1-3

Пролог.
Тучи в этот день были свинцово-серыми, тяжелыми, грозящими пролиться на землю настоящим летним ливнем. В этот сырой, непогожий день, никто не мог обратить внимание на тяжелого, грузного мужчину, спешно направляющегося к старому храму. Шквальный ветер завывал над головой, швыряя стебли бамбука друг о друга и так и норовил ловко стянуть капюшон полиэтиленовой куртки незнакомца.
Но тот абсолютно не обращал внимания — ни на сильные порывы ветра, ни на бросающуюся в лицо пыль, ни на спешащих разбежаться по домам других прохожих. Хотя здесь, на окраине, у старого храма-приюта, их было совсем мало.
Мужчина шел, не оглядываясь, стараясь прикрыть свою ношу от посторонних глаз под широкими полами комбинезона. Единственное, чего бы ему сейчас не хотелось — это чтобы "ноша" зашевелилась или, что хуже — заверещала. Косые взгляды прохожих были ему ни к чему.
В конце концов, он постучался кулаком в деревянные двери старого храма. Это был конец его пути. И начало нового для маленькой жизни, которую он принес.
Двери открыл, спустя пару минут, бритый налысо священник. Он был очень стар, его длинная белая борода весьма эффектно контрастировала со, слегка подзагорелой, кожей.
Старик молча и неодобрительно кивнул — ему уже не впервой было это делать. Не говоря ни слова, он протянул жилистые руки, принимая из рук незнакомца тихо попискивающий сверток. Крохотный новорожденный начал просыпаться от нарастающего шума предстоящей бури. В начале июня они довольно часто бушевали в этих холмистых местах. Старик спокойно улыбнулся младенцу, плавно укачивая его на руках.
— У него есть имя? — спросил он, дотрагиваясь до пухлой, розовой щечки. Ребенок, только было собравшийся заплакать, начал улыбаться.
— Казумаса.



1.
— КАЗУМАСА!!!
— А ну стой, несносный мальчишка!
— Держи его!
Несколько красно-коричневых черепиц с противным треском съехали с крыши и улетели вниз. Причем, одна из них очень метко попала по голове одного из настоятелей, пытающихся догнать улепетывающего совсех ног мальчишку. На вид, да, в общем, и не только на вид, ему можно было дать лет пятнадцать-шестнадцать. Золотистые вихри с рыжим оттенком обрамляли прямые линии лица и худые скулы парнишки. Тело было худым, но гибким и стройным.
Крепко вцепившись в украденную с кухни булочку, мальчишка ловко прыгал по крыше храма, скользя полустертыми сандалиями по глиняной черепице.
— Стой, мелкий прохвост! — настоятели в возрасте, задыхаясь и путаясь в своих одеждах, никак не могли догнать его, и поэтому очень скоро сдались. Всё равно он никуда не денется и вечером они вполне смогут вынести ему наказание.
Казу, как его называли здешние, такие же, как он, сироты, которых приютили настоятели храма, остановился. Он давно уже ждал, когда старики наконец выдохнуться и отстанут. У него не было никаких плохих намерений, он вообще любил этих старых ворчунов, но в пятнадцать лет каждому хочется хоть немого побунтовать и пошалить.
И как у любого подростка, у него конечно же было тайное место — личный уголок тишины и покоя, в котором он проводил довольно много времени. И самый дальний завиток коридора огромной библиотеки был именно таким местом.
Библиотека храма занимала почти что четверть всей территории, а одна из крайних её стен была стеной самого здания, так что вид их верхних окон книжного зала выходил прямо на крутые склоны гор и сверкающую в лучах полуденного солнца, небольшую реку. Казумаса облюбовал себе местечко на длинном и широком подоконнике, одного из этих окон. Снизу его было не видно, а сам он мог наблюдать за читальным залом внизу или за движением водного потока в нескольких километрах от храма.
Вот и в этот солнечный вечер, мальчишка засел в своем любимом уголке за книжкой. Читать он любил, и читал много и обо всем. Из храма его почти никогда не выпускали, поэтому он узнавал этот мир лишь по старым книгам.
— Нравиться быть Колфилдом*, маленький бунтарь? — тот самый настоятель, что когда-то приютил его младенцем у незнакомца, улыбнулся всеми своими остатками зубов и опустил взгляд на потрепанную обложку книги, которую сейчас читал Казумаса. Он, в отличие от остальных, ни когда не ругал мальчишку за его проделки, только лишь неодобрительно качал головой — Кем же ты вырастешь?
— Дурацкая книжка — скривился парень, сгибая ноги в коленях и позволяя старику сесть рядом с ним на подоконнике. Мальчишка просто проигнорировал последнее замечание — Не интересно!
— Дочитай сначала, а потом уже суди — по-прежнему улыбался старик.
— Пф! — фыркнул парень — Он слишком был мил. Его бы могли назвать тряпкой.
Старик только покачал головой. Казумаса часто судил людей по внешности.
— Ты не понял сути...
— Старик, что будет дальше? — перебил Казумаса, наблюдая, как ветер внизу играет в бамбуковых зарослях.
В последнее время мальчишку часто беспокоило будущее. Он представлял себе, что навсегда останется в этом старом храме, и станет таким же стариком, как и все остальные настоятели.
Нет-нет-нет! Казу решительно не хотелось оставаться здесь на всю жизнь. Внешний мир привлекал его куда больше. Ему хотелось увидеть много тех вещей, про которые он читал в своих книжках.
— Думаю, это решать тебе, мальчик мой — настоятель посмотрел на парнишку добрым взглядом и поднялся с места — И очень скоро.


-----------------------------------------------------------------------------
*ХолденКолфилд — главгерой книги Д.Д. Сэлинджер "Над пропастью во ржи".





2.
Перед храмом, словно неусыпные сторожа, стояли каменные изваяния Кицуне — богов-лисиц, повязанные красными тканями. Они сидели на каменных пьедесталах, на самом верху лестницы из того же, природного камня, ведущей прямиком в храм. Казумасе нравились эти лисицы, он часто играл возле них, когда был еще совсем маленьким.
Теперь он сюда приходил почитать или просто отдохнуть в солнечные дни.
— Шо-чан!
Рыжий парень даже не обернулся. Он по голосу узнал своего приятеля по шалостям и соседа по комнате. Только Йоми называл его этим детским прозвищем. Точнее, только у него хватало наглости так звать Казумасу.
— А? А это ты... — Казу сделал вид, что, только что, заметил подбирающегося к нему невысокого парня, его возраста. Подойдя вплотную, Йоми протянул руку и взъерошил светло-рыжие волосы Казу — Опять прогуливаешь? Не боишься, что накажут?
— Нееаа — как-то устало и саркастично протянул Шо — Всё равно математика для меня дремучий лес.
— Как и всегда — хмыкнул Йоми — У меня появилась идея!
Казумаса таки с любопытством обратил взор на друга — Я слушаю.
Что-что, но он никогда не был против. А Йоми, в большинстве своем, придумывал изощренные штуки.
— Что если залезть к настоятелям в кабинет и отпустить в ящик стола лягушек? Представь, какие у них будут лица, когда они откроют ящик!
— Нуу, это как-то... — Казумаса посмотрел в небо, вспоминая слово, вычитанное в книжке — ...типично.
— Эй, у тебя есть идеи получше?
Шо отрицательно покачал головой, и Йоми схватив его за руку, потащил друга за собой — Тогда за дело, пока уроки не кончились!
Через пятнадцать минут оба парня уже наблюдали за двумя настоятелями храма, которые старались, как можно тише разговаривать между собой. Они стояли прямо за окном, на черепичной крыше. Йоми уже было решил уйти, огорчившись, что его план так и не осуществиться, однако Казумаса остановил приятеля, дернув его за рукав. Он вдруг понял, что они обсуждают что-то чрезвычайно важное, что может сказаться на всех детях, принятых этим храмом. И не только.
— ...Он слишком стар для этого. Да и здоровье уже не то.
— Врач вчера сказал, что Главному настоятелю осталось совсем немного — настоятель покачал лысой головой — И тогда скорей всего на его место заступит Шима-сан.
— Дети не любят его — засмеялся собеседник — учитель рисования, лет под сорок — Это будет нелегко.
— Аааа, он привыкнет к этой ответственности.
Дальше Казумаса не успел дослушать, потому, как одна из красных черепиц незаметно начала съезжать и Шо почувствовал это, только когда сильно заскользил вниз. Он давно думал, что этому старому зданию давно нужен ремонт. Хотя бы косметический. Но кроме самих монахов, это никому не было особо нужно. Пара благотворителей, не могли ничем помочь.
Теперь даже настоятели услышали, как за их окном раздается режущий уши скрежет сухой глины. Казумаса беспомощно размахивал руками, надеясь зацепиться хоть за что-нибудь, но под руку, как назло ничего не попадалось. Йоми элементарно не смог до него дотянуться. Это было не так больно, как бы могло выглядеть со стороны. Казу всего лишь услышал легкий хруст.

Свет пробивался сквозь открытые ставни и его яркие зайчики расползались вдоль стен старого лазарета. Шо не впервые попадал сюда, чаще всего из-за обычных, мальчишеских драк и теперь он привычно потягивался на мягкой постели. Но тут же, едва не согнулся от внезапной режущей боли в ноге. Он приподнялся на локтях и недовольно уставился на свою перебинтованную правую ногу.
Что ж...
Парень откинулся назад, заложив руки за голову и бездумно уставился в потолок, вспоминая то, что он услышал тогда, на крыше.
Если он понял правильно, Старик очень болен и возможно скоро отправится в мир иной. И с учетом того, что кроме него, Казумасу никто в храме не любит, из-за его постоянных выходок, парню придется весьма не сладко. Хотя ему уже пятнадцать лет, почему бы ему уже не стать самостоятельным. Казу даже вздрогнул от мысли, какой огромный и интересный мир таится за стенами этого старинного здания.
— Шо, ты проснулся? — Йоми украдкой заглянул внутрь, оглядываясь вокруг. Медсестер он не обнаружил, поэтому смело зашел, закрывая за собой дверь. Он не мог сказать своему другу, что все время, пока того лечили и перевязывали, он нервно метался по их общей комнате — Как самочувствие?
— Замечательно –безэмоционально откликнулся Казумаса, глядя в потолок.
— Ой ли? – Йоми осторожно присел на постель – Ты чего?
Рыжий парень некоторое время не отрывал взгляда от потолка. И потом так же не глядя сообщил:
— Я сматываюсь отсюда.






3.
— Сматываешься? Ты сдурел, Казумаса? – Йоми приторно — заботливо дотрагивается до его лба.
-Вовсе нет – ответил Шо тоном, не терпящим возражений – Сегодня же.
— Но… Шо…
— М?
Йоми не знал что ему ответить на это. Его лучший друг, с которым он был знаком с рождения, решил сбежать. Исчезнуть навсегда. Это было, как ему казалось — нечестно. Он не хотел расставаться с Шо.
— Я с тобой.
Казумаса задумчиво возвел глаза к потолку и согласно кивнул.

*****

Приготовив всё необходимое, двое мальчишек поудобнее устроились в кровати, ожидая прихода глубокой ночи – сбежать им представлялось возможным только лишь в то время, когда никто не будет сторожить наружные ворота. Казу уже вполне сносно себя чувствовал, и о вчерашних событиях напоминала лишь легкая хромота парня.
Он не мог уснуть, даже если пытался, нервно ерзая в своей постели. Мыслями он уже был далеко от храма, в сияющем ночными огнями, прекрасном городе. Он не мог поверить, что наконец-то в его жизни что-то поменяется, он увидит, по-настоящему, а не на картинках, этот город, с его шумными машинами, яркими сияющими вывесками и витринами, вечно спешащими людьми и черными полосками проводов на фоне апрельского неба.И конечно же, его распирало предвкусие безграничной абсолютной свободы. Он мог делать что захочет, и никто его больше не будет ругать, укорять, и горестно со вздохом спрашивать «Кем же ты вырастешь?».Казу справедливо считал, что уже вырос.
— Шо, ты не спишь?
Казумаса приоткрыл один глаз. Он не говорил никому, разве что своему близкому другу, что в сумерках, если нет яркого света, он почти не различает предметов, как дальтоник цвета. Где-то он вычитал, что это называется «куриной слепотой».
— Ммм?
— Я волнуюсь…
— Ммм…
— Не спиться…
— Ммм…
Йоми посчитав, что Казу совсем его не слушает, запустил в приятеля подушкой и показал язык. Восходила луна и Шо снова мог хорошо различать предметы.
— Ты не боишься? – снова спросил Йоми, сев на своей кровати и скрестив ноги. В их маленькой комнатке стояли расставленные к противоположным стенам кровати и небольшой открытый шкаф, где хранились все вещи мальчишек, нажитые за всю небольшую жизнь. От каменных стен храма веяло холодом, поэтому Йоми накинул на свои плечи плед, внимательно разглядывая своего друга. Шо не шевелился, просто лежал с открытыми глазами, уставившись куда-то в точку перед собой. Он будто бы и не слышал вопроса.
Но когда уже было Йоми хотел переспросить, Шо, будто выйдя из оцепенения, выдохнул.
— Нет.


Казумасе нисколько не было страшно. Его переполнялонетерпеливое возбуждение, безрассудная смелость, чистое любопытство, но только не страх.Его ожидал целый новый мир.
Когда стрелки часов показали третий час утра, двое мальчишек, молча как по команде, выскользнули из своих кроватей, уже одетые и готовые к осуществлению своего плана. Рыжий мальчишка шел впереди, осторожно ступая по холодному полу, стараясь не наступить на листья или ещё какой-нибудь хлам, который мог их выдать. В это позднее время спали даже сменные дежурные на постах, уж это-то Казу знал наверняка. Его самого часто заставляли нести ночную вахту за его проделки, однако он моментально засыпал уже через полчаса после начала такого «наказания». Сейчас это было бы ему на руку. Главное было – быть осторожным, не торопиться, но и не мешкать. Иначе они сильно рисковали быть раскрытыми. Два силуэта тихо скользнули к северной стене. Где-то вдали тоскливо завыла собака.
-Смотри, мы вышли за пределы! – шепотом воскликнул Йоми, дергая приятеля за рукав. В нескольких метрах от них тихо шелестели заросли бамбука. За ними, насколько помнил Казумаса – длинная, не освещенная дорога, прямиком к городу. Казу поправил свою сумку на плечах и тихо выдохнул, глядя на сверкающий вдалеке, сотнями огней, похожими на неизвестные созвездия, город. Всего-то было ничего до него. Осуществление мечты в нескольких километрах. Шо ухватил Йоми за руку:
— Идем!


*****
— Что мы будем делать дальше? – Йоми оглянулся по сторонам. Вокруг было темно и ни души. Темнота скрадывала все внешние звуки ночи, только тихий, пугливый стрекот цикад и шелест травы нарушал ночную тишину.Шо, похоже, немного все-таки струхнул шагать в непроходимой темноте, и решил, что если будут проезжать машины, он обязательно попросит подвезти их до города. Проблема была лишь в одном. И была она простой. У них не было денег.
Решив все-таки рискнуть, Шо поймал показавшуюся в темноте машину. В четвертом часу утра чернаяHonda с нагруженным салоном из четырех полупьяных парней остановилась у тротуара. Тот, что был за рулем и ещё относительно трезв, внимательно осмотрел двух беглецов с ног до головы.

— Вам куда, девочки? – нагло фыркнул водитель.
— В город! И мы не девочки! – Йоми сжал кулаки, решив, что за еще одно подобное высказывание водила получит по всем, ещё целым зубам. Казу поморщился от исходившего из салона запаха алкоголя, посчитав, что все же они могли бы и дойти пешком. Но его пугало одно – начинало светлеть. Так что уже через полчаса он ровным счетом будет идти, как слепой котёнок, держась за рукав своего приятеля. Такая альтернатива его тоже не очень устраивала.
— Только один! – прохрипел водитель – Ты, рыженький!
— Нет – Казумаса испуганно отпрянул, сделав шаг назад. Однако, его не собирались спрашивать. Трое парней выскочили из машины и, резко ухватив запястья Шо, потянули его впрокуренный салон автомобиля. Йоми крайне возмущенный таким поворотом событий, замахнулся на одного из парней, надеясь хотя бы ненадолго вырубить его и отвлечь остальных от своего друга, но тот оказался на порядок сильнее. Одним ударом в живот, он заставил Йоми согнуться пополам от боли и за этим сразу же последовали следующие, беспощадные, удары носком ботинка по щеке и ребрам. Казумаса попытался вырваться из цепких пальцев нетрезвых парней, но сделал только хуже себе –один из них, с размаху, врезал Шо по скуле, так что на какое-то время маленький беглец просто вырубился.
Очнувшись, Казумаса обнаружил себя всё ещё в машине. В голове болезненно гудело от такого удара. Всё, что он мог видеть – это светлую обшивку «потолка» машины и склонившиеся над ним две пьяных морды. С переднего сидения ещё перегибался третий.
— Эй, ты только посмотри! Прямо как баба, даже издалека не скажешь, что парень! – Казу попытался пошевелиться, и понял, что связан по рукам чем-то холодным и гибким. Паника нахлынула головой так, что ладони похолодели, а в горле неприятно защипало от страха. Тут же добавилось ещё одно, довольно мерзкое ощущение чужого прикосновения по коже. Один из тех парней, что сидели сзади, и на чьих собственно коленях покоилось тело Казумасы, сунул холодные ладони под его рубашку, поглаживая нежную, бледную кожу.
— Отпустите… — язык, пораненный о зубы при ударе, отёк и невозможно болел при каждом движении. Во рту и горле всё еще было солоно от прикушенной губы.
-О-па! Наша девочка проснулась – пьяно захихикал темный парень, тот самый, который нанес Шо удар – Это к добру.
Глаза Шо расширились от ужаса происходящего, и того что с ним грозило произойти, хотя Казумаса ещё не до конца понимал, что именно с ним хотят сделать.

Другой парень – крашеный блондин, который сидел рядом с брюнетом, и на чьих коленях тоже лежал Казу, обхватил руками длинные ноги мальчишки и начал стаскивать его потрёпанные джинсы.
— Эй, давайте убедимся, что это мужик, аа? – со смешком протянул блондин, выдергивая пояс из петель – Девочку с такой фигурой редко подцепишь!
На этих словах, Шо начал неистово вырываться, пытаясь вывернуться из крепких силков парней. Но чужие руки накрепко прижали его к месту, не позволяя шевелиться, в то время, как ладони блондина скользнули в расстегнутую ширинку.
Казумаса почти нереально прогнулся в спине. Хватка блондина от этого становилась только жестче, так что ноги начали затекать. В следующее мгновение к нему присоединился брюнет, неторопливо и сильно сжимая пальцами плечи парня. Может, для него это и было подобием ласки, но Шо от этого невольно пискнул и зажмурился.
-Хэй, парни, мы почти в городе, может, остановимся где-нибудь чтоле? – едва ворочая языком, предложил тот, что сидел на переднем сидении, возле относительно сосредоточенного водителя. Брюнет зажал рот Шо ладонью, чтобы парень перестал пищать.
— Никогда не трахал парня.
— Хочешь попробовать? – заржал блондин, сжимая ладонь и расцарапывая ногтями кожу Казумасы ниже бедер – Давай, ради прикола!
— Вы с дуба рухнули, пацаны – подал голос водитель, не отвлекаясь от вождения, и тут же громко чертыхнулся – Бля! Фараоны на хвост сели!
Действительно, совсем близко за ними раздался вой сирены полицейской машины. Двое парней, которые придерживали Шо, заметно занервничали.
— Мы же пьяные. И что будем с девочкой делать? – прорычал брюнет.
— Спокуха, мой старик нас отмажет от алкоголя, а что делать с ним, не в курсе – парень с переднего сидения шарился в карманах брюк в поисках бумажника или телефона – Ну, например, вырубите его что ли, скажем, что уснул…
В этот момент Шо собрался с силами и одним сильным движением, выгнувшись и выпрямившись в спине – выбил ногами боковое стекло автомобиля, надеясь, что этот жест будет замечен копами. Со всей силы укусив ладонь, которая сжимала его рот, рыжий парень каким-то чудом, не поранившись, согнулся и, удерживая хрупкое равновесие, выскочил прямо в разбитое окно. Черная Хонда сделала круг вокруг своей оси, так, что шины оставили на асфальте черные, дымящиеся следы и замерла, съехав одним боком с тротуара на траву. Один из тех парней, что удерживали его, прокричал какие-то ругательства на незнакомом языке, но Казу это сейчас волновало меньше всего. Руки наконец высвободились из, как оказалось, прозрачного, видимо сделанного из какого-то пластика или полиэтилена, мягкого пояса. Затекшие запястья, ставшие уже синеватого оттенка, начали снова приобретать здоровый вид.
Двое грузных полицейских, вывалившихся из машины, сделали по выстрелу в небо, дабы припугнуть всю пьяную компанию, но это очень сильно напугало Шо, который моментально скрылся с места происшествия в густом пролеске, ведущем к большому и шумному городу.

4

4.

Это стало для него большим мучением. Идти в сумерках, рыская по лесу и натыкаясь на всё подряд. Уже через пятнадцать минут, его тело покрывали синяки, ссадины и кровоточащие царапины. Ему все казалось, что его все ещё преследуют и это только подстегивало Казумасу не останавливаться, чтобы переждать тяжкое время слепоты. Страх, вошедший в основание позвоночника холодными, ледяными иглами, не давал парню шанса даже на короткую передышку. В конце концов, пролесок медленно, но верно перетек в городской парк.
Шо, уставший так, что язык почти свешивался набок, дополз до ближайшей скамейки и рухнул на нее, окончательно выбившись из сил. Небо, наконец, посветлело настолько, что можно было свободно ориентироваться в пространстве. Он, кажется, ещё никогда так хреново себя не ощущал. Оставшийся страх, все еще бился ритмичным пульсом, где-то под желудком, а голова внезапно начала кружиться, не понятно от чего. Дико хотелось спать.
Прикрыв на секунду глаза, Казу мысленно вернулся на час назад. Все вещи остались там, на дороге, вместе с Йоми. Йо… его надо отыскать. Кто знает, что с ним могло произойти. Он знал, что его лучший друг – сильный, стойкий и выносливый, не пропадет ни в какой ситуации, но он доверился Шо и пошел вслед за ним. А теперь, парень банально боялся вернуться туда обратно. И от этого на душе становилось только поганее. Да и не только на душе – похоже погода была тоже против него. Небо затянулось дождевыми тучами и грозилось вот-вот излиться на землю холодным, порывистым ливнем. А спрятаться, кроме как под кронами деревьев, на этой скамейке, было негде. Другого выхода не оставалось, и парень, поджав ноги под себя, свернулся на скамье в сидячем положении и прикрыл глаза, прислушиваясь к стаккато первых капель по листьям кленов над головой.
Как оказалось – мерный гул начавшегося ливня усыпил его, так что ближе к полудню, он открыл глаза, сонно щурясь яркому свету. Небо, омытое дождем, теперь сияло чистотой и прозрачной голубизной. Проснулся парень от непонятного ощущения, что за ним кто-то наблюдает. Сморгнув с длинных ресниц дождевую росу, Казумаса пошевелился, чувствуя, как единственная рубашка неприятно прилипает к телу. Промокла насквозь. И мокрые волосы тоже свисают по бокам. Но ощущение наблюдения не исчезло и Шо сфокусировал взгляд перед собой.
Кругом лужи, отражавшие небо и ветви деревьев. Солнечные лучи ласково согревали сырую землю, а ветер высушивший листья от влаги, затрепетал под воротником Шо, и парень, почувствовав резкий холод, обвил свое тело руками, в попытках хоть немного согреться. Бесполезно. Согреться в мокрой футболке ему вряд ли вообще удастся. Но, не смотря на то, что он весь продрог, и не мог понять, что это за странное чувство, ему все равно немыслимо хотелось спать, глаза закрывались сами собой. «Надо найти Йо…» — эта последняя мысль промелькнула в его сознании и растаяла, перед тем, как Казумаса вновь погрузился в сладкую дрёму.
Спал он неспокойно, все время, ворочаясь и тихо мыча во сне что-то нечленораздельное. Казумасе снились холодные, противные прикосновения похотливых ладоней, пальцы до боли сжимающие и ногти, расцарапывающие чувствительную кожу. А потом – фоном, как облегчение – дождь. Чистый, летний июльский ливень. Такой до одури приятный и успокаивающий. Поэтому пробуждение Казу было легким. Парень, сонно жмурясь, пошевелился, разминая затекшие конечности и потянулся. Секундой позже до него дошло, что что-то не так…
Слишком мягко и уютно, и ветра нет. Шо всё это время спал на широкой, европейской кровати, причем всё постельное белье было из настоящего черного шелка. Спальня, в которой он проснулся, выглядела довольно уютно и со вкусом обставленной, хоть и не слишком фешенебельной. На подлокотнике кресла висела чистая, белая футболка и такого же цвета, короткие хлопчатые брюки. Солнечный свет проникал сквозь белые, приоткрытые занавески, ложась на паркет тонкими прямыми линиями. Насколько мог заметить Казумаса, в этом месте все, за исключением кровати, было белым.
Откуда-то из других комнат потянуло сладковатым ароматом кофе. Казу не стал ждать и гадать, что же все-таки произошло, а схватив с кресла чистую одежду, решил узнать все сам из ближайшего обнаружившегося источника. Босыми ногами по прохладному паркету идти было весьма непривычно, парню даже казалось, будто он идет по нетронутой, ровной глади воды. Восхитительным ему это казалось ощущением! Ещё несколько раз проскользнув по полу, Шо едва ли увернулся от острого угла высокого шкафа, который стоял в прихожей. Синяк все-таки посадил, ударившись коленом о крепкую, деревянную дверцу.
— Вот же блин… — чертыхнулся Казумаса, потирая ушибленную коленку.
— А ты буйный ребенок – раздался легкий смешок сверху.
Шо поднял голову, уставившись на человека перед собой. Облокотившись спиной о косяк двери, перед ним стоял высокий и невероятно худой мужчина в цветастой шелковой рубашке. Кончики его светлых, с рыжим оттенком, длинных и хорошо уложенных волос, чувственно разметались по шее. Точеный профиль. Длинные ноги. Таких, как он, вроде называли дамскими угодниками. Bishonen.
— Я не ребенок! – ничуть не тушуясь, заявил Казумаса, пристально разглядывая мужчину – Где я?
— Где мы? – блондин поднял риторический взгляд к потолку, на котором ничего, кроме паука, не обнаружилось – О, Вселенная, кто же знает правильный ответ? Зачем мы здесь?
— Ты здесь явно не затем, чтобы Вселенной домогаться – осадил его другой, довольно низкий голос дальше, из кухни. У Шо, невольно пробежали мурашки по спине.
За кухонным столом, отделанным под белый мрамор, сидел, сложив ногу на ногу, как очевидно сам хозяин этого места. Мужчина, на вид лет двадцати шести. Волосы, черные, как смола, мешали ему читать какую-то тонко обложечную книжку, пристроенную на столешнице, и он все время сдувал их с глаз, пытаясь сделать вид, что читает. Хотя сейчас ему видно было уже не до этого – оторвавшись от чтения, брюнет поднял глаза, пристально изучая только что проснувшегося мальчишку. Шо и сам не мог нарушить установившийся зрительный контакт – пронзительный взгляд темно-зеленых глаз, не отпускал ни на мгновение. Такой гипнотизирующий, заставляющий вздрогнуть. Казу не хотел отрываться, как зачарованный, глядя на красивого мужчину перед ним, но эта вязкая тишина была нарушена неловким покашливанием третьего, «лишнего», коим оказался высокий блондин. Брюнет поправил очки на носу.
— Шинджи Амано – представился он, откладывая свою неинтересную книжку – Я принес тебя, к себе домой, из того парка.
— За…чем? – секундой позже, до Шо дошло, что ему тоже не мешало бы представиться – Я…я Казумаса.
— Что без фамилии? – тихий, не обидный смешок. Шо впервые сожалел и жутко смущался, оттого что сам ничего не знает.
— Нуу…
— Вся беда Тигра в том – неожиданно начал блондин, походкой от бедра, заходя за спину Амано и обвивая руками его шею – Что он до безумия любит бездомных котят. Особенно таких симпатичных на мордашку, правда, Тора?
Парень провел аккуратными, наманикюренными ногтями вдоль подбородка мужчины, при этом, не отрывая темного взгляда, от Казумасы. Но тут, его жест был встречен, чуть ли не яростным шипением хозяина дома – Такаши, твою мать, вали домой!
— Хорошо-хорошо – короткий поцелуй в щеку – Но если понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти, Тииигррр.
Такой необычный жест и это затянувшееся «Рррр» слегка обескуражили рыжего мальчишку, который никак не мог понять, что за отношения между этими двоими. Они явно не родственники, ибо различия между ними, как между небом и землей. Друзьями их можно было бы назвать с сильной натяжкой. Тогда…?
— Надеюсь, не понадобишься, Сага – фыркнул Шинджи, изучая взглядом своего маленького, неожиданного гостя.
– О, да-да, обязательно понадоблюсь – еще раз сладко улыбнулся блондин, все той же походкой заправской проститутки, продефилировав к входной двери – Jane, Тора-сама!
— Он… — как-то отстранено заметил Шо, но тут же забыл, что собственно намеревался сказать, потому как его, совершенно неожиданно и бесцеремонно схватили за руку и подтянули ближе к столу. Тот, кого назвали Торой, бросил на мальчишку короткий, внимательный взгляд, будто оценивая некий попавшийся товар, и Казумасе стало слегка неприятно под этим тяжелым, пристальным взором. Мальчишка попытался сделать шаг назад, и к его удивлению, мужчина тут же отпустил его, тихо фыркнув себе под нос.
— Сколько тебе лет?
— Зачем я здесь?
Вопросом на вопрос. Тора терпеть не мог такие ответы. Он сам не понимал, что заставило его подойти тогда, в парке, к той скамье, после очередной рабочей ночи. Собственно он и не заметил бы его, если бы не нагрянувший с утра дождь – Амано банально спрятался под тем же деревом. Мальчишка, скрючившийся на скамейке, в довольно неудобной, странной позе, дремал, промокший до нитки и дрожащий, похожий на потерявшегося котенка. Шинджи никогда не испытывал такого чувства, вроде как жалости и добродушия. Нет-нет-нет, это явно не про него. Он себе скорей язык отстрелит, нежели совершит «благородный» поступок. Просто в этот раз фортуна была на стороне мальчишки. И теперь, по её же вине, Амано стоял посреди кухни, не имея ни малейшего понятия, что делать с этим чудом. Куда его собственно деть? Не содержать же у себя, в качестве домашней зверюшки? И в бордель не отправить – слишком уж рановато для его детской психики.
Шинджи несколько раз пнул носком ботинка нижнюю дверцу кухонного гарнитура, размышляя над дальнейшим будущим своей внезапной и симпатичной находки. Парень был на удивление красивый, хоть и немного худощавый. Может и правда оставить себе такое домашнее животное?
Шо склонив голову на бок, наблюдал за раздумьями Шинджи. Ему было откровенно скучно, да и страха никакого, перед незнакомым человеком, он не ощущал. Скорее, наоборот – у мальчишки возникло ощущение, что он здесь в безопасности, как за каменными стенами средневекового форта.
Казумаса осмотрелся – такая же белоснежно белая, чистая, вылизанная до блеска, будто руками умелой домохозяйки, кухня. И не скажешь, что здесь живет одинокий мужчина. А то, что он одинок, Казумаса почувствовал интуитивно.
Его внимание привлек рассыпанный на куске фольги, белый порошок, похожий на сухие сливки. Он лежал со стороны, противоположной той, где изначально сидел хозяин дома, поэтому Шо посчитал, что это осталось от того высокого блондина. Мальчишка протянул руку, чтобы попробовать его на вкус – любопытство всегда было его слабиной. Но едва он окунул пальцы в смесь, как был тут, же отшвырнут со всей силы к соседней стенке. Затылок очень больно ударился обо что-то угловатое и жесткое. Воздух выбило из легких, и Шо открыл рот, стараясь сделать как можно более глубокий вдох, сжимая в ладони ворот своей рубашки.
— Твою ж мать, ты, что, совсем идиот?! –Тора яростно сверкнул глазами, но затем его голос тут, же снова стал низким и спокойным – Если хочешь узнать, что такое ломка, я, конечно, не буду препятствовать, но очень тебе не советую. Саге стоило бы быть внимательнее со своими пристрастиями.
Тора глянул на стол и, аккуратно завернув порошок в фольгу, убрал его в карман джинс. Казумаса читал про ломку, в одной из медицинских книг, в старой библиотеке храма. «“Ломка” отражает сформированную физическую зависимость от наркотика и является бесспорным признаком наркомании. Постепенно начинает расти диаметр зрачков: которые не реагируют на изменение освещенности. Ускоряется пульс, повышается артериальное давление. Появляются приступы жара и озноба. Примерно через сутки после последнего употребления наркотика развиваются крайне мучительные боли в теле, более выраженные в ногах и вдоль позвоночника…» Это все, что он тогда запомнил, прежде чем положить толстую, пыльную книгу обратно на полку. Получается – этот порошок, наркотики, скорей всего забытый тем странным блондином.
Казу понял, что в этом железобетонном мире, ему придется быть куда более осторожным и бдительным, чем у себя, в храме. Одна ошибка по неведению, может иногда стоить собственной жизни.
— Есть охота… — перебивая собственные мысли, прошептал Шо, касаясь пальцами ушибленного затылка – Ооой…
— Запомни эту боль, и в следующий раз думай, прежде чем что-то сделать – ровным голосом произнес Шинджи, поворачиваясь к полкам. Откуда-то сверху он извлек небольшой, белый сундучок, без каких либо надписей и поставил на стол. В аптечке оказалось много бинтов, обезболивающих и противовоспалительных средств. Баночками в ряд, находилось снотворное. Он явно пользовался этими средствами слишком часто.
— Подойди – коротко приказал Амано, откупоривая лейкопластырь из бумаги. Шо даже не пришла в голову мысль ослушаться. Парень поднялся на ноги и, отряхнувшись, подошел к столу, остановившись рядом с Торой и вполоборота повернувшись к нему спиной. Брюнет присвистнул, когда прикоснулся к затылку Казумасы – Шишка не хилая будет. Сильно приложил.
В тот момент, когда Шо почувствовал это прикосновение, по его телу пробежала дрожь. Его самого удивила эта реакция на, казалось бы, обыкновенный жест. Этот человек очень странно на него действовал. С ним возникало ощущение спокойствия и защищенности.
— Так. Теперь не трогай ещё пару дней, пока окончательно не заживет – резюмировал Амано, собирая бинты и йод обратно в аптечку. Шо дотронулся до пластыря и поднес пальцы к носу. В ноздри ударил кисловатый запах йодного раствора. И чуть горьковатый лекарств. Поставив белую коробочку обратно, Тора сделал пару шагов к холодильнику и принялся рыться в нем, извлекая оттуда закрытые, пластиковые коробочки с едой. Одна была мутно-прозрачной, другая ярко-синяя, а третья светло-салатовая. Он поставил все это на стол, перед Казумасой и придвинул поближе. Ничего особенного в них не оказалось. Простой салат, суси, омлет и несколько зажаренных в тесте, королевских креветок.
Пока рыжий ел, Амано не проронил ни слова, облокотившись локтями о столешницу и подперев руками щеку, смотрел, казалось бы, сквозь мальчишку. Он и не думал, что можно быть настолько голодным. Когда Шо закончил с трапезой, Тора потянулся было за полотенцем, но мальчишка по привычке вытер губы рукавом рубашки и поднялся из-за стола, слегка поклонившись и поблагодарив хозяина. Брюнет отстранено кивнул, продолжая смотреть в пустоту, будто погрузившись в свои мысли. Утренний ливень за окном уже успокоился, и теперь едва моросил, обнадеживая тем, что там, вдали на горизонте, клочки свинцовых туч обрывались, и проступало яркое, чистое и голубое небо. Мысли о дожде и воспоминания о дороге, навеяли Казумасе, что он должен был сделать что-то очень важное.
— Йо! – он вдруг стал размахивать руками и беззвучно, будто рыба, открывать и закрывать рот. Лишь спустя секунду, он сформировал конкретное предложение. – Я должен найти Йоми! Он же остался там, на дороге! Совсем один! – Шо мгновенно сорвался с места, но внезапно, по инерции поскользнулся и распластался на гладком, блестящем полу. Амано, который благодаря хорошим рефлексам, успел схватить Казу за шиворот, отряхнул ладони и присел на корточки рядом с, потирающим ушибленный подбородок, парнишкой.
— Вряд ли он сейчас стоит там и дожидается тебя.
— Но… — Шо уставился на своего спасителя слезящимися, большими глазами. Тора недовольно цыкнул и отвернулся.
— Поехали. Расскажешь всё по дороге.

5-6

5.
Друзья. Почти как братья.
Шо отстранено наблюдая, как острые лучики яркого солнца, скользят по, омытым ливнем, дорогам, влажным, нежно-зеленым, листьям кленов, которые едва-едва распустились и так беззащитно свешивались из своих лопнувших почек. Один из отраженных поверхностью машины лучей, скользнул по кистям Казумасы и тут же исчез, оставляя приятное легкое ощущение теплоты. Шо знал Йо почти с рождения. Их крепкая дружба началась банально – с драки. Он уже и не помнил причины, по которой дети впервые подрались, но потом, когда проигравший Казу, сидел на земле и ревел на весь храм, ухватившись за содранную коленку, на которой блестела, на солнце, кровь, Йоми подошел и, протянув ему руку, улыбнулся «Прекрати плакать, ты, же мальчик. Заживет»
Зажило и очень быстро. Но шрам с тех пор все-таки остался на коленке. Незаметный, чуть светлее остальной кожи – как напоминание о невидимых узах. Шо улыбнулся своим воспоминаниям. Свою слабость он привык компенсировать дерзостью. Этому он тоже научился от Йо.
— Это здесь? – подал голос, молчавший на протяжении всей поездки, Тора – В этих местах я слабо ориентируюсь.
Казумаса очнулся от мыслей, оглядевшись по сторонам. Видимо да. Они недавно проехали полустертые следы от шин, на асфальте. Но дорога была пустынная и тихая, только шелест распускающихся листьев, колышущихся на ветру. Никаких признаков недавних происшествий. Шо разочарованно опустил взгляд. Было здесь. Может быть, Йо вернулся обратно в храм? Казумаса осмотрелся по сторонам и так и не найдя ничего, сокрушенно опустился и сел в позе лотоса прямо на асфальт. Куда он мог запропаститься? Либо вернулся, либо пошел вперед, искать его самого. Придя к такой мысли, Шо фыркнул, запрокинув голову и обнаружив, что небо совсем очистилось от туч. Остались только легкие, перистые облака. Йо вполне мог так поступить.
— Ты сбежал из того северного храма, на холме? – внезапно озвучил свою догадку Тора, указывая взглядом на едва заметную тропинку среди зарослей бамбука – Ну и ну…
— Я… — раскрыл рот Шо, но тут, же замолчал.
— Иди-ка ты домой. Туда, обратно. Проводить? – с долей заботы в голосе, заключил Тигр, доставая из кармана белую, смятую пачку сигарет и поднеся к лицу, вытянул одну зубами. Ему весьма не хотелось возиться с детьми. Тем более с такой профессией. Шо, склонив голову к плечу, внимательно посмотрел на Амано, задержав взгляд на мерцающем огоньке сигареты, и отрицательно показал головой – Нет. Я туда не вернусь. Я буду жить с тобой!
Шинджи поперхнулся, давясь сухим кашлем.
— Ч…чё?!
— Ты ведь спас меня. Вытащил из того парка, и привез к себе домой, хотя мог просто оставить меня там, замерзать. Значит теперь ты за меня в ответе – уверенно констатировал Шо, колупая пальцами камешки просохшего асфальта – А иначе, надо было оставить меня умирать там.
— Разбежался – Тора поднес зажженную сигарету к губам, и глубоко вдохнул – У меня не детсад дома.
Казумаса поднял на него взгляд, пристально рассматривая тонкие черты лица и шеи. Он склонил голову к плечу.
— Ты не похож на плохого человека – ещё один придуманный факт. Тора напрягся. В глазах брюнета мелькнула неприкрытая, отчаянная ненависть. Радужная оболочка потемнела, до цвета хмурых дождевых сумерек. Вот-вот начнется ураган. Казалось, даже в воздухе запахло озоном. Он нахмурил брови и поджал губы, едва ли не сломав сигарету пальцами.
— Ты и понятия не имеешь, насколько я плохой.
По, чуть дрогнувшему, хриплому голосу, Казу осознал, что попал нокаутом прямо по больному месту. Воздух звенел от тревожных предчувствий. Казалось, ещё одна реплика, камнем полетит в тонкое, хрупкое стекло и разобьет что-то, вот-вот начавшееся, на тысячи сверкающих осколков.
Виновато склонив голову, парень едва слышно промямлил
— Я правда не буду мешать.
— Нет.
— Да!
— Нет!
-Да!
Амано сурово посмотрел на Шо, который аналогично уставился на брюнета. От такого взгляда, как считал сам Тора, кому угодно станет не по себе, но рыжий смотрел с таким упрямством и напористостью, что спустя некоторое время, Тора впервые в жизни проиграл в подобной схватке и отвел взгляд, прикуривая сигарету. Этот раунд остался за Казумасой.
— Ты и делать-то ничего не умеешь.
— Неправда! Я могу… — Казумаса вспомнил о той чистоте, которая царствовала в квартире Торы. Нет, ему определенно не нужны навыки Шо, как уборщицы. Видимо он сам прибирается или к нему приходит прислуга. В любом случае, надо придумать повод остаться – Я…
Это казалось сложнее, чем думал Шо, который обычно чесал языком со скоростью света.
— Мне нужен присмотр за квартирой в моё отсутствие. И постоянный уход за моим животным – устало выдыхая, сдался Тора. На лице этого ребенка все эмоции, как черной ручкой написаны.
— Но я не видел… — спустя секунду до парня, наконец, дошло – Ох, Спасибо, Амано – сама! – и на плечо Шо тут, же опустилась тяжелая ладонь Торы, который слегка ударил его по затылку.
— Не называй меня так.

В действительности, животное у Торы было, просто Казумаса его не сразу заметил. Заметил лишь, когда это самое животное нагло спрыгнуло ему на голову, вцепившись коготками в капюшон.
— Похоже ты ему любопытен. Обычно Чикен забивается в угол или игнорирует гостей – пояснил Амано, опускаясь на корточки и ласково гладя свою кошку. Серое животное в ответ благодарно замурлыкало.
— Дааааа? – всё ещё, слегка испуганно, выдохнул Казу – Ох, он такой здоровый.
— Привыкнешь – хозяин квартиры стянул обувь и, с глухим шлепком скинув её у порога, прошел в спальню – Не бойся, она тебя не укусит. На всякий случай, Шо сделал пару шагов ближе к стене, когда проходил мимо полосатой кошки, которая пристально следила за каждым движением парня. Невольно промелькнула мысль о том, что «Кого кому ещё оставили на завтрак?». На что Чикен, обиженно, повела усами и, задрав хвост трубой, отправилась куда-то под диван.
Шо еще раз осмотрел большой дом. То, что всё вокруг было белым, не считая кровати, слегка напрягало. Дело казалось вовсе не к страсти к этому цвету. Казумаса подумал, что вполне возможно, этот человек хочет очиститься, таким образом, от черноты в душе. Коридор был длинным и от него отходили вправо – кухня и гостиная, а влево – спальня и ванная комната. А если пройти дальше по коридору – он заканчивался закрытой дверью, где предположительно мог быть кабинет Амано или что-то в этом роде. Рыжий парень остановился в шаге от приоткрытой двери спальни, откуда донесся приглушенный голос хозяина дома. Судя по тому, что он тихо кому-то что-то говорил, Шо предположил, что Амано разговаривает по телефону – вещи, о которой он только читал и слышал в приюте.
— Да…Я не могу взять выходной? ...Ну бл …Срочно? …Ладно, где? …Да …да.
Глухой звук возвестил о том, что Шинджи положил трубку и спустя секунду тишины раздался его сухой голос.
— Иди сюда. Быстро.
Казумаса подскочил, как ошпаренный, надеясь, что его на заметили за таким низким занятием, как подглядывание и зажал рот ладонью, ощущая, как бешено забилось сердце. Неужели заметил?
— Эй! Хватит стоять за дверью и немедленно иди сюда. Я сразу тебя услышал – безапелляционным тоном Тора безжалостно разрушил все эти надежды – Не убью, пока.
Новый жилец, свесив голову, тихо отворил дверь, подтверждая свое присутствие.
— Что ты слышал? – вопрос в лоб.
— Я? Только то, что вы говорили, и то не очень. Не сердитесь, Амано – сан – Казумаса боязливо сделал на шаг назад, не отрывая взгляда от пронзительно-зеленой радужки глаз Торы. Брюнет, будто хищник, внимательно следил за каждым его жестом, вводя парня в состояние оцепенения. Но, в конце концов, решив, что он сказал правду, Шинджи устало выдохнул.
— Мне надо на работу. Приду, как смогу – объяснил Тора, рассовывая по карманам сотовый телефон, ключи и какие-то карты — Корм для кошки в верхних ящиках кухонного шкафа — хозяин дома отдавал распоряжения, на ходу накидывая куртку, а Шо, словно щенок, следовал за ним по пятам, внимая каждому слову. Достав из кармана связку ключей, Тора перебрал несколько из них, остановившись на одном, продолговатом и медном, который идеально вошел в замочную скважину той самой запертой комнаты в конце коридора.
— Стой тут и не смей входить – наставляющим тоном приказал он, плотно закрывая за собой белую дверь. Шо было невероятно любопытно, что же скрывается там, в этой комнате, которую Амано так старательно бережет от посторонних глаз. Парень сделал шаг, пытаясь прислушаться к приглушенным звукам. Шелест бумаги, стук деревянной панели, звон ключей…и внезапный голос Шинджи, который, как подумал в тот момент Казумаса, имеет невероятно тонкий слух. И наверняка даже глаза на затылке.
— Не нарывайся, мелкий!
Шо резко метнулся подальше от открывающейся двери. Амано, усмехнулся, глядя, как он жмется в углу. Звякнули ключи, и Казумаса понял, что его любопытство резко возрастает, не смотря на все предупреждения хозяина квартиры.
— Жди меня здесь, ясно? – Тора перекинул через плечо небольшую, черную сумку, которую вынес из запретной комнаты и Шо согласно кивнул, добавив, чтобы он возвращался поскорее. На секунду, брюнет опустился на одно колено, погладив подбежавшую Чикен по полосатой шерсти. Кошка в ответ мягко лизнула его ладонь, что можно было понять, как «возвращайся». И он в ответ неслышно обнадежил её «Вернусь»


6.
За окном начинался дождь. Хотя не то, чтобы начинался, он не прекращался с ночи, периодично поливая уже отсыревшую землю.
Всё утро, Казумаса провел в смятении, устроившись на диване в гостиной и пытаясь привести мысли в порядок. Тора ушел вчера и так и не вернулся. Куда он мог запропаститься? Почему его так долго нет? И что же у него за работа такая?
В попытках придумать ответы на эти вопросы, парень неосторожно наступил на хвост кошке, которая мгновенно подскочив, цапнула его когтями по щиколотке и сердито мяукая, спряталась за диваном. Шо почувствовал голод, потому что со вчерашнего дня так и не прикоснулся к еде, покормив только Чикен, которая сейчас злобно сверкала глазами из темноты.
Дом Амано, без хозяина, был на удивление неуютен. Создавалось ужасное впечатление, будто всё здесь давно вымерло и теперь дышало замогильным холодом и пустотой. Ветер, врывающийся в открытое окно, трепетал жалюзи, бьющие пластиковой цепочкой по стеклу. Чтобы хоть как-то отвлечься, Казумаса включил плазменный телевизор, довольно большого размера и уселся перед ним прямо на ковре, пытаясь найти кнопку переключения каналов. Одна за другой, сочные цифровые картинки проносились перед глазами, но он почти не обращал на них внимания. Все мысли были только о местонахождении Амано — сана.
Он. Его присутствие вызывало какое-то странное ощущение, будто щекочут низ живота. Вены на руках начинали пульсировать сильнее, и во всем теле была странная медлительная тягучесть, как будто кровь превратилась в мёд.
— И в довершение новостей, сегодня недалеко от парка Уэно был убит довольно известный бизнесмен. Полицейские предполагают, что он вел довольно смутную политику бизнеса, и был связан с наркомафией…
Шо, сердито фыркнув, выключил телевизор и, подтянув ноги, обхватил их обеими руками, уткнувшись носом в колени. Девушка из телевизора раздражала. А этот бизнесмен наверняка заслужил. Казумасе было абсолютно всё равно, если они не знали, где найти Шинджи-сана.
— Тора…? – парень обернулся, глядя, как Чикен, спрыгнув с насиженного места на диване, подбежала к двери и принялась царапать лапкой дверь. И действительно, спустя минуту, раздался глухой щелчок ключей в замочной скважине.
— Тора!? – Казумаса подбежал к, сползающему по дверной раме, мужчине, который не в силах стоять, цеплялся ногтями за полированное дерево. Его колени подкосились и Шо крепко обхватил обеими руками плечи и спину Амано – Тора-сан! Что случилось?!
Шо почувствовал, как по рукам стало течь что-то теплое и липкое. Быстро захлопнув дверь, Казумаса внимательно оглядел тяжело дышащего хозяина дома и впервые почувствовал необъяснимый страх, холодными играми пронзивший кости позвоночника. Крови было много. К своему удивлению, Казумаса не паниковал. Мальчишка побежал на кухню, шаря пальцами по верхним полкам, в поисках аптечки. «Тора-сан, только не умирайте, пожалуйста» Мысли путались. Шо боялся, что мужчина может в любой момент погибнуть.



Пронзительно синее небо над популярным парком, тонущим в летней зелени. Тора раскинул руки, лежа на крыше одного здания, закрытого на ремонт ещё в прошлом году. Погода располагала к тому, чтобы сейчас пройтись по прохладным кафе, выпить пива или съесть мороженного, но все, что сейчас было нужно, это выполнить заказ. Один из шестерок Босса, как всегда позвонил со скрытого номера, попросив выполнить заказ, не ранее чем через два дня. По телефону обсуждать детали запрещалось – он мог прослушиваться.
Сегодня. Парк Уэно. 09.04.
Тора устало вздохнул и принял вертикальное положение. Из сумки, прихваченной с собой, он извлек объемный глушитель и свернутую в пакет, полу разобранную винтовку. Времени было ещё достаточно.
Неторопливо собирая деталь за деталью, Амано всё больше размышлял о своей непростой ситуации. По логике вещей, ему надо было вообще застрелить мальчишку. Он глупый мелкий, ещё может кому-нибудь случайно выговориться. Но пока что, он не знал о настоящей профессии Торы и это до сих пор спасало Казумасе жизнь. Мужчина не мог точно сказать, что же заставило его согласиться. Возможно какая-то детская храбрость в этом парне. К тому же, он считал себя не таким уж зверем, чтобы убивать детей. Условно. Парень уже не такой уж и ребенок.
Пикнули часы. Пора.
Тора устроился на животе, наводя дуло винтовки в парк. Он старался не двигать оружие, чтобы солнце не отражалось бликами от гладкой поверхности глушителя. В тени бетонного блока его не должны были заметить.
Белый ниисан проехал под сенью деревьев и припарковался на стоянке, неподалеку от кошачьего кафе*. Бока машины отражали блики солнца и привлекали к себе внимание окружающих. Тора напрягся, когда передняя дверца открылась и из автомобиля вывалился толстый, седой мужчина в белой толстовке и спортивных штанах. Видимо здесь он хотел совершить «пробежку». Телохранитель в черном подал ему белый платок, которым толстяк вытер пот со лба. Тора навел прицел, так чтобы крестик был слегка выше сердца. Руки, сжимающие ложе винтовки, не дрогнули и не вспотели. В этот момент, когда он сам решал, жить человеку или умереть, сердце Амано как будто останавливалось. Клиническая смерть живого человека, на доли мгновения. Этот человек продавал наркотики, губил людей и их семьи, заставлял зависеть от своей воли. Он сломал гораздо больше жизней, и забрать его собственную было бы вполне предсказуемо. Перед тем, как нажать курок, Тора мысленно попросил прощения у всех его родственников.
Люди, услышав выстрел, в панике разбежались и кое-кто даже закричал. На блестящем боку белой машины теперь расплывалось красное пятно. Один из телохранителей подхватил падающего толстяка, который истерично размахивал руками, будто бы пытаясь выплыть. Второй, вытащив оружие палил по предполагаемому месту нахождения убийцы, но из-за слепящего солнца, против которого лежал Амано, нельзя было ничего разглядеть. Тора замер, когда выстрелы прекратились и подъехала скорая и полиция. Сейчас, когда поднялся такой шум и испуганные люди теперь возвращаются посмотреть, что же случилось – идеальное время, чтобы скрыться. Мужчина быстро разобрал винтовку и аккуратно завернув её в бумагу, сложил в сумку. Полицейские принялись обшаривать заброшенное здание, но убийца, дождавшись, когда они побегут по лестнице, начал спускаться по водостоку. Задание закончено, обо всех подробностях Босс узнает из завтрашних газет и теленовостей. Тора усмехнулся, услышав издалека разочарованные возгласы полицейских. На то он и профи, чтобы смываться чисто и незаметно.
Неожиданно одна из проржавевших труб водостока затряслась и отпала прямо под ногами Амано. Мужчина потерял равновесие, и пальцы сами собой расцепились. К счастью Торы, падать было невысоко, всего лишь полтора этажа, однако в конце полета, спиной вниз, его ждал довольно-таки болезненный сюрприз, в виде разбросанного на траве, ненужного мусора из металла, сломанных сандвич -панелей, и кусочков пластика.
От боли, пронзившей спинной хребет, Тора стиснул зубы, чтобы не выдать себя и сжал в руках траву. Больно, очень больно, будто в спину со всей дури воткнули острый кол. Но собрав все силы в кулак, Амано поднялся на ноги. Сейчас не самое время валяться.
Каким образом он таки дотопал домой, почти не запомнил. Только клочками, смутно вырывающимися из памяти – безлюдные закоулки, грязная вода с тухлым мусором, куски кирпичей, через которые пришлось долго пробираться, держа ладонь поперек живота. А потом… обеспокоенный взгляд, шоколадно-карих глаз. Такой – теплый. Вероятно, именно поэтому он так стремился вернуться туда, где его ждут.
Последней мыслью, перед тем, как провалиться в пропасть, было осознание того, что возможно Шо обо всем догадается, найдя в сумке винтовку.


-----------------
* Кошачьи кафе, довольно популярные для тех, кто не может завести дома кошку. В них человек может свободно погладить, поиграть или покормить понравившуюся кошечку или всех сразу. Главное не переборщить, иначе вас вполне могут покусать и обшерстить)

7

7.
http://s014.radikal.ru/i329/1107/2a/c92cb0d94904.png



— Steyr AUG, штурмовая винтовка, калибр 5.56 NATO, Шо, ты слушаешь?

— А…да, да – Казумаса устало кивнул, глядя, как мужчина собирает на его глазах автоматическую винтовку. Расстояние поражения цели весьма велико. Крепкий приклад. Собирается и разбирается в пару минут.
Но это та-а-ак скучно слушать уже третий час подряд!

Тора неодобрительно покачал головой и положил оружие на стол.
— Ладно. Иди, поешь, хватит на сегодня.
— Амано – сан…
Тора отложил разборку винтовки подальше и, не слушая возражений, поставил на стол перед Казумасой стакан свежего молока.
— Без пререканий.
Шо и, не собираясь возражать, шумно выдохнул, залпом проглотив молоко. В горле похолодало от белой жидкости. Грохнув донышком стакана о столешницу, Шо откинул голову, бездумно вглядываясь в потолок.
Воспоминания того дня, когда он внезапно узнал тайну Шинджи, промелькнули черно-белыми кадрами, не позволяя уловить тогдашние чувства и эмоции, от осознания того, что этот добрый мужчина – киллер. Но это было так давно. Как будто бы прошла вечность, а не каких-нибудь пара лет. Шо вырос из того наивного мальчишки в серьезного, упрямого парня, как он сам думал, похожего на Амано. Ладони вспотели, когда он, открыв сумку, извлек оттуда полу разобранную винтовку. Всё встало на свои места – и странность колористики его квартиры, и этот разговор о том, что он вовсе не хороший. И его суровое, молчаливое отчаяние стать иным, таким же, как все. Но не дано, еще с того, самого первого выстрела в голову.
Черно-белая пленка, кадр за кадром приобретает цвет, вспоминаясь все с большей четкостью.
Ледяное дуло глушителя, коснувшееся кожи Шо на виске.
«— Я должен тебя убить. Прости»
«— Кому должен?»
Тора вглядывается в глаза рыжего мальчишки. Теплый, карий цвет, похожий на потемневший янтарь, разлившейся по радужке глаз. Уверенно, упрямо, настойчиво. Между ними расстояние вытянутой руки. Но он и не торопиться убежать, просто стоит и ждет… решения?
Время застывает. Нервы — словно натянутые струны, которые могут вот-вот рассыпаться заледеневшими кусочками нити. Минута тянется так долго…
Тора, кивнув своим мыслям, опускает пистолет.
«— Если о тебе узнают, у меня будут неприятности»
«— Всё будет в порядке, Амано -сан» — широкая улыбка озаряет лицо рыжеволосого юноши. А Тора понимает, что попался в чьи-то невидимые, но такие уютные сети.

***
На улице стояла золотая осень. Погода еще по-летнему теплая и душная, с хрустящими под ногами опавшими листьями кленов и криками улетающих птиц.
На берегу маленького озера, в парке всё еще гогочут утки и селезни, подкармливаемые людьми. Дети, с криками, носятся возле ограждений пруда, насыпая в прозрачную воду хлеб, попкорн или что-нибудь, что взрослые сочтут пригодным для еды птиц. Один селезень, распушив блестящие перья, прижал длинную шею к телу, пропуская к подкормке других уток. Помимо птиц, падающие в глубину озера крошки, ловили изредка выплывающие со дна бело-красные окуни. Они, словно фантомы, появлялись, ловко подхватывая добычу, и исчезали во тьме вод.
Запах увядающих и сжигаемых листьев забивал ноздри.
Шо подобрал со скамейки упавший на плечо, красный листочек клена и сжал его в ладони. Острые кромки рассыпались, оставляя еще сочный лист в невредимости.
— А ведь прошло два с половиной года, да?
— Я не считал – почему-то Тора понимает, что речь идет об их совместном проживании — Где-то так, да… Ты больше не ищешь своего друга?
Шо опустил взгляд за стеклами темных очков. Он искал его постоянно. Везде, в каждом отрывке газет, в каждом лице прохожих, но абсолютно безуспешно. Йоми не было даже в том храме, что Казу все-таки решился навестить около года назад.
Старый настоятель умер в тот год, когда они, будучи мальчишками, сбежали навстречу ночным огням сияющего города. С тех пор никто из них двоих не возвращался. Казумаса искренне поблагодарил всех настоятелей, за то, что вырастили и воспитали его, и даже пообещал помочь, если понадобиться, на что старики ответили дружным отрицанием. Они делали это не для денег, или каких-то корыстных целей, а всего лишь из-за любви к брошенным детям. Шо ещё раз низко поклонился, покидая когда-то родное место. Теперь его домом был призрачный, полный духов, дом Амано Шинджи.

— Найдешь – тихо проговорил Тора, наслаждаясь осенним вечером.
Они вдвоем устроились на лавке у самого ограждения озера, где прямо над головами раскинула ветви плакучая ива. Шо неопределенно покачал головой.
— Надеюсь… — он коснулся кончиками пальцев темной пряди волос. Тора заставил перекраситься в черный цвет, чтобы не привлекать внимания и теперь Шо было не комфортно с подобным цветом. Но он никогда не возражал против того, что говорил Амано.
Внезапно Тора напрягся. Его тонкий слух уловил слабые шорохи позади себя. Эта походка…, да определенно его. Надо же, сколько времени спустя, он явился вновь.
— Что ты тут забыл? – Тора, даже не шелохнулся, рассеянно наблюдая за зеркальной поверхностью озера. Шо только лишь поднял вопросительный взгляд на Тору. Пару лет назад, он еще шугался, когда Амано словно бы заговаривал сам с собой, но как выяснялось позже, он просто улавливал едва слышимые звуки. И это, судя по всему, часто спасало его жизнь.
— Ох, какие мы грозные. Ты все не меняешься, с годами, Тигр.
Сначала Шо показалось, что из-за толстых стволов деревьев, вышла довольно красивая женщина. Но низкий голос, и одежда в которую был одет их незваный гость, говорила о том, что это парень. Мужчина, довольно молодой, даже моложе Торы. Его глаза были подведены черной тушью, а длинные, уложенные волосы, спадали на плечи, цепляясь тонкими кончиками за крылья лопаток. Весь его внешний вид веял неким аристократизмом, будто бы сам герцог соизволил снизойти до скромной персоны наёмного киллера.
— И тебе привет, Соно — сан.
— А что это за милый мальчик? – улыбнулся Соно, совсем не аристократично тыча пальцев в Шо – Новая зверушка? Сколько ему лет?
— Слушай, это не твоё дело – отмахнулся Амано, глядя как Шо недовольно морщиться от подобных сравнений — Иди, куда шел.
На долю мгновения Казумасе показалось, что их неожиданный гость потерял самообладание. Соно вновь натянул довольную ухмылочку и подсел к Торе, оттеснив собой Казумасу на самый край.
— Не забывай, Шинджи, кто всё это время прикрывает вашу миленькую организацию по удалению ненужных личностей – длинноволосый парень провел острыми, накрашенными черным лаком, ногтями вдоль щеки Амано, намекая на их не совсем сотруднические отношения. И судя по всему на их явное продолжение.
— Я и не забываю Соно, что твой отец настолько влиятелен, что покрывает нашу организацию – четко выговаривая каждое слово, холодно ответил Тора, полностью игнорируя действия бывшего любовника. Шо украдкой заметил, как в чернично-антрацитовых глазах гостя тут же вспыхнуло негодование и… ревность?
— Вот как? — Соно склонил голову к плечу, чуть язвительно улыбаясь.
Ему в этот момент просто нещадно больно. Слова Торы, будто когти озверевших от голода тигров, разрывают на части свежие куски мяса – А раньше, ты говорил, что любишь меня. Говорил, когда каждый раз овладевал мной…
— Ой, заткнись, а! Хватит вести себя, как баба, которую лишили девственности? Соно, ты сам, если помнишь, полез ко мне в постель. И твои слова сейчас звучат жалко.
Брюнет вскочил, злобно сверкая глазами и вмазал, с размаху, звонкую пощечину.
Шо замер, едва прикрыв глаза, но ничего не произошло. Дети по-прежнему кричали вблизи озера, утки хлопали крыльями и гоготали, выпрашивая подкормки. Никаких выстрелов, громкого голоса и драк. Только шелест продолговатых листьев ивы над головой.
— Тора?
Амано, цыкая сквозь сжатые зубы, прикладывал прохладную ладонь к горящей щеке, на которой распускались алые следы-лепестки, отдаленно напоминающие пятерню. Соно, как будто сквозь землю провалился.
— Даже бьет, как баба – выдохнул Тора, выдергивая из мятой пачки одну сигарету и прикусывая фильтр зубами. Шо поднес к его лицу зажигалку.
— А он ничего не сделает? Этот парень…
Шинджи выдохнул из легких сизый дым, задумчиво глядя на дрожащую поверхность воды, в которой отражалось осеннее небо.
— Нет. Его отец один из постоянных заказчиков и ему не выгодно терять такое сотрудничество из-за прихоти отрока. Может Соно по — мелочи как-нибудь навредит, но это не страшно.
— Понятно – улыбаясь, кивнул в ответ молодой человек, убирая зажигалку обратно в карман – Я думаю, нам пора домой?
— Ты прав – Тора покосился на темные тучи, быстро заполняющие западный горизонт – По дороге купим суши.

Шо стоял у прилавка уже полчаса, пытаясь выбрать, какие роллы он хочет сегодня попробовать. С лососем, сладкие с соусом, с угрем или королевскими креветками. Тора терпеливо ждал в стороне, позволив парню самому выбрать сегодняшнее меню на ужин. Хотя Казумасе стоило бы поспешить с этим, пока не хлынул ливень.
— Наконец-то – Амано выбросил третью по счету сигарету в мусорный бак, когда Шо открыл стеклянные двери суши-бара, шурша пакетами с едой – Скоро дождь начнется.
— Простите, Амано – сан, я долго выбирал, надеясь, что вам понравится – улыбнулся парень, взвешивая в руках пакеты. Один из них весил довольно-таки тяжело, так что Шо невольно прогнулся в спине.
— Я не привередлив – Тора сдул падающую на глаза челку и выхватил из рук парня тяжелый пакет – Пойдем быстрее. У меня зонта нет.

8

8.
http://i038.radikal.ru/1107/ae/4605848a94eb.jpg



— О твоей новой игрушке, Амано, ходят слухи. В частности о том, что ты влюбился.
Тора подавился дымом, сухо закашлявшись. Они с Такаши устроились в душной кухне, ожидая, пока Казумаса вылезет из душа и приготовит что-нибудь поесть. Хотя Тора много лет сам с этим справлялся без труда, но блондину больше нравилось то, что готовит приемыш хозяина дома.
— Соно, черт…
— Я тоже так думаю – Сага задумчиво уставился на тлеющий кончик сигареты Шинджи – После вашего злополучного романа, для него это удар по паху.
— Это он так считает. Не было у нас романа, просто секс – отрезал мужчина.
— Так же как и со всеми остальными – закатил глаза Сакамото – Ты неисправим, Амано.
— Ну да…
— Тебе действительно нравится этот паренек?
— Сага! Ну хоть ты… — сверкнул глазами наёмный убийца, затушив окурок в пепельнице – Я просто пожалел его.
— Это не в твоих правилах, Тора – в лоб заявил крашеный блондин – Если у вас ничего нет, пожалуй,… я поиграю с ним – Сага расплылся в дьявольской улыбке, наблюдая за реакцией своего давнего друга.
Тора сердито фыркнув, потянулся к мятой пачке сигарет на столе. Он не мог описать наверняка то, что чувствовал. Любовь – это не для таких, как он. Он ведь даже не ощущает неловкости, когда касается Шо, или когда видит его полураздетым. Но…но он ведь так рад по приходу домой видеть его теплый, заботливый взгляд. Это даже заставляет забыть ненадолго о чьей-то отнятой жизни.
— Не трогай его, Такаши.
Сага лживо — ласково улыбаясь, поднялся со стула и облокотился поясницей о край стола, рядом с Амано, складывая руки на груди. Весь вид блондина говорил о его крайней заинтересованности в сложившейся ситуации.
— Пока ты не признаешься, что тебе нравится этот парень, ты не имеешь на него прав. И свой выбор будет делать он сам – словно бы отстранено закончил Сага, перетирая между пальцами светлые локоны. Сам он не был намерен сдаваться, тем более в голове медленно, но верно зрел план, как убить двух зайцев сразу.
***
Выцветшее от полуденного зноя небо, казалось почти белым, если посмотреть напротив солнца. Или сквозь распятые пальцы, как это делал Шо, сидя на подоконнике. На улице стояла нестерпимая жара и духота после прошедшего ливня. Горячий воздух поднимался маревом от асфальта, заполняя собой, казалось бы, каждую трещинку этого суетного города и неприятно липнул к коже.
— Сегодня жарко, не правда ли? –Такаши встал прямо напротив Казумасы, скрестив руки на груди. Блондин любопытно рассматривал молодого человека, который все ещё задумчиво смотрел в окно. Темные волосы Казу аккуратно трепал легкий ветерок. Только спустя пару секунд, Шо вместо ответа согласно кивнул.
— Ты знаешь, что из-за тебя у Торы будут проблемы? – прямо спросил Сага, не видя смысла ходить вокруг да около, чем тут же завладел неотрывным вниманием парня. В его теплых глазах на этот раз мелькнуло смутное беспокойство.
— Что? Как…?
— Похоже, Соно все-таки зря времени не терял… — задумчиво проговорил Такаши, наблюдая, как Казумаса меняется в лице. Парень сначала залился румянцем, а затем побледнел. Видимо вспомнился тот отрывок из воспоминаний, где этот самый аристократ приставал к Амано, посреди парка.
Сага сам прекрасно помнил те странные отношения. Хотя отношениями их действительно было сложно называть. Скорее, Соно просто получал что хотел, на праве своего влияния. А Торе было действительно абсолютно всё равно, он лишь подчинился воле своих желаний и инстинктов. Хотя когда этот парень стал требовать большего – любви, разговоров, нежности и прочих седзё— обязательств, Шинджи просто проигнорировал его, в результате чего Соно, так по — бабски собрал вещи и хлопнул дверью. Амано, к слову, даже и не заметил, когда этот аристократ успел перевезти к нему свои пожитки. Сколько Сага его помнил, он всегда был таким.
Вот только в эти последние годы, с тех пор, как появился этот бездомный мальчишка, тот Амано Шинджи, которого Такаши знал с детства, внезапно начал меняться. По крайней мере, взгляд киллера стал более дружелюбным и в нем поубавилось той горькой ненависти, которую он всегда испытывал к людям. Это одновременно радовало и пугало, поскольку Такаши прекрасно знал, что если Тора действительно влюбится – то это окажется его слабым местом, чем, конечно же, воспользуются все его недоброжелатели.
— Сакамото-сан? – хриплый голос Шо отвлек Сагу от воспоминаний – Я могу как-нибудь помочь?
Шо, как маленький глупый мальчишка, который не знал куда пойти. И наверняка сейчас Амано для него – как свет во тьме улиц, полных бездушных, но таких заманчивых огней неона, безликих прохожих и комков человеческой ненависти, формирующих собой всевозможные грехи. Его можно понять, ведь он вырос в приюте, и совсем немного знал об обществе. А то, чего не знаешь – того не боишься. И теперь Шо определенно понимал это.
— Можешь. Идем со мной – Сага бесцеремонно схватил парня за руку, рывком стащив с подоконника, так что Шо чуть ли не упал на пол. То, что он мог сделать и для своего друга и для Казумасы, противоречило принципам морали, но это действительно, как считал Сакамото, было необходимо.
— Саа…Сакамото-сан! – Шо вскрикнул, когда Сага, дотащив его до спальни, резко толкнул на кровать и едва парень успел приподняться на локтях, как блондин уже устроился сверху, впиваясь тонкими пальцами в запястья Казу одной рукой и торопливо стаскивая одежду другой. Круглые пластики пуговиц со стуком разлетелись по разным углам комнаты.
— Не бойся – прошептал он, едва касаясь губами маленькой родинки между ключиц Шо – Доверься мне.
— Это не поможет Амано — сану! – взбрыкнул молодой человек, выворачиваясь из стальной хватки Саги – Отпустите, прошу вас!
— Поможет – Такаши отстранено ухмыльнулся, заводя худые руки брюнета за голову. Самое главное сейчас – не отступиться. Не спасовать перед ударами в грудь со всей силы и полными страха глазами. А главное — перед самим собой и тяжелым взглядом Амано, который сейчас стоит за дверью этой самой спальни.
— Прошу вас, отпустите… — всхлипывает Шо, понимая, что блондин, не смотря на свою хрупкую комплекцию, явно сильнее его. Ногти, от отчаяния, расцарапывают белоснежную кожу до вспухлых, красных линий.
— Не сейчас… — Такаши толкает его обратно на разворошенный, черный шелк, холодящий спину – Придется потерпеть…
Казу, кажется, что реальность смазывается, будто кто-то умелый, резкими мазками использовал «размытие»* Перед глазами маячат смутные очертания острых углов потолка со вспышками лампочек и желтые пятна – от одуряющей жары. Шо вспомнил, как впервые проснулся здесь, на этой самой постели. И какие у Шинджи красивые глаза.
Тело на мгновение вздрогнуло от бессилия и от осознания того, что он испытывал к хозяину этого дома, некогда приютившего маленького, наглого парнишку. То, что не всегда давало покой и крепкий сон, и то о чем он боялся подумать. Ему отчаянно, до боли хотелось, чтобы этот первый раз был именно с Торой.
Осознание той суровой реальности, пришло с яркой, белой вспышкой боли. Сага особо не церемонился и не тратил лишнее время на прелюдии.

Когда послышался первый, болезненный вскрик, рука Амано вздрогнула. Как бы он не хотел, чтобы это происходило. Но сейчас, он не мог остановить – иначе это было бы признанием самому себе и всем тем, кто вчера рассовал жучки по его квартире, о том, что он небезразличен к Казумасе. Свои предубеждения и гордость он еще мог преодолеть, но его пугало то, что он прекрасно понимал, на что способен Соно. Этот ревностный собственник мог уговорить отца заказать Казумасу, в качестве цели для самого Амано. При мысли о таком, Тора со злостью сжал зубами фильтр лаки страйк. Гребанный эгоист, который никак не оставит его в покое.

Шо застонал громче, торопливо кусая губы, почти до крови, зная, что Тора наверняка услышит его. Но не было сил сдерживаться. Сакамото нарочно делал все неторопливо, жестко и уверенно, похоже, даже не заботясь о своем партнере, которому оставалось, зажмурив глаза, только тихо всхлипывать. Ничего, кроме оглушающей, тянущей боли. Сага закинул его ноги себе на плечи, чуть приостанавливаясь и наклоняясь к тонкой, покрытой выступившими капельками пота, шее. Шо мягкий, нежный как женщина, и немного неловкий.
Соблазнительно, до черта.
Поднимаясь поцелуями вдоль сонной артерии, Сага нерешительно остановился, за мгновение до того, как коснулся приоткрытых, искусанных губ.
Нет.
Пусть первый поцелуй останется за Торой.
Хотя бы так.
Шо приоткрыл глаза, сквозь слёзы глядя на блондина и цепляясь руками за черную, уже влажную, простыню. Голова идет кругом. Тяжело дышать горячим, безвкусным воздухом. И в голове уже просто ватная усталость, без каких либо эмоций.
Сага, в последнем рывке, сильно сжал бедра парня, до расцветающих на коже синяков.
— Шо, не плачь – торопливо наклонившись, целует висок. Первое проявление нежности за всё это время – Пожалуйста.

Тора сполз спиной по стене, бездумно рассматривая тлеющий пепел на белом ковре. Наконец, раздирающие душу, стоны прекратились. И Ками-сама знает, что могло измениться за эти моменты.

***

Алые ленты крови змеились в холодной воде. Будто бархат, растворяющийся и опутывающий ноги. Ванная – с гулким эхом всплесков, покрытая холодным кафелем, который отражается в розоватой воде – будто акварель пролили.
Здесь как-то неспокойно, но деваться некуда.
Шо неторопливо растирает капельки воды между пальцами.
То, что сейчас произошло – потрясло. Не столько от боли.

Если бы…

Если бы Тора помог…

Нет, он бы точно помог, если это было бы возможно…
Парень подтянул ноги и уткнулся носом в мокрые колени. Значит, так действительно было надо.
— Шо… — внезапно раздался низкий голос за дверью – Ты не мог бы… впустить меня?
Короткий всплеск мутной от крови воды. И щелчок дверного затвора. Ванная стояла совсем рядом с дверью, так что парню даже не пришлось прикладывать усилия, чтобы подняться. Тора вошел, прижимая к себе одной рукой чистую одежду. Во второй он держал странный маленький кругляш, похожий на микрофон, размером с пуговицу.
— Знаешь, похоже, надо забрать у этого козла все копии ключей от моей квартиры – одним коротким движением, Тора раздавил крохотное подслушивающее устройство. Выпавшая зеленая схема заискрилась, и он выкинул ее в мусорное ведро. Казумаса просто отстранёно наблюдал за этими действиями, но когда Тора присел напротив, парень тут же опустил взгляд. И даже немного смутившись своего тела, закрылся под водой руками.
— Эй, Шо… — голос над самым ухом.
Виноватый?
Казумаса украдкой заглянул в глаза Шинджи. Тора абсолютно спокоен. Как и всегда, но все-таки…
— Очень больно? – его пальцы касаются зеркальной глади воды с оттенком розового. Парень неопределенно кивнул.
— У меня раньше…
— Обкуренный придурок, этот Сакамото – в ужасе выдохнул Амано, срываясь ладонями в воду. Раньше такого не было, чтобы так сильно билось сердце. Из-за того, сколько позволил причинить боли.
Сильные руки обхватывают податливое тело. Шо от растерянности даже не сопротивляется, отрывисто выдыхая и позволяя прижать себя к намокшей рубашке. Ладони по — инерции ложатся на спину Торы. Такой сильный всегда, и сейчас – разбитый. Слегка промокшие, черные волосы, прилипли прядками ко лбу и вискам.
— Прости, Шо…
Голос хриплый и надтреснутый, словно в горло насыпали хлебных крошек. Тора, уткнувшись носом куда-то в область шеи, лихорадочно дышит. Слов не надо, они лишние сейчас. Пальцы Амано отчаянно впились в бледную кожу, но, не слишком сжимая, будто он держит в руках коллекционную фарфоровую куколку.
Казумаса внезапно понял, что всю злость, ненависть, всё, что он испытывал пару минут назад смыло, будто рисунок на песке, оставляя лишь его смутные очертания. Он не мог злиться на Шинджи. Совсем.
Как же рядом с ним хорошо.
— Тора-сан, всё хорошо — выдавил улыбку Шо, отодвигая от себя мокрого Амано – Правда.
Тот слегка кивнул и положил рядом с ванной чистые, сухие вещи.
— Скажи, если что-то понадобиться. Я пока приготовлю поесть.
Шо проводил его взглядом, пока снова не закрылась дверь. Но улыбка все ещё озаряла лицо парня, который почти с нежностью разглядывал принесенную ему одежду. Льняная рубашка и шорты.
Белые, конечно же.



-----------------------------------------------------------
*Размытие — инструмент в фотошопе. Не самое лучшее сравнение =\

9-10

http://s011.radikal.ru/i317/1107/46/cefc6b417343.png

9.

— Это такая сходка, Тора-сан? – Шо стоял поодаль от напряженного брюнета, сиротливо пиная камушек. Закрытая часть города – трущобы. Место, где могут убить, даже за неправильный взгляд. Молодой человек помнил, что говорил об этом Тора – здесь никто не посмотрит на твою значимость, и сотрут в порошок, если ты им просто не понравишься.
Час назад убийце позвонили и попросили явиться в организацию. Шо очень просил взять его с собой, и после долгих уговоров и подробного инструктажа – он наконец-то очутился здесь – в самом сердце бедных районов, на крыше старого, ветхого здания, с полуразвалившейся штукатуркой и кучей ненужного мусора.
Тора сам не понимал, как Шо смог уговорить взять его с собой – ведь это явно ничем хорошим для него не закончиться. Ну, хотя бы надежный бронежилет внушал какую-никакую уверенность, что может быть всё пройдет тихо — гладко. И без лишней крови.

— Тихо, Шо – Амано обернулся назад и протянув руку, поправил серую толстовку на парнишке – Скоро – Затем обменявшись короткими значимыми взглядами с Сагой, стоящим позади Шо, Тора вновь отвернулся, положив правую ладонь на холодный металл ствола. Он давно здесь не был, хотя сомневался, что что-то могло измениться. Да, даже этот едва уловимый звук затвора. Босс до сих пор посылает в качестве провожатого этого психа.

— Шо, ложись – резкий тихий приказ, который беспрекословно выполняется и Казумасой, и Сагой одновременно. Солнце касается горизонта, ярко вспыхивая в свои последние минуты дня, и будто шипит, соприкасаясь с землей.
Громкий выстрел оглушил всю округу, отчего Шо сжался, ощущая, что стреляют где-то, совсем рядом. Страшно-страшно.
Тора даже не шевельнувшись, рывком вскинул пистолет, паля ровно по одной цели, где-то среди домов. Выстрела с четвертого, движущаяся тень замерла где-то на этой же самой крыше. Теперь даже Шо слышал тихое хихиканье, похожее на лай гиены, где-то сбоку от Амано. Старое покрытие крыши шаркнуло и из-за высокой кладки сколотых кирпичей послышалось возмущенное «Блядь!»

— Ты никогда не станешь гостеприимным, Леда–кун – без эмоционально усмехнулся Тора, опуская дуло оружия, но пока не спеша убирать его в кобуру. Леда из тех, от кого стоит ожидать любых сюрпризов.
Высокий блондин со слегка накрученными волосами, которого назвали Ледой, выдал себя и теперь не стесняясь, подходил ближе, неудачно скрывая свою хромоту. Шо поднялся на ноги, во все глаза рассматривая этого странного парня, казалось бы, одного с ним возраста. Высокий, подтянутый и худой. Даже симпатичный, если бы не полубезумная улыбка на губах, от которой становилось не по себе.

— Здравствуй Амано Шинджи — сан! – захихикал Леда и внезапно сразу бросился в сторону Шо и Такаши, полностью игнорируя человека, которого только что едва ли не пристрелил.

— Сагаччи-сама-а-а! Как же я скучал! – от их откровенного поцелуя, Казумасу слегка передернуло. Сага обвивает руками его тонкую талию, нежно прижимая к себе. Чуть-чуть отдалившись, сладко кусает Леду за нижнюю губу, выказывая все свое недовольство по поводу долгой разлуки. Партнер и не сопротивляется, позволяя тискать свою напряженную поясницу и упругий зад.

— Хватит уже. Нас ждут – нетерпеливо махнул рукой Амано. Рубашка Леды, в процессе поцелуя, оказалась уже наполовину расстегнута, так что когда они наконец оторвались друг от друга, Казу украдкой смог разглядеть страшный, пересекающий грудь, темный шрам. Пальцы Шо рефлекторно коснулись собственной груди, будто этот шрам существовал на нем самом. Кончики нервно и неприятно покалывало. Наверняка он сошел с ума от такой боли.

— А этот, который тут сливается с пейзажем. Я не могу взять вот так и повести его к нам – запротестовал Леда, активно застегивая свою рубашку и бросая рассеянный взгляд на Казумасу. Шо замер, будто вкопанный, при мысли, что он останется здесь один, без всякой поддержки со стороны Амано.
Но тут в дело включился Сакамото. Обвив парня со спины, он нежно провел языком за ухом Леды, слегка куснул мочку уха, пока тонкие пальцы прикасались к горлу и уходили чуть ниже, за ворот рубашки.

— Ну ты ведь сможешь что-то придумать, Леда?
Выражение лица провожатого меняется от «несправедливо обиженного» до «восторженно-радостного». В глазах даже мерцает огонек желания.

— Ну, конечно же, Сагаччи!– вновь захихикал Леда, разворачиваясь и обвивая Сагу за тонкую шею – Если я потом получу свою награду!

Громкий выстрел заставил их отскочить друг от друга на метр. Леда в растерянности пожал плечами, глядя на простреленную кобуру из светлой кожи.

— Извини, забыл поставить на предохранитель!

— Ты так скоро всю награду мне отстрелишь, идиот – Такаши недовольно хмыкнул, сунув руки в карманы – В самом деле, что-то мы задерживаемся.

— Сейчас, сейчас, Сага-сама!

***

Черную, шелковую повязку с глаз Казумасы сняли уже, когда им предстояло спускаться три этажа по лестнице вниз. Судя по ощущениям, на крыше был какой-то потайной лаз, через который его аккуратно пронес Тора. А здесь – точно в американских боевиках – решетчатая лестница, уводящая свои квадратные спирали куда-то глубоко вниз. Желтый, тусклый свет старых лампочек освещает, непонятно какого цвета стены, с облупившейся штукатуркой. Эти самые меловые дыры напоминали Шо очертания скалящихся чудищ. Все четверо молча, спускались вниз и тишину нарушали только шорохи шагов и звук разбивающихся о камни капель. Дрожь начинала потихоньку завладевать телом, а страх – чувствами. Шо попытался незаметно приблизиться к Торе. Рядом с ним было… спокойнее как-то.
Вдруг тёплые пальцы, не сильно сжимая, обхватили тонкую дрожащую ладонь. Тора даже не оборачивался и не подавал виду, но в темноте можно было различить очертания едва мелькнувшей улыбки.
— А вот и наша дверка! – захихикал Леда, резко перепрыгнув через ступень к, почти незаметной на фоне стены, деревянной двери – Будьте осторожны и не разбудите Аму — чан!
Стук-стук — выждать секунду – и снова стук. Выстукав, сей тайный пароль, полубезумный блондин потянул ручку на себя и дверь, с противным лязганьем открылась, представив вновь прибывшим длинный, темный коридор. Однако стены в отличие от того, что они видели прежде, были оклеены дорогими обоями и освещены пузатыми торшерами в форме лилий, уходящими вглубь здания. На полу тянулся длинный, махровый ковер, цвета свернувшейся крови. Шо невольно ухватился за шнурки толстовки, сжимая их в ладони, будто они по волшебству могли перенести его в другое место. Воздух здесь был насквозь пропитан ненавистью и смертью. Казумаса одной рукой всё сильнее сжимал ладонь Тора, который почти физически чувствовал беспредельный ужас паренька.

И поэтому, дождавшись, пока Сага и виснущий на нем, будто шарфик, Леда, пройдут вперед, чтобы незаметно приобнять Казумасу за талию.

— Тшш.…Все будет хорошо – Амано было приятно чувствовать щекой черноволосую макушку Шо, который немного начал успокаиваться. По-крайней мере, его плечи перестало сотрясать от страха.

-Аму-ча-а-ан! – но тут же, Шо в ужасе спрятался за широкую спину Торы, глядя, как из темноты на них несется раскормленный, черный стаф. Леда, улюлюкая огромного пса, присел на корточки, сжимая между ладонями слюнявую, злобную морду – Аму — чан уже проснулась? Бедная, маленькая девочка! Могу поспорить, Хаято тебя даже не покормил!
Леда, ничуть не страшась, потрепал собаку по голове, смешливо дергая её за маленькие уши, вызывая у животного легкое недовольство.

— Свою собаку корми сам, Леда — кун – совсем рядом, черная тень отделилась от стены. У Казумасы волосы встали дыбом, глядя как человек в черном, бесшумно направился к гостям. Несколько торшеров выхватили из тьмы его лицо и стройную фигуру.

Пожалуй, его можно было назвать очень красивым. Но эта красота была схожа с красотой морозного рисунка на зимнем стекле. Вымораживающая, неживая. Черные волосы великолепно уложены и слегка завиты сзади. Кожа цвета лепестков лотоса с ярким контрастом алых губ. На фоне этого – блестящие глаза казались единственными наполненными жизнью. Человек-тень оказывал сильное впечатление опасности, таящейся в обманчиво-хрупком теле.

— Добрый вечер – Хаято слегка кивнул, что у него видимо, означало поклон – Ты привел новичка?
Хаято даже не поднимал взгляда, но Тора и так понял, что вопрос прозвучал к нему. Убийца коротко кашлянул, прочищая горло. Как представить Шо? Ведь он сам напросился взять его с собой. И тут он явно не будет,… не сможет он убивать.

— Нет, он…со мной – Амано пристально посмотрел в глаза человека-тени. Шинджи почти физически чувствовал, как у него всё внутри вымерзает от одного только этого взгляда. Но секунду спустя Хаято, как не странно, кивнул, удовлетворившись таким ответом. Видимо, ему вообще не было до этого дела и разбираться тут придется только самому Торе.

— Шо, дальше тебе нельзя, ты должен подождать меня тут – Тора жестом остановил всю процессию – Там дальше… опасно для тебя.

— А как же ты сам, Тора-сан? – Казумаса растерянно заглянул в его тёмные глаза. Амано выдохнул с легкой улыбкой.

— Всё будет в порядке, мне не в первой. Сакамото присмотрит за тобой – взгляд вверх, обращенный уже на понурого блондина, уставшего виснущего на нем Леды.

Сага согласно кивнул, очередной раз отлепляя от себя безумное создание.
— Всё нормально, давай поскорее покончим с этим.



10.

Небольшой, подземный бар был оборудован в лучших традициях фильмов о итальянской мафии. За круглыми столами, расположившимися в полутьме, подальше от зеркал и света, с каменными выражениями лица играли в покер люди, которых Амано знал почти поименно. Всё они были такими же, как он сам, а некоторые даже и хуже. К примеру тот брюнет, что сидел в дальнем углу, заливая в себя крепкое виски и много никотина. Шинджи не составило труда покопаться в памяти, чтобы вспомнить прозвище «Аой». Убивает без каких-либо эмоций, будто всего лишь наступает на насекомое.

Дальше в углу бара расположились старые знакомые, будто специально пришедшие понаблюдать за тем, что тут будет происходить. Довольный не в меру Соно, и конечно же, его верный, преданный пес Йо, всюду следующий за своим хозяином. Амано поприветствовал их кивком головы, проходя мимо столика, который окутывал флер лавандовых духов. Неожиданно Тора почувствовал короткое прикосновение к своей ладони.

— Тора… — едва успел прошептать Соно, прежде чем очередная мелодия фортепиано утопила зал в мягкой мелодии «лунной сонаты» Пианист был в хорошем настроении и это весьма радовало.

Шинджи, придушив на корню панический страх перед этим человеком, подошел ближе. Здесь, возле музыкального инструмента тонкий, едва уловимый запах кофе и сладковатый – дыма. Человек, приносящий смерть всему живому.

— Двести тридцать третий. Давно не был здесь – глухой голос тонет в звуках музыки, подхватывающей и уносящей волнами – Думаю, тебе не сообщили для чего ты здесь.
Придушенный страх, будто до сей поры спящий зверь, вырвался с поводка, вгрызаясь и царапая клетку холодного разума и самовнушенного «успокойся»

— Нет.

— Замечательно – тонкие пальцы пианиста аккуратно касались черно-белых клавиш – Есть один человек. Он мешает нам своими чрезмерными амбициями.
Тора устало закрыл глаза. Слава Ками-саме, это не касается Шо.

— Наркодиллер?

— Нет. Скорей наоборот. Он бросил все силы на уничтожение преступных организаций. Я бы не обратил на него внимания, однако у него весьма неплохо получается это делать. А неприятности, как тебе известно, лучше всего душить, пока они не выросли в проблемы.

— Понятно – кивнул Амано – Кто?

Пальцы Босса застыли над клавишами, лишь на секунду делая паузу. Мелодия кончилась. Мелодия продолжается.

— Частный детектив, работающий на полицию. Мицукихито Кохара. Насколько я понял, у него личные счеты с нашей сферой деятельности. Подробности позже.


***

Шо нервно теребил кончики черных волос. Нет, Тора конечно последний, за кого можно было бы волноваться, но… Шо все равно волновался. В этом странном и опасном месте затаились призраки, внешне похожие на людей и несущие только смерть.
Тора был одним из этих призраков. Казумаса подумал, что столкнись он с Торой при других обстоятельствах, то наверняка бы испугался его. И дело даже не во внешности. Когда убиваешь человека – становишься другим, как будто переступаешь негласную границу того и этого света. Мораль, закон, вера – три основополагающих, удерживающих человека от той, иной границы, из которой возвращаются уже другими. Наверняка Шо неосознанно почувствовал бы это, встреть он Амано случайно, посреди улицы.

— Тебе за себя волноваться надо больше, чем за него – прокомментировал Сакамото, глядя на мучения Казумасы – Если сравнить, тебе грозит куда большая опасность.
Такаши уже сдался под натиском Леды и теперь покорно позволял блондину себя тискать и целовать. Сопротивление он оказвал разве что тогда, когда тонкие ладони любовника соскальзывали за пояс брюк.
Шо только хмыкнул, не поднимая взгляда от коврового покрытия пола. Если бы всё было так просто.
Наконец дверь тихо скрипнула.

— Тора! – парень тут же подскочил на ноги, бросившись к убийце – Всё в порядке?
Амано согласно кивнул, рассеянно взъерошив свои волосы.

— Есть работа? – понимающе спросил Сага, на что тот тоже ответил кивком.

— Кажется, довольно-таки тяжелая…





— Обещай, что позвонишь, Сага-сама-а-а! – заныл Леда, вцепившись в рукав Сакамото, готовящегося покинуть здание корпорации – Пожалуйста-а!

— Конечно позвоню, лисёнок – Сага наклонился, поцеловав того в нос – И очень скоро.

В глазах Леды засияли радостные искорки восторга. Он обнял высокого блондина, прижимаясь к нему всем телом – Не забудь!
Шо, который по неволе стал свидетелем подобной сцены, попытался отвести глаза, делая вид, что темные торшеры интересовали его куда больше таких нежностей. Но он и сам не сразу заметил, как случайно сжал ладонь Амано в своей руке.
Тора ничего не сказал, только лишь улыбнулся когда Казумаса поспешно отпрянул от него, делая дико-извиняющийся вид. И Тора мог поспорить, что если бы не эта темень, он бы точно разглядел как щеки парня заливаются краской.

— Амано, Казумаса, давайте быстрей! – недовольно окликнул Сага, который оказался уже около двери, которая вела на лестницу. Шо воспользовался этим, как спасительной соломинкой, мгновенно рванув вперед, но всё ещё остерегаясь огромной псины, которая вопреки своей природе, извивалась на спине, довольно тявкая, словно щенок. Леда, хихикая, щекотал ей пузо и она только сильнее махала своим коротким хвостом.

— Я думаю, что делать подобное, чтобы защитить его от Соно, было довольно мерзким планом – Тора вздрогнул, услышав голос Хаято прямо за спиной. Вопреки такому безупречному слуху, Амано никогда не мог услышать этого человека. Он будто бы и не ходил вовсе, а неслышно скользил по стенам, словно тень.

— Ты о…

— Ты и сам знаешь. Этот мальчик доставит тебе много проблем.

— Иди ты в зад! Это не твоё грёбанное дело – сжимая кулаки, Тора всё больше злился. И даже не столько на то, что это необходимо было, или что об этом все знают – а на то, что этот… Хаято смеет упрекать его за это.
Тот лишь слегка склонил голову, глядя куда-то в пол. Амано развернулся, чтобы пойти прочь. И все-таки от брошенных вслед, тихих слов, Шинджи пробил легкий озноб.
— Будет моим. Вот увидишь.

11

http://i042.radikal.ru/1107/81/d2b0aed414f3.png

11. (Trading Yesterday — Love Song Requiem)
(Важно: персонажи живут своей жизнью, а это всего лишь моё больное воображение, которое я надеюсь никогда не воплотиться в жизнь)



— С тобой всё в порядке? – Тора приложил ладонь ко лбу Казу. Шо выглядел слегка неважно – лицо бледное, мешки под глазами и мутный, сонный взгляд явно свидетельствовали о начинающейся простуде. Хотя лоб был не горячий, но Амано все же прошел на кухню в поисках ударной дозы лекарств.
— Что это за новая цель? – Шо расположился на диване, безропотно позволив пичкать себя таблетками, что в простонародье называлось «лечить». Из гостиной ему был виден край кухни и периодически мелькающая там широкая спина Амано в черной футболке.
— Полицейский просто – спустя полминуты ответил Шинджи, задумчиво помешивая чайной ложкой теплое молоко с маслом – Не важно.
Тора подошел к дивану и присев на одно колено, протянул Шо белую керамическую кружку с нарисованными, вдоль верхней кромки, рыжими лисятами – Осторожно, горячее.
Казумаса слегка поддел кончиками пальцев верхние края кружки, которые были еще не такими обжигающими, и сделал глоток. Молоко было действительно очень горячим.
— Спасибо. Охх… — Шо неловко провел языком между зубами – Чуть не обжегся.
Тора внимательно смотрел на Казу, чуть склонив голову. Столько времени утекло с тех пор, как он, будучи еще мальчишкой, обосновался в доме Амано. Но вот почему-то только теперь, Тора начал смотреть на него по-другому. Словно бы, Соно ненароком открыл ему глаза. Давно застывшие в медовом янтаре чувства теперь снова расшевелились.

— Шо… — Тора застыл, силясь мягко произнести вопрос, который вдруг возник в голове. Казумаса поднял на него вопросительный взгляд.
— М?
— Казу, ты… не думал о том, почему так родители поступили с тобой? – Тора снова смолк, рассеянно рассматривая ворс ковра. Он не хотел знать, какие в этот момент отразились эмоции на его красивом лице.
— Мне, в общем-то, все равно – равнодушно произнес Казумаса, дотрагиваясь язычком до горячих краев кружки – Почему? Кто знает, кроме них. Это всего лишь биологические родители, к которым я не имею почти никакого отношения. Как ребенок, выношенный суррогатной матерью.
Тора поднял взгляд и с удивлением отметил, играющую на губах Шо, улыбку.
— Я их не знаю. Они чужие люди, и никаких чувств по этому поводу не испытываю – закончил молодой человек, разглядывая как по белой поверхности напитка расползаются бледно-желтые островки талого масла – Ну а теперь вопрос на вопрос – вдруг продолжил парень.
Амано сложил руки на груди.
— Мы так не договаривались…
— Почему ты стал таким? – проигнорировав возражение, спросил Шо, откладывая чашку на журнальный столик за диваном. Похоже, подумал Тора, все-таки мысли о родителях задели его.
— Так вышло – отрезал Шинджи – Ложись спать.
Мужчина поднялся с колен, строго посмотрев в глаза юноше, и обернулся, чтобы выйти из гостиной. Но Шо быстро ухватил его за край рукава.
— Если не сейчас… то… потом, но всё же – скажите! – он явно не намеревался уступать.
— Хорошо. Потом – спустя полминуты кивнул Тора и Шо тут же отпустил его рукав.
Чикен, за прошедшие годы признавшая Казумасу своим настоящим кормильцем, запрыгнула ему на ноги. Мягкие лапки прошлись по коленям, потом животу и кошка наконец доверчиво ткнулась мокрым носом в, выставленную перед ней, ладонь Шо. Молодой человек провел пальцами по мягкой шерсти на её голове и кошка в ответ довольно замурлыкала. Чикен подняла лапку и уперлась ей в щеку парня, по-своему, по-кошачьи давая понять, что все будет хорошо.


***

— Шин — тян! Ши-и-ин-тя-ян! – далекий голос мальчишки с коричневыми волосами, доносился из двора – Выходи, Шин — тян!
В комнате было не прибрано. Маленькие игрушки со сколотыми, острыми углами, валялись по всей площади ворсистого ковра. Во всю стену висела громадная карта с многочисленными созвездиями и их обозначениями. У параллельной стены – просторная односпальная кровать, стол, заваленный мангой, тетрадями, толстыми томами книг и канцелярскими принадлежностями. И в самом темном углу кровати – сжавшийся мальчишка, похожий на испуганного ёжика, выставившего свои иголки окружающему миру.
Крики родителей сводят с ума. Какая разница, что он не чистокровный японец? Мало того – издевки в школе. Отец совершенно невменяем, считая, что Шинджи не его ребенок.
Такаши вбегает в его комнату, залезая на кровать и прижимая к себе, будто раненную птичку.
— Они опять, да?
Шинджи только отстранено кивает.
— Шин — тян! Всё будет хорошо, вот увидишь!
Амано знал, что ничего хорошего уже не будет.
Комната тает, стены и люди растворяются в серо-сизом дыму, который возвращается обратно в недокуренную сигарету.
— Амано, бросай курить уже! – Сакамото машет перед лицом ладонью.
— Мне скоро выпускаться, я совсем не маленький, Така.
— Ты уверен? – иронично усмехается лучший друг – В любом случае, лёгкие твои, не мои.
Тот день был наполнен душным запахом летних цветов и горьковатым привкусом лаванды. Яркое, полуденное солнце нещадно испаряло последние, спрятавшиеся в тени, лужицы, оставшиеся после полуночного дождя. В тот день появилось это новое – Тора. Амано помнил этот день до мелочей.
Пение птиц. Гулкий звук шагов по лестнице. Звон ключей. Запах металла и запекшейся крови.
— Мам? – Шинджи уронил на пол школьную сумку – Я вернулся!
Тишина. Стрекот цикад за открытым окном.
— Есть кто… — лужа крови из-под неподвижного тела разлилась по всей кухне. Безумный, расстроенный взгляд отца, держащего в руках черный ствол оружия.
— Ну вот, видишь…я же говорил ей, что она врет… Она больше не будет врать… — твердил он, будто в прострации – Но мы об этом не скажем никому… нет-нет, даже твоему другу…
Тора не мог вспомнить, что произошло потом. Реальность смазывалась, растворялась, будто чернила в воде, мешая детально вспомнить каждое движение. Что-то мягкое и жирное под руками. Больно в костяшках пальцев. На них кровь. И на стенах тоже кровь, похожая на хаотичный узор маленьких рубинов. Два-три громких звука выстрелов. Этот жалкий человек, теперь валяется в ногах и у Шинджи появляется совершенно дикое желание, открыть нижнюю полку, там, где примостились разного рода ножи, схватить самый большой и распотрошить живот этого жалкого создания, будто свинью. Выпустить гнилые, белесые кишки. Наверное, и визжать он будет так же пронзительно.
Впервые он чувствовал в своих руках настолько сильную власть, что казалось человеческая жизнь – лишь маленький огонек свечи, который можно задуть и ничего от этого не измениться. Одной свиньей больше, одной меньше – они все рано или поздно пойдут на бекон. А так, он ведь делал одолжение, облегчая жизнь и ему и другим. Сколько таких свечей угасает ежедневно, и мир не замечает этого, как не замечает каждый прохожий, скольких насекомых он лишает жизни в сутки. Мир не имеет значения лишь для того, кто умер.

— …жи…, Ши-и-нджиии! – сквозь эту толщу воды, пробивался слабый, зовущий голос. Единственный – такой близкий – ШИНДЖИ, ТВОЮ МАТЬ!!!
Амано поднял безразличный взгляд на того, кто звал его по имени.
Шинджи, да. Эти темные глаза и коричневые волосы. Такаши.
— …Така…
— Что ты… сделал, Шинджи? – спокойно спросил Сакамото, как в детстве, прижав его черноволосую голову к своей груди – Ками-сама, какой кошмар.
— Такаши…я… убил его… — прошептал Амано – Убил… как он, мою мать…жалкий…
Парень резко вцепился в рубашку Сакамото, до боли впиваясь ногтями в бледную кожу последнего. Но Такаши всего лишь стиснул зубы и тихо пытался успокоить своего друга.
Черты медленно расплываются, белеют, превращаясь в мягкую обивку белой мебели. Белая комната. Один стол и два человека напротив друг друга.
— Ты не помнишь, что было потом? Когда он убил её?
— Нет… нет-нет-нет-нет – Шинджи намертво вцепляется в стол – Выпустите меня отсюда, прошу! Я не помню, я не виноват!
— Будет лучше, если вы успокоитесь, Амано-сан.
Шин хочет убить эту приторно-ласковую улыбку на лице доктора. Разбить маленькие круглые очки. Превратить нос, губы, щеки, глаза в пульсирующее мясо в кровоподтеках. В зрачках – уже огонь предвкушения
— Успокойтесь, Амано – сан! Санитары!!

Тора будто видит себя со стороны — бледное, безразличное лицо с темными кругами под глазами. Будто вечность не спал. Грязные клочья волос, торчащие в разные стороны. Их черные стрелочки аккуратно лежат на плечах. Чёрное на белом – так красиво – думал он. Смирительная рубашка не позволяет сделать ни одного движения. Всё, что остается – тяжело дышать. Он почти мертв.
— Шинджи – Шинджи – что-то смутно знакомое в этом голосе. После транквилизаторов, уже как-то всё равно, что с ним будут делать. Ему и здесь вполне комфортно. В своем замкнутом, белом пространстве четыре на четыре метра.
Только не трогайте, не надо, иначе превращу вас в пепел.
— Амано, ты меня слышишь? Понимаешь? Это я, Такаши! – перед лицом смазанные движения ладони – я заберу тебя отсюда.

***

Тора резко открыл глаза и сел на постели. Призраки сна улетучились, оставляя после себя лишь склизкие, тяжелые ощущения, оседающие на стенках желудка. Давно же ему не снилось его прошлое, да еще в таких подробностях.
Старые, болезненные рубцы на душе снова пульсировали.
Тора спустил ноги на ковер и, накинув найденную в темноте спальни рубашку, неспешно подошел к окну.
Токио был прежним. Как и до его рождения, огромным зверем. Токио дышал ночной мглой и жил своей другой жизнью. Светящиеся нити трасс между домов кишели автомобилями. Мириады разноцветных точек, словно бы отражающих карту ночного неба, время от времени гасли. Каждая такая точка – чей-то отдельный уютный мир, быстротечная жизнь, семья или любовь.
Тора прижался лбом к прохладному стеклу.
Каково это – обычная семья?
Когда родителя спорят о том, что сегодня приготовить на ужин? Когда мама и папа вместе смотрят футбол и дорамы?
Зажмурившись и снова открыв глаза, Шинджи все так же увидел тот город, который видел из этого окна на протяжении нескольких лет. Раньше, когда он видел этот пейзаж из картонных домиков с аляповатыми огоньками, словно выключили свет и обвесили гирляндой елку – одиночество накатывало волнами. Теперь было наоборот – уютно и спокойно.
Тора неслышными шагами прошел из спальни в коридор и заглянул в гостиную, где вот уже пару лет, на диване, с законным видом обосновался Казумаса. Молодой человек крепко спал, прижав руки к груди и уткнувшись носом в спинку дивана. От него пахло лавандовым мылом и чистотой.
Шинджи присел рядом с диваном, наблюдая, как едва заметно приподнимаются плечи от тихого дыхания. Время от времени Шо издавал слабые стоны, иногда складывающиеся в отдельные слова.
Тора уже было собирался разбудить его, потому что хотелось вытянуть его из явно дурного сна. Но тут, пальцы внезапно дрогнули и, так и не дотянувшись до плеча, замерли. Он четко расслышал тихое, немного робкое;
«… люблю… Шинджи…»
Было ли это действительностью или даже столь четкий слух подвел Амано? Явно не игра воображения.
Тора вздохнул и поправил соскользнувшее с плеч покрывало, стараясь не разбудить Казу. Сейчас было бы неплохо покурить.

12


— Шо, не забывай про уровень отдачи!
Выстрел. Скрежет. Попал.
— Молодец. Держи ровнее и чуть ниже – похвалил Тора.
Шо прицелился и очередная пустая алюминиевая банка, с гулким эхом, исчезла из поля зрения.
— Снова получилось, Тора-сан! – Казумаса радостно подпрыгнул, опьяненный успехом своей пальбы.
Маленький, загородный дом, куда его привез Амано, располагал скорее к спокойной прогулке по лесу, чем обучению стрельбы. Сам домик ничего особого не представлял. Покореженная временем, но отремонтированная постройка из двух этажей с красной черепичной крышей и маленьким цветочным садом на крыльце. Внутри – простой интерьер в западном стиле. На вопрос Шо, кому это принадлежит, Тора вытаскивая ключи зажигания из машины, рассеянно ответил что-то о своем американском дедушке.
Амано, прислонившись плечом к стене, вытянул очередную сигарету из мятой пачки.
— Ты быстро учишься, Шо – маленький, синий огонёк коснулся белого края – Но я надеюсь, ты никогда не применишь этого на практике – взгляд Торы был серьезным и суровым. Ведь обучал этому он, потому что та сфера, в которой крутился Амано, чрезвычайно опасна и было бы неосмотрительно не уметь постоять за себя.
— Конечно, Тора – сан – видимо Шо прекрасно всё понимал, поэтому с легкостью согласился.
— Отлично. Тогда сегодня вечером уезжаем.

***

Вечер, приятный и спокойный. Отъезд еще через полтора часа, так что, можно пока насладиться теплой погодой. Шо неторопливо спустился по тропинке вниз, вдыхая сумеречный аромат полевых цветов, горькой полыни смешанной со свежим запахом воды. Деревянные мостки здесь стелились над темными водами озера, на поверхности которого, ближе к берегу, распускались белоснежные звездочки озерных лилий. Солнце уже почти полностью скрылось за далекими холмами, озаряя небо последними лучами. При каждом шаге, старые доски лениво трещали, грозясь при слишком навязчивом использовании переломиться напополам.
Казумаса присел у самого края мостков и стащив кроссовки, окунул ноги в прохладную, нефритовую воду. Где-то из камышей раздавалось вялое кваканье и шорохи водяных животных, готовящихся ко сну. Край солнца последний раз вспыхнул, осветив озеро, и всю природу вокруг, насыщенными оранжевыми лучами и потонул в темно-синих волнах холмов.
Шо глубоко вдохнул грудью упоительный аромат трав. Жаль было отсюда уезжать, здесь ему было спокойно, как никогда.
Даже если бы по доскам прошелся самый легкий и тихий зверь, он наверняка был бы тут же замечен. Так же, как Амано. Поняв, что скрип дерева выдал его с головой, мужчина не стесняясь, подошел к Казу и присел рядом.
— Вы сегодня весь день такой довольный, Тора – сан – задумчиво произнес Шо, не отрывая пристального взгляда от трепета лепестков лилии – Что-то хорошее?
— Может быть – Амано загадочно улыбнулся, скосив взгляд на Шо. Мужчину огорчало лишь то, что сегодня ему снова придется выслеживать жертву – Тебе хорошо спалось?
По слегка порозовевшим щекам Казумасы, Тора сделал вывод, что очень даже хорошо.
— Ну… да… вполне… — замялся парень, ненароком поправляя пальцами отросшую челку – так… сны хорошие… — на этот раз едва заметная, нежная улыбка тронула его губы.
— Сновидения — это всего лишь смешанные куски информации, воспроизводимые мозговым отделом, во время сна. Они не имеют никакой сверхъестественной подоплеки – громкий, холодный голос безнадежно испортил весь момент. Амано недовольно посмотрел на Хаято, выжидающего их на берегу. Если бы он мог убивать взглядом, от этого человека давно бы остался сухой и мелкий пепел.
— Как ты меня нашел? – грубо осведомился Тора.
— Я обязан знать местонахождение каждого из вас, двести тридцать третий – довольная ухмылка Хаято начинала откровенно бесить.
— Не зови меня так – порядковый номер, данный в тот вечер, когда Амано, будучи подростком переступил порог того заведения. Их всех лишали имен, прямо как в сказках.
— Это моё дело – Хаято показал заклеенный, белый конверт, который держал между двумя пальцами – Это подробные указания.
— Разве не Леда их обычно доставляет? – удивленно приподнял бровь Тора – Или с ним что-то случилось?
— Он сейчас с Сакамото – безжизненный голос брюнета пугал Казумасу, будто с ними разговаривает вовсе не человек, а какое-то сверхъестественное существо – Так что возьми. Я тороплюсь.
Тора подошел, быстро выхватив из рук брюнета белоснежный конверт.
— Ах и еще… Шо! – Казумаса вздрогнул, ощутив каким глубоким голосом, было произнесено его имя – Тебе.
Молодой человек не сразу увидел, сперва он почувствовал на своих ладонях упругий, тонкий стебель с шипами. После захода солнца Казу уже трудно было разглядеть что-либо в сумерках, но по запаху он понял, что Хаято подарил ему розу.
— Ещё увидимся – так же внезапно как появился, так же он и исчез.
Вихри ветра подгоняли по траве первые опавшие листья, хотя судя по жаре, казалось, что осень еще слишком далеко. Шо аккуратно коснулся бархатной поверхности лепестков. Это было немного странно, но в душе, довольно таки приятно.
Тора разочарованно цыкнул, подходя к Казумасе и поднимая его за локоть.
— Пойдем, я доведу тебя до машины. Ты уже не видишь?
Шо в ответ согласно кивнул. Амано давно знал об этой дурацкой болезни, поэтому, когда наступали сумерки, он старался быть рядом с Казу, чтобы тот не поранился где-нибудь.
— Тора – сан, ну я же не слепой, просто цвета предметов сливаются. Я ориентируюсь в пространстве – улыбнулся парень – Спасибо большое.
Амано в ответ только фыркнул. Заботиться о Шо он давно считал своей привилегией.

***

Тора выдохнул сизый дым в небо, глядя, как он растворяется, в звенящем от зноя, воздухе. Кажется марево всё еще поднималось от асфальта.
Мужчина вертел между пальцев клочок бумаги с аккуратным шрифтом напечатанного текста. Данные о задании и кое-что об этом человеке. После прочтения, ему казалось, что лучше бы он отказался от задания вовсе. Мицукихито Кохара. Частный детектив вот уже лет двадцать. Превосходно справляется со своей работой и имеет зуб на преступные группировки по личным причинам. Амано казалось, что он где-то уже видел это имя.
Раскрыв на коленях ноутбук, мужчина попытался найти хоть что-нибудь во всемирной паутине. Но полчаса набивания всевозможных сочетаний слов в поисковик не дали никакого результата. Ни одного клочка информации об этой семье. Захлопнув крышку, Тора снова затянулся. Не так давно… Но где же читал об этом?
— Кофе? – маленький, красный листочек клена пронесся мимо Шо, едва задев острым краем его плечо. Парень аккуратно держал в руках чашку ароматного напитка с молоком и корицей. Любимое сочетание вкусов Амано.
— Спасибо – на балконе и тем более приготовленное руками Казу, кофе казалось в тысячу раз вкуснее. Шо пододвинул стул и сел напротив мужчины. Амано поднял на него взгляд и мгновенно понял – сейчас начнется та сцена, которая происходит перед очередным его заданием.
— Тора…можно мне пойти с тобой?
— Нет.
— Ну почему?
— Это не игрушки и не развлечение, Шо. Мы уже об этом говорили.
— Я в курсе. Ну а если с тобой что-нибудь случиться?! – это всегда было его единственным аргументом – Тора-сан…
Тора вздохнул и досчитал до трех.
— Шо, если ты продолжишь, я тебя ударю.
— Пфф! – Казумаса упрямо скрестил руки на груди. Вот так каждый раз. И в прошлый раз он с таким же выражением сидел напротив. В прошлый раз…
— Точно! – воскликнул Тора, снова открывая крышку ноутбука. В прошлый раз он так же лазил по сайтам, пока не пришел этот настырный парень. И на глаза попалась та маленькая статейка из архива старых газет. Амано быстро пролистал историю в браузере за тот день. Цифры и буквы быстро мелькали перед глазами. Вот оно!
Старый, отсканированный кусок газеты. Потемневшая от времени бумага с, местами нечетким, текстом. Заголовок, крупным капсом, гласил «Месть убийц»
«Накануне ужасное событие потрясло семью Кохара. Начинающий частный детектив, ранее ставший известным, как раскрывший крупных поставщиков марихуаны, Кохара Мицукихито, вернувшись домой, обнаружил свою жену застреленной. Следствие установило, что это дело рук той самой группировки, которую Кохара-сан сдал полиции»
Дальше Тора лишь цеплял отрывки из длинных монологов следователей, свидетелей, понятых и самого детектива. Пальцы покалывало от возбуждения. Отчего-то ему казалось, что он упускает нечто невероятно важное. Но даже понять, что именно, он не мог.
Взгляд остановился лишь на одном предложении, принадлежавшем сутулой и усохшей от старости старушке – соседке.
«У них недавно ведь ребеночек родился, а тут такое…»
Тора заново пробежал глазами статью, от первой до последней буквы, но больше о ребенке не было, ни слова. Что самое интересное, на белоснежном листке, выданном ему Хаято, тоже было четко напечатано, что детей у него нет и не было.

Где тут ошибка?

Тора молча перевел взгляд на задумавшегося парня, который, уже забыв о перебранке, наблюдал за спешащими людьми внизу и время от времени, по-ребячески кидал в них, стыренный у Чикен, кошачий корм. В детство впадал он довольно часто, так что Амано лишь улыбнулся, позволяя парню творить, что вздумается. О, Кажется попал.
Шо, злорадно ухмыляясь, спрятался за парапетом, прикрывая рот ладонью, чтобы не расхохотаться. А Тора даже не шевелился, сидя у самой стены балкона, где его не было видно и, закинув ногу на ногу, слушал весь рассерженный монолог соседки снизу.
— Шо, ну ты как дитё, ей Богу – иронично отметил Шинджи, захлопывая ноутбук.
— Тшшш… Ты ведь не сдашь меня, нэ? – заговорщицки захихикал Казумаса, упираясь ладонями в бетонный пол балкона. Запах холодного камня смешивался с запахами увядающих листьев и раскаленного асфальта и Шо эта смесь, определенно напоминала детство, проведенное в стенах старого Храма.
— Яяя… подумаю – Шинджи с серьезным видом потер пальцами подбородок – Может быть в зоопарк. Как редкий экспонат Красной книги.
— Иди ты, Амано! – уже в голос рассмеялся Казу, шутливо дернув его за штанину – Цепи на мне не смотрятся!
— Очень даже смотрятся, я так думаю – довольным тоном парировал Тора. И правда, на его тонком и хрупком теле, цепи смотрелись бы крайне… сексуально.
— Ба-ка! – сухой кошачий корм на этот раз полетел в Амано, который, не моргнув, уклонился от обстрела. Казумаса по-детски надул губы, глядя, насколько это всё бесполезно. Тора наверняка просто не человек, с таким слухом и реакцией.
— Ну вот, ты попал в мой кофе – разочарованно вздохнул Тора, держа кружку в которой плавало штук пять, разбухших от воды, тёмных сухариков.
— Я принесу новый, Тора – сан! – тут же вскочил парень, забирая из рук Шинджи недопитый напиток.
Мужчина в ответ благодарно улыбнулся.

13



— Что ты от меня хочешь, Соно? – Хаято задумчиво склонился над стаканом с прозрачным абсентом – У меня сейчас нет абсолютно никакого настроения.
Соно, пригласивший брюнета в бар и при этом ещё сам опоздавший еще на полчаса, откровенно наглел. Он задумчиво всматривался в свой играющий зелеными бликами бокал, с тем же содержимым. Начать сразу было бы непросто, особенно в таком тонком деле, как обман чувств. Подумать, всё взвесить. Пойти именно таким путем, который приведет Шинджи к его порогу.
— Думаю, догадаться не сложно, Хаято-доно. Я хочу избавиться от этого мальчишки Амано. Но… — быстро добавил Соно, пресекая попытку возразить – Если его убьют, Тора в любом случае заподозрит меня. А это не желательно.
Йо, сидевший за спиной своего хозяина, тихо вздохнул.
— Убить, или не убить, вот в чем вопрос – тыльной стороной ладони Хаято подпер щеку, всё еще удерживая в пальцах стакан. Один его темный взгляд устремленный на горе-заказчика, вызывал у Соно легкую дрожь – Я не обязан слушаться вас. Что же вам просто не успокоиться?
— Я заплачу! – на этот раз Соно, пытаясь сдержать свою злость, ударил кулаком по столешнице. Его черные длинные рукава едва не зацепили стакан Йо – Назови сумму, но избавься от мальчишки так, чтобы я не попал под подозрение! Я думаю, что для тебя это будет просто развлекательное мероприятие. Разве нет?!
В темном, пропитанном запахами алкоголя помещении, повисла тягучая тишина. Хаято замер, словно ему только что сказали нечто отвратительное, однако не в его правилах было проявлять какие-либо эмоции. Это как-то… Если подумать, он прекрасно знал одну вещь, о которой никто не догадывался. Ему повезло с хорошими информаторами. И если поставить всю партию именно на этот факт, возможно это будет шах и мат для обоих сторон.
Соно так яростно прожигал его взглядом, будто перед ним был заклятый враг, которого он, переступив свою гордость, просит о великом одолжении. Наверняка что-то подобное витало в его мыслях. Хаято перевел задумчиво-отстраненный взгляд на Йо.
Мальчишка, так же как и Шо, некогда подобранный семьей Соно, теперь мужчина, которому не повезло влюбиться. И он самоотверженно и безответно любил своего хозяина.
Печально.
— Не убивать говоришь? – видя, что Хаято засомневался, не давая категоричного отказа, Соно наконец слегка расслабился.
— Лишь бы он не мешался под ногами.
— Хорошо – убийца поставил на стол стакан – Но это обойдется тебе дороговато.
Хаято едва растянул уголки губ в усмешке, заметив в темноте, как Йо, от тщательно скрываемой злости, расцарапывает ногтями своё запястье.

***


Больше всего на свете, Шо ненавидел наблюдать, как Амано собирается на задание. Ему казалось, будто он добровольно отпускает закоренелого убийцу на тот свет. Впрочем, это было не таким далеким от правды. Было бы конечно хуже, если бы его поймали и, безусловно, посадили, но главное — он ведь остался бы тогда жив.
С ним могло произойти что угодно, но это не значит, что Шо не верил в его профессиональность. Казумаса осознавал, как этот человек ему не безразличен и поэтому считал это волнение проявлением собственной заботы.
Чикен взобралась на колени Шо, который вот уже полчаса, не обращая внимания на шум сборов наблюдал за редкими клочками облаков с балкона. Хотя шум это не так – скорее редкие шорохи в гостиной и той самой комнате, в которую ему раньше был запрещен доступ. Там была обыкновенная библиотека со стеллажами книг и тяжелым деревянным столом в центре. Там обычно Тора хранил своё оружие и боеприпасы.
Казумасе показалось, что его позвали по имени. Он даже обернулся посмотреть, вопреки недовольному урчанию примостившейся на коленях кошки. Тишина.
Или нет?
Чикен повела ушами и быстро спрыгнула на пол, оказавшись у ног своего законного хозяина.
— Шо… — голос Торы прозвенел прямо над головой Казу. Амано безмолвно прошел на балкон. Остановившись перед Шо, слегка удивленным взглядом, наблюдающим за его действиями, Тора присел на колени. Казумаса едва дернулся в попытке встать, но добродушная улыбка Амано заставила его по-прежнему сидеть смирно – Не стоит сомневаться в моих силах, я ведь все-таки профи. А это, как всегда, пустячное дело.
Шо прекрасно понимал это, вот только никак не оставляло чувство, что должно произойти что-то непоправимое.
— Шо, ты меня отпустишь на этот раз? – ласковая улыбка не сходила с губ Торы – Ну?
— Ох, ну куда же я денусь… — шутливо надув губы, пробубнил Казумаса – Всё в порядке, иди.
Шо и Тора сами не поняли, кто начал это первым. Может быть, виноват неожиданный порыв ветра, бросивший в лицо осенние запахи сжигаемых листьев и последождевой сырости? Или просто чувство, что вот-вот между ними то, что происходит уже давно, вырвалось наконец наружу. Просто, в следующее мгновение, Казу почувствовал на своих губах порывистое дыхание Торы. Теплые пальцы убийцы скользнули по щеке Шо. Затем вниз – по сонным артериям, к впадинке между ключицами.Тора не разрывал поцелуй, старательно обводил влажным кончиком языка пухлые губы Казумасы, так что вскоре парень начал издавать тихие стоны.
— Т-Тора-са-ан…
Тору это только больше распаляло. Он проникал языком глубже, не позволяя, как следует вздохнуть. Это отыгрыш за все упущенные годы, о которых он сожалел. Мальчишкой, он был ещё не таким привлекательным, как сейчас. Хотя, наверное всегда, просто Тора этого не замечал.
Шо тихо всхлипнул, упираясь ладонями в грудь Амано.
— Тора – сан, это… — парень тихо прошептал в губы мужчины, умоляя взглядом остановиться. Но, не потому что ему не нравилось, просто Шо категорично надо было отдышаться. И теперь осенний прохладный воздух снова наполнял лёгкие.
— Давай уже, без этих «– сан», Казумаса — Шинджи виновато улыбнулся и, прихватив подбородок Шо двумя пальцами, заставил смотреть на себя – Ну-ка, скажи?
Ладонь Торы, едва касаясь бледной кожи, скользнула вдоль запястья Шо, так что у парня получилось только дрожащее и тихое «Т-то-ора-а…»
От удовольствия, как Шо робко произносит его имя, Амано едва ли не замурлыкав, ткнулся носом в колени парня. И спустя пару секунд ощутил, как пальцы Шо, несмело вплетаются в его волосы, цвета смолы. Казумаса поднял голову, цепляя взглядом ведомые порывами ветра растопыренные листья-лапы красного клена, напоминающие маленькие костёрки в воздухе. Осень очередной раз вступила в свои права.


***

Амано редко приходилось встречать такую чуткую и догадливую мишень, как этот детектив. После нескольких минут похода следом, он заметил слежку и постарался для начала спрятаться в толпе или кафе. Но Тора был терпелив. А кафе ему было даже на руку – он не успел утром выпить кофе. Детектив был рослым, худым мужчиной. На вид – настоящий, среднестатистический японец, с черными волосами и глазами, старающийся не выделяться из толпы. Разве что было в нем что-то такое знакомое, будто бы Тора встречал этого человека раньше. На подобные размышления, Амано только пожал плечами, продолжая слежку. Ему повезло, что в этом районе не было полицейских участков, иначе задание на этот раз с треском бы провалилось. Видимо поняв, что от него не собираются отступать, мужчина, не подавая виду, начал отклонятся в сторону более безлюдных мест, тем самым стараясь обезопасить невинных прохожих. Длинный узкий проулок между двумя общежитиями провонял затхлым мусором и кошачьими отходами. В этом месте дома были старые и прогнившая кирпичная кладка понемногу отваливалась.
Тора взвалил за плечо тяжелую сумку с оружием, которым он рассчитывал поразить цель с ближнего расстояния, однако зайдя за переулок, мужчина в коротком черном плаще пропал.
«Прятки значит?» — эта промелькнувшая мысль вызвала на губах Амано хищническую улыбку. Он обожал этот момент – есть прячущаяся жертва и её охотник, с чутким слухом и великолепной реакцией. Пожалуй, в центре психологии его не излечили до конца, потому что именно в такие моменты он чувствовал жажду крови, подгоняемую присущим всему человечеству, охотничьим инстинктом. От азарта преследования, он даже высунул язык, четко вслушиваясь в каждый шорох. Какие-то нечеткие звуки впереди. Шарканье доносилось где-то за огромным мусорным контейнером.
«Наконец-то попался»
Грохот раздался слишком низко для человека и Тора осознал, что его, впервые в жизни, провели вокруг пальца – облезлая кошка, истошно замяукав, выскользнула из контейнера и скрылась где-то в дыре кирпичной стены. А четкий звук шагов замер прямо за спиной и в затылок Амано нацелилось что-то металлическое и ледяное.
— Надо же, ещё один – голос детектива был низок и хрипловат – Кого имею честь пристрелить в очередной раз?


***

— Вот Чикен, ешь до отвала – Шо нервно улыбнулся подбежавшей кошке. Он не понимал, что испытывает сейчас. Это было похоже на смесь страха и предвкушения. Чувство, когда ты в детстве раскатываешься на качели, пытаясь сделать полный круг, и ветер нещадно дует в лицо, накидывая челку на глаза. Казумаса обратил внимание, что после того, как он последний раз прикоснулся к Амано – его руки всё ещё не перестали дрожать. И это было удивительно приятное чувство. Шо уселся на пол, прислонившись спиной к холодильнику и поджав колени, уткнулся в них носом.
— Чикен… как думаешь…он меня любит?
Полосатая кошка, подняла голову, скосив взгляд на парня, но ничего не могла ответить. Она уже было собиралась продолжить свою трапезу, как вдруг мордочка замерла над миской, а шерсть на спинке слегка приподнялась. Шо хотел прикоснуться к ней, но едва протянув руку, раздался громкий стук в дверь. Так обычно звонят уверенные в том, что дома кто-то есть. Как…может быть Тора?
Ноги сами понесли к двери, так что Шо почти радостно открывал замки, будучи уверен, что на пороге окажется Амано.
— Ну здравствуй – Казумаса инстинктивно сделал два шага назад – Я не привидение, не надо так меня шарахаться – недовольно буркнул Хаято, переступая порог квартиры. Шо почему-то вспомнилось старинное правило о том, что всякая нечисть не переступит порога в доме без разрешения на то хозяина. Но Хаято был живой и вполне довольный своим присутствием здесь.
Шо приник к открытой двери.
— Что ты тут забыл? Откуда ты знаешь….
— Поверь, я много чего знаю – без церемоний отрезал Хаято, доставая какие-то бумаги – Я хотел бы показать тебе кое-что очень важное.

14.

http://s007.radikal.ru/i301/1108/56/b56ecb00454a.png

14. (30 seconds to mars — Savor)


— Ты врешь! Это всё подделка, ну или что-то в этом роде! Как я могу поверить в такое?!
Шо с криком отшвырнул несколько белоснежных листов с начерченными на них таблицами и сложными цифрами – Это всё чушь!
— Я правда так не считаю – Хаято молча подошел и подобрал с пола листки с анализами ДНК – Твоё полное имя Кохара Казумаса, и человек, за которым прямо сейчас охотиться Шинджи – твой отец. Эти документы неподдельны.
— Ложь!
Шо приник спиной к стене, прижимая тыльную сторону ладони ко рту. Он был напуган подобным ходом вещей. Напуган тем, что это могло оказаться правдой. Брюнет молча сделал пару шагов вперед, неотрывно глядя в, медового цвета, глаза Кохары.
— Пойдем со мной – убийца протянул руку – И ты убедишься сам.


***

— Ты, пожалуй, уже девятый, кого посылают лишить меня жизни. Однако, как и все предыдущие ты будешь либо убит сейчас, либо сдашься и отправишься со мной в участок – Мицукихито больно ткнул в затылок Торы ледяным дулом пистолета – Ну, что предпочтешь?
Амано обернулся, и детектива слегка обескуражила довольная ухмылка на лице того, кого он грозился пристрелить.
— Если вы меня убьете сейчас, то чем же вы отличаетесь от нас, Кохара – сан? Если вы убивали нас из своих личных побуждений, прикрываясь полицией, то вы гораздо хуже чем….
— ЗАТКНИСЬ!!!
Первый заглушенный выстрел прорезал протухший воздух темного переулка между домами. Тора знал, что это чистой воды провокация, на которую он поведется и, ожидая подобного действия, отскочил в сторону. Цепная реакция вступила в действие. Второй выстрел царапнул по штанине Амано, который, отыскав пожарную лестницу, ухватился за её холодные железные прутья. Сумка полетела вниз, надежно скрывшись между двумя мусорными баками. Тора справедливо решил, что если он выживет, то заберет ее обратно, а так она, хоть мешать не будет. Ну а если не выживет – она будет ему ни к чему. В руках остался лишь небольшой револьвер, и подниматься теперь было гораздо проще.
Два выстрела снова разорвали томную тишину, и одна из пуль отрикошетила от проржавевшего прута, почти в сантиметре у головы Амано.
— Черт!
Кохара поднимался следом, вылавливая подходящий момент, чтобы как следует прицелиться. Но Тора был куда более проворен, нежели детектив.
Крыша оказалась ветхой, в некоторых местах она даже проседала. Похоже, ему повезло – это здание оказалось заброшенным. Значит – никаких свидетелей и лишних жертв. Тора перебежал к невысокой кирпичной постройке – входу на крышу, и укрылся за ней, выжидая, когда покажется макушка поднимающегося Мицукихито.
Однако Амано пришлось сползти спиной по кирпичной кладке, когда выстрелы послышались совсем с другой стороны. Черт, да кто он вообще такой?!
Тора поднял взгляд в небо. Безоблачно. Наступают сумерки. Он слишком долго провозился здесь. В сердце больно защемило, когда Амано подумал о том, что возможно на этот раз он не сможет вернуться к,дожидающимся его дома, полосатой кошке и симпатичному парню с глазами цвета мёда.
Амано насторожился. Острый слух четко различал приближающиеся к его укрытию шаги.
— Долго мы еще будем играть в прятки? – поддразнил Мицукихито, играя пистолетом в руке. Тора закрыл глаза и весь обратился в слух.
Шаг…
Шаг…
Шаг…
Щелчок. Видимо он зарядил новые пули.
Клацанье взвода. Оружие готово убивать.
Остановка. Шорох.
Сейчас.
Выскочив из укрытия, Амано совершил пару выстрелов, которые громким эхом отразились по округе. В отличие от детектива, у него не было глушителя. Кохара не медлил, ответив тем же.
Тора перекатился спиной по пыльному покрытию крыши, заметив краем глаза, что до него тянется едва заметный кровавый след. А секунду спустя, ногу, чуть выше колена, пронзает страшная боль.
— Твою ж мать…
Амано, упираясь локтями, приподнялся и протянул руку за револьвером, который лежал в паре сантиметров от него. Боль буквально сковала правую ногу, казалось, будто нечто страшное и пульсирующее высасывает из него жизнь. Но…он внезапно вспомнил о том, как неловко улыбался Казумаса, произнося такое нежное «Тора-а…»
— Я то думал за моей смертью, наконец, послали профессионала высшего класса, а теперь я боюсь даже разочарован – Мицукихито наступил на вытянутую за оружием, руку убийцы, с наслаждением передавливая ему все вены. Нога была вывернута под неестественным углом, так что вскочить сразу Тора просто не мог. Видимо, его выстрел задел самую кость. Детектив наблюдал, как Шинджи стиснув зубы, скулит от боли, зажмуривая глаза и судорожно вдыхая воздух, а затем,наконец, направил на него дуло пистолета – И так – твоё последнее слово?
— Оно еще явно не последнее, господин Кохара –детектив напрягся, почувствовав, как к его виску прижался холодный, гладкий металл. Хаято говорил четко и медленно, так что каждое слово пронизывало до души и вызывало дрожь.
— ТОРА!! – худенький, испуганный парнишка бросился к истекающему кровью убийце, осторожно приподнимая его голову к себе на колени – Господи, Тора, тебе срочно нужна помощь!
Мужчина в ответ несвязно замычал, хватаясь пальцами за запястья Шо, видимо пытаясь его успокоить. В конце концов, рана не смертельная, хотя возможно, он еще долго не сможет ходить.
— Ты… — Мицукихито замер, во все глаза, рассматривая мальчишку. Если бы его волосы были не черными… – Юкка?
— Кто? – рассеянно отозвался Казу, аккуратно зажимая вытекающую кровь из раны на ноге. Амано застонал, сжимая кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Шо больше не обращал внимания ни на Хаято, ни на детектива. Он достал светлый платок и перетянул им рану. Платок тут же, насквозь пропитался кровью. Меньше всего его сейчас волновали эти люди, пусть они и возможно хотели его смерти. Даже если его убьют, он ни за что не отойдет от Торы.
— Я же говорил тебе, Казумаса. Он признал в тебе свою умершую женщину – Хаято, с наслаждением, взвел курок – Знакомьтесь, Кохара — сан, ваш единственный сын, брошенный вами в младенчестве.
Мужчина только открывал и закрывал рот, силясь сказать что-нибудь, но слова по какой-то причине застревали в глотке. Это было просто слишком неожиданно, вот так встретить своего ребенка, которого он когда-то оставил в храме, чтобы защитить. Ведь с тех самых пор, он начал беспощадную охоту на киллеров и его маленького мальчишку могли так же запросто убить, как и мать. В том, что это его сын, Мицукихито почти не сомневался – Казумаса был невероятно похож на свою мать. Особенно, вот этими медово-карими, ясными глазами.
— Тебя зовут Казумаса? Значит это, правда… — Детектив приложил ладонь к лицу – Ками-сама…
— Давай не будем разводить дораму, Мицу-кун – сухо произнес Хаято, всё еще держа отца Шо на мушке – У меня нет времени и сил на это.
— Пожалуй… — согласно кивнул детектив и вновь поднял, уже опущенное оружие, на раненного Амано – Я должен закончить.
— НЕТ! – чуть ли не истерично воскликнул Шо, закрывая Тору своим телом – Ни за что!
— Отойди, Казумаса – сердито рявкнул отец – Этот человек опасен.
— Вы не менее опасны – Хаято напомнил о себе и о том, что все еще не опустил своё оружие – Как видите, я не позволю вам их убить. Так что вежливо прошу опустить оружие. Это не моё задание и убивать вас мне не обязательно.
— Зато мне обязательно – Тора, более-менее пришедший в себя, дрожащими руками поднял револьвер, но сейчас он казался гораздо тяжелее, чем обычно. В сумеречной тишине повисло молчание. Воздух звенел от напряжения, казалось, будто сейчас вот-вот заискриться. Шо снова почти не различал предметы, видя их в одной цветовой гамме. Но ему казалось, что сейчас весь исход зависит именно от него.
Казумаса, почти что на ощупь, сел на колени перед Амано, и взяв его ладони в свои, направил дуло пистолета себе в грудь.
— Тора… прошу, не надо… — Шо не видел, какие эмоции отразились на лице убийцы, да и видеть особо не желал. Больше всего на свете, ему хотелось оказаться сейчас дома… у Торы дома.
Мицукихито молча наблюдал за этой сценой, смутно понимая происходящее. Зачем его сын – тот, чью мать убили твари подобные этому преступнику – защищает убийцу?
Спустя полминуты, Шо почувствовал, как напряжение в ладонях Амано ослабло. Он уже было испугался, что Торе стало совсем плохо, или, что тот погрузился в забытье, но вместо этого услышал категорический, бескомпромиссный голос. Раньше он никогда не слышал в нем столько холодности и равнодушия.
— Уезжай.
— Что? – голос Торы был очень тихим, и Казу сначала показалось, что он просто ослышался.
— Я сказал, уезжайте отсюда! Оба! Уезжайте из города, и больше не появляйтесь! – в голосе Амано четко слышалась горечь и злость.
— Тора…
— Это единственный возможный выход. Уезжай и чем дальше, тем лучше. Или мне пристрелить вас обоих? – Шинджи ультимативно взвел курок — Прямо сегодня, сваливай из города подальше.
— Но Тора…
Шо попытался возразить. Он осторожно и неуверенно коснулся плеча Амано, но мужчина внезапно оттолкнув Казумасу, выстрелил ему под ноги. Мицукихито резко подался вперед, яростно глядя на Амано, но пистолет Хаято любезно уперся в его висок. В воздухе разнесся неприятный терпкий запах. Это было предупреждение.
— Убирайся – решительно закончил Шинджи, снова взводя курок. И на этот раз, Шо его не ослушался.
— Ты же ранен…
— Я сам о себе могу позаботиться.
Когда Мицукихито и Казумаса подошли к лестнице, ведущей вниз, с крыши, Шо последний раз обернулся. Хоть он и плохо видел в сумерках, но уже было достаточно темно, чтобы можно было что-то различить. Хаято поднял обессиленного Шинджи, перекинув его руку себе на плечо, поддерживая свободной ладонью его за талию. По щиколоткам и ступням струилась темная кровь.



— Бедный Шо-тян – невольно вырвалось у Леды, наблюдавшего всё действие с самого начала. С покатой крыши соседнего, высокого дома было все четко и ясно видно. Сага, сидящий с ним бок о бок, тихо хмыкнул.
— Тора, как всегда, в своем репертуаре. Никому не позволяет позаботиться о себе.
— Шин-тян упря-я-ямый! – улыбчиво протянул слегка спятивший киллер – ...но Шо это его слабость.
Сага даже удивленно обернулся. Последнее предложение было сказано Ледой без тени улыбки и довольно серьезным тоном, в котором ясно читалась искорка сожаления.
— Тора справиться – Такаши улыбнулся, поймав пальцами его светлую прядку, которой играл легкий ветерок – И Шо тоже. В конце концов, у них времени ещё много.
— Конечно – Сага взял Леду за подбородок, заставив смотреть на себя. Тот слегка усмехнулся.
— Ты такой красивый, Леда – Сакамото запечатлел на его губах легкий поцелуй.
— И ты тоже, Саггачи – Леда устало прикрыл глаза — Пойдем уже, поможем Хаято-тяну нести тушку твоего друга?






Вокзал. Тот же день.
— Шо, ты идешь? Скорее! – Казумаса всё ещё стоял посреди перрона, ожидая хоть чего-нибудь. Может быть, Тора всё-таки сможет его проводить? Хоть и состояние его было на вид ужасное, но он бы наплевал на это – Шо его слишком хорошо знал.
— Казумаса! – крикнул отец.
Так и не дождавшись ничего, Шо уже развернулся, чтобы пойти в вагон, где его ожидал отец, как вдруг уткнулся носом во что-то мягкое и черное.
— Он не в том состоянии, чтобы идти, но он передавал тебе, что так нужно сделать – Хаято задумчиво склонил голову на бок и его черные пряди, переливаясь в тусклом освещении вокзала, рассыпались по плечу – Я еду вместе с вами, Шо – кун.
— С нами…но… отец… — Шо неуверенно отступился, поправляя мягкий, вязаный шарф, обмотанный вокруг шеи – А как же ваша организация?
— Там и без меня будет хорошо – спокойно ответил человек-тень, как Казумасе показалось сначала. Сейчас он проявлял гораздо больше эмоций, чем при первых встречах.
— ШО!!
— Тебе пора – Хаято быстро натянул капюшон по самые глаза и прошел мимо Казумасы. Обретший свое полное имя и свою семью, Кохара Казумаса вздохнул и двинулся следом за брюнетом, к поезду, который должен был увезти их далеко на Хоккайдо.



***

— Кто там?
— Это я, сосед. Амано Шинджи, помните?
— Аа… — раздалось клацанье открываемых замков на двери. Тора всего пару раз видел своего соседа – не слишком высокий, крашеный блондин в очках. Длинные волосы всегда аккуратными прядками спадали ему на шею и плечи.
— Добрый вечер, Такашима-сан – Амано слегка поклонился, когда из-за дверного проёма высунулась встрепанная мордашка соседа – Я бы хотел вас попросить. Вы не могли бы присмотреть за моей кошкой? Дело в том, что меня отсылают в длительную командировку, а оставить свою Чикен мне некому, кроме вас. Я бы оставил кому-нибудь из друзей, но у них либо свои животные, либо аллергия на них. Да и к тому же командировка может слишком затянуться.
Такашима Кою вежливо улыбнулся, глядя как Тора умоляюще сложил ладони вместе. Он всегда любил животных, и приютить небольшую кошку было бы только в радость.
— Конечно, Амано-сан, почему бы и нет?
— Ох, спасибо большое – Тора еще раз поклонился и с улыбкой протянул Кою копию ключей от своей квартиры, в которой он весь день наводил порядок и убирал всяческие следы, раскрывающие его настоящую деятельность — Только учтите, он всегда шипит на плохих людей.
— Какая умная кошка – засмеялся Такашима – Чикен – девочка, верно?
— Та еще женщина – Тора поднял палец – С характером.
— Это замечательно, когда кошка с характером – Такашима прислонился плечом к дверному косяку. На самом деле, Тора сейчас только заметил, что у соседа роскошная, грациозная фигура – А вас посылают в командировку, не смотря на то, что вы так ужасно хромаете?
Тора лишь пожал плечами, разочарованно улыбаясь, будто бы его заставляют уезжать насильно – Ох уж эти беспощадные работодатели.
— Понимаю, Амано-сан. Тогда желаю вам удачи – подмигнул Кою, играя связкой ключей в руках.
— Еще раз большое спасибо – Шинджи помахал на прощание рукой. Теперь, за Чикен можно было не волноваться. Осталось одно последнее дело.
Тора несколько дней думал над этим, и решил, что сейчас ему надо хоть как-то отвлечься от мыслей о Шо. Пусть это всего лишь на время, пока саднящая боль в груди не утихнет.

— Тора? — взъерошенный таким ранним, по его меркам визитом, хозяин дома удивленно рассматривал стоящего на его пороге Шинджи с двумя увесистыми сумками.
— Привет, Соно.

15.

Craig David-Rise And Fall



Сизый серый дым от сигареты поднимался высоко в морозный воздух ноября. Раннее утро не многим отличалось от остальных таких же. Разве что, было не по погоде тепло, и о скором приходе снежной зимы напоминал лишь ледяной ветер, задувавший со всех сторон.
Посеревшие от грязи и времени листья, уже не сияли на асфальте яркими желто-красными пятнами, а расползались тусклыми скользкими лужицами, на которых изредка поскальзывались прохожие. Тора отстранено наблюдал, как восходит солнце над серой, ломаной чертой города. Оно неяркое, по-ноябрьски белое, будто пережаренная глазунья.
Этот город-призрак, всё тот же. Ничего в нем не меняется.
— Доброе-е утро-о! – взъерошенный Соно проскользнул на балкон, игриво прижимаясь к спине Амано – Тора-а.
— Я тебе сколько раз говорил – отстань.
— Ты говоришь это каждый раз, когда я к тебе прикасаюсь – с обидой прокомментировал брюнет – Столько времени прошло, а ты всё еще не забыл этого мальчишку!
Тора, даже не отреагировав, по-прежнему выдыхал дым в утреннее небо. Казумаса. Шо. Маленький, рыжий мальчишка. Перекрашенный в черный цвет, красивый парень с прямой осанкой и медовыми глазами. Сейчас он, наверное, стал ещё красивее.
Шинджи казалось, что с того памятного дня прошли миллионы лет. Он будто заснул. Вся жизнь потеряла если не смысл, то какую-то важную часть, без которой казалось пустой. И даже дышать такой жизнью было тяжело и неохотно.
Не без помощи Соно, Амано покинул организацию и устроился простым помощником в магазине. Жажда крови совершенно иссякла.
— Тора!
Шинджи молча, раздавил окурок в стеклянной пепельнице и развернулся к выходу с балкона. Хватит. Ему это уже надоело. Постоянные истерики Соно, ну никак, не способствовали спокойной и размеренной жизни. Терпеливый и трепетный Йо подходил ему куда больше, чем Шинджи.
— Тора! Куда ты! Эй!
Тора закинул несколько важных и нужных своих вещей в сумку – здесь, в доме Соно у него не было ничего особенно дорогого себе – в основном только тряпки, купленные для него против его воли и какие-то дареные аксессуары. Амано надеялся, что в этом доме забудет о Казумасе, но как выяснилось, здесь это было сделать невозможно.
— Тора! Объясни, куда ты собрался?! – истерично взвизгнул Соно, преграждая путь к выходу. Тора тихо вздохнул, закидывая сумку на плечо. Его было жаль – он столько времени и сил потратил впустую, на свою безответную любовь, но так ничего и не добился. Ему просто не повезло влюбиться в такую холодную сволочь, как Тора. Но… в конце концов, это был выбор самого Соно.
— Я за своей кошкой – улыбнулся Амано, обходя замершего посреди дороги брюнета – Прости, Соно — сан, но она наверняка меня заждалась.
Соно так и не двинулся с места.
Тора уже прикрывая дверь, четко расслышал злой тихий шепот.
— Ненавижу тебя…





По парку время от времени проносился лихой, холодный ветер, неотступно срывающий с верхушек кленов последние пожухлые листья. Вот уже скоро начнется первый снег. Тора приподнял воротник длинного, теплого пальто. Дома пришлось оставить вещи и дожидаться когда вернется с работы сосед, чтобы забрать Чикен. Он иногда навещал свою кошку, а заодно и Кою, который отличался восхитительным гостеприимством.
Таким поздним утром в парке было весьма немноголюдно и, поэтому Тора с наслаждением прогуливался вдоль тихих, будто уснувших, пустых аллей.
Именно здесь он нашел маленького, рыжего парнишку, который занимал его мысли уже на протяжении нескольких лет. В тот непогожий, весенний, кажется день, Тора возвращался с задания, прижимая к себе раненную ладонь. Поранился то он чисто случайно, когда спускаясь по старой лестнице, поскользнулся и ухватился рукой за край острой балки. Оказавшись в парке, он спрятался под деревом, от внезапно начавшегося дождя и заметил на скамейке продрогшего и промокшего до нитки, спавшего мальчишку.
Если бы Тора сам понимал, зачем подошел и, взяв его на руки, направился к себе домой, то ему было бы проще понять свои чувства. Ни один человек, ни за что бы так не поступил. Он мог ведь быть чьим-то потерявшимся ребенком, вором, преступником, да кем угодно, в общем. Но его реакция на пробуждение в незнакомом доме, слегка удивила Амано – он не кричал, что его похитили, не возмущался, он принял всё, как есть. Шо все-таки удивительный человек.
С горечью выдохнув, Тора раздавил упавший под ноги темно-коричневый листочек и завернул в ту часть аллеи, где должна была находиться та самая скамья.

Ветер закрутил вихрем несколько разноцветных листьев, подняв в их воздух, и тут же бросив на дремавшего, на скамье человека.

Амано в неверии замер посреди выложенной камнями дорожки. Нет, этого просто не может быть. Это де-жа-вю. Или может быть просто кто-то похожий?

Сердце моментально забилось, как бешенное, а кончики пальцев нервно дернулись. Тора подошел ближе, обходя скамью, чтобы удостовериться наверняка. Такое невероятное совпадение просто не укладывалось в голове. Амано склонился и, протянув руку, всё еще не веря в происходящее, коснулся фалангами пальцев прохладной щеки Казумасы.

Тёплый.

Живой.

Настоящий.

Что он здесь делает?

— Ммм… — Шо пошевелился, видимо проснувшись от прикосновения. Кончик вязанного теплого шарфа, с рисунком, состоящим из крупных клеток всех оттенков осени, упал с плеча на грудь. Волосы снова стали рыжими, какими были еще при первой их встрече.
Кохара спросонья протер глаза, щурясь от непривычно яркого солнца. Теперь это был уже не тот мальчишка, а довольно взрослый молодой человек. Он заметно похудел и осунулся. Тонкие длинные пальцы Шо рефлекторно ухватились за пуговицы теплого пальто.

— То…ра…? – Все такие же медовые глаза, как и раньше, в которых плещется наивность и удивление. Встретившись взглядом с Амано, на щеках Казумасы выступил легкий румянец.
Он явно был не меньше Торы удивлен такому стечению обстоятельств, но Шинджи больше не мог сдерживаться. Обойдя скамью, бывший убийца оказался прямо перед Шо, и резко подавшись вперед, прижал его к себе. В ответ на это крепкое объятие, Казумаса сам обвил руками спину Торы, уткнувшись носом в его плечо.
Несколько минут они говорили. Молча и неподвижно. Сердцами.
Но потом Тора все-таки нехотя разжал объятия. Ему хотелось столько всего узнать, рассказать, в конце концов, насмотреться вдоволь на подросшего Казумасу. За два года, изменился он не так сильно, но казалось, стал ещё красивее. Однако, будто прочитав его мысли, Шо неловко заговорил первым.

— Прости Тора… я в городе уже несколько дней. Но тебя дома не было и, похоже, уже давно…я не знал где тебя искать… вот и пришел сюда… — слова, больше похожие на оправдание.

— Вот и дурак – Тора заткнул его самым простым и романтичным способом, не желая больше слышать никаких извинений. Он так долго мечтал об этом поцелуе. Вновь.

Губы Казумасы были мягкими и немного обветренными. Чертовски манящими, не смотря на то, что похоже он недавно курил. Шо покорно закрыл глаза, нежно целуя в ответ.

Тора не знал, сколько времени они стояли вот так, посреди пустой аллеи, пока ветер обдавал их сырыми брызгами и выцветшим листопадом, но когда наконец они оторвались друг от друга, первые люди уже начали сновать туда сюда по парку.
Шо снова доверчиво прижался к плечу Амано.

— Я люблю тебя, Тора.
Тора ласково улыбнулся, тогда, как голова кружилась от внезапного, рыжего счастья. Весь свет словно перестал существовать для них двоих. Мужчина аккуратно убрал со лба Шо отросшую прядку волос, заложив её за ухо.

— Я тоже, Шо… — короткий поцелуй в макушку — …Тоже.

***


— Там, на Хоккайдо до жути холодно зимой, но зато валяться в снегу было просто чудесно! – Тора молчаливо слушал все подробности жизни Казумасы вдали от него, не перебивая. Мужчина ловил каждое слово, представляя себе, как рыжий парень, весь в снегу, радостно смеется, кутаясь в теплый шарф. Или то, как маленький, полосатый котенок игриво кусает его пальцы, но у него это слабо получается – ему всего-то около месяца.
Кохара с удовольствием крутился по кухне, готовя нечто вкусное, судя по запаху, и изредка подкидывая Чикен маленькие кусочки мяса в соусе. Кошка, уже было забывшая своего кормильца, тут же принялась боком тереться о его ноги, выражая этим свою благодарность. Пока Тора наблюдал за подобной картиной, он думал, что вот это – то, чего ему так не хватало в этой жизни. Всего лишь рыжий парень, хозяйствующий в его собственном доме и недоверчивая кошка, которая теперь, похоже, любит не только своего истинного хозяина.

— … А потом ещё Хаято принес под Рождество…
— Что?
Шо замолчал, вопросительно уставившись на Амано.
— Что «что»?
— Хаято был с тобой всё это время? – Шинджи поставил на столешницу свой кофе – Почему?
Молодой человек только пожал плечами.
— Без понятия. Я думал, ты знаешь, ведь его отсутствие наверняка бы заметили.
— Я почти сразу же ушел из той организации, после того… — Шинджи замялся — …как ты уехал.
— Правда?
— Да.
— Это здорово – широко улыбнулся Шо – Значит, теперь всё будет иначе.
Тора согласно кивнул, опустив взгляд на кофейную пенку в чашке. Что-то все же было беспокойно на душе. Ведь если Соно узнает…
— О чем ты там думаешь, что у тебя такой потерянный взгляд? – Шо наконец-то привык обращаться к нему на «ты» и теперь говорил это более уверенно, чем с самого начала.
Кухня напоминала закрытую комнату, где оставались лишь уют и покой. Всё, это ведь создавалось одним его присутствием.
— Шо… — Тора притянул его к себе и, обвив руками его талию, вжался носом куда-то в область живота. Ему казалось, что он готов заплакать, от переполняющей сердце нежности — … я не хочу снова тебя потерять.
Казумаса странно посмотрел на него, будто тот сказал несусветную глупость, а затем, загадочно улыбнувшись, взъерошил черные волосы мужчины.
— Я приехал насовсем, Тора. Отец смирился и он знает, что я жив и могу самостоятельно решать, как мне распоряжаться этой жизнью. А Хаято смирился с тем, что я никогда не буду ему принадлежать.
— ...вы с ним…
— Нет, Тора – смеясь, счастливо выдохнул Казумаса – Между нами ничего не было.
— Слава Ками-саме – глухо выдохнул Амано.

***

— Вы осознаете, что хотите совершить и берете на свою совесть смерть человека? – это было одним из главных правил организаций, подобных той, в которой раньше работал Тора.
Стройный мужчина в черной толстовке и накинутым на голову капюшоне, утвердительно кивнул. Убивать ему самому приходилось не раз, но тут случай особый, поэтому и обратился он совсем в другую организацию.
Здесь все выглядело по-другому и гораздо приличнее. Небольшой, тихий зал, отделанные в красные тона мебель, столики с небольшими впадинами посередине, в которых на бархатной ткани разложены кофейные зерна и все это прикрытое стеклом. Приятный аромат кофе и корицы, готовящихся тут же, за высоким столом, наполнял это заведение уютом и умиротворением.
— Хорошо – высокий и невероятно худощавый блондин, который сидел в кресле напротив, вытащил изо рта сигарету и начеркал на салфетке стоимость заказа. Бйо всегда принимал заказы самолично, благодаря тому что, имея хорошее чутье, он мог даже отговорить человека от подобного преступления, если тот действовал сгоряча. Взглянув на цену, мужчина в толстовке согласно кивнул.
— Вот и прекрасно – вежливо улыбнулся Бйо, стряхивая серый пепел – Имя жертвы, данные где его найти, может что-то дополнительное о нем.
Заказчик откашлялся, сминая в руке белоснежную салфетку.
— Кохара Казумаса.

16

SINCREA – ICloseMyEyes


— Тебе так идет рыжий цвет, Казумаса – засмеялся Тора, перебирая пальцами мягкие пряди парня, который удобно устроился у него на коленях. После сытного завтрака, Амано удовлетворенно развалился на белом диване, перещёлкивая каналы на плазменном телевизоре. А Кохара, воспользовавшись моментом, по-кошачьи грациозно скользнул к нему на колени.
— Я думаю надо оживить твою унылую, черно-белую квартиру – Шо довольно зажмурился, будто наевшийся и игривый котенок, которому теперь необходим был сон. Погода на улице окончательно испортилась, промозглый ливень барабанил острыми каплями по оконным стеклам дома и крышам.
— Что-о-о!? – шутливо возмутился Тора – Не позволю!
— Ах та-ак! – Шо, даже не подняв головы с колен мужчины, потянулся к диванной подушке и уже в следующее мгновение огрел ей по черноволосой голове – Вот тебе!
— Ну ты у меня сейчас получишь! – Шо и опомниться не успел, как его обхватили за плечи и резко подмяли под себя, опрокидывая на спину. Тора весело рассмеялся, глядя в светлые глаза удивленного парня – Я все равно сильнее, усек?
— Нееееа – упрямо ответил Шо и, совершенно неожиданно для Шинджи, запустил длинные холодные пальцы под его рубашку. Прохладу чужой кожи, Амано ощутил вдоль поясницы, затем она переместилась на живот.
— Шо…
— Тише, Тора – Казумаса приподнялся на локтях и едва ощутимо прикоснулся к губам Амано. Больше Тора терпеть не мог. Нет, не в этот раз, когда под ним такое горячее и трепещущее тело, которого он желал уже не один год. Это было выше человеческих сил.
— Шо… — Тора сам не понимал зачем бессвязно шепчет слова, которые сейчас не особо нужны — …Люблю… ты мой… Шо…
Пуговицы ярко-красной, клетчатой рубашки Кохары полетели ко всем чертям, и ткань обнажила персикового цвета, гладкую кожу. Тора подумал, что потом придется покупать новую, но эту мысль смело волной невероятного возбуждения, от одних только нежных прикосновений Кохары к его красным щекам. Шо вздрагивал, и было заметно, что он еще не уверен в том, хочет сейчас этого или нет.
Амано решил, что сомневаться в себе, он больше ему не позволит. Властными движениями, мужчина подтянул Шо чуть выше, чтобы уложить его голову на подушку и стянул нижнее белье – все, что еще оставалось на теле молодого человека.Ладони Амано скользнули от колен выше, к бедрам, ласково раздвигая ноги.
— Тора… — испуганный взгляд Шо напоминал о тех болезненных воспоминаниях, от первого раза. Мужчина наклонился, нежно прихватив губами кожу на ключице парня, слегка покусывая и лаская языком. Это заставило его перестать дрожать.
— Доверься мне… — резкий рывок и тихий всхлип, сквозь сжатые зубы. Тора успокаивающе прикасался губами к закрытым векам и щекам Шо, слизывая кончиком языка дорожки выступивших слез.
— Тихо, тихо мой мальчик… — ощущение податливой и пульсирующей плоти сводило с ума. Руки блуждали по всему телу, заставляя прогибаться, словно кошка. Торе, до одури хотелось обхватить всего Шо, целиком, и он горько жалел, что физиологически это просто невозможно.
Мужчина ускорил ритм и, так как сил на нежности уже не оставалось, он просто уткнулся носом в горячее плечо Казумасы, царапая ногтями его бледную кожу и доводя его этим до исступления. Шо выгибался, царапал белоснежную обивку, до боли прикусывая губы, чтобы не кричать от боли, перекрываемой волнами невообразимого наслаждения.Он протяжно застонал, чувствуя, как Тора натягивает его до предела, и почти полностью выходит. Парень поглаживал пальцами перекатывающиеся от напряжения мускулы брюнета, выводя ногтями по его спине рисунок, очерчивающий, похожие на крылья, лопатки.
Тора принадлежал ему, а он – Торе, до последней капли крови.
Когда казалось, что тугой пружинистый комок в низу живота, вот-вот распрямиться — Шинджи нарочно замедлялся, не позволяя, чтобы все закончилось так быстро и, когда сбитое дыхание Шо выравнивалось – снова начинал вбиваться с учащенным ритмом.
— Тора… Тор-рааа… -очередной раз всхлипнув, умоляюще застонал Казумаса – Прошу тебя… Тора-а… — парень крепко обвил руками шею мужчины, сходя с ума от желания и сладостного издевательства со стороны Торы – Дай мне кончить… прошу тебя….
Ему хотелось, наконец, свободно вздохнуть и одновременно — чтобы это продолжалось вечно. Но Тора, поцеловав его за ухом, послушно ускорил ритм, накрывая всем своим гибким, сильным телом и позволяя острым ноготкам расцарапывать свою спину и плечи. И теперь уже когда Шо почувствовал приближение оргазма, Тора не остановился, а только наоборот. В глазах, на какое-то мгновение все кругом побелело, и расплылось, когда комнату наполнил гортанный вскрик Шо и низкий, рычащий – Торы.
Слабеющие пальцы разжались, отпуская взмокшую ткань, но тело всё ещё не переставало подрагивать. Тора вышел, устало свалившись на грудь Кохары, и успокаивая бешено бьющееся сердце. Сейчас, единственными звуками в комнате, пропахшей запахом секса, было тяжелое, сбивчивое дыхание и затихающий стук капель дождя. Кажется, дождь заканчивается.
Мужчина, словно маленький котенок, потерся щекой о щеку Казумасы.
— Прости… очень больно было? – он виновато зажмурился, облизывая пересохшие губы. Но Шо только улыбнулся, отрицательно качая головой.
— Это было… восхитительно, Тора – в подтверждение, Казумаса запечатлел на его виске легкий поцелуй. Шо было больно, но уже не так, как в тот первый раз.


***


— Значит, ты теперь здесь работаешь? – Шо с любопытством оглядел небольшое кошачье кафе. Об уюте тут не могло идти и речи – повсюду шерсть клочьями, кошачьи игрушки и настойчивое мяуканье ещё совсем маленького, тайского котенка с колокольчиком на шее, который сидел в специально оборудованном домике. Тора возился с приготовлением напитков за барной стойкой. Он здесь был, как подумал Кохара, самый большой и главный кот. Наверняка именно поэтому ухоженные, усатые красавицы так и липли к нему, составляя конкуренцию рыжему парню.
— Да, извини Шо, я сейчас немного занят – Тора оставил готовый напиток и метнулся к котенку, убирая на ходу игрушки из-под ног.
— Вот он, мужчина, заботящийся о детях и котах. Редкий вид – довольно подколол Сагаччи, потягивая свой латте. Леда сидел напротив него, задумчиво мешая трубочкой молочный коктейль. До открытия кафе оставалось всего полчаса, так что, Шинджи торопился все успеть, пока Сага с Ледой снова общались с Шо, после двухлетней разлуки.
За пару лет, они практически не изменились, разве что Леда стал гораздо спокойнее, а Сага мужественнее.
Трехлетний, полосатый кот с интересом наблюдал за беседой, удобно расположившись на коленях Казумасы, и принимал вкусные угощения, которые время от времени протягивал парень. Амано, разобравшись с кошками, вытер ладони о свои брюки и включил пультом управления тихую, мелодичную музыку.
— Так, я думаю всё готово, наконец – Тора подсел к их общему столику около, выкрашенной в светлый беж, стены – Знаешь, Шо, нам тут нужен ещё один помощник и было бы неплохо, если бы ты согласился…
Кохара радостно заулыбался – перспектива проводить весь день в обществе кошек и еще одной, своей самой любимой кошки, его несказанно радовала. Поэтому, даже не дослушав, Казумаса утвердительно кивнул.
— Вы такая милая парочка-а-а – захихикал Сага, подталкивая локтем Леду, которого тоже пробрало на не обидное «ха-ха» — Скажи же, как два голубка весной.
— Не-ет. Тора тигр – напомнил Леда, пережевывая трубочку коктейля – Сильный, брутальный и спокойный тигр. А вот Шо – леопард. Игривый и гибкий.
— Я леопард! – весело подтвердил Кохара – Агрррх! – он протянул руки к Торе, сгибая пальцы наподобие кошачьих когтей, чем спугнул со своих коленей кота – И я поймаю тигра!
— Да как же, поймаешь! – Амано надвинулся на замершего Шо, но прежде, чем успел схватить парня, тот выскользнул из-за столика и метнулся в сторону бара. Тора, следуя своему инстинкту хищника, рванулся следом, стараясь случайно не наступить на чей-нибудь пушистый хвост. Но вконец, этот маленький прыткий леопард попался – барная стойка была слишком высока, чтобы с размаху через нее перепрыгнуть, с другой стороны – кухонная стена с автоматами для приготовления всевозможных напитков, а прямо за спиной Шо – закрытая дверь для служащих.
— Вот ты и сам попался! – коварно ухмыльнулся Тора, подавшись вперед и ловя тонкие запястья Кохары – Не уйдешь.
После этих слов он прижал Шо к запертой двери, неистово целуя и слегка поглаживая уже не сопротивляющиеся руки. На губах Казу всё ещё оставался сладковатый вкус кофе с молоком.
— Значит, ты всё-таки признался – легкий смешок Сакамото не был, не замечен четким слухом Амано, тогда как Шо закрыв глаза, не слышал ничего вокруг. Мягкие губы Торы ласкали его, мужчина проводил кончиком языка по их кромке, покрасневшей от поцелуев, иногда страстно прикусывая и доводя до сумасшедшего возбуждения.
Но тут их прервало звонкое мяуканье, доносившееся из деревянных часов в виде кошачьей головы. Время открывать магазин.
Тора с сожалением оторвался от губ Шо, и напоследок украдкой поцеловав его в уголок рта, развернулся к выходу, служившему и входом в магазин.

17.



— Спасибо, что вызвались проводить, Сага-сан и Леда-сан – Шо был искренне признателен друзьям Торы, которые согласились проводить его домой, потому что сам Казу просто-напросто позабыл дорогу, по которой надо идти домой от самого магазина.
Сага понимающе кивнул, а Леда, все время оглядывался по сторонам, как решил Казумаса – в силу привычки.
На улице сверкало ясное, будто замерзшее, солнце ноября. Голые ветки некоторых деревьев, будто распятые, черные лапы сухой ведьмы, устремлялись в небо, в тщетных попытках поймать ветер. Листва на некоторых деревьях еще не совсем опала, но уже скукожилась и замерла в ожидании холодов.
Когда Шо, Сага и Леда прошли длинные торговые улицы, перед ними открылись более тихие кварталы города с высокими бордюрами и раздвоенными дорогами. Такаши ухватил Леду за руку, и, отстранившись от Казумасы, что-то тихо шептал ему на ухо. Причем, блондин от этих слов неумолимо краснел. Кохара быстрее зашагал вперед, чтобы не слишком мешать им. Сунув руки в карманы цветастой толстовки, привезенной с собой с Хоккайдо, Шо поднял взгляд в небо. И именно в этот момент краем глаза, он заметил, что вдалеке что-то сверкнуло, словно отражение от зеркальной поверхности, а затем мелькнувшая перед носом тень, сбила его с ног.
— Шо!! – голос Сакамото потонул в неожиданно возникшей тишине. Казумаса осознал, что его грубо свалили на землю, прижав всем телом к холодному и мокрому асфальту. Первые несколько секунд, он ещё удивленно хлопал ресницами, только потом сбросив с себя нелегкую тушку, до боли знакомого брюнета.
— Хаято! Какого черта!? –Шо позволил Саггачи и Леде поднять себя за локти с земли – Что это ещё значит? Что ты тут делаешь?!
Но Хаято только, молчаливо поправив растрепавшуюся прическу, подошел к стене и выковырял оттуда что-то маленькое и металлическое. Протянув раскрытую ладонь, брюнет наглядно продемонстрировал пулю 38 калибра.
— Шо. Тебе не безопасно ходить по улицам. Кто-то начал на тебя охоту.
— Что? – Казумаса отшатнулся, будто бы ему показали ядовитую змею. По, в раз похолодевшей коже, пробежались мурашки – К…кто?
Леда взял маленький кусок свинца, внимательно осмотрев его со всех сторон.
— У нас почти никто не использует этот устаревший калибр. Это не из наших – констатировал блондин, возвращая пулю на место. Саггачи утвердительно кивнул, соглашаясь с любовником.
— Я видел убийцу. Он не из вашей организации. Сначала он искал Шо на Хоккайдо, а затем узнал, что ты здесь – Хаято поднял взгляд на пораженного рыжего парня –Видимо тот, кто заказывал, знаком с Шо, вот только не знал, что ты вернулся.
— Соно… — прошептал про себя Шо, сжимая кулаки в карманах. Неужели он так никогда и не сдастся? Ведь Тора больше ему никогда не будет принадлежать. Так что ж, он решил все закончить на такой ноте – либо мне, либо никому?
— Возможно – согласно кивнул человек-тень.
— Так! – Сакамото положил ладонь на плечо Кохары – Леда и… — он неуверенно посмотрел на брюнета — …Хаято, должны отвести тебя домой, а я вернусь в магазин.
Поняв, что Такаши хочет доложить обо всем своему лучшему другу, Шо активно запротестовал – Нет-нет! Если Тора узнает, то…
— …То он о тебе позаботиться. По крайней мере, лучше нас – безоговорочно закончил Сага, поцеловав напоследок Леду и разворачиваясь обратно – Увидимся.
— Сага-сан!
Но Такаши только, не оборачиваясь, взмахнул рукой.


***


Мелодичная трель дверного звонка разлилась по всему дому.
Соно удивленно посмотрел, раздумывая, кто мог придти к нему в такой час. Хотя время, в общем, было обеденное, но гостей он точно не ждал. Отложив толстую книгу и сняв очки, аристократичного вида брюнет, направился к входной двери. Мелодия повторилась уже более настойчиво.
— Сейчас-сейчас…. – Соно остановившись в прихожей, быстро заглянул в большое напольное зеркало в золоченой, барочной раме. Подправив длинную челку и вытерев с края губ остатки прозрачного блеска, мужчина отпер массивную дверь.
— Чт… — прямо в лоб ему уперлось холодное дуло револьвера. Тора демонстративно снял предохранитель, готовый выстрелить в любой момент. Еще никогда он не был настолько взбешен, что хотелось, вот прямо сейчас, снести аристократу пол головы.
— Если ты сейчас же не отменишь свой заказ, ей Богу, твои мозги наконец-то увидят свет, и мне плевать, как ты это сделаешь – столь серьезная угроза Амано, вызвала в теле брюнета легкую дрожь.
— О чем ты? – это единственное, что еще не заставило Соно дернуть с места – Какой заказ?
— Твою мать, Соно, как будто не ясно, кто еще мог заказать Шо!
— Шо? Он здесь? – брюнет сделал шаг назад. Сейчас он был как никогда беспомощен.
— Это не твоё дело. Отмени заказ, пока я ещё не слишком зол – Тора соответственно сделал шаг вперед, нагибая ствол оружия так, чтобы оно касалось места, чуть выше переносицы. Слабое место – одной пулей можно пробить голову насквозь.
— Могу тебя обрадовать, но не я заказчик – фыркнул аристократ, поджимая губы.
— Ага, а я королева Великобритании. Соно, последний раз говорю…
— Да, черт возьми, Шинджи!! Это не я! Чем угодно клянусь, но… — аристократ уставился в пол, сжимая руки в кулаки — …мне это больше не важно. Отстань от меня, наконец!
— Не ты, тогда кто? – Тора всё ещё с сомнением разглядывал испуганного и одновременно разозленного брюнета. Но говорил он совершенно точно – искренне и правду. Тогда логическая цепочка, воздвигнутая из возможных предположений, рушилась ко всем чертям. Кому это было надо?
— Откуда мне знать? Это больше не моё дело, Тора.
Соно даже вздрогнул, внезапно осознавая, какая внутри него зияющая пустота. Он ничего не испытывал, стоя рядом с Амано. Ни привязанности, ни любви, как будто всё смыло огромной волной и осталось в далеком, замороженном на века,прошлом. От осознания того, что он больше не любит Тору, по телу пробежала ледяная дрожь и одновременно странное, но приятное ощущение покоя.
Он действительно не желал больше смерти Шо, да и не заказывал киллера. Теперь это было просто не важно.
— Уходите, Тора-кун! – подняв взгляд, Соно изумленно уставился в широкую спину, затянутую в черный хлопок. Йо, загородив собой хозяина, раскинул руки, смело подставив свою грудь под дуло револьвера – Соно — сама ни в чем не виноват!
— Он виноват в таких грехах, которые тебе и не снились, мальчик – прокомментировал Шинджи, которому решительно надоел весь этот цирк. Он, устало вздохнув, опустил оружие и поставил его на предохранитель – Если ты солгал, я буду стрелять без предупреждения. Ты прекрасно знаешь, насколько он мне дорог.
— Знаю. Мне всё равно, Тора-сан.


***


С тех пор, как Кохара стал жить в квартире Амано, она контрастно изменилась. Белый цвет создавал довольно болезненное ощущение, словно живешь в психушке и Шо вознамерился это изменить. Так теперь комната постепенно наполнялась оттенками нежных, весенних тонов. Леда с Сагой расположились, полулежа на диване, а Шо в мягком кресле, бежевого цвета.
— Вот, возьми – Тора, протянув Казумасе стакан с теплым молоком, присел перед ним на колени, заглядывая в светлые глаза – Всё в порядке?
Шо утвердительно кивнул, на мгновение, забыв обо всем, что с ним случилось на улице. В глазах Торы была такая тревога и беспокойство, что хотелось его просто вот так обнять, как маленького котенка и никогда не выпускать. Но – не здесь и не сейчас.
Кохара осторожно отпил молока.
— Что теперь будем делать? Если это не Соно, то кто тогда?
— Ну… мы можем спросить это у самого убийцы – подал голос до сих пор молчавший Хаято.
— Ка-а-ажется, я уловил твою мысль, Хаято-чян – Леда расплылся в, дьявольски довольной, улыбке, тыкая острым ногтем в щеку Сакамото – Шо, ты ведь знаешь, что такое – ловить на живца?
— Нет! Нет-нет-нет-нет! Я категорически против этого! – Тора, в знак полного неодобрения, скрестил перед собой руки.



***


Полная луна – злостная и бесстыжая странница ночного неба, и свидетельница сотен тысяч людских пороков, освещала половину комнаты, задернутой плотными шторами. Её яркие лучи скользили по серому паркету, задевая кончики разбросанных повсюду вещей. В их свете тускло мерцал дешевый, но любимый Казумасой, кулон в виде звезды.
Шо не мог уснуть, вероятно, именно из-за косых лучей луны или же, от того, что завтра предстояло сделать. Стать наживкой, чтобы поймать убийцу. При каждой мысли об этом, в животе сворачивался тугой комок страха и Кохара все плотнее прижимался к телу Амано, под теплым пледом.
— Всё будет в порядке – видимо, Торе не спалось по этой же причине. Он успокаивающе погладил Шо по взъерошенным волосам – Шо?
Мягкие кончики волос, щекоча кожу, прошлись вдоль ключиц Амано. Казумаса, навалившись сверху, наклонился, нежно прикусывая и целуя его в губы.
— Тора, если это даже моя последняя ночь…
— Не желаю этого даже слышать – бескомпромиссно оборвал Шинджи – Я сказал, что не дам тебя в…
— Тора! — в голосе Шо почудились нотки отчаяния – Пожалуйста…
Пальцы двух молодых людей сплелись и на этот раз, Тора, не медля, перевернулся и подмял под себя Кохару, все так же, почти не разрывая поцелуя. Лунный свет, будто прозрачная пыльца, покрывал мускулистую спину мужчины и придавая его черным волосам слегка серебристый оттенок.
— Хорошо… — доверительный поцелуй в сонную артерию – Я люблю тебя, Шо.
Поцелуй – как печать. Знак свободы, но принадлежности.
Шо, молча, провел кончиком указательного пальца по нижней губе Шинджи, слегка надавливая и ощущая легкое возбуждение от, столь чуткого прикосновения. Всё это было, более, чем странно, но сейчас думать об этом хотелось меньше всего.
Шо чувствовал всей душой – что впереди у них, ещё долгие зимние вечера за чашкой ароматного кофе со сливками и шутливыми разговорами, тяжелая, но приятная работа с дюжиной пушистых хвостатых и разливающаяся по телу усталость после рабочего дня. А затем – бурные ночи, начавшиеся с нежного прикосновения губами щеки, вспыхивающие и угасающие, словно огонь спички.
Шо повернул голову влево – там, где во всю стену было огромное окно, с видом на ночной город. Он, в детстве, видел эти огни с самой высокой точки храма – библиотеки, которая казалось, упиралась сводами в небо и они выглядели лишь точками звезд. Теперь эти мерцающие точки стали невероятно близки, но при этом не утратили своей загадочности.

18.

Celldweller — So Long Sentiment



— Вы считаете, это подходящее место?
Шо, с сомнением, оглядел высокие деревья, покрытые все еще не опавшей листвой. В густом лесу не было ветра, поэтому листья тут все ещё кучковались целыми, опрятными кронами.
— Как вам в голову могло такое прийти? К тому же – как сам убийца придет сюда, ничего при этом, не заподозрив? Это же густой лес у трассы!
Тора внешне оставался спокоен, но в душе все бушевало. Он просто не мог вот так оставить Казумасу, в качестве сладкой приманки. Шо, ощущая жуткую неуверенность и страх, инстинктивно ухватился за край рукава Амано и прижался щекой к его плечу.
— Он уже здесь – от холодной уверенности в голосе Хаято, по телу рыжего парня пробежались мурашки – И следил за нами от самого дома.
— Какого черта!?
Вихрь из пестрых листьев ударил бывшему убийце в лицо и если бы не это – темная тень за ближайшим деревом осталась бы не замеченной. Тот, кому заказали Шо – был не высоким, с отросшими светло-коричневыми волосами и белой, лисьей маской* на лице. Благодаря своей темно-коричневой накидке, он скрывался всё это время в лесном, осеннем пейзаже.
— Шо!!
Первая пуля,со свистом рассекла воздух и застряла в толстом стволе клена. Тора скинул Кохару на землю, прикрывая своим телом и отмечая, что этот парень невероятно быстр. Он успел за долю секунды вскинуть винтовку и тут же исчезнуть из виду. Листья, вихрями взмыли в прозрачное небо, а комья размокшей грязи, смешанной с лесной подстилкой, разлетелись во все стороны.
Следующая пуля просвистела неожиданно близко, так, что Шинджи лишь спустя секунду понял, откуда на щеку Шо накрапали алые капельки – пуля разорвала мочку правого уха. Кохара испуганными глазами смотрел, как кровь растекается с уха, очерчивая линию подбородка и проводя свой путь вдоль шеи.
— Тора…
— Он там! – Хаято выпрямился, поднимая пистолет на смутно движущуюся тень среди увядающей листвы. Через два выстрела стало понятно, что этот парень гораздо ловчее, чем он рассчитывал сначала. Получается, что пока убийца вынюхивал местоположение Шо на Хоккайдо и встретился с ним лицом к лицу – то был весьма осторожен и не раскрывал свои способности. Но сам Хаято был уверен в себе гораздо больше – ещё ни разу он не подводил.
Леда куда-то исчез, а Саггачи, стоя перед укрывающим своим телом Шо, Торой, оглядывался по сторонам. Он даже успел поразиться, как Хаято удается засекать мечущуюся среди вялой листвы, напористую тень.
В осеннем, ноябрьском лесу наступила тишина, прерываемая только шорохами листьев.


— Тора, всё нормально – Шо улыбнулся, приподнимаясь на локтях и вытянув из кармана чистый платок, приложил его к уху Амано – А вот у тебя может быть воспаление, дурак!
Шо было неудобно лежать на мокрых листьях и пожелтевших, еловых иголках, которые вонзались в спину. Какой-то черный корень впивался чуть ниже правой лопатки. Но ощущение сильного тела над собой и непоколебимого чувства защищенности отсылали все эти мелкие неудобства на второй план.
— Ага! – короткий и меткий выстрел Хаято пришелся куда-то между стволов деревьев. Юркий, невысокий наёмник отшатнулся от древесной коры, но тут же, внезапно понял, что к его горлу приставили что-то острое и ледяное.
— Арара. Ты заставил нас потрудиться, кицуне — чан – Леда, так назвав его, лишь из-за лисьей маски, подтянул к его сонным артериям холодный нож – Но поиграть с тобой, было интересно.
Леда забрал его винтовку и вывел прямо перед остальными.
— Что ж. Вот и замечательно – Хаято опустил оружие – Теперь, мне бы хотелось узнать откуда ты и кто твой заказчик.
Убийца глянул на Кохару и резко дернулся в попытке сбежать, но был тут, же оглушен болезненным ударом колена в живот. Упав на колени, он согнулся и тихо простонал. Лямки маски не удержались, и она слетела с лица, запачкавшись в комьях грязи.
Шо не знал, что он сейчас больше ощущает – недоверие своим глазам или такой жестокой превратности судьбы, внезапно вернувшей давно потерянное. Но лицо, в обрамлении светлых, струящихся волос, не было обманом зрения.

— Йоми?


***


— Надо же. Даже вспомнил – хмыкнул Йоми – А где ты был все эти годы, Казумаса?
Тора в недоумении переводил взгляд с одного на другого.
— Я искал тебя, Йоми! Я несколько лет пытался…
— Ложь! – не дал договорить старый приятель. Теперь он уже был не тем, неуверенным мальчишкой, с коротко подстриженными волосами. В его светлом взгляде читалась бушевавшая ярость и жажда крови, движения были плавными, как у дикой, гигантской кошки, но сильными и быстрыми – Ты оправдываешься!
— Йоми…я… — Шо опустился на землю – Я не мог найти тебя. И разве ты не помнишь, меня тогда затащили в машину…?
— Я пошел за тобой, Шо! Я пошел следом за твоей грёбанной мечтой!!!
От громкого вскрика в небо взметнулась стайка черных птичек. Шо опустил голову. Ведь он пошел сам, добровольно. Руки дрожали от его ужасных слов.
— Ты и понятия не имеешь, что со мной было! Сколько раз меня насиловали и избивали. Благодаря своей милой мордашке, ты сразу подцепил себе защитничка — Тора сердито фыркнул, когда в него ткнули пальцем — А я, всего, что сейчас имею – добился сам! Если бы Бйо—сама меня не подобрал, я, возможно, не выжил бы!
— Слу-ушай, мелкий – Хаято, похоже, начал терять терпение – Если ты сейчас же не переходишь к делу, мне и тебе будет совершенно без разницы, кто как выжил. Просто потому, что зря выжил. Говори, кто заказчик? – Он прислонил холодное дуло к виску парня.
— Как будто мне докладывают – Йоми сжал кулаки – Даже если вы меня убьете, пошлют кого-нибудь другого. И третьего. Пока его не пристрелят – он кинул короткий, злой взгляд в сторону Кохары – Раз так хотите узнать – спросите у Бйо–самы.
— Отличная мысль – человек-тень опустил оружие и поставил его на предохранитель — Поехали к твоему "–саме".


___________________________________________________________

* лисья маска http://static.diary.ru/userdir/6/5/6/6/656609/31688519.jpg

19.



— Фьюу. Уютное местечко – присвистнул Леда, оглядываясь по сторонам теплой кофейни, пахнущей ароматом свежего кофе и хлеба. Столики из темного дерева, стояли вдоль стены с высокими, занавешенными красно-коричневыми шторами, окнами. Шо даже обратил внимание на необычный дизайн столов – с квадратным вырезом внутри, где располагались зерна кофе на бархатной, красной и коричневой ткани. И эти вырезы аккуратно прикрывались обрезанным стеклом.
У закрытой барной стойки вытирал прозрачные бокалы молодой мужчина, со светлыми, вьющимися волосами. При виде Йоми, он улыбнулся, однако завидев странную компанию за его спиной, и в частности Шо, нахмурился, откладывая в сторону кристально чистый бокал и салфетку.
— Кофе не желаете? – Бйо кивком предложил посетителям дальний столик с угловым диваном.
— Будьте любезны — ответил за остальных Хаято, напоследок сделав акцент в сторону Казумасы – А рыжему – добавьте в напиток молока.
Шо, непонятно отчего смутился и сжал в руке теплую ладонь Торы. Сейчас, как никогда, он нуждался в моральной поддержке, ведь один неверный шаг мог запросто стоить ему жизни.
— Йоми, пока других посетителей нет, закрой кафе – Бйо притащил на подносе пять маленьких чашек дымящегося кофе и пачку ментоловых «Lucia». Хаято удобно расположился перед хозяином заведения и, закинув ногу на ногу, вытащил одну сигарету. Бйо, так же молча, поднес к его лицу зажигалку, позволяя прикурить.
— Итак. Кое-кто оставил вам заказ. И мне бы очень хотелось его отменить, так как этот человек имеет здесь большое значение.
— Вы понимаете, чего просите? Вы ведь сами такой же… — Бйо легко улыбаясь, оперся локтями о столешницу и сложил ладони вместе – Это может сделать только сам клиент. Но имена заказчиков, по правилам, естественно остаются неизвестными.
— Тогда, боюсь, между нашими группировками возникнет недопонимание – Шо раньше не видел, чтобы Хаято так мило улыбался. И от этой улыбки, не ему одному было не по себе. В глазах Бйо мелькнуло что-то похожее на страх. Кохара не так хорошо понимал, чего добивается убийца.
— Это глупая угроза. Вы не вправе использовать своё положение правой руки Босса в своих личных целях.
— Иначе я бы, не был его правой рукой.
Тора устало склонил голову, потерев пальцами переносицу.
— Всё, что нам нужно – имя заказчика. И мы уйдем с миром.
— Тогда прошу простить – развел руками Бйо – Но это то, что нарушает наш кодекс. К тому же, вы в нашем логове и мы можем хоть сейчас убить мальчика.
Шо почувствовал неприятный холодок, услышав, как сзади щелкнул затвор предохранителя. Йоми. Глупый дурак, который поверил в то, что придумал сам. Кохара опустил взгляд, наблюдая как по дымящейся поверхности кофе плавают остатки пенки.
Если это не Соно, то кому ещё это нужно? Йоми? Навряд ли. Он всего лишь слишком зол, но даже он не способен на это.
— Послушайте, я устал обсуждать это, так мы ни к чему не придем! – Тора резко подался вперед и ухватил Бйо за белый воротник рубашки. Однако, он не успел больше сделать ни одного движения, потому как по его голове нехило прошлись прикладом. Внезапно возникший парень, в одежде официанта, спрятал обратно своё оружие, облизнув тонкие губы. Ну конечно, они ведь в самом логове змеи, и не стоит забывать об этом. Тора свалился обратно на диван, ухватившись за голову, а Хаято и Леда с Сагой даже не шевельнулись. Один только Шо, осторожно приложил холодные ладони к горячему виску бывшего убийцы.
— Вы теряете хватку, Тора-сан – Блондин со вздохом поправил воротничок из льняной ткани – Благодарю, Манабу. Официант, со встопорщенными черными волосами, был похож на маленького вороненка, разве что не хватало острых крыльев за спиной. Манабу поклонился в ответ, но так и остался стоять за спиной Амано, остерегаясь, как бы он снова не напал на хозяина.
— Тора прав, так мы ни к чему не придем – заговорил Хаято, вытаскивая изо рта сигарету. Ему и так было не по себе от этой неразберихи, к тому же Хаято вовсе не надеялся, что они придут и им тут же выложат всё на блюдечке, с голубой каёмочкой.
— Я рад что вы это все же поняли – улыбнулся Бйо, пододвигая брюнету стеклянную пепельницу. Хаято затушил тонкую сигарету и поднялся с места.
— Но я не думаю, что мы еще прощаемся.
Сага с Ледой, взявшись за руки, пошли к выходу первыми, там, где у двери в ожидании стоял Йоми.
— Конечно – подтвердил хозяин кафе – Вам ведь понравился наш кофе?
Хаято подождал, пока выйдут Тора с Шо и только затем, молча, двинулся следом. В нос ударил запах сырости и воды. После уютного, теплого помещения, серые улицы казались невыносимыми и неприятными. А серые, скользкие листья, только довершали картину.
Шо, лишь на мгновение остановился рядом со своим прежним другом. Ему хотелось, хоть как-то дотронуться, до него и попросить прощения. Но блеснувший злобой, взгляд Йоми, решительно пресек все попытки Казумасы к примирению.
Выйдя на улицу, Шо улыбнулся, глядя, как рядом с дверью его ждет Амано. Голова видимо немного перестала болеть и брюнет теперь неторопливо прикуривал. Он ведь всегда все делал, чтобы защитить Казумасу. И сейчас, от этой мысли, Шо просто безумно хотелось поблагодарить его за всё.
— Тора…
Амано поднял вопросительный взгляд и, вытащив изо рта сигарету, выдохнул в небо сизый дым, закручивающийся легкими кольцами, похожими на призрачных, вертлявых драконов.
— Я хотел сказать…
— Шо, пойдем отсюда поскорее – перебил Шинджи – Не по себе как-то.
Шо несколько секунд не отрывал взгляда от невероятных, темно-зеленых глаз Торы, и легко улыбнувшись, вложил свою руку в его ладонь – Пойдем.



***

— Йоми. Иди, выполни заказ – Бйо развалился на диване, вытягивая тонкую сигарету из пачки и рассеянно рассматривая нетронутые чашки кофе. Латте, с корицей и орехами. Жаль, что не попробовали, вкус отменный.
Этот парень – Хаято, мог в одно мгновение разнести здесь всё на куски. То, что хозяин с такими силами построил сам.
— Нет.
Бйо, показалось, что он ослышался. Хозяин поднял на молодого человека удивленный взор.
— Что, прости?
— Не буду. Я не убью своего друга – Йоми упрямо замер на пороге кафе.
— Так-так-так – цыкнул блондин – Неожиданно, мальчик мой.
Манабу, молчаливо стоящий сзади, напрягся. Таким спокойным, ласковым тоном хозяин говорил, когда был весьма разгневан.
— Ты ведь сам так стремился отыскать его и пристрелить. Как же твоя месть?
Йоми поправил светлую челку, падающую на глаза.
— Я больше не буду мстить.
— Знаешь, ты меня разочаровал – смех Бйо, был скорее угрожающим – Я не люблю, когда мужчины становятся тряпками и не держат своих слов. Это – непростительно. Потому что настоящий мужчина – несет ответственность за каждое слово. А эгоистичные порывы эмоций – это привилегии девушек.

Йоми успел сделать лишь шаг назад, прежде чем из мелькнувшего, антрацитовой чернью, пистолета, раздался прицельный выстрел. Наступила белая, оглушающая тишина.

— Манабу, выполни задание, а я тут приберусь – Бйо, без всяких проявлений каких – либо эмоций поставил чашки на поднос и унес за барную стойку. Парня, похожего на вороненка, слегка тряхнуло. Это каждый раз казалось каким-то совершенно немыслимым.
Но спустя секунду, вороненок, устало вздохнув, сунул за пояс джинс оружие и, переступив через тело светловолосого убийцы, последовал к выходу. Едва не поскользнувшись на свежей крови.

20.


Don't walk away, don't walk away,
Oh, when the world is burning…
Don't walk away, don't walk away,
Oh, when the heart is yearning…



— Тора! Смотри, прямо на голову упал! – Шо дернул задумавшегося Амано, за рукав куртки, привлекая его внимание к, дрожащему от ветра, листочку клёна на тонкой ладони — Какой ярко-красный!
Где может быть самое безопасное место на Земле?
Тора присел на край мокрой, после дождя, парковой скамейки, задумчиво наблюдая за отражением туч, в луже под ногами. Если бы он только мог знать, где он может безопасно укрыть Казумасу. Сейчас это вряд ли возможно, будь он хоть на другом континенте, либо в своем доме.
Дождь быстро закончился, уступая место едва греющим лучам сонного солнца. Леда с Саггачи и Хаято разошлись разными путями. Теперь Амано был твердо уверен, что уж последнего, они больше не увидят. Не смотря на то, что он всё это время защищал Шо, Хаято – проиграл. Последним, что он сделал, из любви к Шо, был этот поход по тонкому лезвию в логове «врага».
Тора сам прекрасно понимал их. Йоми, Бйо и этот парень – они всего лишь выполняли свою работу, как и он, когда-то. Но теперь, он даже не понимал, как найти выход и яростное желание защитить, любой ценой, то, что дорого, иногда невыносимо разрывало сердце.
Что он может сделать для Шо?
Сейчас ему казалось, что почти ничего.
Из задумчивости его неожиданно вывел легкий, невесомый поцелуй.
— Тора – мягкие ладони сжали плечи Амано. Иногда казалось, будто Шо смотрит даже не на тебя, а заглядывает в самые сокровенные мысли. Ему было достаточно одного только взгляда светлых глаз. Того, каким тембром он произносит тихое и низкое «Тора». Достаточно нежных рук с длинными, красивыми пальцами. И что же делать, если внезапно у него всё это отнимут?
Желтый ссохшийся листочек, закружился в воздухе, и плавно коснулся носа Казумасы, который присел на колени, прямо перед бывшим убийцей.
— Ох…— Шинджи не сразу понял, почему ладони Казумасы начали съезжать с плеч. Рыжий парень дернулся, уткнувшись носом куда-то в область живота Амано и только когда его плечи бессильно обвисли, Тора заметил на его спине расплывающееся алое пятно.
— Шо… ШО!!!
Руки молодого человека свесились, касаясь фалангами пальцев мокрого асфальта. Тот короткий, глухой звук, который пару секунд назад, Тора принял за что-то ёмкое, упавшее в подстилку осеннего парка, оказалось выстрелом. Бйо был прав – он совершенно потерял бдительность, за что и поплатился Казумаса.
— Шо! Слышишь? – Тора подтянул ослабшее тело на себя, аккуратно касаясь кончиками пальцев его спины. Крови много. Значит – шансов мало.
Тора, дрожащими и непослушными пальцами выдернул из кармана мобильник, едва не уронив его и сжимая так, словно он был последней надеждой, на спасение человечества.
— Да, скорая!? – он почти не узнавал свой хриплый голос – Помогите! Пожалуйста!
Ему было абсолютно плевать, что его могут раскрыть, как профессионального убийцу. Он был готов даже сесть за решетку пожизненно, лишь бы сейчас эти брезгливые люди, поборники правды, спасли жизнь его самому драгоценному существу на свете.
Парк в этом месте разделялся на две дорожки, разделенные двумя-тремя рядами густо растущих кустарников и деревьев. И едва завидев метнувшуюся среди них тень, с той стороны, Амано, толком не понимая зачем, бросился со всех ног туда, предварительно уложив неподвижное тело Шо на скамейку и укрыв его своей курткой. Но, как видно, тень совершенно не ожидавшая подобного выпада, даже не сопротивлялась.
Тора повалил человека, одетого во всё черное, на влажные листья, придавив его грудь коленом. Оружие, как ни странно, куда-то делось – видимо осталось в куртке. Черт!
Черные шелковистые волосы рассыпались по земле, смешиваясь с грязью и блеклой листвой. Позже, Тора был даже рад, что у меня не оказалось оружия – захлестнувшее цунами отчаяния и состояние аффекта – он бы, без размышлений, набил его тело горячим свинцом.
— Соно, твою мать!!! Я тебя предупреждал! – резкий удар пришелся по челюсти аристократа, прижатого к земле. Судя по его виду, он еще даже не осознал, что происходит. Но спустя секунду уже оказал слабое сопротивление.
— За что ты хочешь его убить?! Что он тебе сделал?!! – с каждым вопросом, Тора, всё сильнее сжимая горло Соно, наносил удары по лицу – Почему не меня?!
Какая-то часть сознания Шинджи, приходила в ужас от такой бушевавшей ярости. Словно бы из огромного дикого тигра вырвали кусок мяса, на живую, и он, обезумев от боли, начал загрызать насмерть всех, кто попадался в клыки и когти.
Резкий болезненный удар в спину, спихнул Тору с аристократа, но он ловко кувыркнулся, тут же снова встав на ноги. Кошка, которая при падении, падает твердо на лапы.
— ОСТАНОВИТЕСЬ!!! – вдалеке послышалась сирена вызванной неотложки. Йо припал к едва живому телу Соно, аккуратно приподнимая его и прижимая к своей груди. Комья мокрой земли намертво впитались в дорогой плащ аристократа – Прошу вас, перестаньте!
Шинджи было всё равно – он, в своем нынешнем состоянии мог без лишних слов убить обоих.
Если…Шо умрет…
Весь мир перестанет существовать.
Скорее же, приезжайте.
Вой сирен становился все ближе.
Тора наконец почувствовал что бешенная пульсация в висках стала медленнее, а перед глазами, вместо белесого тумана, всё прояснилось. Что здесь делал Соно, и кто убил Шо, это он выяснит позже… позже, если Казумаса останется жив.


***

Кровь растекалась повсюду, окропляла собой кафельные плитки пола в реанимационной, стекая тонкими струйками с кончиков пальцев.
С тех пор, как за врачами закрылась толстая железная дверь, ведущая в зал операции, Тора не мог увидеть, что там твориться с молодым человеком. Всё, что он успел увидеть – бледные щеки Шо, ощутить его холодную, влажную от погоды, кожу. Закрытые глаза, темные синяки и посиневшие губы.
Шо, пожалуйста, живи.
Я не смогу жить нормальной жизнью без твоей улыбки. Без светло-рыжих волос, в которых по утрам путается солнце, кротко заглядывающее в окно кухни. Без твоих мягких ладоней и теплых губ, чувственно касающихся моего тела. Господи, ведь Чикен, в конце концов, настолько привык к тебе, что не станет, есть из моих рук. Так что Шо, ты обязан жить. Тебе никто не позволял обратного.

Тора устало опустился на скамью возле палаты, где оперировали Казумасу и откинул голову назад, касаясь затылком стены. Веки сомкнулись и мужчина устало выдохнул.
Вся эта канитель вымотала его до безумия. Только сейчас он осознал, как сильно хочет есть и спать. А еще лучше – прижать к тебе гибкое, горячее тело, коснутся пальцами теплой кожи и мягких, золотистых в свете зари, волос.
Что оставалось делать сейчас? Только ждать. Ждать и верить.

— Тора…
Знакомый и почти ненавистный голос, заставил Амано почти подскочить, вырывая из сонной полудремы. Он мельком увидел себя в настенном зеркале – растрепанный, с мешками под глазами, осунувшимся лицом и каплями высохшей крови на тёмной рубашке. Опять же эта мысль о том, что он совсем расслабился.
— Соно, ты смерти своей ищешь? – аристократ, в отличие от него, выглядел идеально и совершенно не вписывался в бледно-металлические цвета интерьера больницы. Уложенные черные волосы с вкраплениями белого цвета, красивые, острые ногти с расцветающими лаковыми цветами. Идеал портили лишь, серые от грязи, полы длинного плаща. Соно уверенно вышагивал навстречу Шинджи, а вслед за ним тихо плелся бледный Йо, повесив голову, будто провинившийся школьник.
— Амано. Я думаю, ты должен кое-что знать, иначе так никогда и не успокоишься – твердо проговорил аристократ – За твоим Шо больше не будут охотиться.
Едва Соно успел договорить, как мужчина метнулся к нему, яростно схватив за белоснежный воротник – Я так и знал!! Это всё ты!! Я…
— Это не я! – зло воскликнул бывший партнер Торы, коротким жестом оттолкнув мужчину на ледяной пол. Он тихо шикнул, резко вскочив на ноги, но едва удержав равновесие.
Вдалеке послышались монотонные шаги, отдающие эхом от стен. Звук был довольно-таки пустой и неприятный. Тора замолчал, сделав два шага назад. Они с Соно проводили настороженными взглядами немолодую медсестру в белом халате. Высокие каблуки выстукивали аритмичный звук. Сестра, не слишком обращая внимания на столпившихся в коридоре спального покоя мужчин, открыла ключами один из кабинетов, находившихся в ряд слева от них и, проскользнув внутрь, скрылась за дверью.
— Послушай… успокойся, Тора.
— Успокоюсь, только когда увижу Шо довольным и счастливым – буркнул, наконец утихомиривающийся Амано. Он отчасти понимал, что эти слова неприятно резанут Соно, по тому небольшому остатку чувств, до конца ещё не выветривавшемуся после убийцы. Пару секунд аристократ молчал, но видимо решив что-то для себя, продолжил, сделав шаг навстречу Торе.
— Я правда не хотел, чтобы всё так вышло. Мне жаль Шо. И когда я узнал, кто действительно заказал его, я тут же снял заказ и пришел к тебе.
— Что? Кто?! – Соно кивнул в сторону, так что Шинджи даже не сразу понял, что тот хочет сказать. Там только пустой коридор, лестница на первый этаж и почти что за его спиной…

— Йо?!
— Я… — Йо наконец поднял взгляд от идеально вымытого пола, хоть и не смотрел в глаза Торы. Неожиданно он упал на колени, крепко стиснув в дрожащих ладонях, прохладную руку своего хозяина – Простите, Соно-сама! С тех пор, как он ушел, вы чувствовали себя так ужасно…я подумал, что если бы того парня не стало, то…я… Простите!
Шинджи не представлял, как сейчас себя вести. Слишком уж неожиданной была подобная отгадка. Мужчина поднялся на ноги и сразу же сел на один из многочисленных больничных стульев. Не известно, какого черта Соно делал там в парке, но по морде он всё равно получил заслуженно.
— В итоге, все снова сошлось на тебе, Тора – устало выдохнул брюнет, поднимая своего приемыша с холодного пола и заботливо поглаживая его по волосам – Я больше не появлюсь в твоей жизни, Амано. Надеюсь, как и ты в моей.
Остановить начавшуюся истерику Соно смог одним лишь, невесомым прикосновением губ к щеке Йо. Встретившись со, слегка ошарашенным взглядом, посчитавшим эту нежность смутно похожей на правду, парень безмолвно уткнулся носом в грудь аристократа.
— И береги своего мальчишку, Шинджи! Ты ведь не хочешь, чтобы тени увели его.

Эпилог.


— Осторожнее!
— Да всё в порядке! – заулыбался Шо, размахивая руками в воздухе, словно они вот-вот могли обрасти темно-синими перьями и унести его в далекую даль. Шо представлял себе это – там, за линией горизонта, пышные цветы всех оттенков и яркое солнце, с тихим шипением опускающееся в море. Руины забытых городов, обросшие мхом, папоротником и высокой травой. Или может быть, там маленькие уютные городки, размером с район Токио? На улицах этих городков живут люди, которые знают друг друга в лицо и дети бегающие в запылённых футболках, в поисках юрких ящериц. Утопия закончилась, как только Шо ощутил, как кончика носа коснулось что-то холодное и мокрое.
После выписки из больницы, это была его первая прогулка по парку и ноги, после многонедельного лежания, держали еще очень слабо. Поэтому Тора, то и дело поддерживал его, обхватывая руками изящную талию.
— Смотри Тора! Первый снег! – Казумаса радостно воскликнул, тыча пальцем в светлое небо, будто ребенок, а не взрослый, почти уже мужчина – Он так быстро тает.
Острые снежинки начали падать все чаще и гуще, покрывая ковер из опавших серых листьев тонким слоем чистейшего снега. На молочном небе, начавшийся снегопад казался угрюмыми серыми пчелками, лениво спускающимися с небес.
Шо снова почувствовал, как колено ослабло, не желая брать на ногу груз всего остального тела, и он неловко замахал руками, в попытках удержать равновесие.
— Оп. Шо, давай присядем?
Кохара согласно кивнул, облокачиваясь рукой о плечо мужчины и позволяя помочь себе дошагать до ближайшей лавочки. Прежде чем сесть, Шинджи провел рукой в перчатке по деревянному седалищу, стряхивая уже обозначившийся белоснежный слой.
— Сразу стало так тихо, да? – Шо закрыл глаза, вслушиваясь в доносившиеся, сквозь стену снега, звуки улицы. Казалось, что они доходят через слой ваты – рокот грузовика, возле магазина, крики радостных детей, уже рисующих на снегу свои карикатуры и крики птиц с замерзающего озера. Все это вырисовывалось в самом создании, в совершенной темноте. Становилось даже холоднее.
— Чт…? – почувствовав, как в этой ледяной тьме, его губ внезапно коснулось что-то теплое и мягкое, Шо приоткрыл глаза. Шинджи не стеснялся того, что их могли увидеть. В этот зимний вечер, когда солнце по идее, должно было садиться за горизонт, но из-за затянувших всё небо туч его просто не было видно, Тора нежно целовал его, прижимая его рукой за спину. Ослабший организм отвечал слабо, Шо не мог толком даже выпрямить спину – иначе его сковывала ужасная боль.
Отросшие рыжие волосы, тонкими прядками рассыпались по плечам Шо, и когда на них падали снежинки, это было удивительно красиво зрелище.
— Значит, говоришь, у Йоми в воскресенье выставка в местной арт — студии? – Шинджи потянулся к карману куртки, чтобы достать пачку любимых Мальборо, но подумав, что Казумасе может навредить табачный дым, разжал ладонь, оставляя сигареты нетронутыми. Вместо этого, Тора поправил колючий, вязаный шарф на шее Кохары.
— Да-а-а — растянул слог Казумаса – Он внезапно стал рисовать, после того, как его вытащили с того света. И признаться – у него не хилый талант. Думаю, он далеко пойдет в этом деле.
— Я видел – улыбнулся мужчина – Они действительно… чувственные. Его картины.

— Человек может многое выдержать, верно? – вдруг, с серьезным лицом произнес Шо. Такая перемена в нем, была немного непривычна. Но Торе казалось, что он понимает его почти что без слов. Не понятно как, но просто понимает.
— Конечно многое, Шо – Шинджи ласково прикоснулся теплыми губами к его виску – Помнишь, что я читал тебе в больнице? «Нигде ни огонька. Площадь тонула во мраке… В кромешной тьме нельзя было разглядеть даже Триумфальную арку»*
— Бака! – заулыбался уж слишком посерьезневший Казумаса и на его щеках снова проступил легкий румянец – Я же сейчас тебе совсем не об этом!


End.


_____________________________________________

Отсылка к Эриху Ремарку и его "Триумфальной Арке"