло, разлившееся под ребрами, охватило всё тело, подгоняя сердце биться быстрее и словно разжижая застывшую в венах кровь.
Оми удовлетворенно кивнула, кончиками пальцев закрывая крышечку от бутыли глинтвейна.
- Проснулся.
- Я…- сознание рыжего стало плавным и тягучим, от вдарившего в голову, выпитого алкоголя. Он едва ли смог поднять руку, чтобы коснуться, казавшегося неживым, бледного лица Амано – Что слу…чилось?
Они, с Оми, переглянулись и Кохара с облегчением заметил, что плечо киллера хорошо перевязано тряпками.
- Как ты себя сейчас чувствуешь?
- Пьяным – без предисловий ответил Шо, пытаясь разогнуть пальцы и немного усмирить головокружение – Так что…?
- Ты уснул – голос Торы слегка осип и явно дрожал – Ты мог больше не проснуться.
- Где…?
- Не знаю. Пока что возле леса, но будем идти вдоль рельс и возможно выйдем на дорогу, либо зацепимся за следующий поезд.
- Ты…?
- Я в порядке – Шинджи попытался ободряюще улыбнуться, но из-за трещинок на губах, вышла лишь болезненная ухмылка – Рана пустяковая.


***

- Откуда вы узнали, что это подосланный нам убийца?
После того, как ночная буря улеглась, зимний рассвет выглядел особенно красиво. Алые и желтые краски в мягких, пастельных тонах, разливались по небу, смешиваясь в сотни оттенков. Шапки снега на деревьях чуть-чуть розовели, становясь похожими на клубничный пломбир. Всю ночь компании беглецов пришлось провести под огромной елью, чьи широкие, нижние ветви, покрытые почти полуметровым слоем снега, создавали небольшое убежище, усыпанное сухостоем и колючими иголками. Там, Шо и узнал, спросив Амано, откуда он знаком с Оми.

«- Она тоже работала с нами. Но сейчас я вижу, у нее другие цели – его странный взгляд остановился на улыбающейся девушке, но та просто проигнорировала сказанное»

Шо чихнул, и, покрепче обхватив себя руками, посмотрел на прямую спину впереди идущей. Её волосы в лучах восходящего зарева отливали серебристо-желтыми оттенками. Она держалась ровно и стойко, но сама сейчас была похожа скорее на встрепанного, упрямого воробья, который пытался выжить любой ценой. Они все пытались сейчас.
- Ко-Ки – не оборачиваясь, произнесла девушка – Он появился всего лишь пару недель назад, но уже тогда был пугающе силен. Мальчишка видимо прошел через такой ад, который не снился ни нам, ни тем, кто учил нас убивать. Ничего не боится, идет напролом и бьет в цель поразительно метко. Просто профи, воспитанный кем-то очень жестоким и бесчеловечным.
Снег мягко хрустел у девушки под ногами, а плащ, не особо помогающий ей согреться, оставлял за собой рыхлый, широкий след.
- Что нас ждет в Саппоро? – внезапно настойчиво вопросил Амано.
Но Оми по-прежнему шагала по деревянным, заледеневевшим шпалам, не оборачиваясь назад, и Шо почувствовал, что здесь что-то не так. Она явно не хотела отвечать на этот вопрос, да и факт того, что она сначала пыталась их убить, уже говорил о том, что доверять Оми, чревато летальным исходом. Однако, спустя полминуты, они все же услышали её довольный, уверенный голос:
- Тот, кто послал меня за вами. И тот, кто хочет защитить вас.



Мицукихито Кохара, упорно глядел на дорогу, снижая скорость до минимума. Из-за начавшейся вновь снежной бури, трудно было что-либо разглядеть. Едва он покинул провинцию Мори, куда его вызвали по делам, и добрался по трассе до Якумо, весь горизонт скрыла пелена серого снега и видимость стала практически нулевой.
- Черт! – мужчина раздраженно хлопнул по рулю – Ну надо же было начаться так не вовремя! Теперь я тут застряну.
Ему не терпелось поскорее добраться домой, на Хоккайдо, и больше всего огорчал тот факт, что офицер в полицейском участке Мори, решил, что раз у него есть машина, то обратно он будет добираться на ней, а не на поезде.
- Ночь ещё далеко, но оставаться на трассе всё же нельзя, мало ли что может произойти - подумал отец Казумасы - Пусть это даже форс-мажор, нужно добраться хотя бы до заправки. Тем более, я кажется, весьма голоден.
Кохара - старший пристально вгляделся во внезапно сгустившуюся темноту перед собой.
Посреди дороги стояла высокая девушка в плаще. Её, как показалось сначала, седые волосы, уже вовсю покрылись тонким слоем снега, отчего она была немного похожа на Богиню. У мужчины невольно вспотели руки, при мысли, что это может оказаться так. Такая хрупкая, ломкая Юкихиме.
Подъехав так, чтобы видеть девушку, которая ловила попутку, поближе, он вздрогнул, когда эта самая, прекрасная Юкихиме подняла руку, и дуло пистолета уставилось прямо в лобовое стекло машины – старательно между глаз Мицукихито. Девушка улыбнулась, совершенно ангельской улыбкой, и быстрым шагом подошла к автомобилю, игриво постучав оружием в окно со стороны водителя. Мужчина отчаянно вспоминал, где он оставил своё оружие – кажется это было в бардачке, и если дотянуться до…
- Йо, приятель! Если не откроешь, боюсь, тебе уже не поможет даже это! – он даже вздрогнул, осознав, что его мысли были разгаданы этой странной женщиной, как детский ребус. Стекло неторопливо съехало вниз, позволив дулу пистолета проникнуть в салон и прижаться к виску Кохары.
- В какую сторону Саппоро?
- Спрашивать такие вещи, грозя оружием, девушка, это чересчур – Мицукихито старался оставаться спокойным – Очень и очень долго. Это трасса через Якумо.
- Тогда тебе придется подвезти нас – бескомпромиссно заявила она, тихо свистнув куда-то в сторону стены снега. Мицукихито пригляделся и вскоре разглядел еще две смутно знакомых фигуры, приближающихся к машине.
Тора первым поднял усталый взгляд на водителя машины и его глаза тут же широко распахнулись. Аналогичное произошло и с мужчиной за рулем.
- Ты!?
- Амано?! – его взгляд скользнул ко второму человеку, которого Тора придерживал за талию.
- Шо!!
- Я? – встрепенулся юноша.
- Оми!! – радостно воскликнула девушка, красноречиво взводя курок – Вот и познакомились, а теперь в машину, живо!
Спорить никто не стал и Шинджи с Кохарой быстро оказались в тепле, на заднем сидении форда.


Кохара старший несколько раз нажал на маленькую кнопку на приборной панели, включая обогрев в салоне на максимальную величину и снова обращая внимание на занесенную вьюгой дорогу. Ехать было очень тяжело, да и отчаянные смельчаки на дорогах, вылетали из снежной стены совершенно неожиданно, поэтому приходилось быть все время начеку.
- Как так может быть, что на моего сына объявили охоту, а я даже ничего не знал об этом? – сердито пробурчал отец Шо, всматриваясь в темную даль.
- Охоту объявили на Шинджи, а Кохара идет как дополнительное приложение – Оми, по привычке положив блестящий ствол на свои колени, спокойно откинулась на сиденье, наслаждаясь такой обыкновенной роскошью, как тепло. Со стороны сидения послышалось сердитое фырканье.
- Я говорил, что ничего хорошего из этого не выйдет – проворчал Мицукихито, прямо заявляя обо всем том, что он думал о союзе своего сына с бывшим наёмником. Шо устало закатил глаза.
- Отец! Мы уже говорили об этом!
- Я помню, Казу. Но…
- Проблема отцов и детей меня сейчас волнует гораздо меньше, чем спокойный сон – с тихой угрозой в голосе произнесла Оми, вновь прикрывая глаза.
Мицукихито поджал губы, со злостью во взгляде, и отвернулся обратно к дороге. А Казумаса тяжко вздохнув, осторожно зарылся пальцами в черные волосы Амано, который уснул, положив голову на колени своего любовника.

Сколько же они прошли всего вместе? Шо вспоминал, как был ранен, сколько ночей и дней, этот мужчина провел рядом с ним. Сколько раз Шинджи защищал его. Выхаживал. Заботился. Сколько подарил ему прекрасных, незабываемых ночей. Ради его же самозащиты, Тора научил его стрелять и драться, но взял обещание, что Казумаса никогда не отнимет жизнь у человека. Тора, от которого постоянно пахнет сигаретами, кофе и ментолом. Его Тора.

Казумаса решил никогда ничего не говорить про то, что был почти мертв, там, когда уснул от холода, укрывая своим телом бессознательного мужчину.

04.

- Добро пожаловать в Саппоро! - так гласила вытянутая над поворотом с трассы вывеска, призывно зазывая посетить столь чудесное, заснеженное место. Оми безучастно наблюдала за перепалкой бывшего киллера и отца Казумасы, которые активно решали остановиться и перекусить, прежде чем ехать в город, или же ехать сразу и перекусить на рынке, который вовсю готовился к Снежному фестивалю*. Они приехали лишь спустя два дня с тех пор, как Мицукихито случайно подобрал их на дороге. Им дико повезло, что они спрыгнули с поезда, практически в одном километре от главной трассы, прошивающей карту своими черными венками почти поперек всего Хоккайдо.
- Эй, мы устали, Шо устал и ему все ещё требуется помощь!
- Не тебе указывать мне, что делать! Это из-за тебя...!
Оми предпочитала фильтровать эти споры в монотонное бла-бла-бла. Откинувшись назад, она прикрыла глаза и затянулась последней сигаретой из своей пачки Кента. Сегодня снова снился тот сон - прошлое, никак не отпускающее её.
Неужели, ей никогда не удастся забыть или загладить свою вину?



- НАОТО!! - ладонь, упертая в её грудь, быстро оттолкнула испуганную девушку к стене из декоративного кирпича.
Это было то время, когда весна только вступала в свои права и вера в то, что впереди ждет что-то великое, неизменно придавала сил. Но судьба сама выбирает, кому отдать счастье, а у кого отнять всё, что есть.
Оми казалось, что перед ней сюжет из фильма, грамотно подделанного под реальность. Девушка с длинными, черными волосами изо всех сил размахивала своей деревянной гитарой, отбиваясь от толпы пьяных в стельку мужиков.
В один из тихих, теплых вечеров, две девушки возвращались домой с репетиции. Группа пока что была известна лишь немногим - они всего-то выступили пару раз бесплатно, в унылом, пропахшем насквозь сигаретным дымом, ночном клубе. Но Наото всегда верила, что это было лишь жалкое начало их грандиозной карьеры. И настолько сильно и искренне верила, что это ощущение передавалось и Оми.
- Я хочу подкраситься в красный! - воскликнула, тогда ещё брюнетка, Оми - Такой кроваво-красный, чтобы привлекать публику!
- Не-е-ет! - Наото, одним быстрым движением, притянула девушку к себе - Белый. Белый с сиреневым отливом.
- Эээ?
- Я не хочу, чтобы все так пристально обращали внимание на мою Оми.
- Твою? - прикрыв глаза мурлыкнула та, но не успела больше ничего сказать, потому как заметила прямо за подругой толпу пьяных парней. Не говоря ни слова, девушка насторожилась и попыталась просто отойти с дороги, сделав вид, что их здесь нет.
- Ооо, смотрите, телочки, как раз к пиву! - судьба жестокая штука. Оми поняла это в тот вечер, когда лепестки сакуры едва-едва начали распускаться. Слово за слово, всё закончилось тем, что Наото вытащив из чехла свою любимую гитару, нещадно разбивала её в щепки о головы и спины бритых панков.
- Оми, уходи!!
Если бы у нее было хоть какое-то оружие - она бы, без колебаний, взвела курок и положила бы на этом асфальте несколько тушек, пропитанного алкоголем, мяса. Но у нее не было при себе ничего опаснее ключей от квартиры. Даже их использовать она не смогла бы - в тот вечер Оми впервые ощутила, насколько она беззащитна и слаба, чтобы противостоять судьбе.
Один из разозленных парней, глухо зарычав, размахнулся и разбил бутылку из-под виски, о голову длинноволосой девушки. Сломанная и раздробленная гитара, с гулким звоном порванных струн, выпала из ослабшей ладони. А когда её тело накренилось вперед, другой парень, у которого одна половина лица была в крови, ударил её кастетом в живот.


Тяжело вздохнув, Оми порылась в бардачке машины в поисках курева - под пальцами оказалось ледяное тело пистолета и значок частного детектива.
- Мицукихито Кохара. Ну надо же - с её обкусанных губ слетел веселый смешок - Вот это ирония судьбы, а?
Если бы у нее тогда было оружие... С Наото всё было бы в порядке. Закрыв глаза, Оми не составило большого труда вспомнить тихое пиканье счетчика жизни согруппницы. Зеленая полоса равномерно отсчитывала пульс. Она видела эту картину сотню тысяч раз. Но Наото была в плачевном состоянии. И всё, что оставалось юной девушке, переполненной до краев ненавистью и желанием отомстить - это обратиться к старому другу, который мог дать ей то, что ей было необходимо.

Оми обернулась назад, к заднему сиденью, на котором всё ещё мирно дремал, съёжившийся в клубок, худощавый, рыжий парень. Он поджал ноги к груди и едва касался пальцами своих губ. Девушка сжала губы в тонкую ниточку, не обозначая на лице ни одной эмоции, кроме обычного унылого безразличия. Но ей всё вспоминались слова того человека, который дел ей в руки оружие и научил мстить.
«- Этот парень особенный. Но поскольку он с Амано, то автоматически, и его жизнь становится под угрозу. А я хочу уберечь его любой ценой.»
Что в нем особенного? Такой же мужик, как и тысячи других. Просто чуть-чуть посимпатичней на мордашку.
С той самой ночи, она просто ненавидела всех особей мужского пола, но все-таки нашла в себе мужество разделить черное и белое на оттенки серого. Не все такие плохие, наверняка. Просто им с Наото не повезло. Если бы этот парень напился – стал бы он таким же? Смог бы он напасть на беззащитную девушку в переулке?
Оми нахмурилась – первая её эмоция, проявленная за сегодня. Ему самому, с такой внешностью, стоило бы опасаться того же, что и она. Может быть, в чем-то они даже похожи.

Дверь в салоне авто хлопнула и Оми с тихим сожалением выдохнула, когда Мицукихито уселся напротив нее, на водительском месте, а Тора сзади, тем самым разбудив спящего Кохару.
- Мы приехали? – Казумаса сонно протер глаза, напоминая едва пробудившегося ребенка – Холодно-о-о.
Такой… непосредственный?
Тора стащил с задней проборки теплый, вязаный свитер непонятного цвета и накинул его на плечи Кохары.
- Скоро.
- Ммм…
Оми подняла взгляд в зеркало заднего вида, в котором отразился зимний пейзаж равнины с торчащими изредка деревьями и ровными линиями столбов. И нежная, заботливая улыбка Амано, который ласково потрепал рыжую шевелюру Шо, устало уткнувшегося носом в плечо мужчины. Девушке, к слову, было крайне интересно, как же отреагировал частный детектив, служитель закона, да и просто отец на то, что его собственный сын встречается с мужчиной – киллером? Наверняка принятие этого факта было долгим и шокирующим для Мицукихито. Он и сейчас не слишком был к этому благосклонен, но это был почти максимум того, на что способен мужчина ради своего отпрыска.
Оми любовно погладила пальцами ствол своего пистолета, заключая, что семья Кохара – не плохие люди.



- Смотри, Тора, они уже начали строить ледяные фигуры, хотя до Снежного фестиваля ещё целый месяц! – машина Мицукихито остановилась возле небольшого, спокойного отеля с горячими источниками и номерами для среднего класса. Искать будут, конечно, и здесь тоже – Оми просто знала, что где-то в этом городе сейчас находится мальчишка с красными волосами, которые молчаливо предупреждали, насколько он опасен. Но у них в запасе есть ещё пара дней, чтобы отдохнуть, прежде чем она познакомит их с тем человеком, который попросил её позаботиться о них.


***

- Как давно я не был на горячих источниках! Даже забыл как это здорово!
Шо поднял ладони из-под воды, которая тут же просочилась обратно сквозь пальцы. Когда-то давно, он так же любил просеивать песок – тогда он был ещё маленьким, и в храме было весьма мало таких мест. Ему тут же вспомнился старый друг Йоми, который сейчас наверняка что-нибудь рисует, или организовывает свою очередную выставку. Несмотря на все распри, они так и остались лучшими друзьями.
- Надо было тебя сразу разбудить – в шутливом отчаянии простонал Амано, укладывая голову на скрещенные, на бортике источника, руки. От жары у него слегка кружилась голова – А то ты слишком активен после сна.
- Прости… - Казумаса смущенно пожал плечами, откинувшись спиной на тот же бортик, возле брюнета – Все хорошо?
- Более чем – спокойно произнес Тора, рассеянно рассматривая блестящие капельки на груди Шо. Он знал, что парень имел в виду ту рану в плече: сейчас она почти не беспокоила, и не доставляла никаких неудобств, как раньше. Тора вздохнул. Если бы не сильные порывы ветра, все могло закончиться гораздо хуже.
- Шо... – Кохара вопросительно обернулся в сторону Амано, который, протянув руку, поймал кончики мокрых, темно-рыжих волос, перетирая их между пальцами. С полминуты поразмышляв над тем, что ему идет такой, коричневатый оттенок, бывший наёмник тихо произнес – Это всё из-за меня.
- Нет, Тора, не говори так! – громкий всплеск воды нарушил тишину огороженного высокими, бамбуковыми стенами, источника. Шинджи тихо охнул, глядя, как молодой человек скользнул к нему на колени, обхватывая руками обнаженную шею убийцы. Его замерзший нос уперся куда-то в висок Амано – Я тоже часть этого. Я часть твоей жизни!
- Тебе просто не повезло со мной - мужчина устало прикрыл глаза. Глупый мальчишка - таким он всё ещё оставался со времен их первой встречи. Он вырос, поумнел, но в глубине души оставался тот промокший и взъерошенный беглец, с глазами потерявшегося котенка. И, сейчас, именно такими глазами, он смотрел на Тору.
- Только не говори мне... - Амано едва расслышал тихий, хрипловатый шепот, задушенный наступающими слезами - ...что хочешь бросить меня.


- Алло? Да. Да. В гостинице - Оми некоторое время молчала, выслушивая собеседника на том конце провода, а затем снова кивнула в пустоту - Хорошо, значит завтра утром. Послушай, Леда, заткнись! Еще раз скажешь, что я хамлю, и пойдешь далеко и надолго!
Спятивший убийца ответил на это заливистым смехом.
- Ну как, мировоззрение всё ещё прежнее?
- Ааа чем ты?
- Этот мальчик не натолкнул тебя на размышления?
Рука девушки, которой она прислоняла мобильник к уху, вздрогнула. Но это всего лишь на мгновение, так что со стороны ничего не было бы видно. Леда был прав. Прискорбно прав и кажется, он знал, что так будет с самого начала. Но смысл в этом, какой?
- Иди в задницу!
Его громкое «хаха», от которого иногда становилось не по себе, резко прервалось короткими, монотонными гудками. Сумасшедший, он и есть сумасшедший.
Оми опустила руку с сотовым телефоном, вяло раздумывая, как она будет возвращать его обратно в сумочку той толстой дамы, у которой она одолжила сие чудо техники. Ну как одолжила – без спроса, и, судя по величественному виду той дамы, в принципе для её кошелька будет незаметно, если она купит ещё один мобильник.
Девушка устало возвела глаза к небу, опираясь локтями о подоконник, и достала новую, нераспечатанную пачку сигарет. Интересно, как там Наото сейчас? Этот парень обещал, что позаботиться о ней, если она сделает всё, как надо.
Острые ноготки проникли под прозрачную пленку и быстро разорвали её, откидывая белую, бумажную крышечку и обнажая целые ряды новых порций никотина. Оми довольно улыбнулась, вытаскивая одну сигарету, и извлекая из зажигалки маленький огонёк. Лёгкие наконец-то наполнились приятным, сухим дымом.
Чем скорее она выполнит это задание и вернется к Наото, тем лучше. А если на пути встанет этот красноволосый мальчишка, она без сомнений его убьет.


- Шо-о-о, перестань говорить глупости – комната в номере была небольшой: старый телевизор, специально купленный для гостей - гайдзинов, которые вскоре приедут на снежный фестиваль, футоны и теплое котацу – самое то, для зимнего времени - У тебя странные умозаключения.
Створки раздвижных дверей и окон были закрыты, а зимнее солнце спокойно проглядывало сквозь полупрозрачные шторы. Кохара тихо вздохнул, когда Амано нетерпеливо прикусил его кожу в области шеи. После горячей ванны и в теплом помещении, Шо ощущал себя распаренным и максимально расслабленным, так что даже сопротивляться мужчине, который сразу же по приходу, повалил его на футон, у него не было ни сил, ни желания.
- А ты не говори больше такого… - тонкие руки Кохары скользнули вверх, обвивая напряженную шею Торы, который тихо выдохнул, продолжая сильными ладонями ласкать такое желанное, податливое тело. Он, совершенно не торопясь, распахивал белый, махровый халат, в котором был Шо, оставляя цепочку поцелуев на коже и опускаясь все ниже.
- А что ты хочешь услышать? – Шо, повинуясь охватившему их обоих чувству, согнул ноги в коленях, запрокидывая их на спину Амано, который тихо шептал, проводя языком вдоль его живота. Как ответить на вопрос, когда внутри будто развинчивается, словно тугая, мягкая спираль, когда хочется забыться и расслабиться, позволив делать с собой всё, что угодно?
Шо облизнул пересохшие губы.
- Правду.
А затем он, резко, откинулся назад, упираясь затылком в мягкую ткань футона, и коротко вскрикнул от мучительной, сладкой боли, наполнившей его нутро. Тора мгновенно оказался прямо над ним, упираясь руками в пол, по сторонам от его плеч. Он наклонился ниже, ощущая жар трепещущего под ним тела, и начал нежно покусывать обнаженное горло, чувствуя краем губ кончики ещё не высохших волос.
- Я не брошу тебя. Я хочу тебя. Я хочу быть с тобой – каждый укус, как обещание, оставленное навечно, печатью на гортани – Я люблю тебя, Шо.


____________________________
*Снежный фестиваль - ежегодный праздник, проводимый в Саппоро, в начале января.

05. Небольшой флэшбэк. Кьёске*

Soundtrack: Е-nomine - das rad des schicksals.


- Значит, ты говоришь, что ничего не крал, маленький беспризорник? – тонкий, резиновый кнут уперся в грудь юноше лет пятнадцати, который поднял на мужчину яростный взгляд.

- Кьёске, ты же знаешь тот маленький магазинчик за углом? Там продают всякие бабские штучки и украшения?
Мать Кьеске скончалась ещё при родах, а спившийся отец, постоянно бил мальчишку, виня его во всех своих несчастьях. Мальчик запомнил отца только в порывах пьяного бешенства, когда он доставал из кладовой длинный, гибкий провод и до кровавых полос избивал его, вопя, что это он убил свою мать. Так что однажды, Кьёске не выдержал и решил, что уж лучше пусть это будут холодные улицы Токио, чем такой домашний ад.

- Там же ничего ценного, одни безделушки! – воскликнул парень, расчесывая пальцами свои длинные, черные волосы. После того, как он попал на улицы Токио, судьба над ним сжалилась, и его приняла к себе банда уличных воришек, под командованием странного, невысокого человека с радушной улыбкой, по прозвищу Нао.
- Женщины в основном такие и покупают. Не у многих в нашем районе есть средства на покупку настоящих бриллиантов и драгоценностей – Кьёске этот мужчина отчаянно напоминал попугайчика, со своими странными красно-желто-черными волосами – Поэтому они тратят деньги здесь, где их аккуратно подделывают под настоящие. Всё, что вам нужно, лишь взломать кассу и унести побольше денег.
Предложение казалось парнишке заманчивым и довольно-таки не сложным. Взломать старый магазинчик и унести выручку. Он переглянулся со своим другом, точно такого же возраста и согласно кивнул. Однако он и не предполагал, что это всего лишь уловка, которая подставит его и его приятеля.

- Значит вы, и правда ничего не крали? – тонкий жгут прошелся вдоль щеки, оставляя на ней кровавую царапину, но Кьёске все равно молчал. Их поймали прямо у выхода из магазина, выхватили из рук добычу и бросили в какую-то странную камеру с серыми стенами и странными приспособлениями. Взгляд мальчишки, которым он посмотрел на мучителя, был полон презрения и едва выступивших от боли слёз в уголках глаз.
Чего они хотят от него? Он всего лишь выполнял свою работу. Где же Нао? Почему он не придет, чтобы защитить своего воспитанника? Разум, затуманенный жгучей болью и ненавистью, ничего не понимал, а в пересохшей гортани словно застряли хлебные крошки.
Это тот самый конец, на заре жизни? Так для него всё и закончиться? Даже не смотря на то, что мальчику хотелось заплакать, он тупо и молчаливо смотрел в пол.
- Ты видел тех, кто был с вами в магазине?
По расширившемуся от удивления взгляду Кьёске, человек, пытавший его, со злостью осознал, что оборванцы действительно ничего не знали.
- Он просчитался.
- Господин, пожалуйста, сжальтесь! Господин, мы ничего не знаем, и никому не скажем, даже под страхом смерти! Господин, отпустите нас! - Кьёске недовольно посмотрел в сторону друга, который хлюпал носом, поливая бетонный пол слезами, словно маленькая девчонка.
- Прекрати ныть! – голос одного из троих находящихся в камере людей угрожающе задрожал, однако это не остановило отчаяние испуганного ребенка.
- Он сейчас расскажет нам все, под страхом смерти. Значит ли это, что его слова, заведомо лживы? – спокойно, даже с легкой насмешкой произнес второй человек, который до сих пор молчал, не произнося ни слова. Его длинный, черный плащ из замши скрывал все стройное тело, до самых колен, а волнистые, красивые волосы, того же цвета, сливались с одеждой. Пятнадцатилетний парень не решился поднять на него взгляд.
- Господин, пощадите! Я ничего никому не скажу! Я забуду это!
- Лживые, маленькие засранцы – на сердце Кьёске похолодело, когда он увидел блестящий корпус пистолета, наставленного на плачущего мальчишку, рядом с ним. Вспыльчивый мужчина, который пытал их, без всяких эмоций спустил курок, окропляя кровью и мозгами стенку, за спинами мальчишек. Кьёске ещё никогда не видел, как убивают людей. Он видел смерть от холода, голода или усталости от этой гнусной жизни, но никогда вот так – с разбрызгиванием крови и последним, жадным глотком воздуха. С застывшим в глотке душераздирающим криком.
- Это же просто дети – тот самый брюнет в плаще скривил губы в усмешке.
- Согласись, это выродки, которые вырастут в таких, как мы – ухмыльнулся убийца, и черное дуло пистолета медленно и плавно уставилось в лоб Кьёске.
- Я и не спорю – неожиданно оружие задрожало, и мальчишка уже было закрыл глаза, ожидая, когда последует последний в его жизни звук выстрела, однако все было тихо. Где-то сзади шелестел ветер, перед ним тихо шуршали одежды и раздавались осторожные шаги. Два глухих щелчка, будто на дно бутылки бросили яйцо. И ничего не происходило. Или вероятно он уже…?
Кьеске приоткрыл глаза, и первым, что он осознал – он всё ещё жив. Руки больше не стягивали пропитанные кровью веревки. Посреди комнаты стоял, словно черный Бог – тот самый мужчина в плаще, окруженный двумя трупами с искаженными от ужаса лицами. Он стоял боком к парнишке, неторопливо натягивая черные перчатки.
- Запомни, жизнь в этом мире больше ничего не стоит – не отрывая взгляда от перчаток, тихо произнес убийца – Равно, как и смерть.
Мужчина поднял руку с пистолетом, приготовившись выйти из камеры пыток. И едва он сделал шаг вперед, его плащ натянулся.
- Возьмите меня с собой – это была не просьба и не приказ. Мальчишка почему-то знал, что его судьба сейчас – последовать за этим человеком, спасшим ему жизнь. Брюнет тихо ухмыльнулся, позволив себе на минуту повернуть голову.
- У тебя серьезная рана на животе. Как только выветрится хлороформ, ты заорешь от боли.
- Я не произнесу ни звука. Или покончу с собой. Возьмите меня, я не буду мешать! – парень упрямо посмотрел на мужчину. На минуту наступила тишина, прерываемая только сиплым дыханием.
- Твой взгляд не врет – уголки губ брюнета снова поползли вверх – Но если хоть пискнешь, я тебя убью без раздумий.

Ему казалось, что его разрывают на кусочки. Как в древних веках, когда с человеком могли на живую вытворять всё, что угодно. Подвешивали за ребро, пробивали гвоздями руки и ноги, сдирали кожу, варили в котле, хоронили со змеями. Но сейчас он был бы рад, даже если бы мужчина просто застрелил его и закончил это адское мучение. Однако он не убивал, а тащил на своих руках к выходу из заброшенного здания стройки.
Кьёске казалось, что к нему применяют все самые извращенные, древние пытки. Живот будто распиливают тупой пилой, ребра дробят молотком, а дыхание останавливается из-за вынутой диафрагмы. Тело – один пульсирующий кусок мяса. Кьеске медленно, но верно сходил с ума от боли, но так и не издал ни писка, стискивая зубы до противного скрежета. Приходящие в голову мысли растерянно метались, как бешеные мыши в клетке, испаряясь и уступая место новым. Одна из них почему-то отчаянно не желала исчезать, возвращаясь вновь, в другой форме, но с тем же содержанием.
"я должен убить... что-то убить...убить боль...убить причинивших эту боль...убить людей...уничтожить что-то...что-то надо уничтожить...стереть с лица земли...покончить...застрелить...убить"
Почему он? Разве не было бы лучше так же поднять оружие и выстрелить ему между глаз? Зачем никто не убил его?
Кристаллы чистого, белого песка высыпаются из клетки ребер, заполняя собой все вокруг. Если сжать ладони, кристаллы преобразовываются в игольчатые шарики и больно впиваются в руку. Значит нельзя сжимать их.
- Не двигайся.
Голос доносится откуда-то из глубин песка, которого неожиданно смыло теплой, морской волной, забирающей боль с собой.
- Да твою ж мать.
Будто скальпелем беззаботно коснулись прямой кишки. Кьёске выгнулся, приоткрыв рот в беззвучном крике боли.
- Всё - вынес свой вердикт голос из песка, унося за собой звон металлических предметов, и сознание мальчика, который проснется навсегда другим.


- Не слишком ли ты маленький, чтобы убивать людей?
Кьеске отрицательно покачал головой, в упор глядя на человека, дважды спасшего его жалкую жизнь.
- Я хочу убивать наравне с вами.
Мужчина усмехнулся.
- Вот оно в чем дело - его глаза, цвета черной стали, скрылись под мягкими веками. А потом, внезапно дуло длинного пистолета уставилось прямо в лоб мальчика, который не повел и бровью, глядя замороженным и пустым взглядом на спасителя - Думаешь, это так просто? Это тебе не давить лягушек и не топить котят - грань до и после убийства, очень тонка, но переходя её, она преследует тебя всю жизнь.
- Я хочу.
- Хочешь отказаться от жизни, о которой мечтает каждый убийца?
Кьёске вздрогнул, и это не укрылось от внимательного взгляда брюнета.
- Да.
- Зачем?
Некоторое время мальчишка помедлил ответом. Подняв руку, он ладонью провел по, все ещё заляпанным ссохшейся кровью, волосам. Почему? Зачем? Эта боль убила его. И он ничего больше не хотел, кроме как убивать. Играючи, с улыбкой на губах - перестрелять их, как котят, словно цели в тире. Это было бы так забавно.
- Это весело.
Дуло пистолета опустилось, и брюнет криво усмехнулся.
- Мне не нравится твоё имя, Кьёске.

Парень вспомнил, что когда-то он, под полуразбитым окном чердака, который делили ещё пятеро таких же, как он ребят, он отыскал в хламе учебник. Это был учебник истории, и в свободное время он иногда читал мифы древних людей, приносящих жертвы своим богам. Они ведь тоже убивали. Значит, у убийц есть какой-то свой Бог? Или может они верят лишь в смерть? Он будет приносить жертвы не Богам, а ради себя.
Но за память зацепилась ещё и презабавная история о любовнице Зевса, к которой он явился в виде лебедя, чтобы совокупиться. Это ли не парадоксальное сумасшествие?

- Я - Леда!



- Леда?

Теплая рука осторожно коснулась его бедер, скользнув чуть выше и уверенно поглаживая живот.
- Я не выспался - он не открывал глаз, и так зная, что Сага, за его спиной, сейчас выглядит растрепанным и сонным. Они знают друг друга слишком долго.
- Скоро придет эта парочка.
- Не говори мне об Амано опять! – Леда даже приподнялся на локтях, сердито взглянув на длинного, тощего любовника. Так, что Сага даже усмехнулся, игриво коснувшись его щеки смазанным поцелуем.
- Ревнуешь.
- Вовсе нет! – Леда упрямо сложил руки на груди – Просто ты…
- Он мой друг. Очень близкий друг. А ты… - легкий поцелуй в губы заставил Леду расслабиться и приоткрыть рот, впуская требовательный язык Такаши. Однако едва Сага ощутил, как мышцы парня ослабли, он незамедлительно вжал его в постель, придерживая ладонями худые плечи.
- Попался.
- Поиграем в нашу любимую игру «Кто будет сверху»?
- На этот раз точно я.
- А вот и нифига – в одно мгновение они поменялись местами, и лицо Леды нависло над лицом Сакамото, который не переставал хитро улыбаться, прикусывая чувственные губы, пока они не начали краснеть - Ты специально меня дразнишь, да?
- Просто не могу без этого – тонкие пальцы Такаши уже вовсю изучали стройное тело, скользя подушечками по теплой, мягкой коже. Иногда в этой игре Леда выходил победителем.
Безумный убийца наклонился, впиваясь настойчивым поцелуем. Можно было ещё, совсем немного, не боятся, пока солнце не коснулось лучами длинных, темно-синих занавесок и пока не наступил рассвет.


_____________________________________________________________________
*поскольку имя Леды никто не знает, будем импровизировать хс

06.

Тора никак не мог привыкнуть спать, как человек. Он всегда был настороже, и едва услышав тонкий, тихий звук, похожий на гул осторожно раздвигаемых дверей, его ладонь крепко сжала заряженный пистолет под подушкой футона. Один глаз едва приоткрылся, чтобы оценить обстановку – в поле зрения пока что никого, только из соседней комнаты раздается шелест шагов. Шо крепко спал рядом, упираясь острыми крыльями лопаток в грудь Амано и спрятав руки под подушку. Его светлые, рыжие волосы, живописно разметались по полю хлопчатобумажной ткани, и если бы не опасность, Тора не устоял бы от того, чтобы запустить в них пальцы. Но, кажется, сегодня у них гости.
Он бесшумно взвел курок, ожидая, когда маленькая тень, мелькнувшая в дверях, покажется в этой комнате. Опасность состояла ещё и в том, что Казумаса мог пострадать, если начнется перестрелка. А такого Амано допустить не мог.
Наверняка пока он пробирается, он нас не видит - решил про себя Тора, осторожно вытаскивая оружие и натягивая одеяло на подушку так, чтобы было похоже, что тут всё ещё спят два человека. Стараясь не издавать ни звука, Тора бесшумно подошел в стене и прислонившись к ней спиной, четко расслышал шаги, совсем близко. Из темного проёма вынырнуло сияющее, в предрассветном свете, острое лезвие, направленное на, всё ещё, мирно спящего Кохару. Ещё немного - Шинджи весь подобрался, подчиняя своей воле разум и тело. Самоконтроль - тело, тоже может быть оружием, если его правильно использовать.
Вслед за лезвием появилась бледная кисть, держащая рукоять катаны, обвитую красными лентами. Тора задержал дыхание.
Красные волосы в темноте казались темно-бардовыми, внимательный и беспощадный взгляд не отрываясь наблюдал за футоном. Вот тут-то его ресницы и брови внезапно дернулись вверх, и Тора понял, что убийца раскусил уловку, заметив, наконец, что рядом с Кохарой никого нет.
Размышлять ему больше не дано было ни мгновения, потому как Амано сделал резкий рывок вперед, обхватывая руками горло Ко-ки. Мальчишка от внезапности захрипел, едва ли не задыхаясь, но тут же вытянул руку вперед и острие меча вошло в ногу Шинджи, заставив его зашипеть от боли. Ко-ки ни на мгновение не терял хладнокровия, резко пнув Амано ногой в живот. Бывший убийца совершил одну из своих самых роковых ошибок - он выронил пистолет. Раздался грохот, свидетельствовавший о том, что он уронил старый телевизор, а столешница комода, на которой стояла техника, больно впилась в талию Шинджи. Ко-ки не моргнув и глазом, уверенными шагами подходил ближе, уже размахиваясь катаной, для того, чтобы снести мужчине голову. Но на своё счастье, тот вовремя среагировал и уклонился - серебряная дуга лезвия пронеслась над его головой, едва не срубив кончики волос. Тора решил, что будет безопаснее увести красноволосого отсюда, чтобы он не смог причинить вред Шо, да и на улице местность для боя поудобнее.
Мальчишка подошел близко - и это позволило Шинджи вытянуть ногу и ударить его под колени, заставив упасть и дать драгоценные секунды на то, чтобы выскочить в окно.
- Эй, ты любишь играть в догонялки? - дразняще улыбнулся Тора, будто подбивая маленького ребенка на глупость, и прихватив с крючка длинный плащ, спрыгнул с окна вниз. Как-никак, а драться в одних боксерах на морозе, это не в его сторону плюс.
Уже через два этажа его ноги встретили снежный сугроб, уложенный уборщицами от заботливо расчищенной дорожки. Не смотря на то, что он больно ударился лодыжкой, Шинджи натянул плащ, но не успел сделать и шага вперед - Ко-ки приземлился прямо перед ним, угрожающе вытянув вперед свой меч.
- Думаешь, поймал меня? - Торе казалось, что разговаривать с парнем, у которого были такие серьезные глаза, просто верх глупости, но это могло хоть в чем-то отвлечь его. Ко-ки никак на это не отреагировал, скорей всего выбирая подходящий угол для удара. Мальчишка был очень умен и натренирован, а значит опасен даже для Амано
Резко уйдя вправо, Шинджи вновь избежал позорного обезглавливания. Кажется, на лице Ко-ки отразилось подобие разочарования, смешанного с раздражением. Он наверняка, как подумал Тора, считал, что равных ему просто нет. Увы, не всё в жизни, пахнет как цветы.
Условия - на выживание. Лед и снег холодит босые ступни, подогреваемые только бешеной пульсацией крови. В руках ничего и защитить себя от ледяного лезвия - нечем. Тора отчаянно стискивает зубы, не позволяя когтистому страху завладеть собой - если он не выиграет сегодня - Шо больше не проснется.
Красные волосы багровеют в свете восходящих лучей солнца. На заднем дворе становится достаточно светло - и если кто-то услышит их заглушенные осторожностью звуки боя, поднимется крик. Торе, от холода и усталости, становится всё труднее отклоняться от лезвия, так что, на его теле уже появились мелкие, длинные царапины. А если протянуть время ещё немного, то он окончательно выдохнется, и не сможет справиться с красноволосым убийцей.
Тора оступился.
Едва попытавшись снова увернуться от острого лезвия, его выдержка подвела и ступни заскользили по влажному снегу, опрокидывая тело навзничь. Даже боль от ушибленных локтей была совсем не так заметна, как сковавший Тору страх, напоминающий плотоядный цветок, поймавший в свои липкие сети растерянную муху. От холода его пальца едва сгибались, и оттолкнуться снова было почти невозможно. Шинджи почувствовал только острую боль, когда ступня Ко-ки, нависшего над ним с катаной, вдавила его пальцы в промерзшую землю. Мужчина тихо вскрикнул - если бы мальчишка был посильнее, то точно бы сломал ему все кости в конечности.
Неужели ... всё?
Он не может защитить ни себя, ни своего любимого человека?

И в этот момент утреннюю тишину разорвал приглушенный выстрел.

Казумаса, в приступе онемения, ослабил руки и черное, гладкое тело револьвера под весом своей тяжести, выскользнуло из скользких ладоней. Глухой стук об асфальт свидетельствовал, о том, что оружие упало в небольшой слой снега. Шо сделал неуверенный, короткий шаг назад, ломая мириады снежинок под ботинками. От самых кончиков пальцев, растекалось такое удивительно сильное и приятное чувство вседозволенности и леденящее душу – страха.
Страха перед первым убийством. Он неподвижно наблюдал за тем, как Тора скидывает с себя безжизненное тело, пачкая одежду и руки в чужой крови. Чужой, и возможно своей.
- Шо… - прихрамывая на одну ногу, брюнет подошел к нему, отчаянно хватая за все ещё вытянутые руки и прижимая к себе, положив ладонь на его талию – Шо, закрой глаза. Не смотри. Слышишь меня?! Шо! Не смотри на кровь!
Казумаса как-то нервно всхлипнул, отходя от только, что пережитого шока и крепко зажмурив глаза, уткнулся холодным носом в шею Амано.
- Я… теперь…
- Нет Шо, не думай об этом так... - Тора был растерян не меньше Казумасы, поэтому только положил ладонь на его затылок, зарываясь в рыжие, растрепанные волосы и заставляя упереться бледной щекой в свое плечо - Ты спас мою жизнь.
Рыжий, в очередной раз испуганно всхлипнув, наконец затих, прижимая ладони к груди мужчины.
- К тому же, ты не убийца.
Шо только вопросительно вскинул голову, стирая со щек горячие слёзы, когда Амано отстранившись, подошел к "трупу". От одного пинка ногой в живот, труп протяжно застонал, а Казумаса сделав шаг назад, зажал свой рот ладонями. Тора поднял с холодной земли пистолет направив его на Ко-ки, который распластавшись на животе, отчаянно пытался сжать в ладони рукоять катаны. Как только он сможет стоять на ногах, он снова начнет преследование, пока не убьет их обоих. Амано знал это, так что сейчас он и покончит в этим.
- Не надо, Тора - вслед за сиплым, дрожащим голосом, бледная ладонь Кохары опустилась на жилистые руки Амано, держащего оружие - Прошу тебя...
Мужчина едва ли не с возмущением, недоверчиво взглянул на своего любовника. Мальчишка ведь не пожалеет их, убьет едва ли не с наслаждением. Так почему же сейчас Шо защищает эту бездушную сволочь? Но на вопросительный взгляд Торы, из-под нахмуренных бровей, он вновь, всего лишь жалобно проскулил - Пожалуйста...
Убийца тихо хмыкнул.
- Надо уходить отсюда. Прямо сейчас.

Тора знал, что очень скоро пожалеет об этом. Он будет корить себя, если Ко-ки навредит Шо из-за того, что сейчас Амано опустил пистолет. Всхлипы Шо начали понемногу раздражать, равно как и то, что ноги буквально окоченели от холода. Казалось, словно вся кровь в ступнях заледенела, и острые отростки кристалликов льда теперь больно кололи стенки сосудов.
Закат, перезрелыми, алыми красками расплескался по стенам гостиницы, путаясь в не расчесанных, рыжих волосах и только сейчас до Амано дошел одни немаловажный факт. Были сумерки. И он стрелял в сумерках наугад, даже не видя куда, а для этого, насколько он знал Кохару, тому потребовалось бы очень много мужества.
Он спас жизнь по счастливому стечению обстоятельств.

07.
(все события в фанфике вымышлены и все совпадения с реальностью – чистая случайность)


- Я услышал грохот в комнате, но когда встал и прошел туда, там валялся только телевизор и твой пистолет.
Сакамото взглянул в зеркало заднего вида, с интересном выслушивая исповедь несостоявшегося убийцы. Шо действительно был напуган тем, что едва не убил мальчишку.
- Ты разве не слепнешь в сумерках? - Леда перегнулся через переднее сиденье, заинтересованно заглядывая в, медового цвета, глаза Кохары. Тот согласно кивнул, с трудом выдыхая воздух из лёгких:
- Просто не вижу цвета, только очертания предметов. Тем более, что на пистолет я чисто случайно наступил.
- Всё случайно... - как-то тихо промямлил Тора, перебирая пальцами рыжие прядки - Сага, зачем вы приехали сюда из-за нас?
- Ооо - в своей обычной манере сытого кота растянул Сакамото - Вот это вопрос интересный.
- Папа, наверное, будет переживать. Мы его так оставили в отеле... - испуг и шок уже давно прошли, оставив после себя реющий пепел усталости и безразличия. Казумаса сомкнул губы, некоторое время, все ещё думая о том, что отца в это вмешивать не стоит, как бы он не волновался за сына. Конечно же, Мицукихито прочтет записку с извинениями и обещаниями что все будет хорошо, но он никогда не перестанет искать и переживать за Казу.
Леда некоторое время, молча, смотрел на засевшую, с самого края заднего сидения, девушку с белыми волосами, а затем снова приклеился на своё место. Оми, с самого утра, не произнесла ни слова, и сейчас, просто отвернувшись от всех, молча наблюдала за смазанными картинками зимних пейзажей. Но никто не обращал на это внимания, решив, что девушку лучше не трогать.
- Вообще-то мы считаемся отступниками, верно? – весело произнес Сакамото, заставляя Амано вздрогнуть от неприятного чувства, мурашками пробежавшего вдоль позвоночного хребта. Отступники – те, кто предал клан убийц, и объявлен в начале списка того, кого следует устранить и немедленно. Обычно, когда возникал подобный вопрос, все уже прощались с тем человеком, которого таким признали. Отступник, в их понимании, синоним слова «мертвый».
Здоровенный черный джип, под умелым руководством пальцев Сакамото замер под светофором, мигающим зеленым светом.
- Терять нам нечего уже, кроме своих жизней, так что просто доверимся ему – пригибаясь над рулем, Сага посмотрел через лобовое стекло, ожидая, когда зеленый сменится на красный.
- Меня достали эти ваши загадки. К кому вы нас везете? – напряжение, повисшее в салоне едким, мыльным пузырем, медленно, но верно достигало апогея. Оми впервые за утро удовлетворенно хмыкнула, не отрываясь от окна. А Шо было уже всё как-то не так важно. Странно, но после того, что случилось утром, он бездумно смотрел на свои бледные, как у куклы, руки и абсолютно ничего не ощущал. Было ли это смертельной усталостью или просто послешоковым состоянием?
Кохара приподнял голову, поймав на себе, замерший на мгновение, задумчивый взгляд Леды, который, тут же обратился к остальным, и радостно воскликнув в своей типичной манере.
- Тот, кто когда-то дважды спас мне жизнь.

***

В черном квадрате плазменного телевизора замелькали кадры из новостей – один за другим, и все, в один голос вещали о внезапном убийстве конгрессмена, назначенного одним из ведущих кандидатов на выборах. Каналы многократно показывали записи снятые с видеокамер, черно-белые, прерываемые всполохами помех, на которых было четко видно, как довольно внушительных размеров, толстый конгрессмен спускается по лестнице, прижимая к боку тонкий кейс. А в следующий момент звучит глухой выстрел и мужчина, размахивая руками, валится грузным телом на ступеньки, так и не дойдя до конца.
- Так и жизнь свою прожил зря – человек в черном, расположившийся в мягком кресле, сделанном, как и вся комната, в стиле позднего барокко, отложил пульт управления и скрестил пальцы перед собой – Вот незадача.
Комната была погружена во мрак, освещенная одним только мягким светом торшера и мерцающим экраном телевизора, но это не помешало Хаято расслышать за своей спиной легкие шаги, отстукивающие каблуками по паркету.
- Оми?
- Ты обещал – девушка с белыми волосами напоминала кошку, готовую к прыжку с крыши – Они здесь.
- Это потрясающая новость. Я пошлю людей к Наото и оплачу операцию, как и обещал – глаза черноволосого мужчины блестели в темноте плавными, синими бликами, когда он непозволительно близко наклонился к Оми – Они целы?
- Ещё бы – хмыкнула девушка, осторожно притрагиваясь пальцами ледяного тела пистолета. Все-таки доверять этому человеку было весьма опасно. Его глаза, как темные коридоры зимы, замораживают своей глубокой чернотой. Но в этот раз Хаято, удовлетворенно кивнув, выпрямился и повернулся к ней спиной. Его плечи тихо вздымались от прерывистого дыхания.
- Игра началась.

***

- Детектив, разве это не по вашей части? – на стол Кохары Мицукихито звонко шлепнулись пачки бумаг и полиэтиленовые пакеты, заставив мужчину вздрогнуть и отвлечься от мыслей. Прошло уже несколько дней, с тех пор, как он снова безвозвратно потерял своего единственного сына. Конечно же, Казумаса оставил записку, уверяя, что пока он рядом с этим Шинджи, ему ничего не грозит. Но это только больше настораживало – за этим, почти ненавистным отцу, убийцей, было послано много профи, чтобы убить. Конечно же, и сам Шо тогда окажется в опасности. Но сам он ничего не мог поделать – он уважал выбор своего сына.
- Что это? – в удивленно вздернутых вверх бровях мужчины просели седые волоски.
- Тут кажется, намечается крупное дельце, связанное с подпольной организацией, за которой ты охотился последних пару лет. Помнишь ту, где заказывают киллеров?
Детектив в полном недоумении уставился на кучу улик перед собой. Бумаги подробно расписывали местонахождение и план здания. Длинные списки, мелким шрифтом указывали число заказов, количество жертв, списки оконченных и начатых заданий. В другой папке длинные строки жертв, помеченных как приоритетные, которых надо убить как можно быстрее.
Пальца Мицукихито невольно вздрогнули, едва он дотронулся до обыкновенного, белоснежного листа. Такого же, как и все остальные. Но на нем жирным шрифтом были выделены имена приоритетных жертв, рядом с фотографиями, сделанными скрытым фотографом.

Амано Шинджи. № 233. Отступник. Профи.
Кохара Казумаса.
Сакамото Такаши. № 8. Отступник.
Леда. № 262. Отступник. Психологически не уравновешен.
Хаято. Отступник. Убит.

Мицукихито ощутил, как в животе скручивается неприятный комок страха. Это был отцовский инстинкт опасения за собственного сына. За Шо началась жесткая охота.
Но кто тогда прислал все эти бумаги?
- Это все от анонима, мы даже без понятия - молодой офицер задумчиво возвел взгляд к потолку - Нашему человеку пришел на адрес весь этот пакет.
Детектив Кохара по старой привычке скрестил пальцы перед собой на столе, отстраненно читая отрывки из строчек со списками. В их числе был и убитый кандидат в президенты. Значит, кто-то очень хочет подставить всю организацию убийц, если вмешивает в это дело весь парламент?
Мужчина тихо выдохнул.
Скоро начнется беспощадная, молчаливая месть.


***

- Вот это я называю восстание из мертвых – Тора недовольно скрестил руки на груди, глядя как Хаято, вальяжно вычерчивает круги в воздухе, носком своего ботинка. То, что его решили умертвить в документах, было не так удивительно как то, что никто не проверил, на самом ли деле это было так.
- Уж извини, что не оправдал твоих надежд – улыбнулся убийца – Дело осталось за малым.
- За малым? – Шо, наконец, подал голос, робко сжимая кончиками пальцев ладонь Шинджи – Да что тут вообще происходит?
Комната, в которой они расположились, была окутана неярким светом люминесцентных ламп. Поздний вечер в Саппоро ознаменовался растаявшими, на свежевыпавшем снегу, нежно-персиковыми цветами заката. Воздух дышал необычной морозной свежестью и покоем, который иногда возникает в ночь Рождества. Лунный, далекий свет непрестанно льнул к высоким окнам комнаты, за которым яркими фейерверками созвездий, обозначался город.
Сага и Леда, расположились на диване, мурлыча о чем-то своем, личном. Тора с Казу на диване, стоящем под прямым углом к этому, а напротив них, отделяемый журнальным столиком из темного стекла, восседал новый босс, странной новой организации, которая должна была защитить беглецов. Шо с трудом понимал, что здесь вообще происходит, поэтому просто доверился Амано, который напряженно всматривался в глаза Хаято.
- Даже, все попытки Соно помочь уйти тебе оттуда, заранее были провальны. Я предвидел это давно, поэтому отправился сюда, чтобы подготовить почву.
- Так вот почему пару лет назад ты поехал со мной на Хоккайдо! – на этот раз с нескрываемым удивлением воскликнул Шо, на что в ответ получил согласный кивок – И ты же уговорил меня потом вернуться обратно к Торе…
- Уговорил?! – Амано тут же вскочил с дивана на ноги, игнорируя тихий выдох Кохары – Это как понимать?!
- Сядь – медленный, глубокий голос Хаято тут же осадил убийцу – Ты же знаешь, в каком вы положении? Не доверишься мне – погибнете оба.
Амано молча, метнул разъяренный взгляд в сторону Хаято, но, все-таки послушно опустился обратно, не обращая внимания на несмелые прикосновения Шо к своему плечу.
- Почему я должен тебе доверять, Хаято? Ты ведь был правой рукой босса в том клане, разве нет?
- Разве да. И именно в этом моя сила – лунный свет скользнул по его щеке, когда он поднялся, чтобы обойдя диван, достать со, встроенных в стенку, прозрачных полок мини-бара, золотисто-прозрачную жидкость коньяка и пару маленьких, граненых рюмок. Пройдя обратно на место, мужчина поставил рюмки и графин на стол. Острые грани из хрусталя тут же разыгрались с искрящимся, из окон ночного города, светом, переливаясь и распадаясь на светящиеся частички всех цветов спектра.
- Будешь?
Амано вопросительно обернулся на Шо, но тот, отрицательно покачав головой, спустил ноги с дивана и направился к двери.
- Спокойной ночи – на одну минуту, замерев у выхода, он даже позволил себе, свою прежнюю, беспечную улыбку – И спасибо за всё, Хаято - сан.
Тонкие пальцы соскользнули с ровной древесины и аккуратно прикрыли за собой дверь, оставив четверых мужчин, в компании алкоголя и друг друга.

***

Йоши и Хиро чуть ли не вжимались в стену, глядя, как босс мафии просто рвет и мечет. Громкий треск свидетельствовал о только что разбитой, дорогой вазе – по полу разлилась вода, а нежные лепестки бутонов роз, словно сотни бабочек, беспорядочно разлетелись по всей комнате.
- Как это возможно?! Никто же не имеет доступа к нашим данным! Кто, черт возьми, мог так просто сдать нас полиции?! Это просто немыслимо! - человек, с длинными, белыми волосами, сплетенными в мелкие, африканские косички, раскинул руками по сторонам - Нас кто-то подставил.
Его голос перешел в разъяренный рык, когда он, кипя от злости, опрокинул ногой журнальный столик. Короткий, внезапный звук лопнувшего стекла оглушил комнату, но глава клана даже не обратил на это внимания.
- Хиро! Йоши! - двое похожих друг на друга парня, мигом оказались возле босса, который, взяв верх над своими эмоциями, устало уперся ладонями в мягкую спинку своего кресла - Проверить всех. Найти информатора, но не убивать, а привести...ко мне.
"Близнецы" незаметно, от главы, сглотнули, чувствуя, как по коже пробежался холодок, а во рту мгновенно защекотало. Смерть для того, кто слил информацию, была бы куда приятней, чем то, что с ним мог сделать босс. Он умел пытать людей методично и медленно, вытаскивая из них даже то, чего они никогда не совершали.
- ЖИВО!!!

***


- Очередное убийство кандидата в президенты, вновь потрясло страну восходящего солнца, едва только парламент оправился от шока, в связи с предыдущим убийством - девушка-репортер быстро и безупречно четко проговаривала слова, глядя в камеру почти немигающим взглядом - Как показало следствие, эти случаи идентичны, а значит за всем этим вновь стоит некая тайная и преступная организация, по найму киллеров, которая держит в страхе высшие слои общества Японии вот уже много лет.
Шо устало откинул голову назад, выключая дотошный плазменный телевизор. Его затылок приземлился на мягкую спинку дивана, оставив золотисто-рыжие локоны, покорные законам гравитации, красиво обрамлять его бледное лицо.
Чего Хаято этим добивается, натравливая правительство на клан? Это их только взбесит, но никак не остановит. Он уверенно ворошит осиное гнездо, пытаясь вызвать беспорядки и...
Шо удивленно распахнул глаза, невидящим взором глядя в белую, разлинованную солнечными лучами стену за диваном. Неужели он...?
Молодой человек сполз с молочно-ванильного цвета дивана и быстро поправив светлую толстовку в крупную белую клетку, направился к двери. Вдоль по коридору, направо и прямо. Он точно знал, где искать его. Это было обыкновенное, жилое здание, такое же, как и сотни остальных, понатыканных со всей Японии. Но только те, кто имел сюда доступ, знали, что это штаб новой группировки. Овраг, полный ядовитых змей.
- О, доброе утро, Шо - Хаято поднял голову, лишь невнимательно скользнув по юноше взглядом, и удовлетворенно кивнув, вновь погрузился в свои дела. Он что-то очень быстро писал ручкой - паркером в маленьком блокноте, с таким видом, что сейчас от этого зависела его жизнь. Черные локоны все время лезли на глаза, так что ему беспрестанно приходилось раздраженно сдувать их со лба - Новости видел?
Кохара оглянулся вокруг. Комната, как комната - забитая полками с книгами, бумагами, сейфами с оружием и наличными. На широком деревянном столе, по-видимому, из вишни, располагались такие же стопки бумаг и револьвер. Всё, что необходимо, отстраненно посчитал Шо, сделав пару шагов вперед. Едва острые стрелки солнечных зайчиков коснулись туфель, парень остановился.
- Вы действительно хотите выманить босса?
Ручка замерла над бумагой, так и не доведя до конца свою синюю линию. Оборвала путь, замирая в напряженном молчании.
- Догадаться, в принципе, было не сложно - на этот раз брюнет уделил своему гостю полное и безоговорочное внимание, игриво постукивая кончиком ручки по располосованной бумаге, наполовину забитой мелким почерком - И что ты тогда хочешь узнать?
Казумаса не медлил с ответом.
- Причем здесь мы с Торой? Раз вы хотели уничтожить их сами, то зачем было везти нас сюда?!
- Зачем? Вас? - губы Хаято расползлись в кривой усмешке, а глаза засияли каким-то странным блеском - Вас разве не хотели убить?
- Тора мог за нас постоять! - едва ли не вскрикнул Шо.
- Ты слишком много надежд возлагаешь на Тору - жестко отрезал Хаято, откидывая ручку на стол и хлопая по столешнице ладонями. Та звонко откатилась к краю и застряла между бумаг. Казумаса сделал шаг назад. Он слегка опешил, понимая, что он действительно... слишком-надеялся-на-Тору. Считал его слишком сильным, чтобы он мог защитить их обоих. Это было чересчур глупо. Тора ведь тоже человек, и не такой уж всемогущий.
- Не вас - неприметно для Кохары, черноволосый киллер обошел свой стол, оказываясь позади - На этот раз ему просто повезло, что он с тобой, понимаешь?
Пальцы Казумасы вздрогнули, а подушечки неприятно защипало. Он вспомнил, как два года назад, этот мужчина имел на него виды, но всегда считал, что когда отшил его первый раз, он и думать про это забыл. Насколько глубоко Кохара ошибался, стало понятно, когда сильные руки внезапно обвили его худую поясницу, прогибая под тяжестью навалившегося тела на столешницу. Ручки, скрепки, карандаши и уголки книг больно вонзились в ладони и запястья.
- Прекрати, Хаято! - Шо отчаянно дернулся, пытаясь высвободиться из железной хватки, но вышло только хуже - его руки оказались стиснуты в широкой ладони и прижаты к столу. Свободной рукой Хаято аккуратно очертил линию талии и, наклонившись, коснулся влажным языком мочки уха. Шо, сильно зажмурив глаза, так что едва ли не до слез, прикусил губу, надеясь, что все это не правда, и ничего такого не произойдет. Алые капельки скатились по губам, расцветая на пыльных страницах блокнота. Если позвать Тору, то, как он будет выглядеть, при нем, в таком компрометирующем положении? И надо ли все время полагаться на Амано, которому и без того уже здорово досталось из-за Шо? Но если ничего не предпринять, это будет изменой, по отношению к нему, даже не смотря на то, что как бы Казу не сопротивлялся, Хаято все равно сильнее.
- Нравится? - горячий шепот раздался у самого уха, и рыжий юноша решил снова повторить отчаянную попытку вырваться. Но в результате того, что он, как мог, напряг позвоночник и оттолкнулся от стола, они оба просто оказались на полу. Для брюнета это видимо была такая веселая игра, из которой он заранее выходил победителем. Хаято, тяжело выдыхая, навис над своей жертвой, прижимая хрупкие запястья к махровой поверхности ковра, и мгновенно раздвинул коленом ноги Шо - Не отворачивайся от меня, Казумаса.
Глаза мужчины слегка удивленно расширились, когда он, ухватив молодого человека за подбородок, заставил его посмотреть на себя. Взгляд такой - вот-вот заплачет. Пальцы брюнета невольно сжались, оставляя на бледной коже щеки тонкие следы-полумесяцы от ногтей.
Шо снова зажмурился, вспоминая все уроки самозащиты, которым его учил Амано, но внезапно, тяжесть сама собой исчезла.
- Теперь ты понимаешь, почему я всё это делаю? - Хаято поднялся на ноги, хмыкая про себя и отряхивая одежду от пыли - нет, Шо, ты просто не поймешь этого.
Он обернулся на замершего, недоверчиво глядящего парня, в чьих медово-золотистых глазах все ещё отражался пережиток страха. На радужных оболочках расплескались блики от едва отступивших слез, искрящиеся теперь в отраженных солнечных лучах.
- Прости... - Шо прекрасно всё понял. Даже если он никогда не будет принадлежать Хаято, тот всегда будет делать всё, чтобы защитить Кохару. И от этого, конечно же, легче не становилось - Прости, я не могу...
- Забей - отмахнулся мужчина, снова усаживаясь за стол - Иди уже, не мешай мне работать.
- Я...
Встретив на себе вымораживающий изнутри, тёмный взгляд мужчины, Казумаса невольно поежился, и быстро приведя себя и свою одежду в порядок, наконец-таки молчаливо ретировался, осторожно захлопнув за собой дверь.
Только полный покой и тишина, окутанная сиянием золотистой, играющей в воздухе пыли, дала Хаято возможность расслабиться и ссутулить плечи.
- Глупый мальчишка - рука, с зажатой меж пальцев ручкой, подперла подбородок мужчины, тогда, как вторая, вызывая неподдельную, полную нежности улыбку на губах, коснулась маленьких, словно красные полевые цветы, капелек впитавшейся крови на краешке страницы блокнота. Напоминание.

08.
Poets of the Fall - No End, No Beginning.


- Это лишь вопрос времени, когда они нас найдут – Леда нагло закинул свои длинные ноги на подлокотник дивана, откинувшись головой на колени Сакамото – или Хаято сам себя хочет выдать?
- Возможно и так – Сага, привычно вплетая пальцы в светлые растрепанные локоны любовника, возвел взгляд к потолку. Вся эта история начала ему порядком надоедать. Да и сидеть вот так, почти что взаперти, он уже не мог. Хаято осторожничал. Так, что приходилось пока стараться не выходить, или не попадаться в объективы уличных видеокамер. Конечно, у того клана не было подходящих хакеров, чтобы отслеживать беглецов со спутника, но сеть слежки, и без того, была довольно развита.
- Сага…
-М?
- Что случится с нами потом?
Такаши опустил голову, молча уставившись в темные, блестящие глаза Леды. Острые перышки прядей волос обрамляли такое красивое, нежное и немного женственное лицо. Что будет потом? Возможно,…нет, наверняка их убьют. А может они, наконец, обретут свободу действий. Кто знает, какова цель их лидера.
- Курить хочу – блондин повел худым плечом, вызвав этими словами довольную улыбку Сакамото.
- Геи не курят, потому что курить, это слишком брутально. И вообще вредно – захихикал Сага, прихватывая тонкие запястья, тут же возмутившегося Леды.
- Когда-нибудь, я точно суну дуло пистолета меж твоих зубов – обиженно надул губки безумный киллер, в подтверждение своих слов, проводя кончиками пальцев по приоткрытому рту Такаши.
- Минет, это по твоей части, детка – Сага игриво облизнулся, замечая, как от каждого прикосновения влажного языка к тонким пальцам, темнеют глаза Леды. Блондин, в предвкушении, замер, ощущая, что даже сарказм партнера по постели, сейчас звучит слишком возбуждающе.
- И не думай, что ты при этом останешься в стороне - губы блондина, как сочные тропические лепестки, с которых можно было неторопливо слизывать прохладу, прикусывать, осторожно, чтобы не выпустить яд на волю. Сага аккуратно обвел языком раскрытые навстречу, изученные уже сотни раз, губы Леды, ощущая, как на его шее смыкается кольцо рук.
- Не думал, что ты можешь настолько бояться… - внезапно, прикрыв глаза, глухо прошептал Така. Несмелым движением он скользнул фалангами пальцев вдоль бледной скулы Леды - … я буду с тобой, даже на краю гибели.

***


Тора выглядел совсем не так, как обычно. В основном он предпочитал что-то, что делало его старше и неприметнее – черные пиджаки и рубашки, под которыми обязательно прятались ремешки, поддерживающие кобуру пистолета. Но, когда в это утро, Шо нашел его на крыше, он был одет в обыкновенную футболку цвета хаки, с короткими рукавами, просторные, напоминающие арабские, штаны, а на его талии были повязаны узлом рукава спортивной тёмно-желтой накидки с черными принтами. Сейчас было отнюдь не лето, но, не смотря на холод, Тора все-таки решил покурить именно здесь.
- Ты же замерзнешь – покачал головой Шо, встречая в ответ мимолетную улыбку.
- Всё в порядке.
- Тора… - мужчина едва ли не выронил сигарету, когда Казумаса, преодолев в пару шагов расстояние между ними, опустился на корточки и, положив свои ладони на его коленки, уткнулся в них носом. В свежем, талом воздухе повисла тишина.
- Шо? – Все-таки ради того, чтобы сберечь рыжую шевелюру, случайно не уронив на неё тлеющий пепел, Амано прихватил двумя пальцами тело сигареты, вынимая её изо рта – Всё хорошо?
- Да – коротко и однозначно.
Странное сегодня утро – то лидер какой-то раздраженный, сидит в углу, шипит на всех, то теперь ещё Шо... как будто надломленный. Амано на секунду подумал, что возможно что-то произошло между этими двумя, но сразу же отмел сию мысль.
- Шо… - приподняв лицо любимого за подбородок, Амано ласково провел кончиками пальцев по сухой, холодной коже, обводя плавные линии бровей, скользя по скулам и щекам, пока не остановился на пульсирующей сонной артерии. Сейчас он напоминает не более чем хрупкого мальчишку, напуганного чем-то до смерти. Нежные губы, бледные, похожие на талый снег, с привкусом свежей, ключевой воды. Тора, не разрывая упоительного поцелуя, руками, бережно, подсказывает, что делать, заставляя Кохару приподняться и сесть ему на колени.
- Казу, замерзнешь ведь – за узкой спиной, обтянутой белой тканью снежный, утренний город. Солнечные, обманчиво-греющие лучи, скользили вдоль ярких выстуженных дорожек зимы. Тора глубоко вздохнул, ощущая, как легкие наполняются приятной прохладой. Его плечи действительно уже слегка подрагивали от холода, да и Шо был чересчур легко одет. Поэтому в следующий момент он уже сорвался с места, таща Кохару за руку, вслед за собой. До их комнаты было слишком далеко спускаться, поэтому Амано решил, что чердачная, пустая комната вполне подойдет.
- Тора-а – наконец на тонких губах промелькнула игриво-обидчивая улыбка – Декорации совсем не подходящие!
Он окинул утвердительным взглядом все помещение, состоящее, в общем, из одного, кем-то притащенного сюда футона возле стены, возле которого же стояли большие куски мутного, оконного стекла, разбитого видимо давным-давно. Обшарпанные, замерзшие стены и старый дощатый пол с торчащими гвоздями, действительно не были самым подходящим местом, но Амано все равно втащил его в комнату. Тихо щелкнул дверной замок, отделяя их от окружающего мира старой, деревянной дверью.
Шо не был так уж против – они целовались долго и упоенно, пока Тора не решил, что прелюдии достаточно и, притянув рыжего к себе, оттаскивая его от стенки, куда его вжимали сильным телом, мягко опустил на футон. Душный, холодный запах закоснелости, пробирается вместе с пальцами, вдоль натянутой барханами кожей на ребрах. Смесь невинности и пошлости выплескивается в сумасшедших прикосновениях губ.
И в этот раз снова это чувство – отчаянное, жадное, жалобное, как и тогда, когда Шо боялся, что Тора, или он сам не вернутся.
- У нас это часто происходит с ощущением, будто в последний раз – тихо выдохнул в губы Кохара, бездумно стягивая с мужчины футболку. Шинджи на мгновение поднял темный взгляд, отрываясь от соблазнительной родинки на горле.
- Шо – его хриплый голос раздавался шуршанием тишины в комнате – Вспомни кто мы. Мы – убийцы. А значит, наша жизнь всегда в опасности, и каждый раз… как последний.
Заметив, как помрачнело от этих слов лицо Кохары, Шинджи с ласковой улыбкой добавил, очерчивая прикосновениями гладкую, матовую поверхность живота в солнечном сплетении.
- Впрочем, как и жизнь каждого человека. Она всегда может оборваться внезапно – Шинджи шептал на ухо с такой уверенностью, словно он сам был смертью во плоти – Будь ты дитя или старик, мужчина или женщина. Люди легко умирают, потому что они очень хрупкие. Как снежинки. Им для этого не нужно особых причин.
- Шинджи… - капелька от, запутавшейся в светло-рыжих волосах, снежинки, катится вдоль щеки, невольно приковывая к себе взгляд темно-зеленых глаз – Я буду жить ради тебя, поэтому… меня так просто не сломать, понятно?
Тора в ответ на это лишь ласково улыбнулся, снова прижимаясь губами к податливому рту.
- Конечно.

09.

- Да? Кто это?
Хаято закинув ноги, в зашнурованных высоких ботинках, на стол, затушил в пепельнице сигарету.
- По голосу не узнаешь?
Пара секунд треска, а затем тихий, сытый смех.
- Гаденыш Хаято–чан. Сколько лет, сколько зим.
- Кхе-кхе.
- Что тебе надо от старого, доброго дяди Зверя? – голос на том конце провода был по-отечески мягок, но брюнет прекрасно знал, на что способен этот человек. Старый друг детства, с красными волосами, способный на такую жестокость, от которой порой у самого отпетого убийцы кровь стынет в жилах. Красный зверь.
- Я уверен, что маленькие, полные ненависти дети, это твоих рук дело, верно? Мне было бы их очень жаль.
Грохот отодвигаемого стула и неслышный, мягкий удар.
- Ко-ки? Он работает на тех же, что и ты. Какого черта, я тогда просил присмотреть за ним?
- Ему повезло, что он едва остался жив - без эмоционально согласился Хаято, накручивая черный локон на палец – Но тут намечается небольшая войнушка, так, что вам решать – на чьей вы стороне.
- Что это значит? – лидер, что раньше редко замечал в голосе столько волнения. Это слегка раздражало.
- Черт подери, Шун, если вы продолжите служить организации, вас сцапают живьем, вместе с ней. Так что отзови своего мальчишку и заляг на дно!
На полминуты в трубке воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием связи.
- Что ты задумал, Хаято?
- Весьма веселое представление для учебников по новейшей истории – Мужчина закинул ногу на ногу, и на его лице расцвела дьявольская, кровожадная улыбка – Ты, кстати, можешь присоединиться.
- А это интересное предложение…

***


- Твой мисо почти готов, – мужчина в черной обычной футболке с принтом в виде черепа на лицевой стороне, наклонился над кастрюлей, из которой клубами шёл белый пар. Пахло определенно приятно, хоть и еда эта была довольно проста. Йо украдкой улыбался сам себе – его не столько поразило, сколько доставляло удовольствие, принятое решение о том, что несколько раз в неделю он должен будет готовить обыкновенную еду простых людей – то, чего богатенький мальчик Соно был лишен с рождения.
- Ну быстрее-е-е-ей! – мало того аристократ нетерпеливо развалившись, закинул ноги на спинку дивана, так еще и все время подгонял, ведя себя совершенно инфантильно. Опустив голову вниз, Соно рассматривал перевернутую картинку того, как Йо бегает по кухне. Как только его черные, ухоженные локоны были не зачесаны в хохолок на голове, а просто распущены, то он сразу начинал выглядеть удивительно по-домашнему. - Йо!
- Нетерпеливый совсем, – высокий худощавый брюнет нагнулся назад, выглядывая из проема двери, ведущей на кухню. - Соно-сан, отвлекитесь например телевизором?
- Как скажешь, - мужчина шутливо-обиженно поджал губки, протягивая худые руки к продолговатому черному телу пульта управления на белом ворсе ковра. Темный экран жидкокристаллического монитора медленно загорелся, едва ли не оглушив хозяина дома громкостью звука. Соно быстро нащелкал "volume" на минус, с довольной ухмылкой припоминая, что они занимались сексом аккурат под громкую, сладко-тягучую музыку, именно в таком количестве децибел.
- Соно...
Мужчина на диване, увлеченный просмотром телевизора не смог расслышать тихий хрип и затихающее слабое шуршание. Скрип замка на окнах. На Соно тяжестью навалилось какое-то неприятное ощущение похожее на пугающую детскую игру воображения.
- Йо? - аристократ откинул на диван пульт управления, сосредоточившись на светлом прямоугольнике дверного проема. Что-то тут было не так, и он знал это - тонкое чутье его редко подводило. На всякий случай, брюнет вооружился тонким длинным ножом, который был скорее декоративным, но все-таки оружием. Пистолет Сонно брать не стал, поскольку он был далеко. – Йо, ты в порядке?
Молчание. Тишина. Только тихий гул синих языков пламени газа.
Скрип за спиной.
Мужчина тут же опасливо обернулся, но это было последним, что он успел сделать, потому как сильный запах хлороформа внезапно забил нос, заставляя сознание медленно погружаться в непроглядную тьму.

Смутный серовато-коричневый фон обрел некую четкость лишь спустя полминуты. Соно зажмурился словно бы от яркого солнца, а глаза как будто опухли. Пульсирующая боль заставляла снова закрыть их. Хотелось не просыпаться, не видеть ничего, но мужчина так не мог. В голове медленно прокручивались последние увиденные им кадры. Хотя он не особо много видел в полутьме своей гостиной, только неясные силуэты. А сейчас перед ним – нечеткое полотно обшарпанной стены землистого цвета. А ещё обтянутая черной футболкой, широкая спина с выступавшими, острыми бугорками лопаток.
- Йо?
Мужчина лежал прямо на полу и, судя по полному отсутствию реакции, был без сознания.
- Йо!
Соно попытался приподняться на локтях, но они вмиг отозвались тяжелой болью. Брюнет снова рухнул на холодный, дощатый пол.

Странно что, не смотря на боль, тело все равно как будто плыло по волнам, а ещё Соно нестерпимо тошнило, живот скручивался где-то внизу, как будто его выжимают, словно белье после стирки.
- Вот и вторая красавица проснулась… – человека, сидящего перед ним на стуле, закинув одну ногу на ногу и поигрывавшего пистолетом, Соно видел лишь пару раз в жизни. Тот, кто руководит всем этим демоническим кровавым местом и тот, кому спонсировал его отец. Длинные светлые волосы главы организации разметались по плечам неаккуратными прядями. Он был не такого высокого роста и с вполне безобидной симпатичной мордашкой. Встретишь такого на улице и ни за что не подумаешь, что он создатель клана, отнимающего жизни людей за деньги.
- Что с…
- Это просто опиум. Безобидная вещица. В том месте, где я вырос, это было вполне обыденным и распространенным наркотиком.
- А я-то думал, что Марокко это страна апельсинов, – злобно хмыкнул Соно, предпринимая очередную, но провальную попытку подняться. Руки не слушались и были словно чужие. Казалось, что они набиты ватой, и не в силах поднять тело.
- Твой папаша видно совал нос не в свои дела, – барабан в револьвере звучно щелкнул и, черное дуло угрожающе уставилось в сторону пленника. - Я всего лишь хочу знать, кто сдал меня полиции со всеми потрохами?
- Тот, кому это было нужно, - не страшась, фыркнул мужчина. - Я не знаю.
- И кто же этот "тот"? - приторно ласково улыбнулся блондин, водя оружием то влево, то вправо. - Соно, ты должен быть о многом осведомлен.
Аристократ позволил себе высокомерно фыркнуть.
- Я не знаю кто может быть твоим врагом. Разве это не тебе лучше знать?
Блондин, молча, рассматривал Соно странным, застывшим взглядом, от которого невольно пробегали мурашки по коже, а затем выпрямился на стуле. Даже если тот и, правда, ничего не знал, то он вполне мог дать какую-либо наводку. И владелец смерти хорошо понимал, как можно разговорить избалованного деньгами мальчика.
- У тебя есть несколько попыток на догадку, – подняв пистолет дулом вверх, босс прилюдно откинул барабан, и на его ладонь высыпалась горстка золотистых патронов. Выкинув их куда-то в угол, он зарядил револьвер только одним и вновь прокрутил барабан. – Ты помнишь правила игры? Тебе дается столько попыток ответа, сколько решит судьба.
В одно мгновение киллер притянул к себе неподвижное и обмяклое тело Йо, приставив пистолет к его виску. Только теперь, когда было видно его лицо, Соно ужаснулся – состояние было жуткое. Половина лица была сплошь одним большим синяком, с потрескавшихся губ стекала розоватая, смешанная со слюной, кровь. Его правый глаз уже не открывался от большого количества запекшейся крови.
- Русская рулетка. Пан или пропал, – певуче произнес блондин, вызывая у Соно дрожь во всем теле. Мужчина ощутил, как его сковал железными налитыми кровью кольцами, необузданный страх.
- ЙО!
Палец на курке опустился и раздался звонкий щелчок.
- Бэнг! – кажется, босса только веселил такой ход событий. Он игрался с жизнью, будто ребенок с цветным кубиком. – Один ноль, в пользу симпатичной мордашки.
Пальцы Соно судорожно сжались, царапая ногтями, сдирая старую краску с деревянного пола.
Йо. Тот, кто всегда заботился о нем. Маленький мальчишка с безразличным, потухшим взглядом, которого он однажды приютил и сохранил ему жизнь. Волей судьбы, или даже можно сказать, было уже так предрешено, что они оказались вместе.
Йо тот, которого он любит.
- Ты по-прежнему ничего не знаешь? – барабан закрутился, и дуло вновь оказалось прижатым к виску бессознательного Йо.
Что он мог знать? Что мог предположить? Он понятия не имел, кто ввязался в эту игру. Но надо было хоть как-то спасти его.
Щелчок.
- Сто…! – Соно попытался вскочить, совершенно забыв о том, что его тело ему не подвластно. В колени вонзились торчащие из-под пола ржавые шляпки гвоздей, заставляя тихо простонать от боли. Ему повезло во второй раз. Заряд оказался пуст.
- Я весь во внимании, – дуло пистолета отстранилось от виска, и убийца ласково улыбнулся. – Так что?
- Хаято. Разве это не может быть он? – в отчаянии вскрикнул Соно, но его голос тут, же превратился в сиплый хрип.
Улыбка мгновенно исчезла с лица киллера, как смытая водой акварель с пальцев.
- Хаято мертв.
- Ты действительно в это веришь?
- Я видел тело.
- Кого ты посылал за ним?
На секунду блондин задумался, упираясь локтем в колено и касаясь подбородком ледяного тела пистолета, зажатого в ладони.
- Кажется… Ко-ки. Этот мальчишка просто безупречен.
- Значит, не проверял.
- Хорошо, тогда что ты можешь ещё сказать?
Соно недовольно хмыкнул.
- Ничего. Всё, что я знаю - это то, что он пропадал два года на Хоккайдо, с тем рыжим парнем.
Неожиданно глава преступной группировки оттолкнул от себя искалеченное тело Йо, и оно грузно опустилось на едва шевелящегося Соно.
- Кредитка, которую я дал Ко-ки, использовалась недавно в Саппоро, – блондин раздраженно цыкнул. – Все пути ведут туда.
Убийца нахмурил брови, вскидывая оружие.
- Что за рыжий парень?
- Обещай, что отпустишь Йо! – Соно чувствовал себя мерзко, словно выпотрошенная лабораторной крыса. А все из-за того, что ему сейчас приходилось едва ли не предавать тех, кого он не хотел впутывать. Но он обязан был спасти жизнь Йо.
- Даю слово, – благосклонно кивнул блондин.
- Этот тот мальчишка, которого подобрал Тора.

10.

Тихий сонный город, замерший в радостном ожидании праздника льда, укрылся серыми темными тучами. Осторожно и незаметно, будто сама Юкихиме хочет усыпить людей, не пугая и не причиняя им вреда. Белые хлопья снега, легко ввинчиваясь в воздух, оседали повсюду – на грязную, вытоптанной дорогу, на занесенные сугробами качели, застывшие в ожидании лета, на коричневатый мех капюшона, из-под которого выбивались черные, длинные пряди Амано.
- Я есть хочу-у-у-у! – капризно простонал Казумаса, обхвативший сзади его руку в перчатках. Тора только усмехнулся. Сегодня Шо был в явно хорошем настроении и поэтому всю прогулку активно прилипал к каждой продовольственной витрине, мысленно пожирая голодным взором всё то, что казалось ему аппетитным.
– Тора, ну это же прогулка, а не марафон, давай что-нибудь купим?
- Что, ты хочешь мандаринов? – Амано обернулся, поймав своего любовника на пристальном разглядывании фруктовой витрины.
Кохара был просто маньяком, когда дело касалось мандаринов, без которых он не мог представить свою жизнь.
- Да! - Тора нежно улыбнулся, едва встретившись взглядом с медовыми, сияющими от радости глазами Кохары. Как же давно он перестал быть тем маленьким мальчишкой, однажды найденным им в парке.
От согласного восклицания капюшон Казу съехал вниз, оставляя непокрытой рыжеволосую голову.
- Шо, не снимай, – молодой человек закрыл один глаз, наблюдая, как Амано, будто заботливый отец, снова нахлобучивает капюшон обратно. – Мало ли кто нас может увидеть.
- Ну, если Хаято был не против нашей прогулки, то это говорит уже о том, что пока можно расслабиться.
- Не стоит этого делать, – мужчина поднял указательный палец. – Ведь даже когда кажется, что всё замечательно, всё может измениться в один момент.
- Я знаю, Тора, – Кохара капризно поджал губки и коснулся пальцами своего шарфа, проводя сухими пальцами вдоль мягкой шерсти, – Ты слишком много думаешь.
Тепло и лёд, застывший между их губ, застали Шинджи врасплох. Шо лишь слегка прикоснулся игривым поцелуем лишь для того, чтобы окружающие не обратили на них внимания.
- Пойдем! – Тора покорно поплелся следом за Кохарой, который, пытаясь скрыть румянец на щеках, потащил мужчину в магазин.


- Я с тобой даже поделюсь двумя… нет, тремя! – перед носом мужчины возникли три довольно сочных ярко-оранжевых плода в пупырчатой кожице, которые Шо ловко удерживал в одной руке. Шинджи удовлетворенно кивнул, сунув их в карман куртки. Зная его необузданную страсть к этим фруктам, рыжий сегодня весьма расщедрился.
- Нам пройти ещё один квартал и будем дома.
При этих словах с лица Кохары исчезла довольная улыбка, а пальцы замерли, ногтями впиваясь в яркую кожуру мандарина.
- Наш дом далеко.
- О чем ты? Наш дом там, где мы есть, – их взгляды встретились. Немного растерянный и удивленный цвета жидкого мёда с темно-зеленым, уверенным в себе и спокойным. А когда Амано, наконец, довольно улыбнувшись, повернулся к Шо спиной, закидывая руки за голову, время, замершее на мгновение, продолжило свой ход. Снег, белыми пчелками кружился в воздухе, создавая вокруг них глухую стену безмолвия. Где-то далеко было много безликих и бесцветных людей. Каждый из них всегда наедине с собой. Каждый из этих людей в своем зимнем одиночестве.
Опустив голову, Казу поплелся следом за Амано, глядя под ноги, где с таким хрустом снег, превращался в миллионы отпечатков чужих подошв. Тора, возможно, был прав – дом там, где есть они вдвоем.
- Ай… - мандарин выпал из бледной ладони Шо и покатился по заснеженной земле. Шо неожиданно налетел на спину Амано, замершего посреди дороги. Молодой человек с тихим мычанием потер нос и проследил взглядом за синеватой полосой-дорожкой, оставленной любимым фруктом, который прокатившись вперед, а затем остановился возле подошвы черного ботинка. Скользнув взглядом выше, руки Кохары сжали куртку Шинджи, и он сделал шаг назад. Мужчина, стоявший посреди тротуара заснеженной улицы, максимально напрягся.
- Ты…
Рука в перчатке, которая скрывала многочисленные царапины и синяки, подняла фрукт и протянула обратно рыжему, во все глаза глядящего на красные, покрытые серебристой пылью снега, длинные волосы.
- Ко-ки?
Лицо мальчишки, как и при первой их встрече не выражало никаких эмоций, кроме обычного безразличия.
В шаге от них стоял один из самых жестоких и бездушных убийц, которых носила на себе земля Японии, просто молча протягивал им маленький фрукт. При таком опасно близком расстоянии можно было легко рассмотреть цвет его глаз – темно-фиолетовый, словно сумеречное небо над туманным озером. Такой вообще бывает?
- Моё задание - убить его, – безличный взгляд в сторону Торы и обратно на Шо. – Но сенсей приказал присоединиться к новой банде Хаято.
- Но ты по-прежнему должен прикончит нас? – едва ли не с насмешкой бросил бывший наёмник, стараясь встать так, чтобы Шо оказался за его спиной. Ему показалось или парень с красными волосами нахмурился?
- Слова учителя для меня приоритет, в отличие от приказов всех остальных людей.
- О, даже так? И мы должны просто тебе поверить?
- Думаю, да. – неожиданно для Амано, ответил прижимающийся к спине рыжий парень. Брюнет повернулся назад и вопросительно посмотрел на парня. Да? С чего вдруг? Амано в принципе не доверял ничему, особенно вот таким странным переменам. Как будто шахматные фигуры обретали разный статус.
- Хаято знал, что так и будет, поэтому и позволил нам привести его.
- Хаято - доно, давний друг сенсея. – так же просто уведомил мальчишка.
С полминуты Тора тупо смотрел на Казумасу, а затем, закатив глаза, прошептал сам себе, что добром это не кончится. Их явно ввязывали в крупную войну кланов.
- Но на всякий случай, мы сначала завяжем тебе глаза – предупредил Шинджи, осторожно осматриваясь по сторонам и надеясь, что этот яркий мальчишка не привлечет ничьего любопытного внимания. Ко-ки и не стал возражать, лишь равнодушно пожав плечами.
- Мне все равно.

***

Когда в дверь раздался ненавязчивый и весьма вежливый стук, Такашима отложил глянцевый журнал о рок-звездах, который начал просматривать лишь мельком, но чересчур увлекся, и последовал в прихожую. Под ногами тут же почему-то зашипела крупная полосатая кошка, готовая едва ли не накинуться на того, кто стоял за дверью.
- Тихо, Чикен, ты чего? – Койю улыбнулся, погладив уже почти свою питомицу по пушистой шерстке, которая взъерошилась и была похожа на щеточку.
- Кто там?
Из-за деревянной двери донеслись звуки легких шагов, шуршание одежды и бодрый юношеский голос:
- Извините, мы бы хотели спросить вас о вашем соседе.
Дверь распахнулась на ширину замочной цепочки, и Такашима увидел перед собой рослого, улыбающегося парня со светлыми волосами. Тот приветливо, по-свойски отсалютовал хозяину квартиры, переминаясь с ноги на ногу. Весь вид его, в принципе, внушал доверие, чему Такашима решил не верить и не открывать дверь полностью. Тем более не хотелось, чтобы в его дом входил кто-то совершенно чужой.
- Ваш сосед, – напомнил парень. – Меня зовут Йоши, мы его коллеги с работы и нам срочно надо его найти.
Койю удивленно повел бровью:
- Он сказал, что уехал в командировку по указанию вашего же начальства, разве не вы должны знать где он сейчас?
- Вот как? – Йоши состроил огорченное выражение лица. – Мы новички и поэтому не знаем, но у него остались наши документы. А они очень важные.
- Ну… я могу вам помочь? – Такашима подцепил пальцем металлическое кольцо с тремя болтавшимися на нём ключами, которые глухо позвякивали от прикосновения с кожей. Ключи от квартиры Амано.

Дом, как и раньше выглядел невзрачно. Черно-белые тона разбавлялись пастельными нежными цветами интерьера. Наверняка это была работа того парня, с которым жил Шинджи. Койю осмотрел комнаты – поверхности уже начали покрываться тонким слоем пыли. В доме царило опустение и какой-то призрак уюта, въевшийся в светло-бежевые стены квартиры.
Парней оказалось двое, и как почудилось Койю поначалу, они были братьями. Но если присмотреться, эти двое просто были довольно похожи, тем более с одинаковыми прическами и одеждой. Черты лица лишь слегка повторяли друг друга, одинаковая помада цвета вишни и темные тени скрывали их настоящие лица. Такашима даже невольно подумал, а не живет ли он по соседству с какой-нибудь знаменитостью, раз эти парни были так похожи на каких-нибудь популярных звезд. Впрочем, с такой же вероятностью они могли оказаться звездами чего угодно, даже порнофильмов.
От последней мысли на щеках высокого блондина выступила краска смущения, и Такашима моментально отвел взгляд в пол. Кто же этот Амано?
- Он живет не один? – обыскав стол, второй из парней присел на корточки, раскрывая темные стеклянные дверцы шкафчиков, расположенных под полотном столешницы. Под ноги тут же высыпались белые листы бумаг и несколько относительно недавно сделанных фотографий.
С одной из них, на Йоши смотрел, улыбаясь, симпатичный молодой человек с рыжими прядками волос, прилипающих к коже. На фоне – желто-красная гамма осени и мокрый асфальт от едва хлынувшего ливня. На следующей фотографии он же, только немного бледный и замученный. Усталым взглядом парень скользил мимо камеры, опираясь одним плечом о плечо Амано. Наверняка поправлялся после тяжелого ранения. Ещё одной, судя по всему снятой самим Шо, было крупным планом снятое лицо Торы, который утонув одной щекой в подушке, лениво приоткрывал один глаз. Косые солнечные лучи ложились на его обнаженную спину, обозначая тенями бугорки мышц и путались золотыми нитями в черных взъерошенных волосах. В кадр попадали ещё более крупным планом кончики пальцев брюнета, который наверняка хотел отобрать фотоаппарат, но пытался это сделать лишь для вида.
Незаметно для соседа, Йоши сунул одну фотку себе в карман. Там, где Амано с Кохарой, довольно улыбаясь, поднимали на палочках рамен и оттопыривали указательный и безымянный пальцы в форме буквы «V». На мгновение он подумал, что у него с Хиро никогда не было совместных снимков, но тут же его голову заполонили более важные вещи.
Заданием было разузнать кто этот парень и как выглядит. Где их искать они уже предположительно знали. К его великой радости, на глаза Йоши попался счет, выписанный на имя Казумасы Кохары. Быстро сложив лист между парой других счетов за электричество и интернет, Йоши подал знак своему напарнику о том, что пора сваливать пока красивый сосед Амано не заподозрил ничего неладного. Жалко было бы его убивать. Они с Хиро вообще не любили убивать красивых людей.
- Благодарю, – с улыбкой произнес Йоши, мимолетно показывая счета. – Вот, всё что нужно было на виду, так что благодарим за помощь!
- Пожалуйста, – слегка склонил голову Такашима. – Надеюсь, что он не разозлиться когда приедет.
- Нет-нет, мы скажем Амано, что вы нам помогли, – на этот раз произнес Хиро. Интонация его голоса была почти такой же, как у Йоши. – До встречи!

***

- О, отлично.
Вздох, словно бы удовлетворения от ситуации, это было все, что они услышали от Хаято, едва только Ко-ки переступил порог. Мальчишка явно большего и не ожидал, согласно пожимая плечами.
Тора был слегка удивлен этим, но не стал задавать лишних вопросов. В этом был весь он. Шо незаметно сжал его ладонь в своей, показывая свою молчаливую поддержку. Шинджи всегда такой Шинджи.
- Ещё небольшая новость, для нашей черно-рыжей парочки, - убедившись, что Тора и Шо обратили все свое внимание к нему, Хаято поднял указательный палец. - С этого дня я запрещаю вам обоим выходить за пределы дома.
- Что?! – почти синхронный возмущенный возглас вызвал на губах брюнета лишь неопределенную ухмылку. Хаято поднялся со своего кресла и, обойдя стол, облокотился о столешницу так, что она слегка впивалась в его поясницу. – Когда вы уходили, Оми поставила в твоей квартире жучок. И на днях, как я и предполагал, твой дом посетили шестерки главы клана. – При упоминании о своего босса, правой рукой которого он являлся, Хаято почему-то слегка покривился. – Теперь они наверняка знают внешность и имя Шо.
- Это нехорошо – Амано дернул головой, откидывая пряди челки со лба. Если так, то…
- …То скоро грянет буря, – закончил лидер, поворачиваясь к столу. Одной рукой он взял со своих разбросанных бумаг пистолет и подкинул его Торе. – Мы должны будем выбрать, за что боремся и что защищаем.

11.

[The Birthday Massacre]- [Red Stars]
Ну очень эта песня подходит к главе.

Шун
http://cs11468.vk.com/u8669595/124307817/x_138355ff.jpg
http://cs388.vk.com/u8669595/124307113/x_70e07695.jpg


Шун появился тихо и неожиданно – впрочем, это было в его стиле. Человек был на вид не старше самого Кохары: худой, подтянутый, с чуть женскими, ровными чертами лица и средней длины волосами, окрашенными перышками в красный и черный цвет. Одежда совсем простая – черная футболка с остроконечным вырезом, того же цвета накидка с рукавом в три четверти и расклешенные брюки, из-под которых видны армейские сапоги.
Этот человек напоминал собой грациозное животное, движущееся плавно, почти танцующе. Как дикая кошка или лань. Шун бесшумно приоткрыл дверь, за которой он интуитивно чуял, что находится лидер, и парень совершенно не удивился, когда именно там и оказался Хаято.
- Я тебя всё равно слышал, – негромко произнес брюнет, даже не поднимая взгляда от своего увлекательного занятия по собиранию пистолета. Его гость только хмыкнул.
- А где же «привет милый, я скучал, как твои дела»? – Шун явно пытался изобразить голос любящей и заботливой девушки, за что и получил в награду холодный, рассерженный взгляд Хаято, наконец, оторвавшегося от своего хобби.
- Красный зверь.
- Абиссинец.
Хаято смерил старого друга пристальным взглядом. Слова – не пароли, скорее знание их прозвищ, которыми они почти не пользуются. Вторые имена, которые они когда-то друг другу дали.
- Давно тебя не видел, – Шун крепко сжал ткань накидки, отражающей глянцевый, дневной свет из окна за спиной Абиссинца. – А ты уже затеял кровавую вендетту?
- Не разбрасывайся такими словами, Шун, – спокойно произнес Хаято и, откинувшись назад, пафосно скрестил руки на груди. – Я служил ему, как пишут в книгах «верой и правдой», но он ответил тем, что хладнокровно лишил меня того, что тогда делало меня человеком.
- Тогда ты был просто послушным псом, – лениво прервал гость с красными волосами, беспардонно располагаясь в мягком кресле, служившем здесь, вроде как, украшением интерьера. Ещё бы – деревянные витки романизма сплетались в узорчатые рисунки, а мягкая кремовая обивка уже покрывалась антрацитовым налетом пыли. Предмет мебели жалобно скрипнул под весом новоприбывшего.
- Такими нас учили быть.
- Мы тоже учили этому других, забыл? – Шин сцепил перед собой руки, и, наконец, устало вздохнув, словно до этого времени о чем-то напряженно размышлял. – Кстати, где же мой малыш?
- Ты ведь лучше меня знаешь Ко-ки, вот и найди его своим чутьем, зверь.
Слово за слово, это была игра двух старых друзей, которые могли смертельно оскорбить друг друга, но всегда бы стояли спина к спине в случае опасности.
Каждое слово продумано, значимо и имеет свой нужный вес.
Наступил уже поздний вечер, когда Шун все-таки поднялся с кресла, после активного обсуждения будущих и настоящих планов и реальной оценки их незавидной ситуации, чтобы как можно скорее найти своего преемника. Да, убийцы часто попадают в такие ситуации, когда приходится вырезать компании с работорговцами или просто берут под опеку маленьких мальчишек с улицы, с пустыми безразличными глазами.
Результат – молчаливый киллер-ребенок, преданный как глупый щенок. Когда много лет назад Хаято был послан на задание покончить с чересчур обнаглевшими ворами, он вернулся, держа за руку израненного пятнадцатилетнего парнишку по имени Леда.
Шаги красного зверя отдавались гулким эхом от ровных стен. Ремонт здания был не новым, но и не слишком старым, так что здание было вполне пригодным для проживания. Что-то вроде давно покинутого общежития... И где только Хаято такое нашел?
Внешний вид здания с улицы даже не вызывал никаких подозрений – стекла не были выбиты, в некоторых окнах даже горел свет, да и маркитанты часто отлучались. Обычный жилой дом, которого почему-то нет только в документах.

Очень скоро его четкий слух уловил то, что размеренные шаги начали выбиваться из ритма, будто звук стука каблуков об пол слегка запаздывал, задерживаясь где-то позади. Мужчина, не напрягая ровной осанки, настолько мгновенно обнажил короткий кинжал, что его движение сложно было бы уловить обычным глазом. Его движения всегда быстрые, четкие, идеально спланированные, как линии от точки А до точки Б. В полумраке коридора раздался приглушенный звон. Места было достаточно для маленького сражения, поэтому Шун сделал шаг назад, позволяя Ко-ки собраться с силами.
Мальчишка с красными волосами поднял взгляд исподлобья на своего учителя, принимая боевую стойку и давая понять, что он готов. Вновь раздался звон металла о металл. Кинжал против катаны был неравен, но только не в тонких, умелых руках Красного зверя, изящно парящего над старыми досками пола. Ко-ки не всегда хватало умения сражаться так же красиво, будто в танце смерти. Все, что он мог противопоставить – это свою маневренность и скорость.
Первое, чему его учили – преврати свои слабые стороны в сильные. Используй слабость, как завесу, отвлекающую от нанесения рокового удара. Не поддавайся на провокации.
Серебряная полоса мазнула темноту, оставляя за собой летящие красные капли – первую кровь. Ко-ки быстро смахнул фалангами пальцев кровь со щеки, слыша, как они тихо стукаются об пол.
Шаг, второй…
И ранящее острие кинжала победно уткнулось в кожу его шеи.
Шун улыбнулся, ощущая, что лезвие катаны опустилось от его бедер, и мужчина так же отвел оружие, спрятав его обратно во внутренние складки ткани длинной накидки.
- С каждой нашей встречей ты становишься все проворнее. В прошлый раз мне хватило трех секунд для победы.
- Вы говорите это каждый раз! – в безжизненных глазах мальчишки наконец-то появился огонек недовольства. - Если бы мы встречались чаще, я бы обязательно вас победил, сенсей.
-Цццц, – Шун с хитрой улыбкой приложил палец к своим губам. – Это случится ещё очень не скоро.
Ко-ки хотел возразить что-то ещё, но поняв, что учитель устал после долгой дороги сюда, вздохнул и совершенно по-детски прижался к мужчине, словно это был его родной отец.
- Давайте я покажу вам комнату, Шун – сенсей?

***

В небольшой съемной квартире, которую трудно было обозвать домом, пахло лекарствами и затхлостью. Несмотря на то, что содержалась она в более-менее чистоте и порядке, трудно было не заметить серых потеков по углам там, где начинали отклеиваться бирюзовые обои с узором из полевых цветов. Обстановка говорила сама за себя – держащиеся невесть на чем шкафы, полки и прочая мебель были явно из восьмидесятых. Окна были наглухо заделаны от холодов и задернуты плотными шторами.
Эту картину Ко-ки видел каждый день, приходя из школы. Он был наверняка единственным, кто возвращался домой с тяжелым сердцем, мечтая о том, чтобы можно было жить в школе. В этот дом ему никогда не хотелось возвращаться, потому что он был наполнен отчаянием до самых краев, как вода в чайнике, в которой он и его мать кипели, пытаясь выбраться из долгов.
Отца мальчик помнил смутно, разве что покинув их, он оставил после себя большие долги, которые опустили их с матерью на самое дно. Она была сильной женщиной и кое-как умело поддерживала жизнь, но даже её улыбка иногда сходила с лица, уступая место слезам и длинной депрессии. Ко-ки боялся этого больше всего, боялся видеть слезы его матери из-за каких-то очередных жуликов, пытающихся обобрать и без того бедную семью до нитки. В свои двенадцать лет он уже был повзрослевшим ребенком, смотрящим на мир сквозь мутную пелену отчаяния и ненависти к жестокому миру.
- Ко-чан, ты наверное проголодался? - на этот раз мать встретила его с улыбкой, поправляя ворот своего старого, выцветшего халата. – Садись за стол, я приготовила рис и немного мисо.
- Сегодня никто не приходил? – мальчик слегка пристукнул кончиками палочек по тарелке. Он только сейчас осознал, насколько сильно проголодался. Мать отрицательно покачала головой, присаживаясь напротив.
Ко-ки знал, что если они не заплатят завтра за один из старых долгов, от которого остались лишь вечно нарастающие проценты, у них могут отобрать что-нибудь из имущества. А через пару дней нечем будет платить и за эту комнату.


- Эй, слыхал, тебе деньги нужны? – в плечо Ко-ки кто-то больно толкнул, и перед глазами мальчика промелькнула рука, подкидывающая в воздух йеновую монетку. Она развернулась ребром и снова плавно легла на ладонь. Парень перед ним был скорей всего старшеклассником, причем, как слышал мальчик, парень был наркоманом. – Ну так что? Хочешь или нет?
Кулаки невольно сжались, впиваясь ногтями в ладонь. Нужны, но… что ему хотят предложить?
Ко-ки вспомнил, как плакала мать и неуверенно кивнул, ощущая тоскливо сжавшееся сердце в груди.
- Отлично, – старшеклассник, взъерошив свои черные, торчащие во все стороны волосы, расплываясь в масленой улыбке. – Тогда сегодня вечером встретимся возле ночного ресторана суши в трех кварталах отсюда.



Вечером, как и договаривались, Ко-ки, одетый в простую футболку и джинсы, ожидал того самого парня, опираясь спиной о холодную стену ресторана, откуда доносился сладковато-пряный аромат изготавливаемых суши. На улице было так холодно, что он уже начал трястись, согревая себя прыжками и потиранием рук.
Над головой висел край зеленой вывески ресторана, отражающийся мертвенным светом в асфальте под его ногами. На душе было мерзко, он представлял, что это может быть. Может что-то вроде передачи наркотиков или ещё какой-нибудь черной работы? Ему становилось страшно от мысли, что если он сейчас не уйдет, то его жизнь изменится навсегда, но всё, что он будет видеть это только грустные глаза матери полные отчаяния. Выбор именно сейчас, он может решить всё сам.
- А, вот ты где! – хриплый голос раздался над самым ухом. Это был голос мужчины, лет за сорок, который неотрывно оглядывал мальчишку из-под полей черной шляпы. Прямо за ним лебезил тот самый обдолбанный старшеклассник, у которого под светом неоновой вывески тут же очерчивались жуткие фиолетовые круги под глазами.
- Я же говорил, он хорошенький!
- Он несовершеннолетний, – спокойно перебил мужчина, протягивая руку к мальчишке. Ко-ки резко подался назад, во все глаза глядя на две массивные фигуры, которым ничего не стоило притиснуть его к стене. Когда старшеклассник быстро схватил тонкое бледное запястье, сердце мальчика замерло, обливаясь страхом, будто медленной патокой. Что с ним хотят сделать?
- Хорошо, сойдет, – он не успел толком опомниться, прежде чем осознал, что его тащат куда-то вдоль стены. Незаметный, ровный со стеной проём двери обнажил черноту, таящуюся за дверью.
- Не бойся, тебе заплатят! – старшеклассник удовлетворенно помахал на прощанье ладонью.

То, что находилось под зданием ресторана можно было с натяжкой назвать борделем. В душном темном зале, были поставлены маленькие столики со стульями прямо перед ярким пятном сцены, которую выхватывал из полумрака белый луч прожектора. Воздух пах каким-то терпким и слегка сладковатым запахом, который Ко-ки раньше не чувствовал. Он и сейчас думал вовсе не об этом, и не о тех длинноногих и большегрудых девицах, которые в одном нижнем белье плавно скользили от столика к столику, за которыми сидели клиенты.
Мужчина резко дернул Ко-ки за руку, заставляя войти в ещё одну дверь с блестящей надписью VIP. Тут его явно знали, потому как некоторые даже кланялись, называя мужчину по какому-то иностранному имени. Он, не утруждая себя ответом, спустился на пару ступенек вниз и остановился возле одной из нескольких дверей в этом коридоре. Ко-ки казалось, что его голова кружиться от странного запаха дыма или терпкого аромата духов и пота, смешавшихся в этом странном месте, так что когда его насильно впихнули внутрь комнаты, он едва мог сопротивляться.
Ради чего? Ради кого? Зачем он пришел сюда? Зачем он вообще туда пришел? И что теперь будет с его мамой? Мальчик с отвращением к себе понял, что сдался на волю судьбе.
Комната была квадратная и маленькая, процентов семьдесят занимала большая кровать. Его опрокинули на постель, буквально разорвав одежду и выдрав пуговицу из джинс. Простыни были липкие, неприятно пристающие к коже.
Мужчина и правда выглядел на сорок: на грубом лице уже наметились складки морщинок, скулы выделялись, словно он давно не ел, короткие черные волосы поседели на висках, а разрез глаз был явно не японского происхождения. Он был нетерпелив и извращен, для начала пристегнув на тонкой шее Ко-ки собачий ошейник с метровой цепочкой.
Мальчишка в испуге отшатнулся, когда тот, прихватив его детские ладони, заставил массировать свой член.
- Брезгуешь? Тогда ртом! – жестокие пальцы мужчины легли на его затылок, сжимая в кулаке волосы и резко дергая на себя. Мальчишка впервые узнал, что приступы тошноты может вызывать не только болезнь. Сделав всего лишь пару неловких движений, пленник попытался отодвинуться, но его тут же прижали к постели грузным, влажным телом.
Первая резкая боль прошила тело насквозь, заставляя выворачиваться и изгибаться, словно дикая кобра, которую перерубили лопатой. Безостановочно, резко, жестко, не давая привыкнуть. Зажимая грязными ладонями рот, не позволяя оглашать криками весь салон, хотя наверняка здесь это привычное дело.
Приоткрывая глаза, Ко-ки видел сквозь мутную пелену слёз лишь согнутую спину с выступающим хребтом позвоночника и свои запрокинутые на его талию, длинные ноги в белых носках. Все расплывалось, темнело и казалось слишком нереальным для правды. Мужчине хватило всего пары минут, чтобы выгнуться, ощущая, лихорадочный оргазм, но даже после того, как он вышел, мальчишке, свернувшемуся калачиком на постели казалось, что эта адская боль навсегда останется с ним.
За тот вечер его трахнули еще несколько раз, после чего все-таки отпустили, заплатив совсем немного денег. Но на первое время пожить хватит. Ко-ки, едва стоя на ногах, старался не думать о боли. Ему надо было привести себя в порядок и идти домой, к матери.
Едва попав в сияющий чистотой и бело-голубым кафелем туалет ресторанчика суши, мальчишка кинулся к раковинам. Никого здесь не было, поэтому можно было поторопиться и смыть все следы. Но прежде всего он включил ледяную воду и, набрав в ладони маленькое, прозрачное озерцо, обжигающее пальцы, будто ключевая вода, плеснул себе на лицо. Холодная вода привела мысли к какой-то ясности. Ко-ки поднял взгляд к зеркалу над раковиной. Взгляд затравленный, на щеке царапины, шея покрыта сплошь синими засосами. Пальцы онемели от холода и липкого ощущения страха. Теперь он другой. Переступивший через невидимую грань параллельного мира, из которого уже нельзя вернуться. От омерзения к самому себе, его стошнило. Что было делать дальше?

- Длинноногий дядюшка* оплатил долг! – впервые за долгое время мать так светилась от радости. – Ками-сама всё-таки защищает нас!
Ко-ки оторвал взгляд от своей книжки, которую читал и попытался улыбнуться. Он давно не видел на её лице такого бурного проявления эмоций. И это его, несомненно, радовало.


- У тебя сегодня жутко красивый клиент, – Ямасаки, тот самый старшеклассник, который, как потом выяснил Ко-ки, употреблял опиум, стал кем-то наподобие сутенера для мальчишки. Сидя в позе лотоса за низким столиком, парень неторопливо и бережно водил зажигалкой под ложкой, в которой белой горкой находился сыпучий порошок.
- Да-да, плата как обычно вперед, верно? – на ладонь легла сложенная напополам пачка банкнот разного достоинства. Пересчитав деньги, и кивнув своим мыслям, видимо соглашаясь с суммой, Ко-ки сунул их в задний карман джинс. – Где клиент?
Будучи самой юной проституткой в этом гадском борделе, Ко-ки пользовался большой популярностью, именно поэтому очень скоро смекнув, что к чему, тот самый его первый мужчина, оказавшийся хозяином заведения, повысил цену до таких высот, что купить его, могли разве что высшие слои общества.
Это больше нравилось мальчишке тринадцатилетнего возраста – богатые мужчины в основном оказывались красивыми и обходительными, хотя и среди них встречались грязные извращенцы. Но, по правилам, портить тело проститутки, было строжайше запрещено.
До прихода заказчика оставалось ещё полчаса, так, что Ко-ки поспешил запереть дверь своей отдельной комнаты и скрыться в душе под потоками быстрой, прохладной воды. Только когда косые струи ласкали худощавое юное тело, мальчик чувствовал себя чистым и живым. Только так, всего на пару мгновений он не был осквернен чужими прикосновениями, укусами и чужой плотью. Матери он старался не показываться, сказав, что в старшей школе им дадут общежитие, где он собственно и жил. Она жутко переживала и все время спрашивала, что с ним твориться, но мальчишка с улыбкой отвечал, что всё в порядке. Все ведь уже было в порядке? Он привык к сексу, к доставляющим удовольствие ощущениям, к деньгам. Дороги назад не стало в тот вечер, когда хриплый голос над ухом, разрешил судьбу его будущего.
- А вот и ты? – Ко-ки вздрогнул, когда за его спиной раздался ровный тихий голос. Сначала можно было подумать, что это призрак, однако на кровати в отражении зеркала сидел вполне обычный человек. Хотя… не совсем обычный. Как он вошел так бесшумно?
- Я…простите... – вежливо поклонился юноша, с любопытством разглядывая своего клиента. Ямасаки не соврал. Клиент был красивый, лет двадцати. Мальчишку весьма привлекли выкрашенные в ярко-красный цвет длинные волосы, будто напоенные кровью до самых кончиков.
- Что? Интересно? – кажется, это был вообще не простой человек, сразу заметивший робкое любопытство ребенка из-под не стриженой челки. – Эй, как тебя зовут?
- Ко…Ко-ки.
- Отлично, Ко-чан, иди сюда, – парень быстро схватил его за хрупкое запястье и подтянул к себе. От него пахло странным, забивающим ноздри запахом, будто он понюхал поднесенную на ладони горстку черного перца и, вдохнув, захотел расчихаться. А ещё слегка металлическим запахом. Наверняка крови.
Откинувшись на спину, заказчик потянул мальчишку вниз, заставляя упасть на себя. Его ладони были холодными и сухими, а в серых глазах отражались глаза самого Ко-ки.
- Послушай, – неторопливым полушепотом начал этот странный парень, пока мальчик привычно пытался ласкать его шею поцелуями. – Ты ведь хочешь всё изменить?
Ответом ему послужил весьма удивленный и растерянный взгляд тёмно-фиолетовых глаз. Ко-ки хотел выбраться, в глубине души зрели маленькие, коварные планы мести за такой несправедливый выбор. Но на самом деле он уже давно смирился, даже если признать это было равносильно смерти.
- Что ты можешь сделать?
- Всего лишь немного мне помочь, – мальчишка не понял каким образом к его виску успели приставить дуло пистолета. Но когда щелчок вибрацией отразился на коже, все мысли вновь свелись к одному – неправильный выбор на этот раз станет последним.
- Меня зовут Шун, – представился парень с красными волосами. – Я профессиональный убийца.
То, что требовалось Шуну – это прикрытие. Он сам не смог бы без лишних травм свалить отсюда, поэтому требовался тот, кто хорошо знал это место.

- Босс? – сорокалетний мужчина поднял сонный взгляд от стола, на котором в беспорядке валялась куча прайсов. Обычно в этой комнате без окон находились проститутки, но сегодня видимо было не до них. Глаза владельца этой грязной дыры едва ли не блестели от алчности.
- Чего тебе надо? – мужчина напоминал пресловутого дракона, жадно сгребающего когтистыми лапами под себя горы золота и жемчуга. Поэтому так озабоченный собственными низменностями, он не сразу заметил высокую тень за Ко-ки. Всё, что он успел расслышать – лишь приглушенный выстрел. Ничего внешне не изменилось, из дырки в его голове брызнула темная кровь, орошая белую бумагу, и хозяин грузно свалился мордой в столешницу.
Ничего не изменилось – внешне.
Только сейчас Ко-ки осознал как это просто – лишить человека жизни. Раз и всё. Его руки задрожали, от внезапного ощущения свободы. Больше никто не держит, не командует, не продает его тело.
Но что ему теперь делать с этой свободой теперь? Он был не готов к тому, что все случится так внезапно, хотя еще минуту назад расплывался в дьявольской улыбке, при мысли о смерти этого человека.
- Ты идешь или остаешься?
Наверняка на личике мальчишки отражались все его мысли, потому как Шун молчаливо ждал, пока он все это не примет. Убийца спрятал пистолет подальше и снова повторил свой вопрос. Сейчас они могли просто спокойно выйти, предупредив, что босса пока беспокоить нельзя. Все бы поверили такому «буржуазному красавчику», даже не смотря на то, что он уходит с товаром.
Что на самом деле настоящая свобода? Возможность жить мирно или делать всё, ради одной цели? Ко-ки знал, что терять уже просто нечего. Красный цвет волос, наглый и жестокий, звал его за собой.
- Я иду.

***

Раннее зимнее, как выцветший лимон, солнце, скользило по стенам комнаты, отражалось в глянцевой глади стекла, за которым раскинулись сети тончайших узоров-паутинок – инея на ветвях деревьев. Зима вступила в свои права, ознаменовав свой приход морозным, колючим воздухом, без единого порыва, замерзшего в слоях атмосферы ветра.
Ко-ки, забравшись с ногами на футон, неторопливо протирал свою, и так блестящую, катану. Время от времени он поглядывал на диван, наблюдая за игрой света с красными волосами, будто вспыхивающими пламенем от настойчивых прикосновений лучей.
Шун, уткнувшись носом в спинку дивана, всё ещё крепко спал. За всю ночь он даже не пошевелился. Наверняка он проснется в той же позе.

Ко-ки знал его только два года, за которые его жизнь кардинально переменилась. Он никогда, ни разу не пожалел, что согласился помочь. Он стал сильным.
_____________________________________________________________________
* Длинноногий дядюшка – дословно означает человека – покровителя, помогающего инкогнито какому-нибудь ребенку или семье.

12.

Когда Соно медленно раскрыл глаза, он решил, что ещё не до конца проснулся. Зажмурившись пару раз, мужчина тряхнул головой, сгоняя наваждение и только тогда до него начала смутно доходить реальность происходящего. Их окружали мрачные, скользкие стены каких-то катакомб. Неяркий, желтоватый свет лился не из окон, а отражался от стен благодаря небольшому фонарику, который держал в руках Йо.
Худая фигура мужчины, обтянутая в черное, высилась перед глазами, мотая фонариком туда-сюда, выхватывая из темноты все те же стены.
- Й…Йо…С…
- Соно, ты очнулся?
- Что…
Перед его лицом тут же оказались темные глаза любовника, в глубине которых плясали в блики, отбрасываемыми фонариком. Под ладонями ощущался всё тот же липкий, неприятный холод, обволакивающий кожу и словно впитывающийся в нее. Единственные бледные осколки света на стенах едва заметно шевелились, когда Йо пытался поудобнее и приподнять Соно.
Едва распахнув глаза, аристократу показалось, что у него ничего не вышло – глаза вроде бы и открыты, но все что он видит - бесконечная глубокая тьма. Не такая, как полуночная темень, а самая настоящая, пробирающая до костей, древняя темнота, погружаясь в которую, как в тушь, шансы выбраться очень малы. Судя по всему, их забросили в какой-то тоннель с надеждой, что они не выберутся.
И Соно сильно сомневался, что такого не произойдет.

***

- Холодно…
Тонкие пальцы неловко прошлись вдоль косых солнечных лучей, замерших на бледной, покрытой шрамами коже. Шо помнил большую часть историй об этих рубцах – слева в плече несколько пулевых ранений. Неосторожность при выполнении задания. На боку, прямо по линии нижнего ребра есть длинный шрам от ножа. Жертва была очень ловкой и хладнокровной. А сколько царапин и шрамов на руках... Даже не сосчитать, хотя большинство из них уже зажило. Шо осторожно провел пальцем вдоль шеи спящего Амано – когда-то он пришел весь в крови из-за того, что тот, кого нужно было убить хотел задушить Тору колючей проволокой. Сейчас уже не осталось ни следа, только гладкая сухая кожа, горячая там, где проходит сонная артерия.
- Проснулся? – Тора на самом деле и не спал вовсе. Потому как, даже не шевельнувшись, не раскрыв глаза, его голос тихо прошелестел над самым ухом Шо. Кохара давно привык к подобному и поэтому даже не вздрогнул.
- Да. Холодно.
Сильная рука под одеялом обвила бедра Шо, сминая мягкую ткань ночных шорт. Спать вдвоем на односпальной, но не слишком узкой кровати, прижимаясь к друг-другу телами было только в удовольствие обоим. Тем более, когда стекла окна покрывались ежегодными хрупкими рисунками, завинчиваясь в острые прекрасные узоры. Лучше всего было уткнуться носом с сильную, равномерно вздымающуюся грудь Амано.
- Уже утро, – Тора едва приоткрыл один глаз, наблюдая за реакцией своего любовника, который пригревшись под одеялом, не подавал никаких признаков пробуждения кроме вялой речи.
- Не хочу вставать, – пробубнил Казу и, в доказательство своих слов, ещё плотнее вжался в тело Амано.
- Ну ладно, тогда не жалуйся если я тебя задавлю, – подавшись вперед, мужчина перекинул ногу через кровать, оказавшись почти всем телом на Шо. Рыжий наконец-таки открыл глаза и протяжно запищал, пытаясь столкнуть с себя несоизмеримо тяжелую тушу.
- Тора-а-а-а-а-а!
- Да-а-а? – их губы оказались в сантиметре друг от друга, так что Шинджи просто не устоял от легкого, слегка смазанного поцелуя, напоминающего прикосновение крыльев вспорхнувшей бабочки.
Кохара дернул светлыми бровями вверх, выражая во взгляде немой вопрос: «Хочешь поиграть?»
Почему бы и нет? Хотя сейчас было раннее утро, и весь дом мирно спал. Шо постоянно жаловался, что не любит сидеть взаперти.
- Пойдем за мной.

***
- Абсурд, – Кохара задумчиво стоял посреди гладкого, матового поля, придерживаясь двумя руками за плечо Амано. – Полный абсурд. Нас ищут самые жестокие убийцы Токио, а мы тут…катаемся.
Один его конек все время норовил выскользнуть вбок.
- Если Хаято узнает, он нас повесит.
- Тогда мы ему не скажем, – улыбнулся Амано.
Шо с удивлением наблюдал такие поразительные перемены в этом человеке.
В их первые годы Тора всегда оставался холодным и отстраненным, не позволяя себе ни одного лишнего движения или слова. Спокойный и собранный убийца, с тонким слухом сейчас совершенно беззаботно раскатывал по льду с видом мастера спорта по фигурному катанию.
Ранним утром очень сложно было найти уже открытый каток, чтобы взять напрокат коньки. Но когда мужчина тянул его с собой за руку, Казумаса покорно шел следом. Он ощущал себя в безопасности даже в таком положении, ведь Тора был рядом.


- Да, там. Для чего…? – Сага тихо вздохнул, закусив губу. – Это не важно. Может быть, мне надоело…
Едва экран старого мобильника погас, Сакамото уставился на недоумевающего Леду, замершего в дверях. И недоумение было вполне объяснимым.
- Я слышал его имя. Сага, только не говори, что ты…
- Не скажу. Подслушивать нехорошо, Леда.
- Отдай мобильник! – минуту назад возникшая напряженная атмосфера была быстро разрезана настойчивым, низким голосом сумасшедшего убийцы. Он выкинул ладонь вперед, требовательно глядя в глаза своему любовнику. Но внутри у него всё сжималось от страха. От одной мысли, что с ним сделает Хаято, если его догадка окажется правдой. А он всегда всё узнает, всегда и без исключений.
Сакамото, скрестив руки на груди, но крепче сжав мобильник, отрицательно покачал головой. То, чего он хотел, разве это зло? Разве неправильно было бы остановить нарастающее цунами, чем пытаться в нем выжить?
- Сага, прошу тебя, – неожиданно голос Леды смягчился и задрожал. В нем появились умоляющие нотки. Это был тот самый страх, который так глубоко таился в душе, что теперь застревал в глотке, не смея вырваться наружу.
- Леда, не…
Но в этот момент киллер сделал рывок вперед, выставив руки перед собой. Такаши не успел осознать в какой момент оказался уже прижатым к полу – Леда, упираясь одним коленом в его грудь, резко клацал кончиками пальцев по кнопкам мобильника. И очень быстро нашел то, что ему было нужно. Его глаза раскрылись шире, снова и снова пробегая по строчкам цифр.

Блонди. 00:01:06.

Разговор длился 66 секунд. Значит, спутники наверняка уже определили их точное местонахождение. Блонди – так они обычно называли своего Босса, который наверняка уже мчится сюда на самолете.
- Ты правда звонил им, – аппарат выпал из разжатых ладоней Леды. Зачем? Зачем он их... предал?
- Зачем? – Такаши под ним нахмурился, отвечая на невысказанный вопрос. – Я хочу остановить войну.
- Как? Ты ещё не понял, что поздно…всё кончено… - сникшие плечи Леды вызывали неприятную жалость. Он наконец убрал колено и опустился на грудь Саги, упираясь лбом в его изящную ключицу, застыв в таком положении, и не произнося больше ни слова. Хрупкий и сломанный.
- Ничего не кончено. Надо лишь…
- А вот это уже я решу, – пальцы Сакамото замерли в миллиметре от обнаженных плеч своего любовника, когда низкий равнодушный голос раздался где-то совсем рядом, пронзая ледяным страхом в самое основание позвоночника.
Хаято, упираясь плечом о дверной косяк, зло сузил глаза, становясь все больше похожим на черного жестокого демона.
Леда не раздумывая, моментально вскочил, прикрывая собой Такаши, раскинув руки в обе стороны.
Он слишком хорошо знал своего учителя, чтобы не осознать, в какой Хаято сейчас ярости. Его пальцы мелко дрожали, пытаясь сжаться в кулаки и задерживаясь на ткани черной накидки. Если бы с ним был сейчас пистолет, то Сага наверняка уже был бы мертв.
- Пожалуйста, не надо!


***
По льду, всего лишь на мгновение, разнесся противный скрежет, будто от острых когтей по стеклу. Уже почти сняв коньки, Шо обратил своё, слегка рассеянное внимание, на замершего посреди катка Тору, который неотрывно смотрел куда-то далеко, в одну точку. Не отрываясь, будто тигр, приметивший опасность и теперь внимательно за ней наблюдающий.
- Нам надо уходить отсюда. Сейчас же – Тора остановился рядом и скинул в сугроб коньки, натягивая свою обычную обувь.
- Что-то случилось? – Кохара проследил взглядом за тем, как Амано зацепил шнурки коньков и поднялся, отряхивая со штанов налипший снег. Беспокойство редко когда было его чертой поведения.
- Надеюсь, что нет. Но лучше поспешить.


***

Пробуждение произошло внезапно – от окатившей его ледяной воды, заставляющей издавать сиплый хрип. За сегодня его душили уже, наверное, десяток раз, так что Сакамото сделал медленные глотательные движения, чтобы хоть как-то увлажнить пересохшую глотку. Приоткрыть глаза оказалось задачей посложнее – всё тело отзывалось жгучей, невыносимой болью. Сознание подкидывало смутные, будто размазанное пятерней художника масло, картины случившегося в этом тёмном полуподвале. Тело вторило ему, пульсируя горящей болью, которая, как яд, изнутри, растекалась вдоль вен. Перед глазами был виден лишь угол комнаты, стены которой грубо замазаны строительной глиной.
- Проснулся?

Сага попытался двинуться, но у него ничего не вышло, он с трудом припомнил, что прикован наручниками к каким-то бытовым, но чугунным крюкам, торчащим из стены, скорее всего предназначенным для верхних батарей отопления дома. Пытка состояла ещё и в том, что его ноги едва-едва касались земли, не давая ему даже ненадолго потерять сознание.
- Послушай, восьмой, – Хаято, сидевший перед ним на одном единственном стуле в помещении, закинул ногу на ногу. – Мы ведь работали вместе и знакомы столько лет. Почему ты именно сейчас нарушаешь мои планы?
В его голосе не было больше ярости, от которой дрожали связки. Он просто спокойно наблюдал за распятым на стене Сакамото. Взгляд блондина был не совсем трезвый, он бесцельно смотрел перед собой, как обычно смотрят все слепые. Киллер, с волосами цвета смолы уже решил, что стоит ещё раз окатить его ледяной водой, но тишину вдруг прорезал слабый смешок Саги.
- Я же сказал. Я хочу остановить войну.
- Ты хочешь спасти Леду и свалить как крыса?
Наручники звонко клацнули от попытки Такаши упереться носками о землю.
- Сейчас никто из нас не готов до конца к встрече друг с другом, – прохрипел Сага. – Он будет здесь очень скоро и с наименьшим количеством народа. Ты его знаешь. Тогда можно будет лишь отрезать голову лидеру, а остальное стадо просто растеряется.
- Ты никогда не изучал военную стратегию, – на лице Хаято мелькнула хитрая ухмылка. – И меня ты плохо знаешь если думаешь, что я об этом не позаботился.
- Тебе всегда было плевать на людей.
- Не в этот раз, – грубо оборвал брюнет, поднимаясь с насиженного места. Сага вздрогнул, когда тонкие и холодные пальцы приподняли его лицо за подбородок, заставляя смотреть прямо в такие черные, вымораживающие глаза Хаято. – Я должен был бы убить тебя за это. Такое не прощается и ты это знаешь, но… - Такаши даже хватило сил для того, чтобы выразить своё немое удивление, когда брюнет, убрав руки, повернулся к нему спиной. Он протянул руку вперед, оставляя на стуле маленький, серебристый ключ.
- Хаято?
- Не мешайся у меня под ногами больше, Сакамото, – тихо прошелестев ботинками по земле, убийца остановился в темноте у противоположной стены. - Это единственный раз, когда я возвращаю долг Леде, за то, что он стал таким, какой есть по моей вине.


Последняя фраза, сказанная почти у самой двери, заставила Леду вздрогнуть и открыть глаза. Он уже около часа сидел на земле, спрятав лицо в согнутых коленях и прислонившись спиной к холодной стене погреба. Когда Хаято появился в дверях, застав их обоих врасплох, он решил, что лучше умрет сам, чем позволит убить Сакамото. Но его просто-напросто вырубили. А уже потом, сообразив, куда можно деть предателя, Леда спустился вниз, отчаянно пытаясь выломать, выбить или хотя бы выцарапать несчастную дверь, за которой раздавались короткие звуки ударов, сопровождаемые затихающими стонами. Леда просил, умолял не убивать блондина, пытался свалить всю вину на себя, за то, кто он есть и что от этого страдают другие.
В конце концов, он сам был виноват, что когда-то давно, впервые увидев Такаши рядом с Амано, решил про себя, что будет его защищать.

Дверь с противным металлическим скрежетом отворилась, выпуская из темноты фигуру и без того облаченную во всё черное.
- Хаято…
Мужчина поднял на своего воспитанника тяжелый взгляд. Давным-давно он дважды спас ему жизнь. Но мальчишке пришлось пройти через такую боль, которая многим и не снилась в самых ужасных кошмарах, слегка потрепав ещё юную психику.
- Если подобное повторится… - Хаято молча, вытянул руку вперед, кладя в ладони Леды холодный металл оружия. – Ты его сам убьешь.

13.

- Значит, мы не успеем подготовиться?
- Нет, но… - Хаято сцепил пальцы в замок. – Сакамото невольно помог мне.
- Просто признайся, – Шун недовольно хмыкнул, нагло усаживаясь на край стола, за которым сидел черноволосый убийца. - Что у тебя пока нет более четкого плана.
В залитой дневным светом комнате повисла тишина. Ровные осколки солнечного тепла медленно скользили вдоль соседней стены, освещая невысокие стеллажи с книгами. Этот погожий день должен был окончиться чем-то ужасным и Хаято просто ощущал это до дрожи в сердце.
- Я знаю его лучше, чем кто-либо еще, – медленно произнес убийца. – Он не из тех, кто сразу беспечно сунет голову в огонь. Возможно, сначала он захочет пригрозить мне, чтобы избежать лишней крови. Он начнет искать моё слабое место.
- Оно разве у тебя есть? – с усмешкой фыркнул Шун, растирая меж пальцев нетронутую сигарету. Не могло такого быть, чтобы даже у этого страшного человека, который убивал людей, будто ломал песчаные замки на берегу моря, была слабая сторона.
- Кто знает.
Пальцы брюнета невольно прошлись по засохшей капельке крови на странице блокнота.

***

- Йо? Йо, ты здесь? – глухой дрожащий голос эхом отдавался от выгнутых аркой, кирпичных стен, покрытых мокрой отдушиной и мелким подземным мхом. Каждый раз случайно прикасаясь к ним Соно ощущал легкое отвращение, но все же это не так шло в разрез с одолевающим животным страхом перед абсолютно полной темнотой. На каждом шагу ему чудилось, будто все его страхи ожили и вылезли из подсознания, прячась совсем рядом во тьме и сверкая на них своими злобными глазами. Просмотренные за всю его жизнь фильмы ужасов представали сейчас в совершенно ином свете. Они во тьме, где их никто не спасет. Наедине со своим воображением, которое куда более развито у творческих людей.
Йо ощутил как тонкие пальцы аристократа коснулись его плеча и тут же ответно, найдя в темноте его лицо, сжал его в своих ладонях.
- Соно слышишь меня? Не паникуй, мы выберемся отсюда! Если нас сюда притащили, то здесь должен быть выход!
- Йо... - в оглушающей бесконечной тьме раздался тихий всхлип.
Сильные руки мгновенно подхватили Соно за талию, заставляя твердо встать на ноги. Даже когда Йо прижимался лбом к его лбу, аристократ все равно не мог разглядеть его и все, что ему оставалось, только крепко зажмуривать глаза, представляя их обоих где угодно, лишь бы не здесь.
Но совершенно неожиданно для себя, Соно приоткрыл глаза и встретился с испуганным взглядом Йо, который смотрел куда-то за его спину, в самую темноту. По спине аристократа пробежала крупная дрожь, ледяной стрелой страха вонзившись в позвоночник и грудь, заставляя сердце биться учащеннее.
Вокруг них мрак рассеивался без всякого видимого источника света. Он даже мог разглядеть старые стены из терракотового кирпича и серо-зеленую жижу под своими ногами, которая приклеивалась к подошвам ботинок. Их фонарик давно потонул где-то в этой жидкой каше, так что шансы на то, что это был искусственный свет, практически не было.
Живой будто сотканный из тумана свет, неожиданно вздрогнул, и понесся по тоннелю вперед.
- Йо! – Соно не мог понять, откуда в нем взялись силы и смелость, чтобы, ухватив оторопелого любовника за запястье, понестись следом за этим странным сиянием. Оно выхватывало из матовой тьмы лишь все те же куски стен и неприятную грязь под ногами.
Он не мог вспомнить, сколько они так бежали и поворачивали, преследуя загадочное явление. Соно ощущал лишь копошащийся в душе страх, притупленный отчаянием и слабой надеждой на то, что он сможет спасти Йо. Ноги уже едва поддавались, утяжеленные казалось тоннами грязи на ботинках. Будто ему на ноги повесили по паре тяжелых мешков, и усталость теперь, кольцами обвивала всё тело. Темнота, почти мгновенно, вновь смыкалась за их спинами. Сердце едва ли не выскакивало из груди, гулко билось о клетку ребер, разгоняя дыхание так, что порой Соно просто задыхался.
Так же внезапно, как и появился, странный белесый свет рассеялся во мгле, ударившись, как в последний момент заметил аристократ, о замазанную свежую кладку кирпичей. О том, что она была свежей, он понял когда, не успев вовремя остановиться, со всей скорости влетел в преграду. За спиной раздался протяжный стон задыхающегося Йо, надышавшегося странным спертым воздухом, полным углекислого газа.
Кладка в тот же момент разрушилась, выпуская двоих пленников в следующий тоннель.
- Что… - раскрывая рот, чтобы заглотнуть как можно больше воздуха, Йо нервно сглотнул. – Что это было?
Его руки упирались в жесткий, забетонированный пол. Двое мужчин тяжело дыша озирались по сторонам, не веря в свое спасение – они оказались в хорошо освещенном новом тоннеле метро.
- Не знаю – сипло прошептал Соно, попытавшись подняться на ноги. Они оба были измазаны в грязной жижице по самые колени, черные рубашки изорвались и посерели от пыли, а на лице, руках и прочих открытых участках кожи зияли глубокие царапины. Как раз одна из таких ран пролегла поперек левой щеки Йо, ото лба и до самого подбородка – засохшая на лице кровь мешала ему нормально видеть.
Тоннель был наполнен синим неоновым светом от длинных светодиодных лент, которые заканчивались где-то впереди равномерным гулом голосов со станции метро.

***

Едва почувствовав, что он тут не один, Кохара насторожился, ощущая как по его спине пробегает волна холодных мурашек. Конечно, прожив столько времени с Амано, невольно научишься чувствовать опасность, но в этот раз Шо не придал этому большого значения – он в надежном укрытии, в доме полном матерых киллеров, которые в принципе на его стороне. Он нутром чувствовал, что из этой подпольной войны они просто так не выберутся.
Кохара уже час не находил себе места, когда после их незаконной вылазки, Хаято позвал к себе Тору. Амано всего лишь пожал плечами, доверительно похлопав своего рыжего любовника по плечу.
« - Всё будет хорошо, Шо – его сильные пальцы, привыкшие без дрожи нажимать на курок, нежно коснулись румяной щеки – Подожди меня тут»
Тора ещё не вернулся, так что всё, что оставалось Казумасе, это беспокойно ходить из угла в угол и перемещать по пространству комнаты их с Торой вещи. Его тонкие пальцы нервно сминали рукав мягкого, черного свитера Амано, от которого всё ещё веяло морозной свежестью и въевшимся в каждую ниточку запахом любимого мужчины.
Отчетливый скрип заставил его мгновенно обернуться.

***
- Тора, я надеюсь, ты понимаешь, какой опасности подвергал нашу операцию, – Хаято устало потер переносицу, облокачиваясь грудью о край стола. Впервые в жизни ему казалось, что он просто дико устал, не смотря на втравленную насильно привычку мало спать и всегда быть начеку. Амано в ответ только утвердительно кивнул, не опуская спокойного взгляда.
- Если ему кто-то причинит вред, то я немедленно заставлю его пожалеть о своем рождении, - пронзительные взгляды встретились. Это было похоже на игру - кто опустит глаза, тот и проиграл, только вот в этой игре они оба были одинаково сильны.
- Хорошо, - довольно скоро произнес Хаято. - Ты уже большой мальчик.
- Вот именно. А ты не мой учитель.
Тора раздраженно выдохнул, недовольный тем, что его отчитывают будто нашкодившего мальчишку. Хаято даже не обратил на него внимания, продолжая упорно смотреть перед собой. Этот Амано наверняка чувствовал какую-то связь между их спасением и опасением Шо перед убийцей. Невольно конечно Хаято задавался вопросом, что такого Кохара нашел в этом мужчине – не смотря на симпатичное лицо, Тора всегда был и останется чистильщиком. Тем, кто отбирает жизнь.
Хаято тяжело выдохнул и, упираясь ладонями о столешницу, откинулся на спинку своего стула. Они все похожи в этом. Всего лишь продажные наёмники, с плохой судьбой, лишенные человечности и чести. Никто не выбирает свою судьбу.

И в этот момент, совершенно без предупреждения, отворилась дверь.
Шун спокойно уставился на два дула пистолета, которые рывком нацелились на него - мгновенный рефлекс на его внезапное появление, тем более что это мог быть кто угодно. Высокий мужчина безмятежно поднял руку и поправил один из своих красных локонов, в ожидании, когда оба киллера, наконец, опустят оружие.
- Хаято – взгляд Шуна равнодушно скользнул по фигуре Амано и остановился на точке, чуть выше не собранных черных волос их негласного лидера, там, где полупрозрачная ткань штор наливалась солнечным светом
– Кажется, у нас проблемы.




- Что в тебе такого особенного, что так привлекло его? Не его вкус - голос из темноты был напоем хладнокровным равнодушием и звучал ровно, как гудение линий высоковольтных проводов. В голове клубился туман, будто бы там было совершенно пусто – ничего, кроме сигаретного дыма, запах которого явственно ощущался в воздухе. Перед взором стояла сплошная мягкая темнота, предположительно за счет повязки на глазах. Шо попробовал пошевелить конечностью и, хоть не слишком ожидаемо, но пальцы руки послушно согнулись в кулак, правда, он этого совсем не ощущал. Словно его опоили каким-нибудь антибиотиком, и вся чувствительность сошла на нет.
А потом пришел, заглушенный какими-то препаратами, леденящий кровь в жилах, страх. Последнее, что он помнил, это то, как он обернулся и увидел перед собой высокого улыбающегося парня со светлыми волосами и остро пахнущую тряпку с белым пятном хлороформа, которую прижали к его носу и рту.
- Ммм… - Казумаса попытался дернуться, но тут, же отбросил эту затею. Кости болели, и казалось, трещали, словно старые сизые доски забора. Что они сделали с его телом, что оно практически не хочет двигаться?
- О-о-о - голос говорившего был совсем ещё юн, как показалось Кохаре сначала. Где он сейчас и кто это?
Неожиданно тонкие холодные руки выдернули его из лежачего положения, заставляя сесть. Казу затаил и без того слабое дыхание, когда пальцы незнакомца, которого он даже не видел, быстро и уверенно приподняли теплый свитер, надавливая на бесчувственную кожу. Шо вздрогнул от неожиданности, когда пальцы резко содрали повязку с глаз.
Перед ним был тот, кто по описанию Амано, был создателем вражеской организации – длинные, светлые волосы заплетены в мелкие косы и лицо, в их обрамлении, ещё совсем юношеское – никак не мужчина. Темные, бездонные глаза парня напоминали древнее замерзшее озеро, с притаившимися на самом дне, его страшными обитателями.
- Хаято странный человек, не находишь? – Шо во все глаза смотрел на парня, который медленно приподнял его лицо за подбородок. Они находили в довольно-таки не уютном и теплом месте: вокруг высились железные стены с облупившейся краской, к которым были привалены до кучи разных приспособлений – лопаты, грабли, шины, раскрошившиеся рамы и прочее. Темные углы были забиты ведрами с гвоздями и грязными тряпками, из чего Казумаса позже сделал вывод, что это был гараж для автомобилей.
Бывший босс Торы резко выдернул из кобуры, висевшей на бедре, кольт с длинным дулом и приставил его к виску рыжего пленника. Пальцы вплелись в волосы на затылке и, с силой, дернули голову Шо назад, обнажая пульсирующие сонные артерии шеи.
- Я думал, это будет что-то особенное. Мальчишка, воспитанный священниками.
Человек, сидевший все это время перед ним на стуле, опустился на колени, заставив его прогнуться, выгибаясь грудью вперед настолько, что Шо вновь свалился на спину, как тряпичная кукла.
- А оказалось, всего лишь симпатичная мордашка – Казу резко выдохнул, а сердце забилось сильнее, когда он ощутил холод пальцев, уже в натянутых черных перчатках, на своих бедрах. Блондин грубо спустил с него джинсы до колен, оставив так, чтобы они мешали Кохаре двигаться.
- Не..нет… - Шо с ужасом осознал, что тело хоть и подчиняется, но слишком слабо даже для того, чтобы противостоять этому парню. Он, с отчаянным усилием, выдирал из глотки слабые слова протеста.
Приглушенные чувства полопались, как легкие струны гитары от внезапной, пронзившей тело и сознание боли. Нет, конечно же, босс не опустился до того, чтобы самому изнасиловать его. В своем теле, Казумаса ощутил ледяной, металлический ствол револьвера.
- Будь послушным мальчиком, иначе я случайно могу нажать на курок – пообещал блондин.
Нависнув сверху, он аккуратно приподнял ладонью голову Шо, всматриваясь в, полные жгучих слёз, медовые глаза. Рыжему казалось, будто его без всякой анестезии разрывают на части – по позвоночнику прошлась волна ледяных игл, бедренные кости ломало, а горло охрипло, не в силах издавать столь пронзительные крики. Перед глазами бешено метались то белые искры, то бледные белые круги. Он ощущал, как между ног течет горячая и липкая кровь, но тонкий ствол револьвера продолжал свои бездушные, резкие движения.


Через несколько минут тумана и темноты в голове, Кохара вновь открыл глаза, осознав, что просто потерял сознание от боли. Блондин, оставив свою жертву, лежать марионеткой на холодном, резиновом покрытии пола, спокойно поправлял свои перчатки и смывал тряпкой бледную кровь с оружия.

Шо не хотелось вставать. Не хотелось двигаться. И вообще жить. Низ живота горел, но боль заглушенная наркотиком, его тоже не волновала сейчас.
Казумаса закрыл глаза, стараясь сдержать слёзы – он жалок, слишком жалок. И меньше всего ему бы сейчас хотелось видеть Тору. Не хотелось, чтобы он видел его – таким. Сломанным и тихо всхлипывающем на полу.
- О-о-о – вновь протянул блондин, за момент до того, как гаражная дверь поехала вверх, впуская внутрь яркий, солнечный свет
– Всё-таки нашел меня.
Глаза Хаято расширились, когда он заметил лежащего на полу пленника, но его черный силуэт, равно как и голос, не дрогнул на фоне зимнего насыщенного аквамариновым цветом неба. Мужчина притянул к себе за шкирку какого-то светловолосого парня с разбитой губой, явно не из их компании. Но с лица босса все же не сошла всё так же, льстивая улыбка. Сердце Шо бешено забилось, когда Хаято вновь заговорил, низким голосом с непривычными дрожащими нотками.
- Давно не виделись, Хирото.

14.

Парень со светлыми косами удостоил незваного гостя взглядом, сверкающим яростью.
- Хаято.
- Хирото-сан.
Даже то, что бежать было некуда, вовсе не было преградой для светловолосого лидера.
Кончики его волос поймали солнечные лучи, вспыхивая золотистым, как колосья пшеницы, цветом.
- Для тебя я по-прежнему босс, Хаято. Не забывайся, - Хирото бросил снисходительный взгляд на того, у чьего виска брюнет удерживал оружие. - Йоши, я ведь говорил тебе быть осторожнее. Ты дал себя поймать.
- Нет, я... - парень зажмурился, когда у его виска призывно щелкнул взвод пистолета. - Хирото-сама!
Атмосфера накалялась, не смотря на острый мороз, пробирающийся вглубь крошечного помещения. Хирото прекрасно понимал, что оказался в ловушке, окруженный гаражными стенами с трех сторон, но его это ничуть не пугало. Он не стал бы продавать свою жизнь и свободу.
- Ты, кажется, пришел за этим? – носок ботинка вонзился между лопаток Шо, который скрючился на полу и, превозмогая боль, слабо застонал.
- Я думаю, если сегодня убью тебя, то это освободит меня от многих лишних хлопот, – ни голос, ни выражение лица Хаято не менялись, он наверняка даже не вздрогнул при виде человека, на которого раньше работал.
- О, это навряд ли, – Хирото сделал всего лишь шаг в сторону перед тем, как возле плеча брюнета в нескольких сантиметрах просвистела пуля. Хаято прекрасно знал, что без страховки босс ни за что не полезет в яму с рассерженными гадюками.
Стреляли сзади, предположительно на уровне нескольких метров – значит откуда-то с крыши одного из низких гаражей. Но определять, где именно находиться враг, Хаято не пришлось – Хиро сам себя выдал, перепрыгивая по покатым крышам навстречу сходке. Его белая одежда почти сливалась с окружающей его стеной легкого пушистого снегопада.
Блондин вновь вскинул руку для выстрела, целясь прямо в голову брюнета, так что в порыве спасти свою жизнь, Хаято отскочил назад, выпуская из рук своего пленника, который тут же моментально вооружился коротким кинжалом, выуженным из сапога.
Выстрел прозвучал справа, но когда черноволосый убийца обернулся, его грубо толкнули в спину, заставив расписаться носом по свежему снегу. Он смотрелся среди них, как ворона, среди белых голубей.
- Значит ли это, что дело все-таки не окончиться нашим кровопролитием? – холодный металл оружия уткнулся в затылок Хаято, который тщетно пытался сбросить Хирото со своей спины. Блондин будто насмехался над ним, демонстрируя свою силу и превосходство.
- Я не прощу тебе этого, – зло прошипел брюнет. В его глазах снежинки начали плясать странные танцы – то вверх, то вниз, то по диагонали, от этого кружилась голова.
- Тогда сейчас ты действительно умрешь, – во внезапно наступившей тишине раздался щелчок. Снег падал на землю со звуком, с каким иногда высыпается рис из дырки в мешке.
А затем прозвучал громкий выстрел.



Хаято открыл глаза и первым, что он увидел, был взрыхленный снег, покрытый алыми каплями крови. На его спине больше не ощущалось тяжести, так что он оттолкнулся руками, принимая вертикальное положение.
Вокруг него вьются вереницы следов, напоминающих о разборке, взрыхленный снег покрывается новым, заслонившим собой весь мир. Кровь явно не его. Брюнет бегло и привычно осмотрел себя, но никаких ранений не нашел. Значит, это кровь принадлежит Хирото.
- Шо… - Хаято тоже не первый день жил и, конечно же, продумал дальнейшие действия человека, на которого столько работал. Но сейчас он мог только представить, что творилось в душе Амано, который наклонившись над распростертым и полуобнаженным телом, бережно укутывал Кохару в свою куртку. Похоже на то, что рыжий был без сознания. Его губы посинели от холода, а кожа приобрела бледный оттенок.
Шун заметил двоих похитителей сразу, и хоть один из них успел скрыться, второй все же попался – меткая звездочка Ко-ки впилась ему в ногу, чуть выше щиколоток.
Но как бы там ни было, что случилось, то случилось. Они пошли вдвоем только с Торой, Хаято решил, что этой подстраховки будет достаточно.
- Ты его убил? – темноволосый убийца небрежным жестом стер со щеки чужую кровь. Хирото с этими двумя парнями наверняка уже были далеко, но сейчас это было не существенным.
- Ранил в ладонь, – сухо ответил Шинджи, поднимая на руки безвольное тело. – Иначе бы он успел вышибить тебе мозги.
Холод уже начал пробираться под одежду, а один вид Кохары взывал к очень скорому возвращению обратно. Теперь их дом был им известен, но пока у отступников не было другого места, где можно укрыться.

Шо очнулся от невыносимой боли, которая разрывала спину. Всё вокруг него плыло в мутном тумане. Живот же казалось, выворачивался, сжимался и вытворял такие кульбиты, что начинались рвотные позывы.
- Он проснулся, – голос где-то над ним сверху казался смутно знакомым. Почему же ему сейчас так холодно? И этот мороз будто пробирается по самым костям, прокалывая ледяными играми весь остов скелета. Казалось, что тело вымораживает изнутри.
- Я думаю, это был героин. Он на мелочи не разменивается.
Героин…? О чем они говорят?
- Амано, тебе лучше выйти.
- Нет.
Голоса где-то там, словно раздавались в голове, но Шо не мог понять их смысла. Все тело ужасно ломало, оно покрывалось изнутри острыми тонкими иглами, сдавливая пищеварительную систему, прогибая позвоночник, заставляя только сильнее сжиматься в комочек. Холодная боль пульсировала по телу, нарастая, не отпуская ни на мгновение, просто сводя этим с ума.
Казумаса попытался перевернуться, сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить несносную пытку, но всё оказалось бесполезно. Даже слабые стоны и всхлипы не принесли облегчения.
Чудовищно хотелось разодрать ногтями стену, лишь бы прекратить это.
- Шо, потерпи, это скоро пройдет, – прикосновение ладоней отозвалось жгучим теплом в области лба, затем перешло медленной горящей линией к вискам, видимо в попытке успокоить. Нет, сейчас ему от этого было только хуже.
Шо попробовал сжать обжигающую ладонь, но внезапно с ужасом осознал, что его руки связаны. Приоткрыв глаза, он различил неясные, будто скрываемые слепыми пятнами силуэты. Тот, с черным пятном волос, что протягивал к нему руку, просто не мог быть кем-то другим, как не Торой. Другой высокий с красно-черными перышками волос – скорей всего был Шуном.
- Тора, мы не сможем ему помочь, – низкий голос рядом с Амано звучал уверенно и как-то даже…с пониманием? - Нам лучше уйти, чтобы не видеть его мучений.
Мучений? Уйти? Нет. Нет-нет-нет-нет! Тора, прошу тебя, останься! Не бросай одного в океане этой дикой боли.
Руки соскальзывают с кожи, исчезают из ощущений, из восприятия. Шо кажется, что он отчаянно хватает пальцами пустоту, но это мираж, обман. На самом деле он едва ли в силах пошевелиться. Кажется, будто даже посторонние шорохи и звуки причиняют невыносимую боль.



- Я помню, каково это, - Сакамото вытянул из смятой белой пачки сигарету, прихватив зубами темный фильтр. - Ему повезло, что с первого раза, яда слишком мало для настоящей боли.
Они оба стояли, опираясь спинами о стену, возле той самой комнаты, где неистовствовал Казумаса. Мужчина с черными волосами устало поднял взгляд на Сагу, конечно же, он видел такое пару раз, когда Такаши не мог достать наркотики. Благо он начал лечение больше двух лет назад. Но сейчас его больше волновало состояние Шо.
- Смотря, сколько в него вкачали, – глухо отозвался Амано, опуская голову на прижатые к груди колени. Даже когда за дверью начали раздаваться душераздирающие вопли, он не сдвинулся с места.

- Тора, помоги мне!

За дверью что-то грохнуло, судя по всему от нестерпимой и не прекращающейся боли Шо начал крушить все до чего мог дотянуться. Вслед за отчаянными всхлипами последовал звон разбитой посуды и падающих стульев.

- Кто-нибудь…

В дверь со всей силы что-то ударилось и, судя по звуку, это все-таки был Кохара, который пытался её выбить. Его обессиленное слабое тело было не в том состоянии, чтобы эти попытки могли увенчаться успехом. Тора молча, с опушенным к полу взглядом, поднялся с корточек и прислонился спиной к двери, ощущая, как постепенно слабеют удары изнутри. Ногти с неприятным скрежетом царапали дверь по ту сторону, опускаясь все ниже и ниже, пока тихий, всхлипывающий голос не произнес на последнем дыхании:

- Ненавижу тебя, Тора…

15.

Рассвет ещё не наступал так, как это обычно полагается в книгах и фильмах. Радостное солнце не выглядывало из-за ровной линии горизонта – оно ещё тихо скрывалось за пеленой низких, далеких туч. Там из прорехи в светло-серых облаках, будто в перине, выглядывало ранее оранжевое небо, а на пушистые края ложилась ровная россыпь розоватой пыльцы.
Рассвет окаймлял края глянцевых стекол окна, проникал внутрь, нежно коснувшись бледной щеки в обрамлении спутанных, пшеничных волос.
Сага давно уже не просыпался один.
Ему все ещё жутко не хотелось подниматься поэтому он некоторое время просто лежал, поджав ноги к телу. С тех пор, как произошли эти события с его звонком Хирото, Леда не говоря ни слова, и явно игнорируя все его восклицания, расстелил себе на полу, хотя раньше они спали прижавшись друг к другу на одном диване.
Так же и этим утром, Сага украдкой наблюдал со своего места как сопит, уткнувшись носом в стенку и подоткнув под себя одеяло, самый грозный убийца Токио с отклонениями в психике.
Леда наверняка за ночь даже не пошевелился. Его плечи едва вздрагивали от тихого размеренного дыхания. В последнее время Сакамото стало казаться, что он начал вести себя, как обычный человек – спокойно, размеренно и даже чувствительно. Движения утратили свою бездумную резкость.
Почему? Он волнуется за их будущее?
Недолго думая, Сага откинул плед и опустил ноги на холодный деревянный пол. Преодолеть расстояние в два шага без лишнего шума для него было простейшей задачей. Светлое небо, разлинованное нежными желто-розовыми оттенками, отбросило сквозь прямоугольник окна длинную тень от его худощавой фигуры.
Первой мыслью было разбудить Леду и поговорить с ним. Как раньше, они всегда любили разговаривать, находя общие темы или даже просто молча, сидели друг с другом, любуясь рассветами и закатами.
Когда-то Сакамото показывал ему созвездия, поочередно называя каждое. Леда практически не имел никаких знаний, потому как ещё ребенком, ему пришлось выживать в этом мире одному. Он всегда с интересом и любопытством, искорками, блестящими в глубине темных глаз, слушал всё то, что ему рассказывал Такаши.
Сага совершенно неожиданно ощутил, как утренний свет заполнил собой всю комнату. Отражаясь ото всех поверхностей и покрывая их своей нежной золотистой пыльцой, лучи рассвета прогоняли предутренние сумерки из каждого уголка. Так что, повинуясь такому же внезапному порыву, Сага склонился над Ледой, нежно и осторожно припадая к его губам.
- Са…Что? – в поцелуй Сакамото выдохнули слабый дрожащий стон. Леда приоткрыл глаза, сонно уставившись на своего любовника. Действительно спал. Значит он все ещё, по-прежнему доверял?
- Прости меня, – Такаши разорвал поцелуй, прижавшись лбом к холодному лбу Леды. – Я действительно не хотел причинить кому-то вред.
- Из-за тебя…Шо… - снизу послышался усталый вздох. – Ладно, что сделано, то сделано.
Сильные руки в один момент обвили шею Сакамото, и, потянув на себя, заставили мужчину лечь. Он едва успел повернуться на спину, чтобы с ухмылкой отметить, как красиво смотрятся растрепанные светлые волосы Леды в волнах розоватого восхода. Сумасшедший убийца подмял его под себя, проводя исхудавшими пальцами вдоль линий ключиц. Они уже столько времени вместе, что эти прикосновения были почти машинальными. Сага слегка улыбнулся тому, как умело прикосновения партнера доводят его до возбуждения.
- Нам пора заканчивать играть в кошки-мышки, – от легкого поцелуя в висок по коже Такаши пробежались мурашки. – В конце концов, мы уже выбрали свои пути.
- Ты всё ещё злишься?
- Уже нет – Леда уверенно погладил длинные ноги Саги, ладонями обхватывая его щиколотки и скрещивая их на своих бедрах. – Но это была самая большая твоя глупость.
- Но я…
- Ты должен понимать, – под строгим, замершим взглядом своего партнера, Сага тут же поубавил спеси и покорно выдохнул.
- Конечно.
Но неожиданно даже для себя, он ухватился за плечи Леды и, перевернувшись, оказался снова над ним, поднимая под себя.
- Эй!
- У меня сегодня слишком властное настроение, – улыбнулся в ответ Сага, прижимаясь губами к губам Леды, и одновременно разводя руками его колени.
- Я бы с тобой ещё поспо… - блондин мгновенно закусил губу, едва не воскликнув от чересчур болезненного проникновения.
Без подготовки, вот так сразу, как он и любил.
Руки Сакамото упирались в пол по обе стороны от головы Леды, который щурился, преодолевая собственный барьер боли. Сага сначала все-таки двигался медленно, позволяя привыкнуть не смотря на попытки партнера ускорить процесс.
Леда извивался под ним, бездумно царапая спину Такаши, после чего терпение последнего кончилось. Сага опустился почти всем телом, опираясь только на локти и по-животному зарычав, прикусил пульсирующую жилку на шее любовника.
Тишина утренней зари наполнилась приглушенными стонами, всхлипами и шорохами простыней футона. Им было абсолютно всё равно если их кто-нибудь услышит, наоборот - это своеобразно возбуждало обоих. Следы на коже от кромки зубов, похожие на тонкий серп луны были оставлены Сагой вдоль шеи и худого плеча Леды, прошлись по предплечью и замерли где-то в районе ключицы.
- Силь…нее, Така…шиии… - взгляд темных глаз Леды замер, разглядывая любовника: светлые полосы рассвета плавно высветлили челку мужчины, от чего они струились, будто золотые нити. Капельки пота, застывшие на коже в отражении света, казались маленькими драгоценными камнями.
Ощутив как внутри внизу живота разгибается мягкая теплая спираль, Леда зажмурился, невозможно выгибаясь дугой.
По телу прошла жаркая волна дрожи. Ногти рефлекторно впились в плечи Сакамото, который ощутив, как сжимается кольцо мышц любовника, сделал последний резкий толчок, впечатывая Леду обратно в пол.
Все же он не удержал в глотке слабый крик удовольствия.
- Леда… - грудь быстро вздымалась от тяжелого отрывистого дыхания. Сага расслабленно замерев на светловолосом партнере, коснулся пальцами его подбородка, заставив смотреть в свои темнеющие, как прохладный туман над озером, красивые глаза.
Он всегда был восхитителен, а слова между ними зачастую были просто лишними. Выдавив сквозь частое дыхание рассеянную улыбку, Леда обнял его шею руками.
- Прощаю.


***


- И долго этот цирк будет продолжаться? – Тора сунул в зубы сигарету и поднес к её кончику темно-синюю зажигалку.
Хаято даже не стал возражать против курения в помещении, голубой огонек газа, вырывающийся из зажигалки, дрожал от рук Амано. Курить он бросил давным давно, так что с первого раза когда в легкие попал ядовитый дым, Тора с непривычки закашлялся. Его слишком напрягала сложившаяся ситуация. Война уже началась, и им оставалось лишь ожидать её исхода.
- Близиться январь, – ни к селу, ни к городу произнес Хаято, молча глядя на то, как кашель все ещё сжимает легкие черноволосого убийцы. Тора и впрямь непонимающим взглядом воззрился на лидера, который сидел за своим столом, подпирая ладонью подбородок. То, что январь понятно. Снежный фестиваль скоро начнется... Тора молча, пообещал себе, что если они выживут, то он обязательно сходит с Шо поглядеть на ледяные скульптуры – грандиозные и искусные творения, сотканные изо льда.
Хаято серьезно свел брови и, потянувшись за пультом на краю стола, включил небольшой телевизор.
Серый квадрат экрана мигнул, раз, два и перед Амано замелькали Токийские новости с главного канала. Сначала речь шла о выборах, о последствиях давнего наводнения, а затем ведущая переключилась на самые обсуждаемые новости этого месяца – кто-то убивал кандидатов на предстоящие выборы, и как успели выяснить полицейские, это было делом рук одной из подпольных организаций наемных убийц. В небольшом окошке мелькали неяркие кадры с места происшествия, где отряды в спецовках и с длинными винтовками пробирались по старым, знакомым до рези в глаза коридорам. А потом камера скользнула вдоль лиц заключенных, которые все равно были скрыты цензурой. Ведущая вещала о том, как успешно прошел штурм организации, и многие преступники были задержаны на месте.
Глаза Амано расширились, он даже забыл что курил, поэтому вновь закашлялся, вдохнув от волнения, слишком глубоко.
- Что…кха…что за хрень!?
Он несколько раз постучал кулаком по своей груди, прежде чем его окончательно отпустило.
- Я думаю, ты и так знаешь – с притворной усталостью выдохнул лидер, выключая телевизор – Это то место, где ты работал. И я, кстати, тоже.
- То есть…но… - Амано просто поставили перед фактом – возвращаться больше некуда. И…он – свободен? Окончательно свободен от преследования?
- Хирото почти проиграл. Но пока он жив, он будет беситься, и пытаться уничтожить всех нас за это. Так что сейчас самый ответственный момент.
- Но Шо ещё не сможет…
- Хватит думать только о нем! – Хаято ударил ладонями о столешницу, выдавая этим своё раздражение – Сейчас время крови и скорости, Тора. Успел – победил, не успел – проиграл. И наша задача выжить.
Амано вынул сигарету изо рта и постарался сделать глубокий вдох, пытаясь не сломать тонкое белое тело между пальцами.
- Я не могу о нём не думать - взгляд туманно-зеленых глаз, замер на профиле Хаято, который застыл согнутым силуэтом на фоне окна. - Так же как и ты.
Прозрачные лучики восходящего солнца коснулись кончиков черных волос Хаято.
- Я не слепой и не глупый, – продолжил Амано, вновь засовывая сигарету меж губ. – Но он принадлежит только мне.
- Самонадеянно.
- Пригнись, – Тора даже не шелохнулся, продолжая оставаться в сидячем положении, когда над самой головой черноволосого лидера раздался звук бьющегося стекла. Осколки окна, сияя в утреннем свете как драгоценности, с грохотом осыпали пол кабинета и спину Хаято. Следующий бесцельный выстрел разнес вдребезги светло-серый экран телевизора.
- Вот черт, – ладонь Хаято автоматически нашла свой пистолет, припрятанный в столе. Он переполз на другую сторону стола, прислонившись к нему спиной. Тора тоже пригнулся, оказавшись на корточках и целясь куда-то далеко в мишень сквозь разбитое окно с трепещущими белыми шторами. Хотя судя по тишине, цель все-таки ускользнула.
- Похоже, началось, – Амано опустил оружие и тут же, будто что-то вспомнив, раскрыл глаза и дернул с места, как ошпаренный. Пригибаясь низко к полу, Тора прижал к груди пистолет и выскочил из комнаты. Конечно же, к Шо.

Сердце едва ли не остановилось в изогнутой клетке ребер когда в комнате, где по идее должен был находиться Кохара, никого не оказалось. Тора бегло осмотрелся, стараясь не подходить к окну, но не нашел ничего говорившего о том, что с Шо могло что-то произойти. Только чуть примятая ткань покрывала, на котором он спал, и стакан воды на стуле с расщепленной ножкой говорили о том, что он тут был совсем недавно. Наверняка он сам смог подняться и выйти.
Сверху вновь раздался звон бьющегося стекла и несколько выстрелов. Этажом выше находились комнаты Сакамото и Леды, и Шинджи, раздраженно чертыхнувшись, направился туда.

16/1
In Fear And Faith-Live Love Die

Бледное солнце, которое было больше похоже пережаренный яичный желток, появилось в прорехе густых, светлых облаков и вновь исчезло, нырнув выше, оставляя напоследок блики на алой поверхности небольшой лужицы, разлившейся по комнате.
Солнцу было безразлично, что творилось под его лучами. Как только оно вновь скрылось, мир потускнел и утонул в выпавшем густом снегопаде. Не смотря на почти середину зимы, температура была удивительно высокой, так что воздух не щипал щеки.
Несколько крошечных снежных пчелок проникли с порывами воздуха в разбитое окно и осели на светлых волосах.
- Сага…
Одна из снежинок сорвалась с самого кончика пряди и тут же растаяла на бледных неподвижных губах, превратившись в прозрачную слезу.
Когда произошел выстрел, ничего не подозревающий Сакамото стоял прямо у окна и неторопливо натягивал свой полосатый черно-белый свитер. Им не следовало терять бдительность ни на секунду, всё произошло слишком внезапно – осколки разлетелись во все стороны, а Сакамото, прижав ладони к груди, свалился на пол.
- Да все в порядке, Леда, – Сага протянул слабую, дрожащую ладонь и смахнул проступившие в уголках глаз партнера соленые капельки. – Я думаю, ничего жизненно важного не задето. А ты ноешь, как ребенок.
Светловолосый убийца в ответ только с улыбкой покачал головой, аккуратно усадив Такаши в небольшой нише между диваном и стеной с разбитым окном. По крайней мере, здесь его не было видно. Вся правая половина свитера уже окрасилась в красный цвет.
- Я попробую найти бинты и… что-нибудь ещё. А еще надо разобраться с этими. – Леда схватился за белую простынь футона и безжалостно начал рвать её, с треском делая кривые, длинные полоски ткани.
Он никогда не умел оказывать первую помощь, да и никто не учил его этому. Уроки Хаято в основном состояли из стрельбы и навыков ловкости. Он знал, как драться и убивать, но никогда не знал, как помогать раненным. Поэтому, стянув ненадолго мешающий свитер, Леда перевязывал пулевое ранение наугад, помня лишь то, что надо остановить кровотечение.
- Ай… - Сакамото зашипел от боли, и его тело рефлекторно дернулось назад.
- Извини, потерпи еще немного, – ловкие пальцы блондина быстро завязали крепкий узел и на худощавое тело вновь был натянут мешковатый свитер.
- Неплохо, – Такаши положительно кивнул головой, оценивая проделанную работу, пока Леда не сунул в его руки холодное тело пистолета.
- Сага, я должен узнать, что там происходит и помочь если что. Останься пока здесь и если будет кто-то чужой – стреляй.
Такаши одобрительно кивнул.
- Если ты понесешь меня с собой, то будешь не так ловок и, возможно, нас просто пристрелят. Так что не волнуйся, я за себя ещё постою.
- Сага, я…
Леде вовсе не хотелось, чтобы Сакамото чувствовал себя обузой, но сейчас это было лучшим вариантом, который он мог придумать. Неожиданно Такаши потянул его за руку, опрокидывая на себя. Леда уперся ладонями в пол, ощущая как мелкие осколки стекла впиваются глубоко в кожу. Поцелуй был коротким и упоительным, с горьким привкусом отчаяния. Мягкий шепот обжег своим пронзительным: «Я люблю тебя».

Амано казалось, будто он попал в самое сердце войны. Раньше ещё никогда дом так не трещал от грохота взрывов на нижних этажах, а его сердце не холодело от одной только мысли, что там мог погибнуть единственный близкий ему человек. Не было сомнений – босс наносит решительный и последний удар, назначенный стереть отступников с лица земли. И Кохара не исключение.
Очередной взрыв сотряс их старое пятиэтажное жилище, и пол прямо перед мужчиной буквально провалился вниз, обнажая горящие рамы и подпорки нижнего этажа.
Да что же за хрень такая? Неужели никто снаружи не видит, как тут рядом взрывается старый нежилой дом?! Их, будто крыс, пытались либо выкурить, либо просто разорвать на кусочки, короче говоря, в любом случае – убить.
Мужчина двинулся вперед, осторожно обходя обгорающую по краям дыру, больше напоминающую разверзнутую пасть Харибды*, ощущая, как в жилах стынет кровь. Где бы сейчас ни был Казу, он в смертельной опасности. Если ещё жив.
- Эй! – Амано резко вскочил, направляя дуло пистолета на окликнувший его мальчишеский голос, но почти сразу опустил его. Ко-ки пытался откашляться от едкого дыма, заполонившего коридор с нижних этажей.
- Ты не видел Шо?! – поначалу Ко-ки будто не понимающе уставился на Амано, после чего рассеянно покачал головой в знак отрицания. Одежда красноволосого мальчишки обгорела по краям, а костяшки пальцев были сбиты и покрылись кровоточащими ранками.
- Нет. Я ищу учителя.
- Идем, – Тора схватил Ко-ки за запястье и потянул на себя. – Найдем обоих.


- Думаете, хватит? – Хиро усевшись на самом краю заснеженной крыши, подбрасывал вверх зеленую, напоминающую по форме лимон, гранату. Он уже был готов пустить её в дело, просунув палец в кольцо чеки, однако перед ним возникла ладонь босса.
- Пока хватит, – глава погибшей организации внимательно наблюдал за «нежилым» домом с соседней крыши, откуда и произошла атака. Йоши где-то там внизу подрывал нижние этажи, но уже аналогично остановился. Хиро простонал так, словно его лишали всего веселья и уводили из парка аттракционов.
- А было весело.
Пламя охватило несколько комнат, жадно пожирая снаружи всю старую облупившуюся краску и рамы окон. Огромные, огненные рукава поднимались всё выше, охватывая почти половину здания. Хирото сосредоточился – крысы вот-вот должны были появиться.


Сакамото, никак не ожидавший такого поворота событий, сделал попытку встать на ноги, но боль, тут же охватила добрую половину тела горячими тисками.
- Черрррт… - мужчина со вздохом облокотился о холодную стену. Если он сейчас не сможет уйти отсюда, то это и будет конец. Страх за свою жизнь делал своё дело, и Сага постепенно, опираясь одной рукой о стену, начал продвигаться к выходу.
Дым от пожара уже заполонил весь коридор и клубами врывался в их с Ледой бывшую комнату. Вокруг всё трещало и скрипело, казалось, будто сами основы здания готовы были вот-вот рухнуть.
- Эй! – Сага с удивлением уставился на черное дуло пистолета Йоши, направленное прямо в его лоб. Блондин внезапно возник из темной дымки и его намерения были ясны до крайности. – Вот и первая мишень.

Леда прости.



- Надо выбираться, – Амано закашлялся, закрывая рот и нос своим рукавом. Хотя они оба знали, что не уйдут, пока не найдут тех, кто им дорог, поэтому Ко-ки только отстраненно кивнул, внимательно выискивая взглядом своего сенсея. Однако первым всё же нашелся Кохара.
Дверь в туалете была выбита и висела на одной петле, грозя вовсе свалиться. Шо, прижавшись спиной к холодной кафельной стене, сидел на полу, держа наготове небольшой пистолет. Его рыжие волосы покрылись слоем пепла, а по скуле стекала тонкая алая струйка крови.
- Тора? – Кохара почти не веря, уставился на черноволосого мужчину и уже через мгновение кинулся ему на шею, совершенно забыв о своей, взращенной болью, ненависти.
- Шо… Боже… - Амано, наконец, вздохнул такой родной, хоть и примешанный с дымом, запах. Рыжеватые прядки щекотали его щеку, а пепел, слетавший с них, посыпался на нос Амано. - Ты цел?
Он бегло ощупал худое, совершенное легкое и послушное тело в поисках переломов или ран, но на счастье, Шо отделался лишь царапиной на лице и сильным испугом.
- Погоди! – едва Тора развернулся, чтобы, наконец, поскорее покинуть здание, Кохара схватил его за руку и потянул к разбитым раковинам. В некоторых из них скопилась вода, покрытая тонким пепельным слоем. Парень, не медля, окунул в них обе руки Амано по самые рукава, а затем намочил свои и кивнул Ко-ки сделать то же что и они.
- Так будет легче дышать, – Шо демонстративно прижал к носу мокрый рукав своей рубашки. И действительно, Тора даже смог сделать глубокий вдох, через фильтровавшую дым ткань.
Его взгляд скользнул вдоль серого пола, где кафель трескался от высокой температуры, исходящей снизу. На первом этаже уже наверняка даже нельзя пройти. Мужчина скинул с себя все лишнее и тяжелое оружие, сунув за пояс лишь маленький пистолет и уверенно повернулся к дымящемуся проходу в коридор.
- Держи мою руку и не отпускай ни за что, – его широкая ладонь сомкнулась вокруг длинных пальцев Казумасы. Здание могло рухнуть в любой момент, так что медлить было совершенно недопустимо.
Горящая краска на стенах пузырилась и отваливалась, осыпая пол черными крошками. Из черных прогорелых дыр выступали основы черные гладкие решетки, перекрытия из плотной древесины, и бетонные стены, являвшиеся основами здания. Шо хотелось зажмуриться, чтобы не видеть этого, может тогда его сердце перестанет так часто-часто биться от страха.
Он как можно крепче сжимал ведущую его вперед ладонь. Дышать все ещё было очень трудно, а глаза слезились от едкого дыма. В висках ныло от тянущей непрекращающейся боли.
- Окно, там! – Тора резко потянул Шо вперед навстречу белоснежному прямоугольнику, словно это были прямые врата из пламенеющего Ада в Рай.
Ко-ки от неожиданности выпустил из маленьких пальцев рубашку Казумасы, благодаря которой он мог идти следом. Осталось ведь ещё чуть-чуть. Горло будто охватило стальным обручем, не позволяющим сделать ни единого вдоха или выдоха. Он не мог даже закричать. Под ногами, над головой и за спиной – везде охваченный жадным всепоглощающим огнем коридор Преисподней.
Ладони, распятые по полу, обожгло горячими углями, тлеющими повсюду. Ко-ки показалось, что он услышал треск и громкий взрыв над головой, а в следующее мгновение уже оказался в лежачем положении, придавленный чем-то тяжелым и мягким. Снаружи его слух уловил громкое визжание пожарных сирен.
- Ко-ки… цел…? – хриплый, до боли знакомый голос над головой, заставил мальчишку изогнуться и в следующий момент, в фиолетово-туманных глазах отразилось усталое лицо Шуна. Вся спина учителя была черна от тяжелой горящей балки, от которой он, судя по всему спас мальчишку. Красно-черные волосы были в подпалинах в некоторых местах, а из ушей стекали струйки крови.
Он хотел пожертвовать собой ради него?
- Учитель!!! – Шун отрицательно покачал головой, и Ко-ки понял, что тот совершенно ничего не слышит. Сильные руки мужчины уперлись в пол, он изо всех сил напрягся и скинул со своей спины тяжелую балку. Горящие угли осыпали его волосы, но Шун даже не обратил на них внимания.
- Скорее, идем отсюда.

Белый прямоугольник окна сиял, словно портал в параллельный мир. Примерно так Ко-ки себя и ощутил, когда Шун, оттолкнувшись от подоконника, выпрыгнул в сверкающий белоснежный мир. Немного холодный, но все же распахнувший свои пушистые снежные объятия. Снег под горячими телами, которые только что едва ли не сгорели, тут же начал таять. С той стороны горящего дома подступала красно-белая пожарная машина, бегали люди в униформах с длинными рукавами шлангов и топорами, которыми выламывали двери и окна в поисках еще оставшихся в живых.
Шун не слышал что они кричали с того момента, как он закрыл собой мальчишку, на которого могла обвалиться балка. Для него мир погрузился в звенящую тишину. Пару мгновений, мужчина терялся в пространстве, не осознавая, где они находятся, но потом все же быстро пришел в себя. Видимо он приложил для прыжка все силы, потому как огромный сугроб, в котором они едва ли не тонули, оказался снежной шапкой на крыше старого гаража, одного из тех, что соседствовали рядом с их бывшим штабом.



____________________________
* Харибда — морское чудище из греческой мифологии. В древнегреческом эпосе — олицетворенное представление всепоглощающего морского водоворота.

16\2
Белое время.

- Жив? – Тора первым делом нащупал дрожащими пальцами пистолет. От снега он вполне мог намокнуть и выйти из строя, а то и взорваться в руках при выстреле. Но все обошлось, Мужчина осторожно прикоснулся к бледной щеке Шо, который буквально дрожал – то ли от холода, то ли от пережитого страха. Адреналин всё ещё бурлил в крови, однако на улице середина зимы, а Казумаса в одной лишь рубашке и джинсах. Конечно, пока они спасались из горящего, рушащегося здания, было как-то не до одежды.
- Всё хорошо, – юноша с рыжими волосами почти вплотную прижался к убийце. – А что теперь?
«Что теперь?» Тора совершенно не знал ответа на этот вопрос. Сейчас они были почти свободны. Никто не стал бы их преследовать, просто потому что некому. Однако, если все же победит Хирото, он начнет свою личную страшную охоту, в которой истребит всех отступников и всех кто к ним близок. Идти на риск – так и так.
- Нам… надо найти Хаято и остальных, – Амано подтащил своего парня к себе, и бесцеремонно усадив на свои колени, стащил свой черный вязаный свитер, слегка обгоревший снизу. – Надень.
- А как же ты?
Мужчина, без лишних слов, натянул предмет одежды на Кохару и похлопал его по изогнутой и всё ещё дрожащей спине. Противный подтаявший снег под ними неприятно холодил кожу и замочил штаны, заставляя жутко мерзнуть при каждом порыве ветра.
- Главное, что мы ещё живы. Но, возможно, тебе лучше остаться…
- Нет! – твердо и решительно заявил Шо, прижимая замерзшие руки к груди. – На этот раз я с тобой.
Ничего не ответив, Амано лишь улыбнулся и оставил на холодной скуле Казумасы теплый, сухой поцелуй.

С неба падал снег, больше напоминающий пепел. От дымящейся, на фоне заснеженного города, точки протянулись на несколько километров по окраине длинные, похожие друг на друга, как капли воды, старые гаражи. Их покатые крыши были засыпаны ещё нетронутым снегом, в котором можно было утопать до самых колен. Ряды этих низких пристроек упирались одним краем в старое, полуразрушенное здание, которое и зданием назвать было сложно – одна голая кирпичная постройка, начатая когда-то давно, составляла всего два этажа, присыпанных слоем снега. В основном же постройку окружали лишь переломанные хребты столбов с оголенными скелетами решеток и разрушенными остовами перекрытий.
Второй этаж был обнесен полуразрушенными стенами с трех сторон, тогда как сверху пепельный мягкий снег застилал бетонный пол и темные фигуры притаившихся здесь людей.
Один из силуэтов в белом длинном плаще с меховыми отворотами того же цвета и непокрытой головой со светлыми волосами, собранными в мелкие косы, наставлял пистолет на второго. Тот был будто диаметральной противоположностью – черные волосы обрамляли бледное лицо, с застывшей на губах ухмылкой, а его одежда полностью состояла из черного цвета – плащ, штаны, свитер. Хаято и Хирото уже больше минуты не двигались с места, и казалось, вообще не дышали. Оба дула их оружия были наставлены друг другу в лоб.
У каждого из них за спиной была долгая тернистая дорога, которая и привела их к такому исходу. Хирото – мальчишка-сирота, воспитанный арабами в далекой, жаркой стране песка и жестокости. Тот, кто когда-то не имел ничего, кроме собственного дыхания. Однажды он встал на ноги и решительно взвел курок, когда чаша терпения вконец переполнилась горькой ненавистью.
Хаято, отпрыск разорившихся богачей, чья семья была перебита наёмниками. Мальчишкой он никогда не любил их, единственным существом, ради которого он существовал, была маленькая, хорошенькая сестренка. Которую в тот вечер беспощадно расстреляли, а копы обвели её труп мелком и беспечно закрыли дело.
- …И как мы дошли до такой жизни? – рука черноволосого убийцы вздрогнула, но он не сдвинул дуло оружия, ни на миллиметр.
- Мы, наверное, похожи на героев какого-нибудь детективного романа, – пожал плечами блондин, переступая с ноги на ногу. – Но, сколько не ходи кругами, наступает развязка и в живых остается только один.
- Как вариант – ни один, – поддел Хаято, наблюдая за каждым движением босса.
- Не будем драматизировать, – в глазах блондина мелькнул недобрый огонек и брюнет тут, же отклонился, чтобы вновь не словить пулю. Выстрел прогремел в воздухе и эхом отразился от старых сколотых стен, затихая в белой пелене снегопада.
- Сегодня, Хаято, я наконец распрощаюсь с тобой.
Брюнет мельком глянул на вторую ладонь Хирото, аккуратно перевязанную бинтами – ту самую рану, оставленную Амано.
- Нет, у меня ещё есть ради кого жить, – в бледном свете солнца, спрятавшегося за пепельным снегопадом, маленький блик медленно прошелся вдоль гладкого черного ствола и застенчиво нырнул в дуло второго пистолета.
- Этот маленький ублюдок, которого я изнасиловал? – главарь вскинул оружие. – Он только слишком много визжал, и думаю это его предел.
Несколько разъяренных выстрелов вновь прорезали тишину, угодив под ноги блондину.
- И это всё? – Хирото с ухмылкой поднял глаза, но внезапно понял, что его просто одурачили. Этот ход был таким очевидным – палить под ноги, чтобы заставить отступить противника сделать шаг назад, тогда, как за спиной…
Сильные руки сзади обвили тонкую шею, заставляя выгнуться в спине назад. Блондин ощутил на своей гортани тонкое, ледяное лезвие. Насколько сильным должен быть человек, чтобы выжить?
Хирото понял это давно, ещё в песках, едва ли не умирая от жажды. Ни здесь, ни сейчас он не хотел обрывать своё дыхание. Леда даже не сразу понял, как так произошло, что его просто перекинули через спину – тонкий нож оставил на горле Хирото красную нить, наливающуюся кровавой, прозрачной росой.
- Черт!
Сумасшедший убийца едва ли успел ухватиться за торчащую из бетонного блока чугунную решетку, а ведь ещё чуть-чуть и он бы свалился с высоты второго этажа. Хотя это бы ещё ничего, если бы там внизу, внутренняя площадка здания не была бы завалена острыми обломками кирпичей, наложенными друг на друга такими же решетками и прочим строительным мусором, аккуратно присыпанным слоем пушистого снега.
Черт, если упасть туда, то при плохом везении, может просто проткнуть насквозь и увековечить здесь ещё один скелет.
«Хотя, наверное, так было бы лучше» - Леда на мгновение замер, уставившись на свои ободранные и окровавленные пальцы, вспоминая, как когда-то, они так нежно держали красивые ладони Такаши. Сага вряд ли бы мог спастись из здания, в котором так сильно бушевал пожар и даже жалкие попытки Леды вернуться и найти его, не увенчались успехом.
- Ты не думал, сколько посадил ребят из-за своей прихоти? Не думаю, что потом они скажут тебе спасибо.
- Меня это не волнует, – коротко и ёмко отрезал брюнет.
Они вдвоем ходили по кругу, будто разъяренные хищники, готовые в любой момент вцепиться друг другу в глотку. Хаято наблюдал за блеклыми, похожими на два драгоценных камня, глазами Хирото, которые часто выдавали его за момент до возможной атаки.
Так же, как и в тот раз. Блондин в белом плаще сделал короткий выпад вперед, целясь пистолетом на колени подчиненного. Один из самых негуманных способов обездвижить противника, но предугадав этот жест, Хаято взвился вверх в быстром прыжке. Легкие, пружинистые ноги оттолкнули его от неровной поверхности, и в одно мгновение он оказался сверху, над прижатым, за руки в перчатках, рычащим лидером убийц.
- Отпусти немедленно! – одним движением брюнет выбил из рук Хирото пистолет, вновь прижав его коленями к бетонному полу, покрытому утрамбованным снегом. Тот злобно скалил зубы, пытаясь столкнуть с себя тяжелого подтянутого мужчину, а в глазах переливалась самая настоящая ненависть.
Перед глазами светловолосого киллера возникло дуло пистолета, недвусмысленно направленное между глаз.
- В этот раз я не могу проиграть, - мышцы в пальцах судорожно сжались, готовясь плавно нажать на курок, но почти тут же ослабли, когда голос захваченного вздрогнул.
- Ты всегда был таким...
Одной секунды и растерянности хватило, чтобы Хирото мгновенно ухватился одной рукой за ствол оружия, отогнув его от себя, а другой крепко сжал горло мужчины, прижимающего его к полу.
- ...Эгоист.
- Ре...внуешь? - не смотря на давящую боль в глотке, не позволяющую вдохнуть, Хаято оскалился в хитрой ухмылке. Ещё один его мотив, из-за которого блондин никак не мог успокоиться. Хаято просто больше не мог просыпаться с ним в одной постели.
- Я надеюсь, что сегодня это прекратится, - пальцы сильнее сдавили горло, так, что мужчина ощутил на языке металлический теплый вкус крови.
- Лучше бы вам этого не делать, – черный Кольт 1911 принадлежащий Леде, нацелился куда-то в область груди Хирото. Киллер конечно же осознавал, что босс вполне может воспользоваться телом Хаято, как щитом от пуль, но просто так смотреть на это ему казалось непозволительным. Все-таки брюнет заранее предупредил их обо всем и помог выжить.
Леда не сразу понял, почему неожиданно затылок взорвался страшной, ноющей болью, а в глазах потемнело ещё перед тем, как пол, покрытый серым снегом, навалился на него. Тело, словно тряпичное, свалилось в примятый сугроб, неподвижно застыв в неестественной позе.
- Нам пора заканчивать здесь, – Хиро, один из двух шестерок, слишком похожих друг на друга, поправил свою куртку, отряхивая с нее налипший снег – Хирото-сама, мне его убить?


Сага не верил, что такое вообще возможно. Однако факт, когда Йоши направил на него пистолет, он уже мысленно распрощался со своей жизнью и любимым, но немного свихнутым парнем. Всё равно он не мог ходить, был тяжело ранен, так что казалось ему осталось совсем чуть-чуть.
- Что ты чувствовал бы, если бы твоего любимого человека убили?
Подобный вопрос застал Сакамото врасплох. Чтобы он ощутил, если бы видел, как тело Леды, истекающее кровью, бесшумно опускается на пол? Если бы пытался дотронуться до бледных щек и дрожащих ресниц, которые никогда не распахнуться? С их профессией это было довольно-таки возможно, но Сага всегда считал Леду таким… сильным. Непробиваемой, ловкой целью, которую невозможно убить.
- Наверное, захотел бы уйти следом, – прохрипел Такаши, вздрагивая от очередного взрыва, прокатившегося по горящему зданию. Мужчина внимательно посмотрел в глаза Йоши, который молчаливо держал его на мушке, а затем просто закрыл глаза. Будь, что будет.
- Э…эй! – Сага чуть ли не открыл рот от удивления, когда парень со светлыми волосами, почти того же оттенка, что и у него самого, опустился на колени и потянув за руку, взвалил тяжелого и хромающего Такаши на свои плечи. Без слов или каких-либо объяснений, Йоши протащил его к окну. Дом вновь вздрогнул от очередного взрыва, но на этот раз это был скорей всего бытовой, а не от гранаты.
- Что ты… делаешь? – Сага резко выдохнул, когда Йоши с ноги разнес потрескавшуюся, старую раму окна, выбивая остатки стекол по краям. Прихватив раненного блондина на руки, киллер выпрыгнул за секунду до того, как очередной взрыв разнес всю комнату.
- Никому ни слова об этом, – в знак молчания Йоши приложил палец к своим губам. – Иначе тот ответ на мой вопрос: твой парень почувствует то же самое.
Сага осторожно сел, утопая в глубоком сугробе, и утвердительно кивнул.
- Спасибо.



- Хаято! – Тора замер в паре метров напротив двух лидеров, поднимая оружие. Если не брать в расчет смертельную угрозу, исходящую от них, они напоминали собой символ инь-янь. Белое, вперемежку с черным, и в каждом из них была часть друг друга.
Кохара, прикрывая Амано, захватил сзади упирающегося Хиро, приставляя к горлу убийцы короткий кинжал. Сейчас бы действительно очень пригодились умения Ко-ки, и его владение холодными и метательными видами оружия, но мальчишка и Шун наверняка были где-то на перипетиях гаражных улиц. А в том, что они спаслись, Тора даже не сомневался.
Хирото раздраженно фыркнул и, согнув колено, ударил Хаято в живот, откидывая его на полметра от себя.
- Численное превосходство значит, – почти, что озверевший блондин, пошатываясь, встал на ноги, и стёр рукавом кровь с губ. Хаято неловко прислонился спиной к кирпичной стене, кашляя и пытаясь отдышаться. А когда поднял взгляд – увидел, как Хирото не смотря на опасную ситуацию, закрыл глаза, словно бы о чем-то задумался. Это было плохо, это был очень плохой знак. Значит, именно сейчас в этой блондинистой голове, расставляются приоритеты и принимаются окончательные решения.
Он оказался быстрее – подняв пистолет, выстрел неожиданно для всех произошел по направлению к Амано. Однако он всего лишь ранил его в плечо, ведь если бы в планы входила смерть мужчины, тот наверняка бы был сейчас мертв. Но в этот раз, он довольно ухмыльнулся, глядя, как Казумаса, отпуская Хиро, бросается к своему возлюбленному.
- Тора! – Казумаса упал перед ним на колени, пытаясь задержать кровотечение.
- Черт, – следующей мишенью Хирото был сам Шо. Босс уже поднял на него пистолет, когда Хаято, собрав все оставшиеся силы, бросился вперед. В голове у мужчины был какой-то туман, и где-то в глубине души билась отчаянная мысль – не дать погибнуть Кохаре. Пусть он и любит, и принадлежит другому, но всё же…
- Так и знал, что ты это сделаешь, – Хирото молча смотрел, как Хаято хватается за своё раненное бедро и шипит снедаемый жгучей болью. Она расползалась по телу, будто раковая опухоль, пульсируя и разливаясь острыми кристаллами по венам.
- Ты…
- Убить его, босс? – к опущенной голове черноволосого мужчины приставили пистолет. Хирото несколько раз задумчиво сжал и разжал свои ладони, спрятанные под тканью кожаных перчаток, а затем утвердительно кивнул. В тишине, нарушаемой только шелестом падающего снега, раздался щелчок взвода...
- Ааггрхх! – …и уже в следующий момент злобно отплевывался от снега, по которому проехался красивым личиком. Шо совершенно бесшумно сбил его с ног, в результате чего оба парня оказались на самом краю пола, который обрывался кусками торчащих решеток и ожидающим их на дне капканом из строительного мусора. Казумаса уложил Хиро на обе лопатки, подмяв под себя и пытаясь прижать его за запястья к земле. Молчаливая и яростная схватка длилась всего лишь пару секунд, после чего убийца, что есть силы, перекувырнулся, сбрасывая с себя рыжего парня.
- Шо!!
Амано дернулся вперед, но уже было слишком поздно. Сердце казалось остановилось, когда он, как в замедленной съемке, смотрел на Казумасу, отчаянно цепляющегося за решетку или за острые сколы бетона, но всё без толку. По инерции его отбросило вперед, и он исчез из поля зрения. Упал вниз, не успев ни за что зацепиться.
- С одним покончено, – Хирото кивнул отряхивавшему с себя снег Хиро и кинул тому выроненный пистолет. Тора даже не пытался остановить кровь, медленно окрашивающую его рубашку в темно-красный цвет. Не было ощущения холода, было только замершее где-то далеко во льду, как у Кая, сердце. Пейзаж перед глазами начал смазываться и кружиться вокруг. Крови утекло слишком много, но Амано нашел в себе силы встать и, опираясь о стену, подойти к краю. Плевать, что все смотрят, а враги так вообще при каждом лишнем движении грозят изрешетить свинцом. Может быть, действительно, уже хватит с него?
Тело лежало в неестественной позе, с вывернутой на бок, рукой. К горлу подступила тошнота, когда Тора увидел расплескавшуюся по белоснежному полю алую жидкость. Кровь на снегу. Видимо Шо не так повезло, потому что правая его сторона была вся окровавлена и исцарапана стоящими рядом черными решетками. Его едва не вывернуло от сжимавшего живот в тиски, ледяного ужаса.
- Эй, ты, хочешь отправиться туда же?! – чьи-то крики доносились, как сквозь вату, прежде чем Тора, от потери крови окончательно не впал в забытье.

16/3
Заново.

- Пульс в норме. Давление низкое, – голос, раздавшийся над головой, звучал так сухо и заученно, будто говорилось не о жизни человека, а о какой-нибудь математической задаче в учебнике, которую строгий учитель преподавал ученикам как дань.
- Тора? – прозвучавший следом за ним, до боли знакомый голос, оказался каким-то успокаивающим. Значит он в безопасности, ведь Сага не сможет причинить ему вреда и уж тем более не сдаст в ненадежные руки. – Тора, ты как?
Действительно, спустя мгновение в поле зрения, которое все ещё расплывалось в бледно-желтое пятно, попала худощавая, но узнаваемая фигура Сакамото.
- Нн… терпимо… - тяжелое тело едва прогоняло вялую, сонную кровь, и определиться окончательно было сложно. Амано только ощущал зуд в левом плече. И, как ни странно, голод. Убийца с черными волосами, осторожно оттолкнулся ладонями, заставив себя сесть на больничной кровати – то, что он в больнице, он понял сразу, по знакомому запаху лекарств, впитывающихся насмерть в стены любой клиники. Мужчина закрыл глаза и прижал ладонь к лицу, прогоняя сонную усталость. Он ни на миг не сомневался в том, что Сага выживет…
- Сага! – Тора резко распахнул глаза. – Где Шо?!
Теперь, когда помещение, утопающее в лучах зимнего солнца, приобрело более менее ясную четкость, он смог разглядеть рядом с Такаши Леду, голова которого была обмотана бинтами.
Они вдвоем переглянулись и по их печальным лицам, Тора подумал о худшем. Но в конце концов, когда заговорил Сага, его сердце радостно подпрыгнуло.
- Хорошая новость в том, что Казумаса жив. Все это выглядело гораздо страшнее, чем было на самом деле.
- Но плохая новость в том, что… - начал было Леда, но Такаши прервал его, приложив свои пальцы к губам парня.
- Пусть он сам увидит.


Соседствующая с ними палата ничем, в общем-то, не отличалась от той, в которой проснулся Тора. По дороге туда, поддерживая мужчину за плечи, Сага рассказал, что произошло в тот момент, после того как он отрубился. Хаято ранил Хирото, но затем, почему-то взял его на руки, и унес. И никто даже не знал, что стало с двумя лидерами. Сага оказался жив благодаря тому, что вовремя выпрыгнул в окно, а Ко-ки ухаживал в одном частном доме за Шуном, полностью потерявшим слух. Леда, улыбаясь, пробормотал что-то о своих связях в этом городе, благодаря которым их положили в больницу, а не посадили за решетку.
Но это всё - фоном, потому что желудок радостно поджимало от осознания того, что Казумаса, его Казумаса, жив. Живой и сейчас они снова встретятся.
- А, добрый день! - Тора облегченно выдохнул, видя, что молодой человек сидящий на кровати и мило щебечущий с медсестрой выглядит вполне здоровым. О том, что случилось, напоминали разве что бинты, обмотанные вокруг головы и выглядывающие из-под больничной рубашки. Ничего необычного вроде нет, тогда почему же у Сакамото и Леды такие угрюмые лица?

- Такаши-сан, а это доктор, да? - Амано сначала показалось, что он ослышался. Для убедительности даже обернулся, может и в самом деле там стоял врач, однако в палате находились только Сага с Ледой, Шо и молоденькая медсестра. Поймав на себе пронзительный, медово-карий взгляд рыжего, Торе показалось, что пол под ним рушиться.
- Нет, Казу, это мм... - Сага сделал пару шагов навстречу - Это Амано Шинджи. Или просто Тора, ты всегда его так называл.
- То-ра - повторил Казумаса, словно ребенок - Знакомо звучит.
- Органическая амнезия, - тихо пояснил Леда, наблюдая, как Сакамото неспешно общается с Кохарой. - Он совсем ничего не помнит, потому что сильно ударился об один из металлических стержней.
- А это... даже и к лучшему, - Амано ласково улыбнулся этой мирной картине. Золотистый свет ровно ложился на опушенные плечи Шо, который время от времени поправлял повязку на голове или плече. Сага, его лучший друг, который остался жив и счастлив, неловко рассмеялся на какую-то реплику медсестры. Раны быстро заживали, а распоротые швы со временем можно было зашить.
- Шо, - на лице молодого человека проступил румянец, когда Шинджи опустился на одно колено прямо перед ним. - Ты не помнишь меня?
Юноша отрицательно покачал головой, неотрывно наблюдая за руками Амано, которые сжимали его собственные пальцы. Тора лишь слегка приподнялся, аккуратно касаясь губами виска, там где белое море бинтов отступало, обнажая поцарапанную кожу.
- Давай начнем всё заново?

Эпилог.

Снежный фестиваль был в самом разгаре. Не смотря на вечерний снегопад, люди не могли угомониться ни на минуту, возбужденно обсуждая великолепные, прозрачные фигуры, будто созданные из хрусталя умелыми руками природы. Множество опытных художников ещё дорабатывали свои работы, доводя их почти до идеала, чтобы можно было любоваться ими на протяжении всего холодного времени года.
- Смотри! Сова из снега совсем как настоящая! - молодой парень с рыжими волосами и раскрасневшимися щеками, с горящим любопытным взором сновал мимо огромных снежных и ледяных скульптур, а следом за ним, с улыбкой шел высокий, черноволосый мужчина.
- А вот там, дракон, как будто сейчас оживет! - мимо них проплывали, огромные в своем великолепии и величии мастерского вымысла, прозрачные, как горный хрусталь, белоснежные своды дворцов, замки, подсвеченные фиолетовыми лампами, белые медведи, драконы, лисицы, персонажи различных аниме и фильмов.
- Тора, иди сюда! - Амано слегка замешался, попав в густую толпу, но когда разглядел Казумасу, то удивленно выдохнул. - Иди сюда, я тебя сфоткаю тут!
Рядом с хрупкой, стройной фигуркой Шо, на снежной, расчищенной платформе восседал здоровенный, даже больше своей натуральной величины, прозрачный тигр со снежными полосками по бокам и спине. Его строгая морда уставилась куда-то чуть выше людских голов, в тёмно-серое небо.
Казумаса вытащил из своей наплечной сумки маленький белый фотоаппарат, купленный по дешевке и подбежал к одной женщине с ребенком, с просьбой сфотографировать их обоих на фоне произведения искусства.

Сделав пару снимков, юноша захотел запечатлеть ещё несколько скульптур, но фотоаппарат почему-то отказывался включаться.
- Черт! Кажется, батарейка села, - в отчаянии простонал Шо, взвешивая чудо техники в ладонях. Действительно, едва он нажимал на "включить", как окошко экрана, мигнув на пару секунд текстом о том, что пора сменить элементы питания, вновь гасло.
- Тут кажется, где-то рядом был магазин, стой здесь, хорошо? - бережно забрав из ладоней Кохары фотоаппарат, Амано направился куда-то в сторону высящихся над головами людей многоэтажек. Город утопал в праздничных огнях и ярких бликах, скользящих по гладкой поверхности льда.
Магазин нашелся сразу - небольшая пристройка прямо в доме с двумя прозрачными витринами вместо стен.
- Благодарю за покупку, - вежливо поклонилась продавщица, очень искренне улыбаясь. Видимо, даже не смотря на сверхурочную работу в праздники, настроение создавалось благодаря царящей вокруг спокойной атмосфере и красоте, которую можно было разглядеть сквозь парадную витрину. Тора обернулся, но сделав шаг вперед, едва не оступился.

То, что он увидел, не столько повергло его в шок, сколько заставило вспомнить об опасности и спрятаться за высоким шкафчиком. На улице, за стеклом второй витрины, которая упиралась в стену соседнего магазина, четко вырисовывались две, до боли знакомые фигуры - Хаято, как всегда весь в черном, который нежно и в то же время страстно прижимал к себе за талию одетого во всё белое Хирото. Они не замечали ничего и никого вокруг, притиснувшись между стенами здания и самозабвенно целовались.
- Что-то не так?
- Нет... всё в порядке. Благодарю Вас, - Тора вежливо улыбнулся, постаравшись, как можно незаметнее для такой неожиданной парочки, покинуть помещение.

- Вот держи, - вдоль протянутой ладони скатились две продолговатых батарейки.
- Отлично! Значит можно ещё по фотографировать! - Казумаса быстро вставил их в специальные лунки и довольно улыбнулся, когда зуммер фотоаппарата вновь с готовностью затрещал.
- Это замечательно, - ловкие пальцы Амано скользнули по подбородку юноши, приподнимая его голову. Медово-карие глаза, как расплескавшийся янтарь - это то, что тогда, давно, так пленило мужчину, сорвало все, сдерживающие боль и одиночество, цепи. Он вновь ощущал себя на своём месте, рядом с Казумасой, и в этом новом будущем, где не было больше опасности, вины и смерти.

Лёгкий поцелуй с непримечательным привкусом холодного кофе и талого снега, был неловко прерван заливающимся краской Шо, который всё ещё не мог привыкнуть, что вот так внезапно сердце стало отзываться на прикосновения и взгляды этого красивого мужчины, и вправду напоминающего дикого хищника.
- Тора... что ты делаешь? Мы же на людях! - Шо подавил в себе лёгкий стон, когда разгоряченное дыхание Шинджи коснулось его уха.
- Ладно, ладно, тогда пойдем домой?
Рыжий в ответ утвердительно кивнул, снимая перчатку и хватая теплой ладонью замерзшие пальцы своего Торы - Домой.

Снегопад закончился в самый сочельник, когда часы пробили полночь.